XVII. Упрочение господства Англии на морях и образование колоний в Индии и Канаде. Вторая половина XVIII века проходит в нескончаемых войнах. В период времени, открывающийся в 1756 году вмешательством Англии в семилетнюю войну и заканчивающийся Венским конгрессом 1815 года, тридцать шесть лет заняты войнами и всего двадцать три мирных. Но и в первую половину XVIII в., после двадцатилетнего невмешательства в дела европейского континента, при министерстве Уолполя, использованного английской торговлей для мирного завоевания рынков на протяжении всего земного шара, положено было начало колониальным войнам из-за желания Испании удержать исключительно в своих руках торговый обмен с Южной Америкой. Отвечая на вызов, Уолполь нехотя объявил в 1739 г. войну правительству короля Филиппа V, уже связанного в это время тайным договором с Францией, известным под названием „семейного договора“ и ставившим себе задачей положить конец английскому владычеству над морями (1733 г.). Война с Испанией встречена была сочувственно общественным мнением, которое не предвидело, что ближайший ход событий будет неблагоприятен для Англии. В 1741 г. английский флот понес существенный урон при встрече с испанским вблизи Картагены. Эта неудача повела к падению министерства Уолполя, место которого заняло министерство Пэльгемов; в нем пост военного министра занят был лордом Картеретом, дипломатом по профессии, хорошо знакомым со всем ходом европейской политики. Он решился энергично продолжать войну, видя в ней средство к созданию колониальной империи из Великобритании. Картерету Англия обязана своим вмешательством в „войну за австрийское наследство“, в которой она приняла сторону Марии Терезии и в ее лице Габсбургского дома. Король Георг II сам командовал набранным в Ганновере английским ополчением в удачном сражении под Деттингеном, где его противником оказался герцог де Ноаль, поставленный во главе тридцатитысячной французской армии. Это был последний в истории случай выступления английского монарха в роли главнокомандующего. Картерету удалось склонить Марию Терезию к уступке Фридриху II Прусскому Силезии, после чего он прекратил военные действия и дал австрийцам возможность завладеть Баварией и принудить претендента на австрийское наследство курфюрста Карла, провозглашенного императором, просить о мире. На конгрессе, созванном Картеретом в Вормсе, положен был временно конец войне признанием Англией, Голландией, Сардинией и Саксонией начала нераздельности владений Габсбургского дома в лице дочери императора Карла VI, Марии Терезии.
Но Фридрих II вскоре возобновил военные действия, и англичанам представилась перспектива новых пожертвований деньгами и людьми для поддержания интересов скорее ганноверского короля, чем английского народа. В числе лиц, выступивших против Картерета в парламенте, был и Питт Старший. Ему пришлось, однако, признать впоследствии, что в действительности английский военный министр стремился к созданию английского колониального владычества, что его план действий рассчитан был правильно и что, сменив Картерета, он, Питт, мог только дальше выполнять ранее намеченную схему по частям, воюя на континенте в видах обеспечения Англии владычества на морях. Картерет принужден был выйти в отставку, но война продолжалась и ознаменовалась в 1745 г. поражением англичан в битве под Фонтенуа знаменитым Морицем Саксонским, командовавшим французской армией.
