Происхождение Славян Российских. Нестор пишет, что Славяне издревле обитали в странах Дунайских, и вытесненные из Мизии Болгарами, а из Паннонии Волохами (доныне живущими в Венгрии) перешли в Россию, в Польшу и другие земли(65). Сие известие о первобытном жилище наших предков взято, кажется, из Византийских Летописцев, которые в VI веке узнали их на берегах Дуная; однако ж Нестор в другом месте говорит, что Св. Апостол Андрей — проповедуя в Скифии имя Спасителя, поставив крест на горах Киевских, ещё ненаселенных, и предсказав будущую славу нашей древней столицы — доходил до Ильменя и нашёл там Славян(66): следственно они, по собственному Несторову сказанию, жили в России уже в первом столетии, и гораздо прежде, нежели Болгары утвердились в Мизии(67). Но вероятно, что Славяне, угнетенные ими, отчасти действительно возвратились из Мизии к своим северным единоземцам; вероятно и то, что Волохи, потомки древних Гетов и Римских всельников Траянова времени в Дакии, уступив сию землю Готфам, Гуннам и другим народам, искали убежища в горах, и видя наконец слабость Аваров, овладели Трансильваниею и частью Венгрии, где Славяне долженствовали им покориться.
Может быть, ещё за несколько веков до Рождества Христова под именем Венедов известные на восточных берегах моря Бальтийского, Славяне в то же время обитали и внутри России; может быть, Андрофаги, Меланхлены, Невры Геродотовы принадлежали к их племенам многочисленным(68). Самые древние жители Дакии, Геты, покоренные Траяном, могли быть нашими предками: сие мнение тем вероятнее, что в Русских сказках XII столетия упоминается о счастливых войнах Траяновых в Дакии, и что Славяне Российские начинали, кажется, своё летосчисление от времён сего мужественного Императора. Заметим ещё какое-то древнее предание народов Славянских, что праотцы их имели дело с Александром Великим, победителем Гетов(69). Но Историк не должен предлагать вероятностей за истину, доказываемую только ясными свидетельствами современников. И так, оставляя без утвердительного решения вопрос: «откуда и когда Славяне пришли в Россию?» опишем, как они жили в ней за долго до того времени, в которое образовалось наше Государство.
Поляне. Многие Славяне, единоплеменные с Ляхами, обитавшими на берегах Вислы, поселились на Днепре в Киевской Губернии и назвались Полянами от чистых полей своих. Имя сие исчезло в древней России, но сделалось общим именем Ляхов, основателей Государства Польского.
Радимичи и Вятичи. От сего же племени Славян были два брата, Радим и Вятко, Главами Радимичей и Вятичей: первый избрал себе жилище на берегах Сожа, в Могилевской Губернии, а второй на Оке, в Калужской, Тульской или Орловской.
Древляне.
Дулебы и Бужане.
Лутичи и Тивирцы. Древляне, названные так от лесной земли своей, обитали в Волынской Губернии; Дулебы и Бужане по реке Бугу, впадающему в Вислу; Лутичи и Тивирцы но Днестру до самого моря и Дуная, уже имея города в земле своей; Белые Хорваты в окрестностях гор Карпатских; Северяне, соседы Полян, на берегах Десны, Семи и Сулы, в Черниговской и Полтавской Губернии; в Минской и Витебской, между Припетью и Двиною Западною,
Дреговичи. Дреговичи; в Витебской, Псковской, Тверской и Смоленской, в верховьях Двины, Днепра и Волги,
Кривичи. Кривичи; а на Двине, где впадает в нее река Полота,
Полочане.
Славяне Новогородские. единоплеменные с ними Полочане; на берегах же озера Ильменя собственно так называемые Славяне, которые после Рождества Христова основали Новгород(70).
Киев. К тому же времени Летописец относит и начало Киева, рассказывая следующие обстоятельства: «Братья Кий, Щек и Хорив, с сестрою Лыбедью, жили между Полянами на трех горах, из коих две слывут, по имени двух меньших братьев, Щековицею и Хоривицею; а старший жил там, где ныне (в Несторово время) Зборичев взвоз. Они были мужи знающие и разумные; ловили зверей в тогдашних густых лесах Днепровских, построили город и назвали оный именем старшего брата, т. е. Киевым. Некоторые считают Кия перевозчиком, ибо в старину был на сём месте перевоз и назывался Киевым; но Кий начальствовал в роде своём: ходил, как сказывают, в Константинополь, и приял великую честь от Царя Греческого; на возвратном пути, увидев берега Дуная, полюбил их, срубил городок и хотел обитать в нём; но жители Дунайские не дали ему там утвердиться, и доныне именуют сие место городищем Киевцом. Он скончался в Киеве, вместе с двумя братьями и сестрою». Нестор в повествовании своём основывается единственно на изустных сказаниях: отдалённый многими веками от случаев, здесь описанных, мог ли он ручаться за истину предания, всегда обманчивого, всегда неверного в подробностях? Может быть, что Кий и братья его никогда в самом деле не существовали, и что вымысл народный обратил названия мест, неизвестно от чего происшедшие, в названия людей. Имя Киева, горы Щековицы — ныне Скавицы — Хоривицы, уже забытой, и речки Лыбеди, впадающей в Днепр не далеко от новой Киевской крепости, могли подать мысль к сочинению басни о трёх братьях и сестре их: чему находим многие примеры в Греческих и Северных повествователях, которые, желая питать народное любопытство, во времена невежества и легковерия, из географических названий составляли целые Истории и Биографии(71). Но два обстоятельства в сём Несторовом известии достойны особенного замечания: первое, что Славяне Киевские издревле имели сообщение с Царёмградом, и второе, что они построили городок на берегах Дуная ещё за долго до походов Россиян в Грецию. Дулебы, Поляне Днепровские, Лутичи и Тивирцы могли участвовать в описанных нами войнах Славян Дунайских, столь ужасных для Империи, и заимствовать там разные благодетельные изобретения для жизни гражданской.
Летописец не объявляет времени, когда построены другие Славянские, также весьма древние города в России:
Изборск.
Полоцк.
Смоленск.
Любечь.
Черниговь. Изборск, Полоцк, Смоленск, Любечь, Чернигов; знаем только, что первые три основаны Кривичами и были уже в девятом веке, а последние в самом начале десятого; но они могли существовать и гораздо прежде. Чернигов и Любечь принадлежали к области Северян(72).
Финские или Чудские народы в России. Кроме народов Славянских, по сказанию Нестора, жили тогда в России и многие иноплеменные: Меря вокруг Ростова и на озере Клещине или Пересланском; Мурома на Оке, где сия река впадает в Волгу; Черемиса, Мещера, Мордва, на юго-восток от Мери; Лив в Ливонии; Чудь в Эстонии и на Восток к Ладожскому озеру; Нарова там, где Нарва; Ямь или Емь в Финляндии; Весь на Белеозере; Пермь в Губернии сего имени; Югра, или нынешние Березовские Остяки, на Оби и Сосве; Печора на реке Печоре(73). Некоторые из сих народов уже исчезли в новейшие времена, или смешались с Россиянами; но другие существуют и говорят языками столь между собою сходственными, что можем несомнительно признать их, равно как и Лапландцев, Зырян, Остяков Обских, Чуваш, Вотяков, народами единоплеменными и назвать вообще Финскими(74). Уже Тацит, в первом столетии, говорит о соседственных с Венедами Финнах, которые жили издревле в полунощной Европе. Лейбниц и новейшие Шведские Историки согласно думают, что Норвегия и Швеция были некогда населены ими — даже самая Дания, по мнению Гроция. От моря Балтийского до Ледовитого, от глубины Европейского Севера на Восток до Сибири, до Урала и Волги, рассеялися многочисленные племена Финнов. Не знаем, когда они в России поселились; но не знаем также и никого старобытнее их в северных и восточных её климатах. Сей народ, древний и многочисленный, занимавший и занимающий такое великое пространство в Европе и в Азии, не имел Историка, ибо никогда не славился победами, не отнимал чуждых земель, но всегда уступал свои: в Швеции и Норвегии Готфам, а в России, может быть, Славянам, и в одной нищете искал для себя безопасности: «не имея (по словам Тацита) ни домов, ни коней, ни оружия; питаясь травами, одеваясь кожами звериными, укрываясь от непогод под сплетенными ветвями»(75). В Тацитовом описании древних Финнов мы узнаем отчасти и нынешних, особенно же Лапландцев, которые от предков своих наследовали и бедность и грубые нравы, и мирную беспечность невежества. «Не боясь ни хищности людей, ни гнева богов» (пишет сей красноречивый Историк) «они приобрели самое редкое в мире благо: счастливую от судьбы независимость!»
Но Финны Российские, по сказанию нашего Летописца, уже не были такими грубыми, дикими людьми, какими описывает их Римский Историк: имели не только постоянные жилища, но и города: Весь — Белоозеро(76), Меря — Ростов, Мурома — Муром. Летописец, упоминая о сих городах в известиях IX века, не знал, когда они построены. — Древняя История Скандинавов (Датчан, Норвежцев, Шведов) часто говорит о двух особенных странах Финских, вольных и независимых: Кириаландии и Биармии. Первая от Финского залива простиралась до самого Белого моря, вмещала в себе нынешнюю Финляндскую, Олонецкую и часть Архангельской Губернии; граничила на Восток с Биармиею, а на Северозапад с Квенландиею или Каяниею(77). Жители её беспокоили набегами земли соседственные, и славились мнимым волшебством ещё более, нежели храбростию. Биармиею называли Скандинавы всю обширную страну от Северной Двины и Белого моря до реки Печоры, за коею они воображали Йотунгейм, отчизну ужасов Природы и злаго чародейства. Имя нашей Перми есть одно с именем древней Биармии, которую составляли Архангельская, Вологодская, Вятская и Пермская губернии. Исландские повести наполнены сказаниями о сей великой Финской области(78); но баснословие их может быть любопытно для одних легковерных. Первое, действительно историческое свидетельство о Биармии находим в путешествии Норвежского мореходца Отера, который в девятом веке окружил Норд-Кап, доплывал до самого устья Северной Двины, слышал от жителей многое о стране их и землях соседственных, но сказывает единственно то, что народ Биармский многочислен и говорит почти одним языком с Финнами(79).
Между сими иноплеменными народами, жителями или соседами древней России, Латышские народы. Нестор именует ещё Летголу (Ливонских Латышей), Зимголу (в Семигалии), Корсь (в Курляндии) и Литву, которые не принадлежат к Финнам, но вместе с древними Пруссами составляют народ Латышский(80). В языке его находится множество Славянских, довольно Готфских и Финских слов: из чего основательно заключают Историки, что Латыши происходят от сих народов. С великою вероятностью можно определить даже и начало бытия их. Когда Готфы удалились к пределам Империи, тогда Венеды и Финны заняли юго-восточные берега моря Балтийского; смешались там с остатками первобытных жителей, т. е. с Готфами; начали истреблять леса для хлебопашества и прозвалися Латышами или обитателями земель расчищенных: ибо лата знаменует на языке Литовском расчищение. Их, кажется, называет Иорнанд Видивариями, которые в половине шестого века жили около Данцига, и состояли из разных народов(81): с чем согласно и древнее предание Латышей, уверяющих, что их первый Государь, именем Видвут, царствовал на берегах Вислы, и там образовал народ свой, который населил Литву, Пруссию, Курляндию, Летландию, где он и доныне находится, и где, до самого введения Христианской Веры, управлял им северный Далай-Лама, главный судия и Священник Криве, живший в Прусском местечке Ромове(82).
Многие из сих Финских и Латышских народов, по словам Нестора, были данниками Россиян: должно разуметь, что Летописец говорит уже о своём времени, то есть, о XI веке, когда предки наши овладели почти всею нынешнею Россиею Европейскою. До времён Рюрика и Олега они не могли быть великими завоевателями, ибо жили особенно, по коленам; не думали соединять народных сил в общем правлении, и даже изнуряли их войнами междоусобными. Междоусобия Славян Российских. Так Нестор упоминает о нападении Древлян, лесных обитателей, и прочих окрестных Славян на тихих Полян Киевских, которые более их наслаждались выгодами состояния гражданского, и могли быть предметом зависти(83). Люди грубые, полудикие, не знают духа народного, и хотят лучше вдруг отнять, нежели медленно присвоить себе такие выгоды мирным трудолюбием. Сие междоусобие предавало Славян Российских в жертву внешним неприятелям. Господство и гибель Обров. Обры или Авары, в VI и VII веке господствуя в Дакии, повелевали и Дулебами, обитавшими на Буге; нагло оскорбляли целомудрие жён Славянских и впрягали их, вместо волов и коней, в свои колесницы; но сии варвары, великие телом и гордые умом (пишет Нестор), исчезли в нашем отечестве от моровой язвы, и гибель их долго была пословицею в земле Русской(84). — Скоро явились другие завоеватели: на Юге Козары, Варяги на Севере.
Козары. Козары или Хазары, единоплеменные с Турками, издревле обитали на западной стороне Каспийского моря, называемого Хазарским в Географиях Восточных(85). Ещё с третьего столетия они известны по Арменским летописям: Европа же узнала их в четвёртом веке вместе с Гуннами, между Каспийским и Чёрным морем, на степях Астраханских. Аттила властвовал над ними: Болгары также, в исходе V века; но Козары, всё ещё сильные, опустошали между тем южную Азию, и Хозрой, Царь Персидский, должен был заградить от них свои области огромною стеною, славною в летописях под именем Кавказской, и доныне ещё удивительною в своих развалинах(86). В VII веке они являются в Истории Византийской с великим блеском и могуществом, дают многочисленное войско в помощь Императору (который из благодарности надел Диадиму Царскую на их Кагана или Хакана(87), именуя его сыном своим); два раза входят с ним в Персию, нападают на Угров, Болгаров, ослабленных разделом сыновей Кувратовых, и покоряют всю землю от устьи Волги до морей Азовского и Чёрного, Фанагорию, Воспор и большую часть Тавриды, называемой пото̀м несколько веков Козариею(88). Слабая Греция не смела отражать новых завоевателей: её Цари искали убежища в их станах, дружбы и родства с Каганами; в знак своего к ним почтения украшались в некоторые торжественные дни одеждою Козарскою, и стражу свою составили из сих храбрых Азиатцев. Империя в самом деле могла хвалиться их дружбою; но оставляя в покое Константинополь, они свирепствовали в Армении, Иверии, Мидии; вели кровопролитные войны с Аравитянами, тогда уже могущественными, и несколько раз побеждали их знаменитых Калифов.
Рассеянные племена Славянские не могли противиться такому неприятелю, когда он силу оружия своего в исходе VII века, или уже в VIII, обратил к берегам Днепра и самой Оки. Жители Киевские, Северяне, Радимичи и Вятичи признали над собою власть Каганову. «Киевляне — пишет Нестор — дали своим завоевателям по мечу с дыма, и мудрые старцы Козарские в горестном предчувствии сказали: мы будем данниками сих людей: ибо мечи их остры с обеих сторон, а наши сабли имеют одно лезвее» Басня изобретенная уже в счастливые времена оружия Российского, в X или XI веке! По крайней мере завоеватели не удовольствовались мечами, но обложили Славян иною данию, и брали, как говорит сам Летописец, по белке с дома(89): налог весьма естественный в землях северных, где тёплая одежда бывает одною из главных потребностей человека, и где промышленость людей ограничивалась только необходимым для жизни. Славяне, долго грабив за Дунаем владения Греческие, знали цену золота и серебра; но сии металлы ещё не были в народном употреблении между ими. Козары искали золота в Азии, и получали его в дар от Императоров; в России же, богатой единственно дикими произведениями Натуры, довольствовались подданством жителей и добычею их звериной ловли. Иго сих завоевателей, кажется, не угнетало Славян: по крайней мере Летописец наш, изобразив бедствия, претерпенные народом его от жестокости Обров, не говорит ничего подобного о Козарах. Всё доказывает, что они имели уже обычаи гражданские. Ханы их жили издавна в Балангиаре или Ателе (богатой и многолюдной столице, основанной близ Волжского устья Хозроем, Царем Персидским), а после в знаменитой купечеством Тавриде. Гунны и другие Азиатские варвары любили только разрушать города: но Козары требовали искусных зодчих от Греческого Императора Феофила и построили на берегу Дона, в нынешней земле Козаков, крепость Саркел для защиты владений своих от набега кочующих народов; вероятно, что Каганово городище, близ Харькова, и другие, называемые Козарскими, близ Воронежа, суть также памятники их древних, хотя и неизвестных нам городов. Быв сперва идолопоклонники, они в осьмом столетии приняли Веру Иудейскую, а в 858 Христианскую(90)… Ужасая Монархов Персидских, самых грозных Калифов, и покровительствуя Императоров Греческих, Козары не могли предвидеть, что Славяне, порабощенные ими без всякого кровопролития, испровергнут их сильную Державу.
