Массуди около 947 года пишетъ слѣдующее: «По рѣкѣ, раздѣляющей столицу Козарскую на двѣ части, ходятъ вверхъ большія суда, нагруженныя товарами Ховарезмскими. На другихъ судахъ изъ земли Бертасъ привозятъ шкуры черныхъ лисицъ, самыя славныя и дорогія. Есть и красныя, пестрыя, бѣлыя. Такъ называемыя Арабскія малоцѣннѣе всѣхъ иныхъ. Черныя идутъ единственно изъ сей земли или сосѣдственныхъ съ нею. Цари народовъ варварскихъ покупаютъ оныя весьма дорогою цѣною для шапокъ и шубъ. Изъ Козаріи отправляютъ ихъ не только въ Дербентъ, въ Берду и другія мѣста въ Хорасанѣ, но и въ страны Франковъ, въ Испанію» (Chréstomathie Arabe par S. de Sacy).
Хотя въ Козаріи было много городовъ, изъ коихъ Нубійскій Географъ (Шерифъ аль-Эдризи, писавшій около 1153 года) именуетъ Куранъ, Гадранъ, Сегесанъ, Самандаръ, Альбаиду, Садилъ и Ферузъ-Кападъ: но многіе люди жили тамъ еще въ шатрахъ или въ кибиткахъ. Дворець Кагановъ, на западномъ берегу Волги, былъ кирпичный; а другія жилища всѣ мазанки. Обыкновенная воинская дружина сихъ Государей состояла изъ 12,000 человѣкъ (Orient. Geogr.). — По другимъ Восточнымъ извѣстіямь Каганская столица находилась ближе къ Дербенту.
Массуди пишетъ (см. Клапрота Rußland’s Vergrößerungen, стр. 182—201), что Козары имѣли въ особенности и Царя и Кагана; что послѣдній жилъ во дворцѣ у перваго, былъ весьма уважаемъ, но не вмѣшивался ни въ какія дѣла и скрывался отъ людей; что въ случаѣ бѣдствія народъ приходилъ къ Царю и говорилъ ему: «нынѣшній Каганъ несчастливъ: умертви его или выдай намъ.» Царь тогда убивалъ или спасалъ Кагана. «Не знаю (говоритъ Массуди), таковъ ли всегда былъ обычай у Козаръ, или введенъ не давно.» Другіе Историки молчатъ о разности между Царемъ и Каганомъ. Эбнъ-Гаукаль прибавляетъ только слѣдующую странность: «Избравъ Кагана, Вельможи надѣваютъ ему шелковую петлю на шею, давятъ его и спрашиваютъ: сколько лѣтъ онъ хочетъ царствовать? Каганъ означаетъ лѣта, и тогда снимаютъ петлю; но если сей Царь переживетъ определенный имъ срокъ, то его убиваютъ!»
Константинъ Багрянородный, описывая въ X вѣкѣ только южныя области Козарскія на берегахъ Азовскаго и Чернаго моря, не упоминаетъ объ ихъ Волжскихъ или Каспійскихъ владѣніяхъ; но въ его время Каганы еще господствовали въ нынѣшней Астраханской Губерніи по Восточнымъ извѣстіямъ (см. нашей Исторіи годъ 1021), хотя Узы, народъ Турецкаго племени, уже кочевали тогда между Волгою и Дономъ, или съ согласія или противъ воли Козаровъ (см. Конст. Багрянород. въ Бандури Т. I, стр. 105, 106, и Делилеву географич. карту тамъ же, стр. 32, 33). Узы (Ουζοι, Ουζ) называются въ Византійскихъ лѣтописяхъ Гуннами и Скиѳамн. Одинъ новѣйшій Глика причисляетъ ихъ именно къ Печенѣгамъ (Memor. pop.). Баеръ безъ всякаго основанія считалъ Узовъ и Половцевъ или Комановъ за одинъ народъ: Скилицій и Анна Комнина говорятъ особенно о томъ и другомъ. Ученый Прай (см. его Dissert. VI, стр. 111), ссылаясь на Дегина, несправедливо пишетъ: Abulfedha et Benschunach Uzos pro Comanis et vicissim usurpant. Дегинъ говоритъ о Туркоманахъ, а Туркоманы не Половцы, хотя и не сомнѣваюсь въ ихъ сродствѣ: ибо, кромѣ Глики, самъ Несторъ прибавляетъ (Рос. Библіот. 145): «Измаиловъ же родъ двѣнадцати сыновъ, отъ нихъ же суть Торкмени, Печенѣги, Торки и Половци.» Дегинъ сказываетъ, что Арабскіе Историки называютъ Узовъ Gozz. Если не ошибаюсь, то они въ лѣтописи Несторовой именуются Торками (см. сей Исторіи Т. II, примѣч. 112).
