звѣздъ, настолько обширнаго, что по вычисленіямъ астронома Мэдлера, свѣтовой лучъ отъ центра скопа долетаетъ до его окружности въ теченіе 4.777 лѣтъ, откуда получается продольный размѣръ въ болѣе чѣмъ 90.000 билліоновъ километровъ.
Звѣздный міръ представляется намъ роскошнѣйшей сокровищницей творенія, если не совершенствомъ творенія, хотя этотъ взглядъ вытекаетъ лишь изъ нашей привычки примѣнять ко всему крошечные размѣры нашей убогой земли. Отъ этого ложнаго взгляда мы непремѣнно должны отдѣлаться, для чего намъ нужно вспомнить, что упомянутое туманное пятно не только не одиноко среди вселенной, но что оно представляетъ собою лишь скромнаго спутника другихъ такихъ же планетъ, наполняющихъ эѳирное пространство, не менѣе, а быть-можетъ, даже гораздо болѣе сіяющихъ и прекрасныхъ. На небѣ есть значительное количество связанныхъ туманностей и помимо нашего Млечнаго пути, но эти туманные пояса находятся отъ насъ на такомъ далекомъ разстояніи, что мы не можемъ уловить ихъ простымъ взглядомъ. Если бы насъ спросили, на какомъ разстояніи нашъ Млечный путь имѣетъ видъ простого туманнаго пятна, то мы отвѣтили бы, что это разстояніе настолько велико, что свѣтовой лучъ могъ бы пролетѣть черезъ него въ продолженіе 5 милліоновъ лѣтъ. Приблизительно такое разстояніе должно насъ отдѣлять отъ нѣкоторыхъ туманныхъ пятенъ, уловленныхъ нашими сильнѣйшими телескопами.
Міровое пространство усѣяно туманными пятнами, которыя, несмотря на свои огромные размѣры, кажутся намъ крошечными, едва замѣтными даже при помощи сильнѣйшихъ приборовъ, бѣлесоватыми пятнышками; оть этихъ міровыхъ скоповъ свѣтъ доносится до насъ черезъ милліоны лѣтъ.
Если принять во вниманіе численность звѣздъ, лежащія между ними разстоянія, размѣры звѣздныхъ туманностей и разстоянія между ними; если сдѣлать попытку объять взглядомъ эту необъятность; если понять, что передъ иами, ничтожными атомами, здѣсь открывается безпредѣльность, — то нельзя не почувствовать въ глубинѣ души благоговѣйный трепетъ, нельзя не задать себѣ вопроса, насколько ничтожно отведенное намъ познаніе въ сравненіи съ этой безпредѣльностью.
Мы, т.-е. нашъ духъ, наша способность познаванія, заключены въ тѣсныя границы, но природа никакихъ границъ не зпаетъ. И, если наши изслѣдованія привели насъ къ крайнимъ границамъ доступнаго намъ познанія; если мы при этомъ вообразили, что мы познали все, то отъ этого вселенная должна стать въ нашихъ глазахъ только еще болѣе необъятной, еще болѣе недосягаемой, чѣмъ она казалась намъ до нашихъ изслѣдованій.
Послѣднія туманныя пятна, доступныя нашему взгляду при помощи телескопа, находятся у крайнихъ границъ областей, въ которыя едва проникаетъ нашъ взглядъ: кажется, будто эти блѣдныя, скудно разсыпанныя пятна составляютъ естественную границу чудесъ звѣзднаго міра. Но даже тамъ, гдѣ самыя сильныя стекла не помогаютъ нашему взгляду, гдѣ даже наша утомленная фантазія пріостанавливаетъ свой смѣлый полетъ, даже тамъ творческія силы проявляются съ неослабѣвающимъ могуществомъ, даже тамъ всеобъемлющая природа незамѣтно разсыпаетъ свои роскошные, животворящіе дары.
Вокругъ земли, за предѣлами пространства, въ которомъ теряются удивленные взгляды земныхъ обитателей, за предѣлами видимаго съ земли неба, пространство безпрерывно возобновляется; творческая сила создаетъ тамъ водоворотъ жизни и въ областяхъ вселенной, безъ предѣловъ и преградъ, въ гармоническомъ единеніи, возникаютъ и несутся по строго очерченнымъ путямъ солнца, планеты и спутники. За самыми далекими предѣлами, которые хотѣлось бы установить непостижимо сильной въ творчествѣ природѣ намъ, съ нашей тусклой способностью пониманія и воображенія, та же природа неудержимо, безпрерывно и безконечно проявляетъ свое творческое могущество и среди безпредѣльности мы видимъ, какъ расцвѣтаютъ и развиваются эти небесные цвѣты…
Одиако довольно! Намъ остается только вернуться къ нашей бѣдной землѣ. Если бы мы, вмѣсто того, чтобы видѣть на темномъ фонѣ неба крошечныя свѣтлыя точки, могли различить наполняющія міровое пространство сверкающія солнца и сопровождающіе ихъ обитаемые міры; если бы мы могли однимъ взглядомъ окинуть миріады солнечныхъ системъ; если бы мы могли со скоростью свѣта, въ теченіе многихъ тысячелѣтій нестись мимо безконечнаго множества солнцъ и міровъ; если бы мы среди этого полета обратили нашъ взоръ назадъ и не знали бы, гдѣ находится та крошечная пылинка, которая носитъ названіе земли, — тогда мы, очарованные этимъ зрѣлищемъ, примкнули бы къ славословію природы и воскликнули бы:
„Всесильный Боже, какъ слѣпы были мы, когда утверждали, что за предѣлами земли нѣтъ жизни, что только жалкая земля способна отразить величіе Твое, могущество и славу!“