Но могущество наших предков на Юге долженствовало быть следствием подданства их на Севере. Козары не властвовали в России далее Оки: Новогородцы, Кривичи были свободны до 859 года. Варяги. Тогда — заметим сие первое хронологическое показание в Несторе — какие-то смелые и храбрые завоеватели, именуемые в наших летописях Варягами, пришли из-за Бальтийского моря и наложили дань на Чудь, Славян Ильменских, Кривичей, Мерю, и хотя были чрез два года изгнаны ими, но Славяне, утомленные внутренними раздорами, в 862 году снова призвали к себе трёх братьев Варяжских, от племени Русского, которые сделались первыми Властителями в нашем древнем отечестве, и по которым оно стало именоваться Русью(91). — Русь. Сие происшествие важное, служащее основанием Истории и величия России, требует от нас особенного внимания и рассмотрения всех обстоятельств.
Прежде всего решим вопрос: кого именует Нестор Варягами? Мы знаем, что Бальтийское море издревле называлось в России Варяжским(92): кто же в сие время — то есть, в девятом веке — господствовал на водах его? Скандинавы, или жители трех Королевств, Дании, Норвегии и Швеции, единоплеменные с Готфами. Они, под общим именем Норманов или Северных людей, громили тогда Европу(93). Ещё Тацит упоминает о мореходстве Свеонов или Шведов; ещё в шестом веке Датчане приплывали к берегам Галлии(94): в конце восьмого слава их уже везде гремела, и флаги Скандинавские, развеваясь пред глазами Карла Великого, смиряли гордость сего Монарха, который с досадою видел, что Норманы презирают власть и силу его. В девятом веке они грабили Шотландию, Англию, Францию, Андалузию, Италию; утвердились в Ирландии и построили там города, которые доныне существуют; в 911 году овладели Нормандиею; наконец основали Королевство Неаполитанское, и под начальством храброго Вильгельма в 1066 году покорили Англию. Мы уже говорили о древнем их плавании вокруг Норд-Капа или Северного мыса: нет, кажется, сомнения, что они за 500 лет до Коломба открыли полунощную Америку и торговали с её жителями(95). Предпринимая такие отдалённые путешествия и завоевания, могли ли Норманы оставить в покое страны ближайшие: Эстонию, Финляндию и Россию? Нельзя, конечно, верить Датскому Историку Саксону Грамматику, именующему Государей, которые будто бы царствовали в нашем отечестве прежде Рождества Христова и вступали в родственные союзы с Королями Скандинавскими(96): ибо Саксон не имел никаких исторических памятников для описания сей глубокой древности, и заменял оные вымыслами своего воображения; нельзя также верить и баснословным Исландским повестям, сочинённым, как мы уже заметили, в новейшие времена и не редко упоминающим о древней России, которая называется в них Острагардом, Гардарикиею, Гольмгардом и Грециею: но Рунические камни, находимые в Швеции, Норвегии, Дании, и гораздо древнейшие Христианства, введённого в Скандинавии около десятого века, доказывают своими надписями (в коих именуется Girkia, Grikia или Россия), что Норманы давно имели с нею сообщение(97). А как в то время, когда, по известию Несторовой летописи, Варяги овладели странами Чуди, Славян, Кривичей и Мери, не было на Севере другого народа, кроме Скандинавов, столь отважного и сильного, чтобы завоевать всю обширную землю от Бальтийского моря до Ростова (жилища Мери): то мы уже с великою вероятностью заключить можем, что Летописец наш разумеет их под именем Варягов. Но сия вероятность обращается в совершенное удостоверение, когда прибавим к ней следующие обстоятельства:
I. Имена трёх Князей Варяжских — Рюрика, Синеуса, Трувора — призванных Славянами и Чудью, суть неоспоримо Норманские: так в летописях Франкских около 850 года — что достойно замечания — упоминается о трёх Рориках: один назван Вождём Датчан, другой Королём (Rex) Норманским, третий просто Норманом(98); они воевали берега Фландрии, Эльбы и Реина. В Саксоне Грамматике, в Стурлезоне и в Исландских повестях, между именами Князей и Витязей Скандинавских, находим Рурика, Рерика, Трувара, Трувра, Снио, Синия. — II. Русские Славяне, будучи под владением Князей Варяжских, назывались в Европе Норманами: что утверждено свидетельством Лиутпранда, Кремонского Епископа, бывшего в десятом веке два раза Послом в Константинополе. «Руссов, говорит он, именуем и Норманами»(99). — III. Цари Греческие имели в первом-надесять веке особенных телохранителей, которые назывались Варягами, Βάραγγοι, а по своему Waringar, и состояли большею частью из Норманов(100). Слово Være, Vara, есть древнее Готфское и значит союз: толпы Скандинавских витязей, отправляясь в Россию и в Грецию искать счастья, могли именовать себя Варягами в смысле союзников или товарищей(101. Сие нарицательное имя обратилось в собственное. — IV. Константин Багрянородный, царствовавший в десятом веке; описывая соседственные с Империею земли, говорит о порогах Днепровских и сообщает имена их на Славянском и Русском языке. Русские имена кажутся Скандинавскими: покрайней мере не могут быть изъяснены иначе(102). — V. Законы, данные Варяжскими Князьями нашему Государству, весьма сходны с Норманскими. Слова Тиун, Вира и прочие, которые находятся в Русской Правде, суть древние Скандинавские или Немецкия (о чём будем говорить в своем месте). — VI. Сам Нестор повествует, что Варяги живут на море Балтийском к Западу(103), и что они разных народов: Урмяне, Свие, Англяне, Готы. Первое имя в особенности означает Норвежцев, второе Шведов, а под Готами Нестор разумеет жителей Шведской Готии. Англяне же причислены им к Варягам для того, что они вместе с Норманами составляли Варяжскую дружину в Константинополе(104). И так сказание нашего собственного Летописца подтверждает истину, что Варяги его были Скандинавы(105).
Но сие общее имя Датчан, Норвежцев, Шведов, не удовлетворяет любопытству Историка: мы желаем знать, какой народ, в особенности называясь Русью, дал отечеству нашему и первых Государей и самое имя, уже в конце девятого века страшное для Империи Греческой? Напрасно в древних летописях Скандинавских будем искать объяснения: там нет ни слова о Рюрике и братьях его, призванных властвовать над Славянами(106); однако ж Историки находят основательные причины думать, что Несторовы Варяги-Русь обитали в Королевстве Шведском, где одна приморская область издавна именуется Росскою, Ros-lagen(107). Жители её могли в VII, VIII или IX веке быть известны, в землях соседственных, под особенным названием, так же, как и Готландцы, коих Нестор всегда отличает от Шведов(108). Финны, имея некогда с Рос-лагеном более сношения, нежели с прочими странами Швеции, доныне именуют всех её жителей вообще Россами, Ротсами, Руотсами(109). — Сие мнение основывается ещё на любопытном свидетельстве историческом.
В Бертинских Летописях, изданных Дюшеном, между случаями 839 года описывается следующее происшествие:(110) «Греческий Император Феофил прислал Послов к Императору Франков, Людовику Благонравному, и с ними людей, которые называли себя Россами (Rhos), а Короля своего Хаканом (или Гаканом), и приезжали в Константинополь для заключения дружественного союза с Империею. Феофил в грамоте своей просил Людовика, чтобы он дал им способ безопасно возвратиться в их отечество: ибо они ехали в Константинополь чрез земли многих диких, варварских и свирепых народов: для чего Феофил не хотел снова подвергнуть их таким опасностям. Людовик, распрашивая сих людей, узнал, что они принадлежат к народу Шведскому». — Гакан был конечно одним из Владетелей Швеции, разделённой тогда на маленькие области, и сведав о славе Императора Греческого, вздумал отправить к нему Послов.
Сообщим и другое мнение с его доказательствами. В Степенной Книге XVI века и в некоторых новейших летописях сказано, что Рюрик с братьями вышел из Пруссии, где издавна назывались Курский залив Русною, северный рукав Немена или Мемеля Руссою, окрестности же их Порусьем. Варяги-Русь могли переселиться туда из Скандинавии, из Швеции, из самого Рослагена, согласно с известием древнейших Летописцев Пруссии, уверяющих что её первобытные жители, Ульмиганы или Ульмигеры, были в гражданском состоянии образованы Скандинавскими выходцами, которые умели читать и писать. Долго обитав между Латышами, они могли разуметь язык Славянский и тем удобнее примениться к обычаям Славян Новогородских. Сим удовлетворительно изъясняется, от чего в древнем Новегороде одна из многолюднейших улиц называлась Прусскою. Заметим также свидетельство Географа Равенского: он жил в VII веке, и пишет, что близ моря, где впадает в него река Висла, есть отечество Роксолан(111): думают, наших Россов, коих владение могло простираться от Курского залива до устья Вислы. — Вероятность остается вероятностью: по крайней мере знаем, что какой-то народ Шведский в 839 году, следственно ещё до пришествия Князей Варяжских в землю Новогородскую и Чудскую, именовался в Константинополе и в Германии Россами(112).
Предложив ответ на вопросы: кто были Варяги вообще и Варяги-Русь в особенности(113)? скажем мнение своё о Несторовой Хронологии. Не скоро Варяги могли овладеть всею обширною страною от Балтийского моря до Ростова, где обитал народ Меря; не скоро могли в ней утвердиться, так чтобы обложить всех жителей данию; не вдруг могли Чудь и Славяне соединиться для изгнания завоевателей, и всего труднее вообразить, чтобы они, освободив себя от рабства, немедленно захотели снова отдаться во власть чужеземцев: но Летописец объявляет, что Варяги пришли от Балтийского моря в 859 году, и что в 862 Варяг Рюрик и братья его уже княжили в России полунощной(114)!.. Междоусобие и внутренние беспорядки открыли Славянам опасность и вред народного правления; но не знав инаго в течение многих столетий, уже ли в несколько месяцев они возненавидели его и единодушно уверились в пользе Самодержавия? Для сего надлежало бы, кажется, перемениться обычаям и нравам; надлежало бы иметь опытность долговременную в несчастьях: но обычаи и нравы не могли перемениться в два года Варяжского правления, до которого они, по словам Нестора, умели довольствоваться древними законами отцов своих(115). Что вооружило их против Норманских завоевателей? любовь к независимости — и вдруг сей народ требует уже Властителей?.. Историк должен по крайней мере изъявить сомнение и признать вероятною мысль некоторых ученых мужей, полагающих, что Норманы ранее 859 года брали дань с Чуди и Славян(116). Как Нестор мог знать годы происшествий за 200 и более лет до своею времени? Славяне, по его же известию, тогда ещё не ведали употребления букв(117): следственно он не имел никаких письменных памятников для нашей древней Истории, и счисляет годы со времен Императора Михаила, как сам говорит, для того, что Греческие Летописцы относят первое нашествие Россиян на Константинополь к Михаилову царствованию(118). Из сего едва ли не должно заключить, что Нестор по одной догадке, по одному вероятному соображению с известиями Византийскими, хронологически расположил начальные происшествия в своей летописи. Самая краткость его в описании времен Рюриковых и следующих заставляет думать, что он говорит о том единственно по изустным преданиям, всегда немногословным. Тем достовернее сказание нашего Летописца в рассуждении главных случаев: ибо сия краткость доказывает, что он не хотел прибегать к вымыслам; но летосчисление делается сомнительным. При Дворе Великих Князей, в их дружине отборной и в самом народе долженствовала храниться память Варяжского завоевания и первых Государей России; но вероятно ли, чтобы старцы и Бояре Княжеские, коих рассказы служили, может быть, основанием нашей древнейшей летописи, умели с точностью определить год каждого случая? Положим, что языческие Славяне, замечая лета какими нибудь знаками, имели верную Хронологию(119): одно её соображение с Хронологиею Византийскою, принятою ими вместе с Христианством, не могло ли ввести нашего первого Летописца в ошибку? — Впрочем мы не можем заменить летосчисления Несторова другим вернейшим; не можем ни решительно опровергнуть(120), ни исправить его, и для того, следуя оному во всех случаях, начинаем Историю Государства Российского с 862 года.
Но прежде должно иметь понятие о древнем характере народа Славянского вообще, чтобы История Славян Российских была для нас и яснее и любопытнее. Воспользуемся известиями современных Византийских и других, не менее достоверных Летописцев, прибавив к ним сказания Несторовы о нравах предков наших в особенности.
Примечания
(65)^ В одном месте пишет Нестор (стр. 6): «по мнозех же временех (после Потопа) сели суть Словени по Дунаеви, где есть Угорская земля и Болгарская, и от тех Словен разыдошась по земли … Волохом бо нашедшим на Словени на Дунайские и насилящим им, Словены же ови пришедше седоша на Висле», и проч. В другом месте (стр. 10): «Словенску же языку, яко же рекохом, живущу на Дунаю, придоша от Скиф, рекше от Козар, рекомии Болгаре, седоша по Дунаеви, насельницы (не насильницы) Словеном быша». Тунман заключил из сих двух сказаний, что Нестор под именем Волохов разумеет Болгаров, ибо тому и другому народу приписывает одно действие. Нет: Летописец говорит, что Славяне изгнаны из Болгарии Болгарами, а из Венгрии Волохами: «приидоша Угри Белии и наследиша землю Словенску, прогнавше Волохи, иже беша прияли землю Словенску» (Нест. стр. 10) — то есть, Венгрию, где Угры или Венгры в конце IX века действительно нашли Волохов, по известию Летописца Венгерского (Anonymi Hist. Ducum Hung. гл. XXIV, XXVI, XLIV). Болгары и Волохи весьма различны: первые суть Турки (см. выше, примеч. 41), а вторые остаток древних Гетов или Фраков (см. Тунмана Über die Gesch. der Wlachen, стр. 323), смешённых в Дакии с Римскими поселенцами (см. выше, примеч. 17); но как многие Волохи обитали и на южных берегах Дуная, переходя с места на место, то Анна Комнина пишет, что в просторечии назывались Волохами Болгары, которые вели жизнь пастырскую или кочевую (Memor. popul. II, 670). Обыкновенные союзы тех и других в воинских делах были причиною, что летописец Никита Хониатский и новейшие иногда разумели Болгаров под именем Волохов (Memor. popul. II, 673, 678, 686). Так Рубруквис, путешественник XIII века, говорит: ces Bulgares sortirent aussi de la grande Bulgarie, de même que ceux qui sont au-delà du Danube près de Constantinople, qu’on appelle Flac (см. в Бержерон. Voyages en Asie, стр. 47). И в Татарской Истории Абульгази Хана (стр. 45) Болгары именованы Влахами, когда он пишет о войне Огус-Хана с Россиянами, Башкирцами и Влахами (ибо в соседстве с Башкириею жили Болгары).
Именем Волошской земли (у Немцев Wälschland) наши предки означали всегда Италию: Wloch на Польском языке Италиянец. Нестор говорит (стр. 5): «по сему же морю седять (Варяги) к Западу до земли Аглянские и до Волошские:» здесь разумеется Италия. Славяне назвали нынешних жителей Дакии Волохами по сходству их языка с Итальянским, и для того, что Волохи сами себя, отчасти справедливо, именуют Румунье или Римлянами. Уже во время Киннама они считались переселенцами Италийскими (Memor. popul. II, 901). Половина их языка состоит из Латинских слов (см. Тунман. Über die Gesch. der Wlachen, стр. 339). Тунманово мнение, что имя Волохов происходит от Славянского глагола влеку, достойно ли опровержения? — В какое время, буде сказание Нестора справедливо, они пришли в Венгрию и вытеснили оттуда Славян? вероятно в VII или в VIII веке, когда сила Аваров ослабела.