Имя города Саркела, по толкованію Константина Багрянороднаго и Продолжателя его, значило на языкѣ Козаровъ бѣлую гостинницу или бѣлый домъ (Memor. popul. Т. III, стр. 567). На Турецкомъ языкѣ оно значитъ бѣлый городъ (Баер. Geographia Russ. ex Const. Porph. въ Коммент. Академіи, Т. IX, стр. 399). По тому ученый Делиль (см. въ началѣ Бандури Animadvers. in Const. Porph. libros de Themat.) вообразилъ, что Саркелъ есть нынѣшній Бѣлгородъ въ Курской Губерніи, и что Константинъ назвалъ Танаисомъ не Донъ, а Донецъ. Баеръ, д’Анвиль (въ Mémoire sur les peuples qui habitent aujourd’hui la Dace: см. Mém. de l’Acad. des Inscr. год. 1758—1760) и другіе повѣрили ему; но сіе мнѣніе кажется несправедливымъ. Бѣлгородъ Курскій извѣстенъ только съ XVI вѣка (см. сей Исторіи годъ 1502, въ примѣч.) и названъ Бѣлымъ отъ своего положенія на мѣловой горѣ, съ которой перенесли его въ долину (см. Большой Чертежъ). Люди, отправленные Императоромъ Ѳеофиломъ, приплыли на судахъ къ тому мѣсту, гдѣ надлежало имъ строить Саркелъ (Memor. popul. Т. III, стр. 567—568): а Донецъ въ окрестностяхъ Бѣлагорода не удобенъ для судоходства (см. Записки В. Зуева, стр. 170). Козары, овладѣвъ Тавридою, желали имѣть Саркелъ для защиты отъ Печенѣговъ (см. Кедрина въ Memor. popul. Т. III, стр. 568), которые еще жили тогда, по извѣстію Константинову, на берегахъ Яика и Волги: не Донецъ, но Донъ могъ быть границею между ими и Козарами. Делиль и Баеръ напрасно также говорятъ, будто Константинъ полагаетъ Саркелъ въ верховьѣ рѣки Танаиса: онъ, Продолжатель его и Кедринъ пишутъ только, что сей городъ стоялъ на берегу ея (Memor. popul. Т. III, стр. 567—568). Въ другомъ мѣстѣ говоритъ Императоръ (Бандури Т. I, стр. 113), что Донъ течетъ отъ Саркела: Tanais qui à Sarcel venit. Въ Астрахани можно сказать, что Волга течетъ отъ Царицына: слѣдуетъ ли, чтобы Царицынъ находился въ верховьѣ Волги? Константинъ не зналъ никакихъ мѣстъ на Дону выше Саркела, и для того употребилъ сіе выраженіе. Въ Хожденіи Митрополита Пимена къ Царюграду, писанному въ исходѣ XIV вѣка, сказано, что на Дону, въ двухъ дняхъ плаванія внизъ отъ устья Медвѣдицы, находились развалины древняго города Серкліи (см. нашей Исторіи Т. V, примѣч. 133): вотъ мѣсто Саркела, если не ошибаюсь.
О Кагановомъ и другихъ городищахъ см. въ Описаніи Харькова, стр. 101; также въ Географ. Словарѣ Рос. Госуд. подъ именемъ Воронежъ. Въ Большомъ Чертежѣ упоминается о многихъ городищахъ на берегахъ Донца (стр. 47—50). Имена: Колодезь Каганской, Перевозъ Каганской, свидѣтельствуютъ, что сіи мѣста принадлежали Козарамъ.
Греческій Царь Михаилъ отправилъ въ Козарію Философа Константина, обратившего ея жителей въ Христіанство. Они изъ благодарности хотѣли осыпать его дарами; но Константинъ требовалъ только освобожденія Греческихъ невольниковъ: что ими съ радостію было исполнено (см. Vitæ ambæ SS. Cyrill. et Method. in Act. Sanct. 9 Марта, Ассемани Kaleud. Eccl. univers. III, 4; см. также нашу Минею, въ житіи Святыхъ Константина и Меѳодія). Между тѣмъ Каганы, не препятствуя народу креститься, сами еще оставались въ Іудейскомъ Законѣ (см. нашей Исторіи Т. II, примѣч. 24, въ описаніи 1021 года). Св. Константинъ или Кириллъ чрезъ нѣсколько лѣтъ прославился изобрѣтеніемъ буквъ Славянскихъ и переводомъ церков-