Нестор говорит выше (стр. 5, 6): «смеси Бог языки (по разрушении Столпа Вавилонского) и раздели на 72 языка, и рассея по всей земли… От сих же 72 языку бысть язык Словенеск от племени Афетова, Норици, еже есть Словени». То есть, Летописец утверждает, что в исчислении семидесяти-двух народов под именем Нориков разумеются Славяне. Сии Норики сделались известны во время Римлян, и жили в Австрии, Стирии, Каринтии, Крайне (см. Маннерт. Geograph. der Griechen und Römer, III, 616), где в Несторово время уже обитали Славяне; по тому он не различает их. Но древние Норики считаются Кельтами или Галлами.
(66)^ В печатн. Нест. стр. 7, 8. Впрочем люди знающие сомневаются в истине сего Андреева путешествия, и сам Нестор пишет о том единственно по слуху и народным рассказам: «Андрею учащу в Синопе, яко же рекоша, и пришедшу ему», и проч. Ипполит, ученик Иринея, и славный Ориген повествуют, что Св. Апостол Андрей был в Скифии: заключили из сего, что он мог быть и в северной России (см. Баеров. Origines Russicæ, в Коммент. нашей Академии Т. VIII, стр. 390 и след.). Митрополит Платон (Церк. Ист. I, 12) благоразумно замечает, что в Апостольские времена едва ли существовало обыкновение ставить кресты где-нибудь. Автор Степен. Книги прибавляет, что Св. Андрей водрузил жезл свой в селе Друзине близ Новагорода, и что на сем месте сооружена церковь во имя Андрея Первозванного.
Нестор при сём случае описывает Славянские бани таким образом: «Приде (Св. Апостол) в Словени, и виде ту люди сущая, како есть обычай им, и како ся мыють, хвощутся, и дивися… И рече (в Риме): видех (у Славян) бани древени, и пережгуть камение румяно, и розволокутся нази и облеются квасомь уснияным (щелоком) и возмуть на ся прутье младое, бьются сами, тольма, едва слезуть ли живы, и облеются водою студеною, и тако оживуть. И то творять по вся дни, не мучими никим же, но сами ся мучать; а то творять мовенье, а не мученье». Летописец хотел представить сие древнее обыкновение странным.
(67)^ Сим опровергается мнение Тунмана и Гаттерера, полагавших, что Славяне Дунайские, утеснённые Кувратом и сыном его, населили Россию в VII веке. Тунман утверждал сию вероятность сказанием Никифора Патриарха (Memor. popul. II, 501), что Куврат, восстав против Аваров, выгнал из отечества весь народ, данный ему их Ханом: Cubratus contra Avarorum Chaganum rebellat, populumque omnem, quem ab ipso acceperat, contumeliose habitum patriis sedibus expellit. Известие тёмное: какой народ? откуда изгнан? Может быть, здесь говорится о какой-нибудь маловажной Орде. Никифор умел бы назвать Славян именем их, столь известным. — Болгары завладели Мизиею около 678 года (Memor. popul. II, 506—509). Аспарух нашёл там Славян, именуемых Северами: в России также увидим Северян. Но быть может, что они перешли не из Болгарии к нам, а от нас в Болгарию.
(68)^ См. выше стр. 7 и 15. Вероятно, что древние жилища Славян простирались от берегов Пруссии на Восток до Губернии Смоленской и Черниговской. Гаттерер считает Андрофагов и Меланхленов Германцами.
(69)^ См. выше, примеч. 17; см. также Маннерт. Res Traiani ad Danubium gestæ.
В Слове о полку Игореве, произведении XII века (см. сей Истории Т. III, в статье о нашей древней словесности), говорится о сечах (а не вечах, как напечатано) Траяновых, о тропе его и седмом веке Траяновом, в котором жил Полоцкий Князь Всеслав (см. в сей напечатанной повести стр. 6, 14, 35). Известна via Traiani, изображённая на Сульцеровой карте Валахии: сия via, дорога или тропа, простирается от берегов Дуная до Прута, и далее на Восток по южной России (см. Кантемир. Описание Молдавии и Бишинг. Erdbeschr. II, 770). От времён Траяна до Всеслава прошло гораздо более семи веков; но 1) летосчисление народа безграмотного не бывает верно; 2) сочинитель Слова о полку Игореве мог также ошибиться, или 3) число семь есть описка.
Об Александре Великом см. ниже примеч. 70, также Станислав. Сарницк. Annales Polonorum, кн. II. стр. 877 — Мавра Урбина Историографию народа Славянского, стр. 3, и Раича Историю разных Славянских народов, изд. Венского I, 3. Феофилакт, Визант. Историк, именно называет Славян древними Гетами (Memor. popul. II, 3); но не для того ли, что первые заняли в VI веке отечество последних? Самые древние жители Иллирика и Паннонии могли быть единоплеменники Славян. Думают, что древнейшие обитатели Венгрии гордо называли себя Панами, т. е. господами, и что от сего родилось имя Паннонии. Немецкий Писатель Антон замечает, что имена древних Иллирических городов кажутся Славянскими. Впрочем останемся при одном чаянии.
(70)^ «И от тех Ляхов прозвашась Поляне», и проч. Добнер (см. его Annales Bohemorum или примечания на Гагека) думал, что имя Поляков составлено из предлога по и народного имени Влахи!
«Бяста бо два брата в Лясех, Радим, а другый Вятко», и проч. Татищев думает, что Нестор ошибся, и что Вятичи были не Славяне, а Сарматы! «Имя их (говорит он) есть Сарматское и знаменует на сем языке (никому в мире неизвестном) людей грубых, беспокойных, каковы они и в самом деле были. Чуваши доныне именуются на Мордовском языке Ветке: следственно они Вятичи!» Миллер в своей речи о происхождении народа Российского повторяет слова Татищева, вопреки Нестору, который собственными глазами видел Вятичей!
Летописец не означает области Древлян: но мы увидим далее в Российской Истории, что Овручь и Коростен им принадлежали: первый есть и ныне город, а вторый местечко Искорость в Волынской Губернии на реке Уше, между Овручем и Житомиром. Автор Степенной Книги признаётся, что в его время уже не знали, где было отечество Древлян, и что некоторые искали онаго в Новогородской области, в которой одна Пятина (или округа) называлась Деревскою, а другие в земле Северян!
«Бужане, зане седоша по Бугу, после же Велыняне» (т. е. они после назывались Волынцами, от старинного города Волыни, бывшего между Владимиром и Львовым: см. Воскресенск. Лет. I, 21). — «Дулеби живяху по Бугу, где ныне Велыняне.» Следственно под общим именем Волынцев разумелись в новейшие времена и Бужане и Дулебы. Читателям известно, что есть два Буга: один впадает с Днепром и Лиман, а другой в Вислу. Дулебы жили в западной Волынии.
«Лутичи (в некоторых списках Луцаци) и Тивирцы седяху по Днестру, цриседяху к Дунаеви; бе множество их; седяху бо по Днестру оли до моря. Суть грады их и до сего дне; да то ся зваху от Грек Великая Скифь.» Следственно часть Молдавии и Бессарабия принадлежали Российским Славянам. Нынешний Акерман назывался Белымгородом (Воскресенск. Лет. I, 20) и едва ли не ими освован. От Ушицы до устья Днестра могли издревле существовать и другие города Княжения Галицкого. От имени Лутичей и Тивирцев, кажется, названы там города Лутовиска и Тирана. Баер производит оное от реки Тибиска или Тисы: для чего же не от древнего Тираса, или Днестра? Древнейшие Польские Историки, Кадлубек или Кадлубко (Hist. Polon. стр. 787) и Богуфал упоминают о Тивианцах, обитавших близ Днестра и служивших Князю Галицкому во XII веке: название сходно с Тивирцами; однако ж не оспориваю Тунмана, думающего, что Кадлубек говорит о Волохах, называемых по-Турецки Тьюбан. Некоторые Волохи могли и тогда обитать в Молдавии. — Гельмольд, Историк XII века, пишет о Бальтийских Славянах Лутичах (Chron. Slav. гл. II), бывших, как вероятно, одного племени с Днестровскими.
Нестор говорит о Белых Хорватах и Хорутанах (в печатн. стр. 6), называя иногда и тех и других просто Хорватами. Одни были нынешние Кроаты, победившие Болгарского Царя Симеона в 942 году (см. печатн. Нест. стр. 36, и Memor. popul. II, 602); а Белые Хорваты обитали гораздо ближе к Киеву — думаю, в окрестности гор Карпатских, едва ли не от ни имени так названных — служили Олегу, воевали против Владимира, и с X века утратили сие имя в наших летописях. Константин Багрянородный (de Adm. Imp. гл. 30 и 31) пишет также о двух Хроватиях: Иллирической и Белой или Великой, за Турциею, т. е. Венгриею, и ultra Bagibaream (см. Ансельма Бандури Animadversiones in libr. Constant. de Adm. Imp. стр. 91—92, и в начале сих примечаний Делилевы Adnotationes in tab. geograph. ex Const. Porph.) По мнению Бандури Вагиварея есть испорченное Славянское имя Карпатских или бабьих гор, как их некоторые называют (а Добнер утверждает, что Константин разумеет здесь Баварию). Делиль говорит: quod ad Chrobatiam Albam attinet, ad montes Chrobatos porrectam fuisse Constantinus ait; hos autem non diversos esse ab iis, quos Crapack populares vocant, nominum affinitas svadet. Нарушевичь именует Червенную Россию или Галицию Chrobacya Czerwona (см. его Hist. Narodu Polsk. II, 53, 55, 69). — Константин Багрянородный таким образом называет Славян Российских в X веке: Δεϱβλενινοι, Древляне; Σεϱβιοι, Северяне; Κϱιβιταιηνοι, Кривичи; Δϱεγεβιται, Дреговичи; Λενζανηνοι, Βεϱβιανοι, Ουλτινοι: последние три народа не суть ли Лучане Волынские (от коих Луцк получил своё имя), Тивирцы и Лутичи? — Миллер думал, что Дорогобуж назван от имени Дреговичей. Нарушевичь (Hist. Nar. Polsk. II, 416) искал их близ Дрогичина Хельмского в Галиции. — В Греческой Империи, в окрестностях Фессалоники, одно место называлось Другувитами (см. Memor. popul. II, 95): там обитали Славяне, однородны, как вероятно, наших Дреговичей.
Татищев опять толкует нам, что Кривичи были не Славяне, а Сарматы: «ибо слово Криве на Сарматском языке значит верховье рек». А мы опять поверим Нестору, который причисляет их к Славянам. Об имени Кривичей скажем своё мнение в другом месте. Владение сего народа было весьма обширно, так, что Литовцы всю Россию называли Krewen-Zemla, или землёю Кривичей.
«Речки ради, яже течеть в Двину, именем Полота, от сея прозвашася Полочане … От них же Кривичи; седять наверх Волги», и проч. См. ниже, примеч. 72.
Одни Ильменские поселенцы, как говорит Нестор, назывались в России Славянами; все другие приняли имена особенные, или от места или от вождей своих. Ильмень в древнейших рукописях называется везде Ильмером. — Я говорю, что Новгород основан после Рождества Христова: ибо его не было ещё в то время, как Святый Андрей, по словам Несторовым, приходил в Россию: «и прииде в Словены, идеже ныне Новгород» (в печатн. стр. 8). — Миллер думал, что Готфский Историк, Иорнанд, под именем Civitas Nova (см. выше, примеч. 43) разумеет Новгород: a Civitate Nova — et lacu, qui appellatur Musianus usque ad Danastrum, et in Boream Viscla tenus. Если бы Иорнанд говорил о Российском Новегороде и хотел описывать землю Славян от Севера к Югу, то он не мог бы сказать: «до реки Днестра, а на Север до Вислы», ибо Висла гораздо южнее Новагорода. — Восточный Историк X века, Массуди, упоминает о земле Нукбард или Нукирад, соседственной с Славянскою. Дегин думал, что сие имя означает Новгород. См. Notices et extraits des manuscrits de la bibliothèque du Roi, I, 4.
Древний Летописец не сообщает никаких обстоятельных известий о построении Новагорода: за то находим их множество в сказках, сочинённых большею частью в XVII веке, и внесённых невеждами в летописи. Предлагаем здесь выписку из оных для любопытных: «От правнука Иафефова, Скифа, произошли пять братьев и Князей, именем Словен, Рус (самые мудрейшие и храбрые), Болгар, Коман, Истёр. Все они жили на берегах Чёрного моря до 3099 году от С. М. В сие время Словен и Рус с народом своим оставили древнюю отчизну, ходили по странам вселенныя, обозревали безмолвные пустыни как орлы быстрокрылатые, 14 лет искали селения по сердцу своему, и наконец пришли к озеру Мойску. Тогда волхвование открыло им, что сие место должно быть для них отечеством. Словен поселился на реке Мутной, основал город Словенск, и назвал реку Мутную Волховом, проток её Волховцом (по имени двух сыновей), другую реку Шелоною, а озеро Ильмером (в честь жены своей Шелоны и сестры Ильмеры). Старший сын был лютый чародей, принимал на себя образ крокодила, скрывался в реке, топил и пожирал людей, не хотевших обожать его как Перуна. Он жил в особенном городке на берегу реки, в том месте, которое именуется Перынью, и где язычники покланялись ему. Они уверяли, что Волхов сел в боги; но мы знаем, что бесы утопили его в реке. Над телом злаго чародея, волнами изверженном в Перыни, злочестивые отправили тризну и насыпали высокую могилу, которая через три дни провалилась в ад. — Именем Волховцева сына, Жилотуга, назван особенный проток реки Волхова, где он утонул младенцем» (подобно как Тиберин в Тибре: см. Т. Ливия, кн. I, отдел. 3). — «Брат Словенов, Рус, основал город Русу и назвал там одну реку Порусьею, а другую Полистою: так именовались жена и дочь его. Потомки сих Князей обогатились и прославились мечем своим, завладев всеми странами северными до Ледовитого моря и желтовидных вод, и за высокими каменными горами в земле Сибири до Оби, и до устья беловидныя, млечныя реки, где ловят зверя дынку или соболя. Они воевали в Египте, в странах Иерусалимских, Еллинских и варварских; мир ужасался их храбрости. Во время Александра Македонского управляли Словенами и Руссами Князья Великосан, Асан, Авехасан. Сей Монарх, слыша всеобщие жалобы на их жестокость, сказал: что мне делать с такими сыроядцами, обитающими за морями и горами непроходимыми? и написал к ним, слово в слово, грамоту следующую: Александр, Царь Царём, бичь Божий и предвитезный Рыцарь, всего света обладатель, и всех иже под солнцем грозный повелитель, покорным мне милосердый пощадитель, а непокорным же яростный мечь, в далёком, расстоятельном и незнаемом крае вашем от нашего величества честь и мир и милость вам, храбросердому народу, славнейшему колену Русскому, Князем и Владыком от моря Варяжского до Хвалижского, великолепным и милым моим, храброму Великосану, мудрому Асану, счастному Авехасану, вечно радоватися, яко самех вас любезно целую, яко други по сердцу моему. Да будете данницы нашему величеству, и сию милость даю вашему владычеству: аще каковый народ вселится во пределах ваших, да будет вам и по вас сродству вашему подлежим вечней работе; во иные же пределы отнюд да не вступит нога ваша. Сие же достохвальное дело затвержено сим нашим листом и подписано моею Царскою высокодержавною десницею, и запечатано нашим перстнем, и дано вашей честности на веки бесконечные. Аминь. Писана же сия наша грамота в месте нашего предела, в велицей Александрии, месяца Примуса, начальнейшего дня. — Припись Царские руки златопернатыми буквами: мы Александр, сын великих богов Юпитера и Венусы в небе, земских же Филиппа и Олимпиады, высокодержавною правицею утвердих вечно. — Словено-Русские Князья, обрадованные такою грамотою, повесили оную в своём капище с правой стороны идола Велеса, уставив великий праздник в день её написания. — Чрез несколько времени восстали от их рода два Князя, Лях (Мамох, Лалох) и Лахерн, воевали землю Греческую и ходили под самый царствующий град: там, близ моря, положил свою голову Князь Лахерн (где создан был после монастырь Влахернский), а товарищ его с глубокою язвою и с великим богатством возвратился в отечество. В Сидерех же (σιδηϱα?), или в Мордве и в Черемисе, княжили тогда два брата, Диюлель и Дидилад, которых язычники назвали богами, за то, что они научили их пчеловодству. — Скоро ужасный мор опустошил землю Словенскую; остальные жители ушли на Белые воды, т. е. Белоозеро, или Тинное озеро, и назвалися Весью; другие на Дунай, к древним племенам своим; а в Словенске и в Русе обитали тогда одни дикие звери. Чрез некоторое время Словени возвратились на берега Волхова и привели с собою многих Скифов и Болгаров; но скоро Белые Угры явились в стране их и разорили оную до конца. Тогда Словени Черноморские, услышав о запустении отечественной земли своей, опять пришли туда с бесчисленным множеством Скифов, Болгаров и всяких иноплеменников, поставили новый город, от старого Словенска вниз по Волхову с версту, дали ему имя Великого Новаграда, и выбрали старейшину, Князя Гостомысла. Некоторые из них назвались Полянами, другие Кривичами, Сербами, Болгарами, Чудью, Мерею, Лопью, Мордвою; земля Русская, свергнув в себя ризы сетования, облеклась в порфиру и виссон, уже не вдовствуя, но опочивая много лет с мудрым Гостомыслом. Сын его, Словен, построил в земле Чудской город Словенск, и через 3 года умер; а внук Гостомыслов, Избор, переименовал сей город Изборским, и также в юности умер от жала змии.» Конец басни увидим в другом месте (ниже, примеч. 91). И многие верили сим нелепостям! Верили (умалчивая о другом), что на берегах Волхова был у Славян город за 4200 лет до нашего века! Не только в древней Несторовой летописи, но и в самой Никоновской, в самых Хронографах и в Степенной Книге XVI века не упоминается ещё о Словенске: сей вымысел принадлежит, кажется, седьмому-надесять столетию. «Но близ Новагорода есть место именуемое Городище, » замечает Миллер: оно доказывает только, что там был прежде застроен сей город, названный новым, когда его перенесли на другое место. Гебгарди думает, что Ильменские поселенцы пришли из окрестностей Неи или Нови, и в пямять сей крепости основали Новгород.
(71)^ Летописец сказывает единственно, что Киев, подобно Новугороду, ещё не существовал во время Апостола Андрея: «слезе (Св. Андрей) с горы, идеже после бысть Кыев» (в печатн. стр. 8). Стриковский пишет (кн. XI, гл. 3), что Киев основан, по мнению некоторых, в 430 году. — Псковская Синодальная Летопись XV или XVI века (которая хранится в Патриаршей Библиотеке под № 349, л. 154) начинается так: «В лето 6362 беяху три браты; единому ими Кый… И поставиша град на горе и парекоша имя граду тому Киев»: и так он будто бы основан уже в 854 году? Но сие новое известие не достойно уважения (см. ещё новейшую сказку о строителях Киева, ниже, примеч. 282). В Пушкин. и Кёнигсберг. списке: «бяху (Кий с братьями) мужи мудри и смыслени;» а в Троицк.: «знатливы (знающие) и разумни». — В Кенигсберг. сказано, что Летописец не знает, к которому Царю приходил Кий; но в харатейных находятся только слова: «приходившю ему ко Царю, яко же сказуют, велику честь приял от Царя». — Шлецер думает (его Nest. I, 103), что древнее сказание о Кии-перевозчике, опровергаемое нашим Летописцем, могло быть справедливо. «Франкфурт (говорит он), Охсенфурт и другие города произошли таким же образом. На Днепре ещё не было моста, но уже было сообщение между обитателями его восточного и западного берега. Некто, именем Кий, перевозил людей в лодке; тут, мало-помалу, завелось селение; селение обратилось наконец в город», и проч. Князь Щербатов, оставив достоверного Нестора и последовав Автору Синопсиса, выписанного большею частью из Польских Историков, Длугоша и Стриковского, сказывает, что Щек создал город Щековицу, Хорив Хоривицу или Вышегород, а сестра их город Лыбедь: совершенная басня! таких городов не бывало в России; и Нестор пишет, что все три брата построили один Киев. Польские Историки от недоразумения сочли горы за города. — Татищев думает, что имя Киева или Кивы есть Сарматское и значит горы: он, кажется, не верит сказанию о трех братьях. Щербатов находит имена их Арабскими и Персидскими, и заключает из того, что Киев построен не Славянами, а Гуннами, хотя Гунны разрушали города, а не строили их, и говорили без сомнения не Арабским и не Персидским языком. Рейнегс утверждает, что «сей город основан Готфами, ибо имя его есть Финико-Арабское и значить место любимое, радостное» (см. Reineggs Beschreibung des Kaukasus, II, 200). Болтин признает Аваров строителями Киева, и говорит, что Киев по-Венгерски есть весёлый, Горог — кривый, Сцег — кормило, Лебегес — трепетание: следственно Кий, Хорив, Щек и Лыбедь были Авары, которые говорили одним языком с Венграми!» Но мы не видим нужды отвергать сказание Нестора, который приписывает строение Киева Славянским Полянам (следственно не Варяги, как сказано в Софийской Новогородской и в некоторых новейших летописях, а Славяне были первыми жителями сего города). Имена древние не всегда могут быть изъяснены языком новейшим: из чего не следует, чтобы они произошли от инаго языка. К тому же Славянское местоимение кий, слова щека, щекотать, гора, лебедь и многие другия столь же близки к именам Киевских братиев и сестры, как и Персидские или Венгерские Кея, Хурех, Горог, Лебегес, и проч. Болтин думал, что гора, где жил Кий, есть та самая, на коей построена Киевская старая крепость. — На речке Лыбеди стоит загородный дом нынешнего Киевского Митрополита. Сие место называется Шулявшино, окружено рощею и служит гуляньем для Киевских жителей. См. Известие о погребённых в Киеве Князьях, стр. 1.
Баер, желая утвердить истину Несторова сказания, искал нашего Кия в Готфском Короле Книве, воевавшем в Паннонии с Императором Децием. Миллер, не находя в Византийских летописях никакого известия о походе Кия в Царьград, думал, что сей Князь служил в войске тех Гуннов, которые при Феодосии II разоряли Империю. Баер излишно уважал сходство имен, недостойное замечания, если оно не утверждено другими историческими доводами. Что нибудь одно: или верить в сём случае Нестору, или не верить; если верить, то Кий был Славянский Князь, а не Готфский. Миллер же напрасно думал, будто Нестор говорит о войне Кия с Императором: во всех старинных спискам летописи его сказано единственно то, что Кий ходил в Константинополь и был с честию принят Царём Греческим; Византийские Историки могли умолчать о таком неважном происшествии.
(72)^ Миллер в речи своей о происхождении народа Российского несправедливо говорит, что Летописец наш нигде не именует основателей Полоцка Кривичами. В Несторе (стр. 17): «первыи насельницы в Новегороде Словени, в Полоцку Кривичи». В Архангел. Лет., стр. 4, назван Изборск городом Кривичей. Константин Багрянородный пишет о Новегороде, Киеве, Вышегороде, Смоленске, Любече, называя их Немоград, Киова, Вусеград, Чернигова, Милиниска, Телиуца (Memor. popul. II, 981). Киев, по его известию, назывался ещё Самватас. Не хотел ли Константин написать: сама мать, ибо Киев назывался в древности материю городов Русских? см. в печатн. Несторе, стр. 19. Граф I. Потоцкий толковал, что Самватас происходит от слова бот, на котором Кий перевозил людей; а Добровский (Slovanka 246) сказывает нам, что это Шведское имя; что Sam звачит вместе, a bat лодка или бот; что в Киеве собирались Варяжские суда, и для того сие место названо Варягами Самбатом, или сборным местом лодок. — Арабский Географ XV века, Бакуй (доныне ещё не изданный) упоминает о знаменитом Славянском городе Maschphat близ Козарии: см. Шпренгеля Gesch. der Entdeck. 160.
(73)^ О Переславском озере см. Никон. Лет. II, 229. Оно же называется и Плещеево. Иорнанд упоминает о Мери (Merens) в числе народов, покорённых в IV веке Готфским Царём Эрманарихом (см. выше, примеч. 26). Мордва и Черемисы сами себя именуют Мари; однако ж из того не следует, чтобы Нестор под именем Мери разумел их, ибо говорит о тех и других в особенности.
Народ Мурома, обитавший в Губернии Нижегородской, оставил памятник бытия своего в названии города Мурома.
Нестор не означает земли Черемисской, Мещерской, Мордовской, а только полагает оную в соседстве с Мерею. Мордва (Иорнандовы Mordens: см. выше, примеч. 26) и Черемисы издревле жили там, где живут и ныне: первые наиболее в Нижегородской, Пензенской, Тамбовской, Симбирской Губерниях; а вторые от Нижнего на левом берегу Волги. В летописях средних времён именованы Мещерою нынешние Мокшане, род Мордвы, обитающие в Пензенской и Тамбовской Губерниях, в окрестностях реки Мокши (см. сей Истории Т. V, примеч. 86.) Мещеряками называются ныне Татары, живущие в земле Башкирской. Они там пришельцы, равно как и Тептери, смесь Черемисов с Вотяками, Чувашами и Татарами, которые в XVI веке, по разрушений Казанского Царства, ушли к Башкирцам.
Ливония получила имя своё от Ливи, народа Финского, которого остатки существуют ныне в Курляндии, от Ангерского озера и берегов залива Рижского до Виндавской границы, а в Ливонии (или Губернии Лифляндской) в окрестностях реки Салиса и на острове Руне. Другие Ливонцы принадлежат к народу Латышей (о котором см. ниже, примеч. 80). Имя Ливонии сделалось известно в Европе не прежде XII века.
Не только Эстонцы или Эстляндцы, Вожане или Водь (в нынешней Ораниенбаумской округе: см. Новогород. Лет. 134) Ижорцы, Корелы, но и первобытные жители Двинской земли или Архангельской Губернии, Вологодской, Вятской, Пермской, назывались Чудью (см. Двинск. Лет. в Трудах Вольн. Росс. Собрания, Журнал Путешествия Рычкова и Казанск. Историю, стр. 190 и след.). Миллер в Речи своей о происхождении народа Российского пишет: «Чудь знаменует на Русском языке вообще первобытных жителей» (не лучше ли сказать: иноплеменников, или чуждых?): «ибо ежели вы на берегах Волги, Тобола, Иртыша, Оби, Енисея, видя какое нибудь укрепление, могилу, древнее здание, спросите у жителей: кто соорудил их? то они вам ответствуют: Чудь, народ, который обитал здесь прежде Русских». Иорнанд называет Чудь Thuidos. Баер думал, что имя Скифы и Чудь есть одно.
Имя города Нарвы происходит от имени Наровской Чуди.
Шлёцер (см. его Nest. I, 50) несправедливо считал Емь Ижорцами: они в наших летописях обыкновенно именуются Ижерянами; были издревле подданными Новогородцев и сами воевали с Емью (см. Новогород. Лет. 106 и 107). Татищев и Болтин столь же несправедливо полагали сей народ между Ладожским озером и Белым морем, в Двинской земле, со XII века (если не ранее) провинции Новогородской (см. Новогород. Лет. 59). Что Емью именовались Финляндцы, ясно доказывается следующими известиями Летописца Новогородского: 1) Сумь (Суома, как называют себя Финляндцы) и Емь в 1240 году шли на кораблях против Новагорода и хотели взять Ладогу: Князь Александр встретил их (стр. 132, 133) на реке Неве: следственно они жили не между Ладожским озером и Белым морем. 2) В 1256 году Князь Александр шёл из Новагорода на Емь чрез Копорье (стр. 142, 143). 3) В 1228 году Ладожане побили Емь: неприятель, спасаясь от них бегством в землю свою, был истреблён Ижорцами и Корелами (стр. 107): пусть Читатель взглянет на карту. 4) В 1311 году Новогородцы воевали за морем, т. е. за Финским заливом, с Емью, и взяв их город Ванай, на Черной реке, опустошили берега Перны: мы знаем в Новой Финляндии Ванакиле и Перно (см. Бишинг. Erdbeschr.). Чёрною именуется в наших летописях одна из рек западо-южной Финляндии[1]. — Местечко Емсе в Тавастландском Графстве также напоминает Емь. Один из моих приятелей, знакомый с сими местами, писал ко мне, что тамошние жители доныне называют себя Hämi, и что имя Суми или Суоми в особенности принадлежит Финляндцам северным. — Адам Бременский, по мнению Шлецера, называет Ямь Lami, а Гервазий, Автор XIII века, Jarmenses, вместо Jamenses — Иорнанд именует Весь Vas.
В Больш. Чертеже, стр. 317: «Те города по Сысве и по Сосве Югра». Герберштейн на карте России полагает Югру за Обью. Доселе Историки и Географы наши искали Югры на берегах Юга, Двины и Мезени. Описание похода Россиян в землю Югорскую около 1500 года ясно доказывает, что она была за Каменным Поясом: см. сей Истории Т. VI. Имя Остяков есть новое Татарское: покорив часть Сибири в XIII веке, Татары назвали её жителей Уштяками, т. е. людьми дикими. Вогуличи именуют Березовских Остяков Мансами: так называются и сами Вогуличи.
Теперь нет особенного народа Печорского. Думаю, что так назывались нынешние Зыряне (см. ниже), а не Самоеды, которые в Несторовой летописи именуются особенно Самоядью.
(74)^ Меря, Мурома, Весь, уже давно обратились в Россиян. Зыряне или Сыряне живут на берегах Выми, Сычолы, Вычегды, и проч. Они принадлежали ко многочисленному народу Пермскому и говорят с ним почти одним языком, которого словарь напечатан Миллером в его Sammlung Ruſſ. Gesch. Болтин, не знав того, пишет, что Зыряне утратили язык свой и сделались совершенно Русскими: см. Путешествия Академика Лепехина, Т. IV, стр. 404, Фишер. Сибирск. Историю, стр. 81, 99, 100, и в Миллер. Sammlung Ruſſ. Gesch. словари Чудских народов. Жив долго между Татарами, Чуваши заимствовали от них множество слов; но язык их в основании есть также Финский.
(75)^ См. Тацит. Descript. Germani, гл. 46. Венеды, по его словам, граничили к Северу с Финнами. Гаттерер думает, что Финны жили тогда в Курляндии, Самогитии, северной Литве. Fenni, de quibus Plinius (ибо толкуют, что его Eningia есть описка вместо Feningia) Tacitusque loquuntur, mortalium omnium pauperrimi Tacito visi, Curlandiam, Samogitiam et maxime septentrionalia Lituani tenuerunt (см. Commentationes Societ. Gottingensis, Т. XIII, стр. 208, и Шлецер. Nord. Gesch. стр. 438). Может быть, в глубокой древности Финны пришли из северной Азии в Европу; по крайней мере язык их весьма отличен от коренных языков Европейских, а сходен с Венгерским (см. D. Gyarmathi Affinit. ling. Hungaric cum linguis Fennic originis). Баер (а за ним и Гаттерер) производит Финнов от Скифов; но образ жизни первых, описанный Тацитом, не представляет ничего Скифского. Non arma, non equi; victui herba, vestitui pelles, cubile humus: можно ли отнести такое описание к Геродотовым Скифам, сходным с нашими Киргизами или Татарами?
(76)^ Кажется, нет сомнения, что Весь, Меря и Мурома были единоплеменники Мордвы и других Финских народов.
(77)^ Так означает Торфей границы её (Historia Norveg. Т. I, стр. 102, и Шлецер. Nord. Gesch. 500). В древних Скандинавских известиях Белое море называется Гандвик (Hist. Norveg. I, 163). — Квенландия значит женская земля. Сие имя заставило Адама Бременского баснословить о северных Амазонках (в Линденброг. издании стр. 59). — Финские чародейства подробно описываются в северных сказках (см. Шлецер. Nord. Gesch. стр. 437 и его Nestor, Ч. II, стр. 45; также Торф. Hist. Norveg. Т. II, стр. 165.
(78)^ Исландия, остров необитаемый до 874 года, и в сие время населённый Норвежцами, не хотевшими повиноваться Гаральду, первому Деспоту северному, прославилась своими летописями, которые служат главным источником для Скандинавских Историков. Лучший Исландский Летописец есть Снорро или Снорри Стурлезон или Стурлузон, бывший в XIII веке Лагманом острова, то есть, блюстителем законов. От летописей, достойных уважения, надобно отличать Исландские Саги, или сказки, весьма недостоверные, Лейбниц, Ире, Маллет, Шлецер, признают их более романами, нежели Историею, хотя Шперлинг и самый учёный Бринг другого мнения, считая Поэзию Скальдов историческою драгоценностью. В Сагах, как и во всех народных сказках, есть конечно истинные древние предания: только они сочинены уже гораздо после десятого века — и кто отличит в них ложь от истины?
(79)^ См. Отерово путешествие в Форстеровой Geschichte der Entdeckungen im Norden.
(80)^ Нет нужды спорить с теми, которые производят Латышей от Римлян, Македонян, Евреев, Сарацинов, и проч. Большая половина языка их есть Славянская (см. Тунмана Ueber Nrdl. Vlker): но упомянем о мнении учёного Гаттерера. Он признаёт сей народ Сарматами, говоря: «Ежели Финны Скифы, а Славяне Дако-Геты, то не можно ли Латышей произвести от Азиатских Сарматов?» (см. его Weltgeschichte, стр. 737, особенно же Commentationes Societ. Gottingensis, Т. XI и XII). Но кто доказал, что Финны Скифы, а Дако-Геты Славяне? см. выше, примеч. 69, 75. Нравы Латышей, известные нам с IX века по описанию Вульфстанову, не имели и не имеют никакого сходства со нравами Сарматов. Вся Гаттерерова система народов основана на слове если!
(81)^ De reb. Geticis, стр. 85: Ad littus autem Oceani, ubi tribus faucibus fluenta Vistul fluminis ebibuntur, Vidioarii resident, ex diversis natioinibus aggregati. Cie мнение учёного Тунмана кажется мне вероятным. Многие Готфы и Славяне, бывшие в Дакии, могли возвратиться к Латышам и сообщить им некоторые слова Латинские, находящиеся в языке последних. Стриковский и Преторий рассказывают, что Видвут, оскорблённый междоусобием народным, говорил так своим единоземцам: «Если бы вы имели хотя разум пчёл, то ссоры ваши давно бы прекратились. Знаете, что рой повинуется одной матке, и что она для каждой пчелы определяет особенную работу, выгоняя ленивых из улья. Воспользуйтесь сим примером; изберите Государя, и вручите ему судьбу вашу, да судит распри граждан, отвращает убийства, злоупотребление силы, и печётся о всеобщей безопасности! — Народ единодушно избрал его в Цари: ибо Видвут был знаменит как в своём отечестве, так и в чужих землях, умом и богатством. Более кроткими наставлениями, нежели строгостию, он приучил своих подданных к трудолюбию, земледелию, скотоводству». — Вот народная сказка, которая может иметь некоторое историческое основание.
Леттландиею называлась южная часть Ливонии, где жили Латыши (а не Ливь).
(82)^ В нынешнем Натангене, где село Гросвальден.
(83)^ Нестор говорит: почаша держати род их (Кия и братьев его) Княжение в Полях, а в Деревехь свое, а Дреговичи свое, а Словени свое в Новегороде, и проч. — Полян обижали (пишет Нестор) Древляне с иными окольными.
(84)^ Нестор (стр. 11): «в сии же времена» (Ираклиевы, или в начале VII века) «быша Обри, иже воеваша на Царя Ираклия и мало его не яша». Хан Аварский в 619 году действительно едва не схватил Ираклия (см. Memor. popul. I, 743). Но Авары (чего не знал Русский Летописец) были известны Грекам гораздо ранее времен Ираклиевых (Memor. popul. I, 642). — Далее: «Сии же Обри воеваша на Словены, и примучиша Дулебы, сущая Словены, и насилье творяху женам Дулебским: аще поехати бяше Обрину, не дадяше впрячи коня, ни вола, но веляше впрячи три ли, четыре ли, пять ли жен в телегу и повезти Обрина; и Бог потреби я, и помроша вси, и не остася ни един Обрин… И есть притча в Руси и до сего дне: погибоша аки Обри, их же несть племене, ни наследка».
(85)^ См. Memor. popul. III, 549 и след. Некоторые Арабские Писатели считают Козаров за один народ с Грузинами (см. Эрбелот. Biblioth. Orient. под словом Khozar). Тунман и Шлецер думали, что Нестор Белыми Уграми называет также Козаров, говоря: «Си бо Угры почаша быти при Ираклий Цари, иже находиша на Хоздроя, Царя Перского.» Византийская История в самом деле начинает много говорить о Козарах с 626 года, когда Ираклий ввёл их в войну с Персиею; однако ж известие Несторово (стр. 10), что Белые Угры завладели после землёю Славянскою (см. выше, примеч. 65), может относиться только к действительным Уграм: ибо Летописец наш, как он сказал выше (стр. 6), означает сим именем Венгрию, ими завоёванную. Греческие Историки называют и Венгров и Козаров Турками (Memor. popul. III, 543, 607): не вообразил ли Нестор, что мнимые Турки, помогавшие Ираклию в войне Персидской, были Венгры? Впрочем Угры могли вместе с ними участвовать в сей войне. Надобно также знать, что Венгрия в средних веках называлась Белою: Alba Ungaria (см. Гебгарди Gesch. des R. Ungarn, I, 362, Пестского издания, 1802). — Татищев и Болтин несправедливо думали, что Козары и Хвалисы один народ (см. ниже, примеч. 493). — Моисей Хоренский (Hist. Arm. кн. II, стр. 183) называет Козаров Хазирами, а некоторые Византийцы Аказирами.
(86)^ Пётр Великий и храброе войско его, взявшее Дербент, с удивлением видели остатки сей стены, проведённой чрез горы и пустыни от Каспийского моря к Чёрному. Князь Димитрий Кантемир, муж просвещённый и любопытный, описал её развалины. «В долинах, говорит он, стоят ещё многие башни с воротами, похожие на башни Московские. Стены в толщину более сажени; огромные камни, из коих она сделана, без железа и без извести, сплочены весьма крепко» (см. Баера de muro Caucaseo в Коммент. Академии Наук, Т. I, или в его Opusc. стр. 94; см. также Эрбелот. Bibl. Orient. под словом Khozar).
(87)^ Д’Анвиль пишет, что в начале V века Татарский Князь, именем Тулун или Турун, первый назвался Каганом или Ханом (см. его Mémoire sur les peuples de la Dace, въ Mém. de l’Acad. des Inscript. T. LII).
(88)^ См. Voyage de Rubruquis, в Бержерон. изд. стр. 1. Кроме принадлежавшего Греческим Императорам Херсона и юго-западной приморской области Дори, где жили 3000 независимых Готфов Христианской Веры, остаток тех, которые в IV веке, при Эрманарихе, господствовали над всею восточною Европою. Сии малочисленные Готфы, верные союзники Константинополя, славились храбростию и гостеприимством, любили земледелие, жизнь сельскую и не терпели городов в стране своей. Иустиниан I, для их защиты, оградил Дори, в некоторых опасных местах, каменною стеною (см. Прокоп. de Ædif. кн. III, гл. 7). Они уже в конце IX века были покорены Ханом Козарским (см. Memor. popul. I, 245 и след.).
Юстиниан II, свергнутый с престола Тиверием, ушёл к Хану Козаров и женился на его дочери, которую он после венчал царским венцем в Константинополе. Филиппик также искал их защиты. Император Лев женил сына своего, Константина, на Княжне Козарской; от сего брака родился сын, который царствовал под именем Льва Козарского.
(89)^ Нестор, описывая сие происшествие, ещё не определяет лет.
В Пушкинск. списке: «И реша старци Козарстии: не добра дань, Княже, мы ся доискахом оружьем одиною стороною, рекоша саблями, а сих оружье обоюду остро, рекше мечь; си имуть имати дань на нас и на инех странах. Се же сбыся всё; не от своея воля рекоша, но от Божия повеленья, яко при Фараоне: еда приведоша Моисея пред Фараона и реша старейшины: се хочет смирити область Египетскую; яко же и бысть… яко же бысть володеют Козары Русские до нынешнего дне». — После о дани Козарской сказано в Кёнигсберг. списке: «имаху Козаре на Полех и на Севере и на Вятичех по белой девици», ошибкою вместо веверицы; в Пушкин. и в печатном Никонов.: «по белей веверице;» в Троицк.: «по беле и по веверице». Но то и другое имя значит одно. — Шлёцер (см. его Nestor Ч. III, стр. 64) спрашивает: «для чего Козары брали дань с Киевских Славян белками, а не медведями? и заключает, что Русские Славяне не имели оружия, потребного для медвежьей ловли! Козары брали дань кожами зверей самых обыкновенных, и веверицы могли им быть нужнее медведей для одежды.
(90)^ См. Абульфеду, в Бишин. Historisch. Magaz. Т. V, стр. 365, Эрбелот. Bibliothéque Orientale при имени Khosar, Balangiar, и Oriental Geography of Ebn Haukal, an Arabian Traveller of the tenth century, translated by W. Ousely, стр. 185—190. Переведём здесь любопытные известия о Козарах из последней книги и Chrestomathie Arabe, par Silvestre de Sacy:
«Каган (или Хакан) должен быть всегда Императорского поколения. Только в важнейших делах можно иметь к нему доступ; входящие падают ниц и ждут, чтобы он велел им встать, приближиться и говорить. Никто не смеет ехать верхом мимо Кагановой могилы: надобно сойти с коня, поклониться гробу, идти пешком и сесть на лошадь единственно тогда, как могила уже сокроется от глаз. Если Каган скажет знатному чиновнику: поди, умри, то чиновник немедленно идёт домой и убивает себя. Иногда самые бедные люди Каганского поколения восходят на трон в свою очередь. Я слышал, что один молодой человек сидел в лавке, торгуя безделицами, и что народ говорил об нём: по смерти нынешнего Кагана он сядет на престол! Но сей человек был Мусульманин, а Каган должен быть всегда Иудейской Веры» (которую, по сказанию Восточного Историка, Массуди, жившего в X веке, принял в 740 году Козарский Владетель Була: см. ниже). «С Царём судят девять чиновников, которые могут быть Мусульмане, Евреи, Христиане, идолопоклонники. Меньшая часть жителей Иудейского закона, а большая Магометанского и Христианского… Город Атель окружён вёрст на семдесят плодоносными полями… Главная пища жителей есть рыба и пшено; мёд и воск привозят к ним из России. Знатнейшие граждане Ательские суть Мусульмане и купцы; язык их Турецкий… В земле Козарской есть город Асмид, весьма богатый садами. Дорога от Дербента к Сериру вся окружена ими; тут родится и виноград» (Oriental Geography).
Массуди около 947 года пишет следующее: «По реке, разделяющей столицу Козарскую на две части, ходят вверх большие суда, нагружённые товарами Ховарезмскими. На других судах из земли Бертас привозят шкуры чёрных лисиц, самые славные и дорогия. Есть и красные, пёстрые, белые. Так называемые Арабские малоценнее всех иных. Чёрные идут единственно из сей земли или соседственных с нею. Цари народов варварских покупают оные весьма дорогою ценою для шапок и шуб. Из Козарии отправляют их не только в Дербент, в Берду и другие места в Хорасане, но и в страны Франков, в Испанию» (Chréstomathie Arabe par S. de Sacy).
Хотя в Козарии было много городов, из коих Нубийский Географ (Шериф аль-Эдризи, писавший около 1153 года) именует Куран, Гадран, Сегесан, Самандар, Альбаиду, Садил и Феруз-Капад: но многие люди жили там ещё в шатрах или в кибитках. Дворець Каганов, на западном берегу Волги, был кирпичный; а другие жилища всё мазанки. Обыкновенная воинская дружина сих Государей состояла из 12 000 человек (Orient. Geogr.). — По другим Восточным известиямь Каганская столица находилась ближе к Дербенту.
Массуди пишет (см. Клапрота Rußland’s Vergrößerungen, стр. 182—201), что Козары имели в особенности и Царя и Кагана; что последний жил во дворце у первого, был весьма уважаем, но не вмешивался ни в какие дела и скрывался от людей; что в случае бедствия народ приходил к Царю и говорил ему: «нынешний Каган несчастлив: умертви его или выдай нам». Царь тогда убивал или спасал Кагана. «Не знаю (говорит Массуди), таков ли всегда был обычай у Козар, или введён не давно». Другие Историки молчат о разности между Царём и Каганом. Эбн-Гаукаль прибавляет только следующую странность: «Избрав Кагана, Вельможи надевают ему шёлковую петлю на шею, давят его и спрашивают: сколько лет он хочет царствовать? Каган означает лета, и тогда снимают петлю; но если сей Царь переживёт определённый им срок, то его убивают!»
Константин Багрянородный, описывая в X веке только южные области Козарские на берегах Азовского и Чёрного моря, не упоминает об их Волжских или Каспийских владениях; но в его время Каганы ещё господствовали в нынешней Астраханской Губернии по Восточным известиям (см. нашей Истории год 1021), хотя Узы, народ Турецкого племени, уже кочевали тогда между Волгою и Доном, или с согласия или против воли Козаров (см. Конст. Багрянород. в Бандури Т. I, стр. 105, 106, и Делилеву географич. карту там же, стр. 32, 33). Узы (Ουζοι, Ουζ) называются в Византийских летописях Гуннами и Скифамн. Один новейший Глика причисляет их именно к Печенегам (Memor. pop.). Баер без всякого основания считал Узов и Половцев или Команов за один народ: Скилиций и Анна Комнина говорят особенно о том и другом. Ученый Прай (см. его Dissert. VI, стр. 111), ссылаясь на Дегина, несправедливо пишет: Abulfedha et Benschunach Uzos pro Comanis et vicissim usurpant. Дегин говорит о Туркоманах, а Туркоманы не Половцы, хотя и не сомневаюсь в их сродстве: ибо, кроме Глики, сам Нестор прибавляет (Рос. Библиот. 145): «Измаилов же род двенадцати сынов, от них же суть Торкмени, Печенеги, Торки и Половци». Дегин сказывает, что Арабские Историки называют Узов Gozz. Если не ошибаюсь, то они в летописи Несторовой именуются Торками (см. сей Истории Т. II, примеч. 112).
Имя города Саркела, по толкованию Константина Багрянородного и Продолжателя его, значило на языке Козаров белую гостиницу или белый дом (Memor. popul. Т. III, стр. 567). На Турецком языке оно значит белый город (Баер. Geographia Russ. ex Const. Porph. в Коммент. Академии, Т. IX, стр. 399). По тому учёный Делиль (см. в начале Бандури Animadvers. in Const. Porph. libros de Themat.) вообразил, что Саркел есть нынешний Белгород в Курской Губернии, и что Константин назвал Танаисом не Дон, а Донец. Баер, д’Анвиль (в Mémoire sur les peuples qui habitent aujourd’hui la Dace: см. Mém. de l’Acad. des Inscr. год. 1758—1760) и другие поверили ему; но сие мнение кажется несправедливым. Белгород Курский известен только с XVI века (см. сей Истории год 1502, в примеч.) и назван Белым от своего положения на меловой горе, с которой перенесли его в долину (см. Большой Чертёж). Люди, отправленные Императором Феофилом, приплыли на судах к тому месту, где надлежало им строить Саркел (Memor. popul. Т. III, стр. 567—568): а Донец в окрестностях Белагорода не удобен для судоходства (см. Записки В. Зуева, стр. 170). Козары, овладев Тавридою, желали иметь Саркел для защиты от Печенегов (см. Кедрина в Memor. popul. Т. III, стр. 568), которые ещё жили тогда, по известию Константинову, на берегах Яика и Волги: не Донец, но Дон мог быть границею между ими и Козарами. Делиль и Баер напрасно также говорят, будто Константин полагает Саркел в верховье реки Танаиса: он, Продолжатель его и Кедрин пишут только, что сей город стоял на берегу её (Memor. popul. Т. III, стр. 567—568). В другом месте говорит Император (Бандури Т. I, стр. 113), что Дон течёт от Саркела: Tanais qui à Sarcel venit. В Астрахани можно сказать, что Волга течёт от Царицына: следует ли, чтобы Царицын находился в верховье Волги? Константин не знал никаких мест на Дону выше Саркела, и для того употребил сие выражение. В Хождении Митрополита Пимена к Царюграду, писанному в исходе XIV века, сказано, что на Дону, в двух днях плавания вниз от устья Медведицы, находились развалины древнего города Серклии (см. нашей Истории Т. V, примеч. 133): вот место Саркела, если не ошибаюсь.
О Кагановом и других городищах см. в Описании Харькова, стр. 101; также в Географ. Словаре Рос. Госуд. под именем Воронеж. В Большом Чертеже упоминается о многих городищах на берегах Донца (стр. 47—50). Имена: Колодезь Каганской, Перевоз Каганской, свидетельствуют, что сии места принадлежали Козарам.
Греческий Царь Михаил отправил в Козарию Философа Константина, обратившего её жителей в Христианство. Они из благодарности хотели осыпать его дарами; но Константин требовал только освобождения Греческих невольников: что ими с радостью было исполнено (см. Vitæ ambæ SS. Cyrill. et Method. in Act. Sanct. 9 Марта, Ассемани Kaleud. Eccl. univers. III, 4; см. также нашу Минею, в житии Святых Константина и Мефодия). Между тем Каганы, не препятствуя народу креститься, сами ещё оставались в Иудейском Законе (см. нашей Истории Т. II, примеч. 24, в описании 1021 года). Св. Константин или Кирилл чрез несколько лет прославился изобретением букв Славянских и переводом ных книг с Греческого (см. ниже статью о языке и грамоте Славян).
Из прибавлений в конце VIII тома, издан. 1819 года: Древнее восточное известие, найденное Г. Френом в Арабском космографическому творении: «Чудеса земель и морей»: «Козары (или Хазары) живут на Козарском море, которое теперь называется Курсюм (Кульсюм). Ибн-ул-Азир пишет, что они Грузины; но это не правда: ибо Грузины суть Армяне, Закона Христианского. У них 4 города: Хамлидш, Белендшер и Семендер» (имя четвёртого пропущено). «Говорят, что они все построены Ануширваном. Козары разделяются на два класса: на воинов, которые суть Магометане, и на подданных, которые суть Иудеи. Прежде, равно как и Турки, они не имели Веры, — кроме знатных… Ибн-ул-Азир повествует, что Государь Константинопольский во время Гаруна-эр-Рашида выгнал Иудеев из земли своей; что Иудеи ушли к Козарам, и видя в них людей добросердечных, предложили им свою Веру; что Козары, находя её лучше собственной, приняли оную и несколько времени хранили; что войско Хоросанское пришло и завоевало их страну … Ибн-ул-Азир сказывает также, что Козары в 254 (868) году приняли Магометов Закон; что они в войне с Турками просили вспоможения у Хорезмских жителей, которые ответствовали им: вы неверные: если сделаетесь Мусульманами, то поможем вам. Козары, за исключением их Царя, приняли тогда Веру Магометову. Хорезмцы сдержали слово, заставив Турков удалиться. После чего и Царь Козарский обратился в Правоверие. Достоинство Хакана (или Кагана) принадлежало у них одному роду. Хакан возводил Царя на престол; не имел права ни повелевать, ни запрещать, но был весьма уважаем… Один Царь мог входить к нему, » и проч. (Остальное есть повторение Восточных известий, сообщённых нами в сём 90 примеч.).
Из прибавлений в конце X тома, издания 1824 года: Сказание Ибн-Фоцлана о Козарах[2]. «Хазар (или Козар) есть название земли, коей столица Итиль: так именуется и река (Волга), текущая из России и Болгарии… Большая часть города на западной стороне сей реки, где живёт и Царь, по-Хазарски Илек и Бак… Вокруг стена с четырмя воротами: одни ведут к реке, другие в поле… В городе есть площади и бани… Жителей Магометанского Закона считается более десяти тысячь; у них 30 храмов…
В ближней дружине Царской 4000 человек. Царь Иудейской Веры, а подданные Магометанской и Христианской (см. ниже); идолопоклонников не много, Иудеев ещё менее. Идолопоклонники, приветствуя друг друга, падают ниц и следуют священным обрядам по древним обычаям, которые не сходствуют ни с Магометанскими, ни с Иудейскими, ни с Христианскими. — У Царя всегда 12000 воинов; на место умирающих избирают других. Им дают не большее жалованье, и то редко, в случае войны или какой важной опасности…
Казна берёт пошлину с ввозимых товаров и десятину; а с жителей разные подати, налагаемые на всё съестное…
Просителей не допускают до Царя; к нему ходят только судьи (числом девять: см. выше в сём 90 примеч.); между ими и Царём есть особенный посредник, который доносит ему о деле, а судьям объявляет его указ для исполнения.
Вокруг города нет сёл: граждане летом выходят на свои поля, засевают землю, собирают хлеб и свозят его к реке или в степь, на телегах или в судах. Срацинское пшено и рыба составляют главную пищу жителей; всё другое привозят к ним из России, Булгарии и Куявы (Киева). — В восточной части города живут большею частью купцы; там и складка товаров.
Язык Хазарский разнится от Турецкого и Персидского… Хазары не сходствуют с Турками: черноволосы, и разделяются на два рода: одни именуются Кара-Хазар (то есть, чёрные Хазары), лицом смуглы, и кажутся Индейским народом; другие белы, прекрасны и стройны. У них все рабы идолопоклонники, которые считают дозволенным продавать детей своих в неволю…
Царь Хазарский, называемый Хаканомь (или Каганом), показывается только однажды в 4 месяца, выезжая гулять в места приятные. Его именуют Великим Хаканомь, а Наместника его Хаканом Бг (Bh): последний предводительствует войском, управляет Государством, наказывает преступников, является всенародно, даёт повеления Царям соседственным, ежедневно видит верховного Хакана, входит к нему с важностью, скромностью, благоговением, и всегда с босыми ногами; приветствует его, держа в руке кусок дерева: зажигает оное и садится с Царём на троне, по правую руку. За ним входят так называемый Кендер-Хакан и Чаушиар. Никто из других людей не может беседовать с Великим Царём…
По древнему обычаю, для умершего верховного Царя строят большой дворец с двадцатью комнатами, к каждой из них роют могилу, и засыпают её дно истёртыми в порошок камнями и немореною известью. Под дворцом течёт большая река: в неё ставят гробницу, для того, как сказывают, чтобы не могли приближиться к ней ни Сатана, ни люди, ни черви, ни другие гады. Схоронив Царя, отсекают головы погребателям, дабы никто не знал, где гробница его: её называют раем; о Хакане же говорят, что он вошёл в рай.
У Царя 25 жён, присылаемых ему обыкновенно соседственными Государями из числа их родственниц, и 60 наложниц, отличных красотою: каждая живёт в особенной палате, в куббе покрытой деревом Индейских платанов; у всякой куббы шатёр, и ко всякой наложнице приставлен евнух для хранения…
Когда Царь выезжает верхом, всё войско за ним следует, но так, что между Царским конём и сими всадниками бывает целая миля расстояния. Народ вдали падает ниц, и поднимает голову единственно тогда, когда Царь уже проедет.
Для властвования Хаканова назначается 40 лет: по истечении сего срока граждане и вельможи немедленно убивают Хакана, дабы предупредить расслабление его ума и души.
Войско Хазарское не должно никогда обращать тыла: каждый ратник лишается жизни за бегство. Если бегут военачальники, или даже сам Наместник Царский, то Хакан наказывает виновных вместе с их детьми и жёнами: отдает их другим, вместе с домом, скотом, оружием преступника, коего иногда рассекают надвое, и вешают рассечённого на кресте, иногда на дереве за шею; иногда же из милости определяют к конюшне Царской.
Магометан ведает в Итиле чиновникь Хаканский их Веры, именуемый Хисме (Chismeh). Они имеют в городе главный храм с высокою башнею, и собираются там для торжественного Богослужения всякую Пятницу. В 310 (922) году Царь, узнав, что Магометане разорили Христианскую церковь в земле Бабундш, велел разрушить башню Магометанского храма и казнить проповедников Алкорана…
Все Хазары и Царь их суть Иудейской Веры: Славяне и другие соседственные народы ему повинуются. Некоторые думали, что под Хазарами должно разуметь Ядшудша и Мадшудша (т. е. Гога и Магога).
(91)^ Нестор пишет: имаху дань Вярязи на Словенех… а Козаре на Полех… по белей веверице от дыма: не вероятно, чтобы два народа брали совершенно одинакую дань. Летописец, кажется, не знал, чем Варяги обложили Ильменских Славян; а говорит только, что Поляне давали Козарам.
В некоторых новых списках Нестора сказано, что Славяне, изгнав Варягов, начали ставить города: в древних нет сего прибавления.
Сообщаем здесь конец сказки, внесённой нами в примечание 70: «Когда Гостомысл дожил до глубокой старости и не мог уже править такими многочисленными, беспокойными народами: тогда сей великий муж, седый умом и власами, призвав начальников Русской земли, увещавал их идти, по смерти его, за море в Прусскую и Варяжскую землю, к тамошним Самодержцам, от рода Августа Кесаря, и предложить им власть над землёю Славянскою. Гостомысл скоро умер, и Новогородцы погребли его с великою честию на месте именуемом Волотово, но долго не хотели Самодержавия и выбирали только Посадников; наконец беспорядки и междоусобие заставили их отправиться в Варяжскую землю и в Пруссию к тамошнему Курфирсту Рюрику, потомку Августову в XIV колене, который согласился управлять ими». Сии сказочники объявляют нам, что Цесарь Август имел братьев: Прусса, Августула, Кириния, Иллирика, Ипиона, сродника Эвельгерда и проч. Такими и подобными историческими баснями отличался у нас какой-то Диакон Холопьего монастыря (доныне существующего при устье реки Мологи), именем Тимофей Каменевичь Рвовский. Он жил и писал около 1699 году. Я нашёл его сочинения в Синодальной библиотеке, в рукописной книге, названной о древностях Российского Государства, № 529, Т. II: мы упомянем об нём в других примечаниях.
Выпишем слова Несторовы о Руси: «Идоша за море к Варягом к Руси: сице бо ся зваху ти Варязи, яко сии друзии зовуться Урмяне», и проч. (см. ниже, примеч. 103. Далее: «и от тех прозвася Русьская земля, а Новогородци от рода Варяжьска, преже бо беша Словени» (а в других списках: «и суть Новогородстии людие и до нынешнего дни от рода Варежьска: преже бо беша Словени»). То есть, Нестор говорит, что древние Новогородские Славяне от времён Рюрика смешались с племенем Варяжским. — Следственно имя нынешней России происходит от Варягов-Руси, а не от рассеяния, как думали некоторые, согласно с известием Прокопия о Спорах, ибо Варяги не были Славянами. В древние времена писали у нас Русь, после Русиа, а наконец обратили букву У в О. Татищев думал, что Митрополит Макарий первый ввёл сию новость: но во всех древнейших списках Степенной, так называемой Макариевой Книги, во всех рукописях XVI века, сколько мне случалось их видеть, употребляется название Русь и Русиа. Болтин несправедливо также говорит, что со времён Макариевых начали производить имя Россов от рассеяния: нет, гораздо прежде: ибо Герберштейн пишет, что в его время сие мнение было уже общим в России (см. Rerum Moscoviticarum Comment. стр. 1).
Некоторые новейшие Летописцы, вопреки Несторову сказанию, производили имя Руси от реки Порусья, говоря (см. Воскресенск. Лет. I, 61): «и пришедше Словени с Дуная и седше у езера Ладожьского» (чего нет в древней летописи) «и оттоле пришедше седоша около езера Ильменя, и нарекошася Русь, реки ради Руссы, еже впадает в езеро Ильмень» (в Полисту).
(92)^ «Ляхове же и Прусь и Чудь приседять к морю Варяжскому» — говорит Нестор. Достойно примечания, что один Арабский Географ упоминает о Варанкском море, как о заливе Северного, и сказывает, что Варанк есть имя народа, обитающего на его берегах: Mare Warank exit ex ambiepte mari Septentrionali versus meridiem, habetque longitudinis et latitudinis, quot satis sit. Warank est nomen gentis, quæ littora ejus obsidet (см. Абульфеду в Бишинг. Hist. Magaz. Т. IV, стр. 151).
(93)^ Гельмольд пишет: Exercitus Northmannorum collectus de fortissimis Danorum, Sveonum, Norveorum.
(94)^ В 516 году, по известию Григория Турского. Долго читали в церквах молитву: à furore Normannorum libera nos, Domine — то есть: сохрани нас, Господи, от свирепства Норманов.
(95)^ См. Форстерово сочинение: Von den Entdeckungen in Norden. Они в 1001 году были занесены бурею к Американским берегам; после несколько раз ездили туда из Гренландии, и назвали сию новую землю Винландиею. Адам Бременский упоминает об ней.
(96)^ Саксон, Автор XIII века, прозванный Грамматиком по его чистому Латинскому слогу, дозволил себе выдумать всю начальную Историю Скандинавии, основываясь будто бы на древних стихотворениях и надписях, неизвестных ни одному человеку, кроме его. Не только благоразумные Критики — Маллет, Шлецер — но и сам Шведский повествователь Далин, весьма склонный к баснословию, отвергает древнюю Историю Саксонову. Не смотря на то, Миллер в своей Академической речи с важностью повторил сказки сего Датчанина о России, заметив, что Саксон пишет о Русской Царевне Ринде, с которою Один прижил сына Боуса, и что у нас есть также сказка о Бове Королевиче, сыне Додона: «имена Боус и Бова, Один и Додон, сходны: следственно не должно отвергать сказаний Грамматика!» (см. Миллерово сочинение о народах в России обитавших, в статье о Готфах).
Для читателей любопытных предложим здесь сии весьма недостоверные известия о древней России.
Фротон I, Король Датский, по мнению Торфееву современник Христа, в морском сражении победил Российского Царя или Тирана (Сакс. Граммат. Hist. Dan. кн. II, стр. 21), именем Траннона: взял город его Роталу в Ливонии (см. Грубер. Liefländ. Chronik) и Пелтиск или Полоцк, столицу Веспазия, другого Царя Российского; завоевал ещё дальнейшую страну какого-то Царя Гандувана и женился на его дочери. — В I веке Норвежский Владетель Галфдан воевал в землях Востока, России и Ливонии, убил на поединке славного Царя Сигтригга и женился на дочери Российского Государя Эймунда, именем Альмвейге или Альфнии (Торф. Hist. Norveg. I, 173). — Шведский Король Готброт также счастливо воевал в России (Сакс. Грам. стр. 28). Наследник его Готер погиб с сражении с Боем, сыном Отина (или славного Одина) и Российской Царевны Ринды. Колдун Финский предсказал Отину сей случай; но мужественный Бой, сам раненный в битве, умер на третий день и погребён с великою честию Российскими воинами, которые насыпали высокий курган над его могилою, да служит долговременным памятником славы Боевой (Сакс. Грам. Hist. Dan. стр. 44, 46). Сын Готеров и преемники его имели многие войны с Россиянами в течение II века.
Фротон III, Король Датский, в III веке по исчислению Торфееву, женился на дочери какого-то Царя Гуннов, приворотил её к себе волшебным питием, и развёлся с нею: за что тесть его объявил ему войну и соединился с Россиянами, но был побеждён (Сакс. Грам. Hist. Dan. 69, 86, 89). Фротон отдал Гольмгардскую (или Новогородскую) область Царю Олимару, Эстию (Эстонию) другому Царю, а третьему Коногардию, также Российскую землю. — В Исландских повестях упоминается о знаменитом Российском Государе Зигурламе, который, по мнению Торфея (Hist. Norv. I, 420), жил в III веке. Гейррида, дочь Русского богатыря и Владетеля Гейрравда, вышла за Норвежца Аугмунда, и не малая часть России была её приданым или наследием (Торф. Hist. Norv. I, 273). Одд, другой витязь Норвежский, женатый на Силкизифе, Царевне Российской, также господствовал в отечестве её. Более всех Российских Государей славился тогда могуществом и богатством Гроллавг; а супруга его Герборг, сын Герлавг, дочь Гергерда; не менее славились красотою. Норвежец Гейдрик (Торф. Hist. Norv. I, 432) совокупился браком с Гергердою, и взял за нею в приданое Виндландию (или Финляндию, как толкуют).
Одна пристань или город в России назывался Альдейгиабургом или Альдейгабургом (см. ниже примеч. 485). Тамошний Владетель Ингварь был умерщвлён Стурлавгом Трудолюбивым, который, на его дочери Ингигерде женив Фрамора, отдал ему сию область (Торф. Hist. Norv. I, 204). Трандийский Король Эистейн, осадив Альдейгабург, убил его Владетеля, именем Гергейра (Торф. Hist. Norv. I, 296). Биартмар, Граф (Comes) Альдейгабургский, не уступал в силе Королям (Торф. Hist. Norv. I, 429). Сии происшествия Торфей относит ко II или III веку.
Сын Фротона III, Фридлев, был воспитан в России (Сакс. Грам. Hist. Dan. кн. VI, стр. 96) и с помощию тамошнего Царя восшёл на престол отеческий. — Старкатер, витязь Датский, обратив в бегство Российского Князя (Principem) Флокка, овладел его несметными сокровищами, множеством серебра и золота (Сакс. Грам. кн. VI, стр. 104, 105), и на поединке одолел Визинна, богатыря нашего, в царствование Фротона IV, т. е. в IV веке по хронологии Торфеевой). — Лет через сто или более Гальдан, Король Датский, помогал Россиянам против Шведского (Сакс. Грам. кн. VII, стр. 135); и Король Ярмерик воевал с ними.
Знаменитый Король Северный, Ивар Видфадме, покорив Швецию, Данию, завоевал и часть Государства нашего. Дочь его Авдура Диупаудга (Торф. Hist. Norv. I, 442) или пребогатая (prædives), овдовев, ушла в Россию с малолетным сыном Гаральдом и сочеталась браком с тамошним Владетелем Радбардомь. Ивар, досадуя на зятя, хотел мстить ему, но утонул в море, и Гаральд с помощию своего вотчима сделался Королём Датским, в начале VII века по Торфееву летосчислению. Сын Радбардов, мужественный Рандвер, не довольный своим наследственным Российским Царством, отправился в Норвегию и Англию, где погиб в сражении. Род его долго царствовал в Швеции, Дании и Норвегии. Внук Радбардов, Регнальд, господствуя в нашем отечестве, ходил в Скандинавию помогать сыну Рандверову, Сигурту, который в 735 году лишил жизни дядю своего, Гаральда.
Во время Карла Великого жил славный Датский Король, Регнер Лотброк, и завоевал Ливонию. Сыновья убитого Короля её, Диана, женатые на Российских Царевнах, с помощию своего тестя сражались мужественно; но Регнер, победив их и завладев Россиею, Финляндиею, Биармиею, отдал сии земли сыну своему, Витсерку. Царствование его было не долговременно: сын Ливонского Короля, именем Даксон, взял Витсерка и сжёг на костре (Сакс. Грам. Hist. Dan. кн. IX, стр. 174).
Сим заключаем выписку из Саксона и повестей Исландских о древней России.
(97)^ Гард знаменует не только город, но и страну. Датчане именовали Россию Острогардом, т. е. восточною страною: ибо она лежит от них к Востоку. Гардерик означает или просто государство или землю, в которой есть города; Гольмгард землю островов, insularum regio, или город на острове. Бангер думаль, что Скандинавы назвали Россию Грециею от Веры, принятой Славянами от Греков, вместе с их азбукою; но так именовалась она в Скандинавии ещё и во время язычества (см. Баеров. Ceograph. Russi ex Script. Septentr. в Коммент. Академии, Т. X, стр. 371, и рассуждение Учёного Ире о путешествии Скандинавов в Грецию, в Шлец. Nord. Gesch. 549—556) вероятно для того, что Норманы ездили в Грецию обыкновенно через Россию, и в мыслях своих как бы соединяли сии две страны. Северные Писатели именовали Россию и Хунигардом, то есть, по изъяснению Гельмольдову, страною Гуннов. Гунны конечно могли в IV и V веке владеть частью России; но вероятнее, что имя Chunigard произошло от испорченного имени Киева, называемого Северными Авторами Chive, Cuieua, Koenugardia.
Рунами именуются старые письмена Скандинавские. Учёные долго спорили о их древности. По крайней мере известно, что сии буквы употреблялись в Скандинавии уже около VII или VIII века; их находят ещё на памятниках и гробах языческих, хотя, кроме сих надписей, не имеем иных древних и важных для Истории монументов Рунических (см. в Шлёцер. Север. Ист. Von der Schreibkunst in Norden). Жители Далекарлии доныне употребляют Рунические знаки (см. Далинову Gesch. des Schwed. R. Т. I, стр. 180).
(98)^ Дюшен. Historiæ Francorum Scriptores Т. II, 389, 524, 850: Classis Danorum in regnum Clotharii appulit, Ducibus Rorico et Godefrido (г. 850)… Northmannorum Rex Roricus sexcentas naves per Albim fluvium in Germaniam adversus Ludovicum dirigit (г. 845)… Roruc, natione Nordmannus, qui temporibus Ludovici Imperatoris cum fratre Harioldo vicum Dorestadum jure beneficii tenuit, post obitum Imperatoris, defuncto fratre, apud Lotharium, qui patri successit in regro, proditionis crimine falso insimulatus, tentus et in custodiam missus est; unde fuga lapsus, in fidem Ludovici, Regis Orientalium Francorum venieus... collecta Danigenarum non modica manu, cœpit piraticam exercere… venitque (г. 850) per ostia Rheni fluminis Dorestadum, и проч. — Другие имена см. в Баеровом сочинении de Varagis в Коммент. Академии, Т. IV, или в его Opusc. стр. 339. В договорах первых Князей Русских с Греческою Империею называются многие Бояре их также Скандинавскими именами; на пример: «Мы от роду Русьского Карл Инегельд, Веремунд, Рулав, Руальд, и проч. посланы от Ольга, Великого Князя Русьского», и проч. (см. печатн. Нестора, стр. 26).
(99)^ Russios, quos alio nomine Nordmannos vocamus (стр. 92); и в другом месте (стр. 144) он то же повторяет.
(100)^ Анна Комнина пишет, что Варяги (или, по Греческому произношению, Варанги) были из Туле, т. е. из Скандинавии. Кедрин также признает их Скандинавами. Когда Эрик, Датский Король, приехал в Царьград, то Варяги получили дозволение идти к нему: ибо он был Государем их народа. Норвежского Принца Гаральда избрали Константинопольские Варяги, как своего единоземца, в начальники их дружины (см. рассуждение Баера de Varagis, в Коммент. Академии, Т. IV). Впрочем между Константинопольскими Варягами были другие чужеземные воины: Англы, Франки (см. Memor. popul. Т. IV, стр. 431 и след.).
(101)^ См. ученого Ире Reise der Normänner im Mittel-Alter, в Шлёцер. Nord. Gesch. стр. 546. Ещё от времен Константина Великого Римляне называли Готфскую дружину Fœderati, или союзники. Шведы уже в половине IX века имели сообщение с Царёмградом (см. ниже, примеч. 110). Константин Багрянородный называет Варягов Фарганами (см. Memor. popul. IV, 433). — Упомянем ещё о трёх толкованиях Варяжского имени. Некоторые хотели производить его от Финского слова Варас, т. е. вор: ибо не только Скандинавские витязи, но и самые Короли их не стыдились быть разбойниками, и часто опустошали Эстонию. На пример: «Король Гейдерих с сильным войском разбойничал на восточных берегах моря Балтийского», сказано в Hervarar Saga, гл. XIII. Финны конечно могли так назвать их; но трудно вообразить, чтобы сами Норманы приняли сие бранное, чужеземное имя и назвались им в России, где Князья их властвовали, и в Константинополе, где они хранили дворец Императоров. — Вот другое толкование: «В Нормандии доныне называется Varech то, что выбрасывается морскими волнами на берег, а береговое право жителей на всё, что они спасают от кораблекрушения, droit de varech. Cie слово конечно введено там Скандинавами, когда они овладели Нормандиею, и должно значить морское, maritimus, marinus. Норманы, приставая к берегамь чужеземным, назывались, может быть, Варягами в смысле мореплавателей; а Финны и Славяне обратили сие имя в собственное». Так говорит Миллер в Sammlung N. G.; но вероятно ли, чтобы телохранители Императорские в Константинополе, служившие не на кораблях, а стоявшие на карауле в спальне Царя и провождавшие его в церковь, именовались морскими людьми? К тому же Varech значит собственно кораблекрушение: всякие разбитые, потонувшие суда называются по-Французски varecb. — Третие изъяснение гораздо вероятнее: «Имя Варяг могло произойти от древнего Немецкого War, война, и знаменовать воина; оно сохранилось в языке Английском». Заметим, что в Германских законах IX века упоминается о Варгенгах, или наших Варягах, как надобно думать; на пример: si quts Wargengum occiderit, solidos sexcentos in dominico componat (см. изданный Петром Георгишем Corpus juris Germanici antiqui, стр. 782); то есть: «кто убьёт Варгенга, платит в казну 600 солидов». Здесь сие имя употреблено, кажется, в смысле военного человека, а может быть и союзника.
(102)^ Первый, как говорит Константин в книге о правлении (Memor. popul. Т. II, стр. 982), назывался по-Славянски Нессупи (так надобно читать вместо Эссупи), то есть, не спи; вторый Островуни праг (островный праг); третий Геландри; четвёртый Неасит (птица неясыть, или пеликан); пятый Вульнипраг (вольный праг); шестый Веручи (βεϱυτζη, quasi dicas aqu scaturigo: ручей или вертящий?); седьмый Напрези; а по-Русски: первый также Нессупи, вторый Ульворси, четвёртый Аифар, пятый Баруфорос, шестый Леанти, седьмый Струвун. Константин толкует Славянекия имена справедливо, кроме третьего и седьмого: Геландри не есть шумный, а Напрези не малый праг, как он говорит первое слово не имеет никакого значения в языке Славянском, а второе может происходить от старинного глагола прягу или связываю. Вероятно, что сей малый водопад не мешал действию парусов, и что его назвали так от крика лодошников: «напрягай или навязывай парусы!» — Баеру казались Русские имена совсем непонятными; но Струбе и Тунман признают их Скандинавскими. 1. Нессупи и на сём языке может значить не спи: не есть отрицание; sof или suef спи; розница между Славянским и Норманским именем так мала, что Константин не хотел и заметить её. — 2. Ульворси или Гульворси составлено из гольм, т. е. остров, и форс, т. е. порог: смысл выходит тот же, что и на Славянском. — 3. Геландри по-Исландски шумящий: вероятно, что переписчики Константиновой книги выпустили Славянское имя сего порога и назвали Норманское Славянским. — 4. Аэифар или Аэивар, ifar, на древнем Немецком языке означает аиста: сие имя (говорит Струбе) находится во всех Голландских лексиконах (Oyevr). Скандинавы, не зная пеликанов в северных странах своих, назвали их аистами. — 5. Варуфорос на Скандинавском языке почти тоже, что вольный праг: var тихий, смирный, a fors порог. — 6. Леанти происходит от глагола lain, lein, течь сильно или кипеть: что ответствует смыслу имени Славянского вертящий. — 7. Струбун значит по-Готфски навязывай, Stroup-on (см. Тунмана Über einige Gegenstände der Ruſſ. Geschichte, и Струбе Dissertation sur les anciens Russes, также Лерберг. Untersuchungen, стр. 350 и след. Последний не соглашается с двумя первыми в некоторых изъяснениях, но согласен в главном. — И так сие важное место в Константиновом сочинении доказывает: 1) что около половины X века говорили в России двумя языками, и что 2) Русским назывался Скандинавский, бывший конечно несколько времени в употреблении между нашими Князьями и Вельможами Норманского происхождения, но мало-помалу оставленный ими, подобно как Болгары забыли свой язык между Славянами, а Франки между Галлами. Сие ни мало не удивительно: Скандинавы приходили в Россию большею частью без семейств, и женились на Славянках; дети, воспитываемые матерями, должны были знать лучше язык их, нежели отцевский, которому надлежало совсем исчезнуть в третьем или четвёртом колене. Однако ж некоторые Скандинавские и Шведские слова доныне остались в языке Русском; на пример: Besman безмен, Grus груз, и проч.
(103)^ В печатн. стр. 5: «Ляхове же и Пруси и Чудь приседять к морю Варяжскому. Посему же седять Варяги семо к Въстоку предела Симона; по тому же морю седять (Варяги) к Западу до земли Англянские и до Волошские» (Италии): то есть, Шведы к Востоку или пределу Симову, Норвежцы и Датчане к Западу. Далее: «Идоша за море к Варягом к Руси; сице бо ся зваху ти Варязи, яко се друзии зовуться Свие, друзии же Урмяне, Англяне, друзии Готе». Часть Лапландии, которою владели Норвежцы, называлась по-Русски Мурманским Лопорьем. Струбе, в Dissertation sur les anciens Russes, пишет, что Финны называют Датчан Йотами.
(104)^ См. Штриттеровы Memor. popul. Т. IV, стр. 431, об имени, отечестве и роде Варягов. — Англяне, Angli, уже известные Тациту в числе Свевских народов, обитали прежде на северных берегах Эльбы, и вместе с Саксонами в V веке овладели Англиею; они, подобно Скандинавам, издревле славились морскими разбоями.
(105)^ В чём согласны все ученые Историки, кроме Татищева и Ломоносова. Первый хотел непременно сделать Русских Варягов Финляндцами, не думая о том, что сии последние называются в наших летописях Емью (см. выше, примеч. 73); что имена Варяжские, сохранённые Нестором, не Финские, а Скандинавские; что из России, как говорит Нестор, ходили к Варягам по Западной Двине (см. печатн. Нест. стр. 7); что они жили на море к Англии (Нест. стр. 5). Он должен был опровергнуть ещё другое возражение: Летописец говорит, что Варяги пришли из-за моря; а Финны и Славяне обитали на одной стороне Бальтийского. Татищев ответствует: «Финны жили за Ладожским озером, которое на их языке называется (будто бы) Русским морем: следственно Нестор мог привести Варягов Русь или Финнов из-за моря!» Так не заключают Историки: ему надлежало бы доказать, что и Славяне именовали Ладожское озеро морем; но древняя летопись наша говорит, что сие озеро всегда называлось (Нест. стр. 7) озером Невом. Для чего он не подумал лучше о Финском заливе? Любопытно знать главную причину, которая заставила Татищева признать Финнов Варягами Русью: «В Финляндии есть гора, называемая Русскою, и жители имеют по большой части русые волосы: следственно Финны суть Руссы» (История Татищ. Т. I, стр. 390). Можно ли вообразить, чтобы в земле Русской одну гору преимущественно назвали Русскою? Что же принадлежит до цвета волосов, то и Славяне казались Грекам по большей части русыми (см. Memor. popul. II, 29), вопреки Болтину, который, не справясь с известиями современных Византийских Историков, называет древних Славян черноволосыми, утверждая тем их мнимое Азиатское происхождение. — В Степенной Книге сказано, что Рюрик вышел из Пруссии (см. ниже, примеч. 111): по сему Ломоносов утверждал, что Варяги-Русь были Пруссы, то есть, Латыши, единоплеменники Славян: Новгород без великого стыда мог требовать от них Владетелей; гораздо оскорбительнее повиноваться Князьям иноплеменным. К тому же Польские Историки — Длугош, Кромер, Стриковский — нашли знаменитых Римлян между Латышами: следственно Варяги наши могли быть родственниками Цесарей: чем в Герберштенново время уже хвалились Русские: hosce fratres originem à Romanis traxisse gloriantur Rutheni (Rerum Mosc. Com. стр. 3), и сочинитель Книги Степенной доказывает, что Рюрик именно происходит от Августа! Но если мы захотим соображать Историю с пользою народного тщеславия, то она утратит главное своё достоинство, истину, и будет скучным романом. Собственные имена Варягов не Латынские, не Славянские: следственно они не древние Пруссы, не Славяне. Нестор же весьма ясно отличает их от Пруссов, говоря (стр. 5): «Прусь и Чудь приседять к морю Варяжскому; по сему же морю седять Варязи».
(106)^ Сим молчанием Ломоносов хотел опровергнуть ясную, неоспоримую истину, что Рюрик и братья его были Скандинавы; но Шведы и Датчане имеют ли собственную подробную, верную Историю сего времени? Нет: Саксон Грамматик выдумывал, Торфей угадывал, Далин обратил сказки древних о Гетах и Скифах в Шведские летописи! Ссылаемся на благоразумного Маллета, который весьма основательно доказывает ненадёжность всех источников древней Скандинавской Истории. Многие смелые предприятия Норманов в VIII и в IX веке известны нам единственно по тому, что память их сохранилась в иностранных летописях, которые служили источником для новейших Историков Скандинавии. Таким образом и Далин, узнав из Нестора о Рюрике, пишет, что сей Князь быль Шведский Принц Эрик Биэрнсон (Т. I, стр. 410 в Нем. переводе его Истории)! Не считаю за нужное говорить здесь о всех нелепостях учёного Далина, который объявляет нам, что около Рождества Христова большая часть Швеции скрывалась ещё под водою; что северная Россия в глубокой древности состояла из одних островов и была Шведскою провинциею от Новагорода до Киева! — Шлецер замечает в своём Несторе, что в Исландских повестях, Herrands и Bose Sage, упоминается о трёх славных Упландских морских разбойниках, которых имена похожи на имя Рюрика, Синеуса и Трувора (Rrerkr, Siggeir, Tuares), но которые, по сим сказкам, жили не в то время.
(107)^ Далин замечает, что Стурлезон именует сию область Sialand; но сие не доказывает, чтобы она в тоже время не называлась и Рос-лагеном. Sialand означает вообще приморскую землю. — Далин производит имя Рос-лагена от Шведского глагола ro, т. е. грести веслом (Schw. Gesch. I, 300).
(108)^ Даже и в летописях XIII века Готландцы не именуются у нас Шведами. В Швеции, в Норвегии каждый уголок земли составлял некогда особливое Королевство или Графство (см. Далина I, 306). Потому Нестор мог говорить в особенности о Варягах-Свиях или Шведах, и Варягах-Руси, едва ли знав, что последние вышли из той страны, которая в его время составляла часть общей Державы Шведской. — Тунман, Гаттерер (Comment. Societ. Gotting. XIII, 126), Шлецер признают Рюрика и братьев его Шведами. — По известию Видекинда, описавшего войну Шведскую с Русскими в бедственные времена Лжедимитриев, Архимандрит Киприан, Депутат Новагорода, убеждая Бояр Московских избрать в Цари Шведского Принца Карла, сказал, что и первый Князь наш был из Швеции (см. Шлецер. Нестора I, 184): «следственно» (заключает Шлецер) «в начале XVII века сами Русские были уверены, что Нестор именовал Варягами-Русью Шведов.» Но справедливо ли сие обстоятельство? Видекинд мог выдумать его.
(109)^ См. Finnisches Lexicon и Гупелеву Estische Grammatik; также Далин. Gesch. des Reichs Schw. I, 306).
(110)^ T. III, стр. 195: Misit Theophilus Imp. cum eis (с послами к Людовику Благочестивому или Добродушному) quosdam, qui se, id est gentem suam Rhos vocari dicebant: quos rex illorum, Chacanus vocabulo, ad se amicitiæ, sicut asserebant, caussa direxerat: petens per memoratam epistolam, quatenus benignitate Imperatoris redeundi facultatem atque auxilium per Imperium suum tutum habere possent: quoniam itinera, per quæ ad eum Constantinopolin venerant, inter barbaras et nimiæ feritatis gentes immanissimas habuerant, quibus eos, ne forte periculum inciderent, redire noluit: quorum adventus caussam Imperator diligentius investigans, comperit, eos gentis esse Sueonum, exploratores potius regni illius nostrique quam amicitiæ petitores ratus, penes se eo usque retinendos judicavit, quoad veraciter inveniri posset, utrum fideliter eo nec ne pervenerint: idque Theophilo per memoratos legatos suos atque epistolam intimare non distulit, et quod illius amore libenter susceperit, ac, si fideles inuenirentur, et facultas absque illorum periculo in patriam remeandi daretur, cum auxilio remittendos: sin alias, una cum missis nostris ad ejus præsentiam dirigendos, ut, quid de talibus fieri deberet, ipse decernendo efficeret.
Гакан (Hakan) есть собственное, весьма обыкновенное имя Скандинавское (см. Историю Далинову). Сходство его с именем Хакана, которым назывались Цари Козарские, заставило некоторых думать, что мнимые Послы Русские были Козары: так мыслил не только Болтин, но и Шлецер в своих Proben Rus. Annal. Но Козары в конце седьмого века, в осьмом и девятом имели беспрестанное сношение с Константинополем: мог ли Император Феофил говорить о друзьях и союзниках как о народе ему неизвестном? мог ли назвать их чуждым именем и отправить в Германию, чтобы они удобнее возвратились оттуда в землю свою, сопредельную с его Таврическими владениями? — Миллер воображал сих Послов Варягами-Русью, которые будто бы ещё прежде Рюрика утвердились в Киеве, приезжали оттуда в Константинополь, и назвали своего Князя Каганом для того, что сие имя было в великом почтении у Греков. Если бы Миллер видел Житие Владимира, харатейную рукопись XIII или XV века, хранимую в библиотеке Графа А. И. Мусина-Пушкина, то мог бы доказать, что самые Русские или Киевские Государи именовались Каганами: ибо так называется Владимир в Житии его. Однако ж сии послы народа Россов были конечно не из Киева, куда Греческий Император не мог отправить их чрез Немецкую землю. Киев принадлежал тогда Козарам: сообщение между ими и Грециею было свободно морем или сухим путём, чрез Болгарию: где тут многие варварские земли, о которых Феофил говорит в письме своём к Людовику? Но если Послы (что всего вероятнее) приезжали из Швеции, то они в самом деле могли возвратиться в своё отечество чрез Германию удобнее, нежели чрез владения многочисленных Славянских и Финских народов, ещё полудиких в IX веке. — Шведы были уже известны при дворе Людовика, который в 829 году сам отправлял к ним посольство (см. Далина).
(111)^ В Степен. Книге I, 7 и 79: «Рюрик, иже прииде из Варяг… Бе от племени Прусова, по его же имени Прусская земля именуется, и егда живяху за морем, Варяги именовахуся.» В некоторых списках сокращённого Нестора сказано также: «прииде Рюрик из Прусс».
О Руссе и Русне см. Гарткноха Alt und Neu. Preuß. стр. 9. Имя Pruzzi сделалось известно в 997 году: в первый раз употребил его безыменный сочинитель жизни Св. Адальберта (Acta Borussica Т. II, стр. 1). Всего вероятнее, что оно произошло от реки Русы или Русны, а не от соседства с Россиею, как многие толковали. Так Поволожьем назывались окрестности Волги, Поморьем окрестности моря, и проч.; никогда же не бывало Погреции или Почудья или Понемечья.
О переселении Скандинавов в Пруссию см. Lucas David’s Preußische Chronik. I, стр. 14, 15, 18. Славный Видвут был из числа их, также и Первосвященник Криве или Криво. — Летописцы Прусские говорят о частых войнах Россиян с Пруссами в VI веке (Lucas Dav. Chr. 41, 45, 53, 55). Князь первых, союзник Мазовского, именовался Чимбах или Чинбег. Или сии Летописцы смешивают новейшие деяния с древними, или повествование их доказывает, что Россияне прежде Рюриковых времён жили где нибудь в ближнем соседстве с Пруссами.
О Прусской улице в Новегороде см. сей Истории Т. II, примеч. 108; и во многих местах Новогород. Лет. об ней упоминается.
Географ Равенский, изданный в 1688 году Монахом Першероном, говорит (стр. 140): Item juxta Oceanum est patria, quæ dicitur Roxolanorum, Suaricum, Sauromatum, per quam patriam inter cetera transeunt flumina, quæ dicuntur, fluvius maximus, qui dicitur Vistula, quia nimis undosus in Oceano mergitur, et fluvius, qui nominalur Lutta (по мнению Гаттерера Ритта или Руса). В другом месте (стр. 293) он пишет, что Северный Океан есть полунощная граница мира, обтекая землю Роксолан, Сарматов, Скифов, Ререфеннов, Скридефеннов и Германию, где обитают Датчане, Саксоны, Фризы. Сей Географ обезображен переписчиками; однако ж достоин внимания, и Лейбниц, изъясняя происхождение Франков, ссылается на его свидетельство.
Летописцы средних веков любили давать народам имена древние, сходные: так и Лука Давид в своей Хронике называет Россиян Роксоланами. Миллер в речи своей о древностях нашего отечества, вместе с Баером признав Варягов Скандинавами, справедливо доказал ошибку тех, которые единственно по сходству имени считают Варягов-Русь древними Роксоланами: ибо первые жили на Севере, а другие в окрестностях Азовского моря. Ныне трудно поверить гонению, претерпенному Автором за сию Диссертацию в 1749 году. Академики по Указу судили её: Ломоносов, Попов, Крашенинников, Струбе, Фишер на всякую страницу делали возражения. История кончилась тем, что Миллер занемог от беспокойства, и Диссертацию, уже напечатанную, запретили. Наконец Миллер согласился, что Варяги-Русь могли быть Роксолане в смысле Географа Равенского, а не древние.
Варяги-Русь, по словам Нестора, были из-за моря, a Пруссия с Новогородскою и Чудскою землёю на одной стороне Бальтийского: сие возражение не имеет никакой силы: что приходило морем, называлось всегда заморским; так о Любекских и других Немецких кораблях говорится в Новогород. Лет., что они приходили к нам из-за моря.
(112)^ И так Бертинские летописи первые упоминают о Россах: по Византийским сделались они известны уже за половину IX века. Хотя Никифор Григора, Писатель XIV века, уверяет, что ещё при Дворе Константина Великого один Росский Князь был Стольником; однако ж все благоразумные Историки считают сие известие ложным: ибо никто из древнейших Византийских Летописцев не говорит до IX века о Россах (см. Штриттеровы Memor. popul. Т. II, стр. 956). В описании Антиохийского Собора 363 году упоминается о Росском Епископе; но сей Епископ именовался так от города Росса (Ροσσος) в Киликии: не оттуда ли был и Стольник Константинов, о котором пишет Никифор? (см. Баер. Origines Russiæ в Коммент. Академии, Т. VIII, стр. 392). Другой город во Фракии назывался Русион. — Многих также ввёл в заблуждение Латинский Феофанов переводчик, который из слов ϱ̔ουσια χελανδια, т. е. красные ладии, сделал Russorum chelandia, т. e. Русские ладии: чем хотели доказать мнимую известность народа Русского в Греции около 774 году (см. Штр. Memoriæ Т. II, стр. 957).
(113)^ Говорить ли о мнимом происхождении Русских от Роса, о котором будто бы упоминается в главе 38 и 39 Пророка Иезекииля? Татищев уже доказал сию ошибку: Еврейское слово Рос означает главу или начальника; оно не есть собственное имя. Некоторые Византийские Писатели также производили Россов от Росса, какого-то знаменитого мужа, будто бы избавившего сограждан от ига тиранов (см. Штрит. Memor. popul. Т. II, стр. 939).
Мы должны упомянуть здесь о Dissertation sur les anciens Russes, сочинении Г. Струбе, в коем он силится доказывать, что Несторовы Варяги-Русь были Готфы Роксолане, будто бы жившие между Бальтийским и Ледовитым морем, в земле, которая в Исландских сказках именуется Ризаландиею, Risaland или страною Великанов. Струбе говорит, что Роксолане, по Географии Страбоновой, обитали в самой глубине Севера! Можно ли Академику таким образом изъяснять Страбона, не имевшего идеи о Северной Европе? Сей Географ сам признается, что ему известны только земли Черноморские, а Германия до реки Эльбы; что описания Севера основаны единственно на догадках, и никто не знает, есть ли народы между Восточными Германцами и Океаном (an aliud genus hominum orientalibus Germanis et Oceano sit interjectum: см. Страбон. Geograph. стр. 452). Роксолане, по его словам, жили севернее Атмонов, Сидонян, Певков, и кочевали летом между реками Доном и Днепром, а зимою в окрестных болотах Азовского моря (кн. VII, стр. 471, 472): Peucini, qui insulam Istri Peucen occuparunt, et Roxolani maxime septentrionales, dui campos inter Tanain et Borysthenem incolunt… Hyeme in paludibus Moeotidi propinquis, æstate etiam in campis. Как ещё далеко оттуда Ледовитое море! Ризаландия, земля Великанов, или Йотунгейм, принадлежит к баснословию Исландскому: там обитали не Варяги-Русь, а злые духи, оборотни, чудовища (см. Samsonfagre Saga) или, как воображает Далин, древние Готфы, которые, будучи велики ростом, прозвались Великанами (см. его Gesch. des N. Schw. I, 61).
(114)^ Штриттер в своей Российской Истории пишет, что Славяне в 859 году изгнали Варягов: так сказано единственно в Никонов. Лет.; но во всех древних списках Нестора: «в лето 6367 (то есть, в 859 году) имаху дань Варяги из заморья». Славяне отказались платить сию дань уже в следующие годы. Слова Несторовы: «в лето 6368, 6369, 6370, быша Варязи из заморья, и не даша им дани, и почаша сами собе володети». Откуда взял Штриттер, что Варяги, обложив данию Славян, «частью возвратились домой, частью остались в земле побежденных, чтобы властвовать над ними?»
(115)^ «Имаху бо обычаи свои и закон отцев своих», говорит Летописец.
(116)^ Гаттерер думает, что Норманы овладели Россиею при Короле; Иваре Видфадме, который в конце VI века (по летосчислению Торфееву, а по Далинову уже в VIII) соединил Данию со Швециею; завоевал часть Саксонии, Нортумберланд в южной Британнии и многие земли на восточных берегах Балтийских (см. Гаттер. Allgem. Weltgeschichte). Миллер приписывает сие завоевание потомку его, славному Рангару Лодброку, современнику Карла Великого (см. Мил. Origines gentis et nominis Russorum); а Тунман Эрику Рефильсону, умершему в 852 году (см. Тун. сочинение Über einige Gegenstände der Ruſſ. Gesch.).
(117)^ См. в печатном Несторе о изобретении Славянских писмен, стр. 21.
(118)^ В древнем Пушкин. и во многих других полных списках Нестора сказано: «Наченшу Михаилу царствовати, начаша прозыватися Русьская земля. О сем бо уведехом, яко при сем Царе приходиша Русь на Царьгород, яко пишется в летописании Гречестем. Тем же отселе почнем и числа положим».
(120)^ Того, разумею, которое относится собственно к нашим внутренним происшествиям: не говорю о Византийском, иногда явно несправедливом в показаниях Нестора; не говорю также о противоречии в годах, о ложных соображениях Никонов. Летописца, Архангельского и других новых. Шлёцер думает, что Государство Российское основалось в средине IX века (см. его Nestor, Ч. III, стр. 12): может быть; но как доказать, что древний Летописец ошибся, и что Рюрик пришёл ранее 862 года?