Франция воспользовалась тем, что английское войско почти в полном своем составе занято было на континенте, во Фландрии, чтобы поддержать восстание, поднятое внуком короля Иакова II с целью восстановить Стюартов на престоле. Карл Эдуард, рассчитывая на помощь Людовика XV, высадился в июле 1745 г. в Инвернесе в северной Шотландии. К нему поспешили на помощь кланы горцев — Кемдены и Макдональды. С быстро возроставшим ополчением он двинулся на юг, овладел Эдинбургом и перешел реку Твид, направляясь в Ланкашир. Озабоченные сохранением своей военной добычи в большей степени, чем успехом предпринятого ими похода, горцы быстро стали отпадать от претендента. Оставшись с незначительным отрядом и не найдя в западной Англии той поддержки, на какую он рассчитывал, Карл Эдуард, после удачного сражения под Престонпанс, повернул обратно в Шотландию. Паника, одно время овладевшая Лондоном, улеглась; новый набор и отозвание части войск из Фландрии позволили правительству мобилизовать против претендента силы, достаточные не только для военного занятия Эдинбурга, но и для похода на горцев. Потерпев поражение под Куллоденом (апр. 1746 г.), претендент бежал; после ряда романтических приключений ему удалось вернуться во Францию. С этого времени Стюарты не делали более попыток вернуть престол силою. Не отказываясь от своих прав на него, провозгласив себя по смерти отца законным королем Англии под именем Карла III, Карл Эдуард в то же время воздерживался даже от тайного поощрения нового восстания в свою пользу. Он умер в 1780 году, оставив после себя брата, кардинала Генриха Стюарта; с кончиной последнего прекратилась мужская линия династии, одно время объединившей под своей властию три королевства.
Якобитское движение завершилось полным разгромом кланов горцев. Три шотландских лорда были казнены, и та же участь постигла полковника Тоунли, единственного англичанина, открыто ставшего под знамена претендента. Ряд законов был проведен в английском парламенте с целью ослабить зависимость горцев от их родовых старшин; упразднена их прежняя подсудность начальникам кланов, запрещено ношение оружия, проведены дороги в горные ущелья, и сделана даже попытка вытеснить из употребления народный говор горцев введением в их школы преподавания на английском языке. На расстоянии нескольких десятков лет после восстания Питт Старший в состоянии был уже организовать из горцев несколько английских полков: так мало оставалось следов их прежней преданности Стюартам.
Война с Францией и Испанией продолжена была еще в течение трех лет после якобитского восстания (1745—6 г.) и окончилась миром в Ахене в 1748 году, по которому Силезия отошла к Пруссии, а муж Марии Терезии, Франциск Лотарингский, провозглашен был императором на место Карла, курфюрста баварского, умершего в 1745 г. Англия ничего не выиграла по договору в Ахене; воевавшие стороны согласились вернуть друг другу сделанные ими захваты и восстановить каждую сторону в ее прежних владениях. Это не помешало быстрому росту английских колоний в ближайшие десятилетия. Англичане имели одинаковый успех и в Азии, и в Америке.
Распадение империи Великого Могола после кончины Ауренгзеба в 1707 г. позволило французам и англичанам соперничать друг с другом в интригах, направленных к тому, чтобы овладеть действительным руководительством делами в отдельных областях ранее единой империи под номинальным владычеством собственных князей. Английские и французские колонии чередовались на Коромандельском берегу Индии. На севере англичане казались сильнее, так как в их руках уже сосредоточивались в это время такие владения, как Бомбей, принесенный в приданое португальской принцессой, сделавшейся женою Иакова II, и Калькутта у устьев Ганга. Отпавшие от империи Великого Могола магаратты западного Декана искали поддержки английской торговой компании. Но на юге полуострова французы со своими владениями в Пондишери оспаривали влияние у англичан, несмотря на принадлежность последним Мадраса. Одно время можно было думать, что французам, а не англичанам предстоит сделаться действительными хозяевами страны, особенно с тех пор, как их губернатору Дюплэксу (Dupleix) пришла счастливая мысль образовать из местных жителей, обученных на европейский лад, так называемые полки „сипагов“ или „сипаев“. С их помощью ему удалось овладеть Мадрасом, который был возвращен англичанам только в силу ахенского договора (1748 г.).
Когда после восьмилетнего перерыва Англия снова вмешалась в континентальные войны, приняв на этот раз сторону Пруссии в Семилетней войне, затеянной Фридрихом II из-за Силезии (1756 г.), то для столкновений англичан с французами в Индии открылась новая эра; исход ее оказался, однако, благоприятным не соотечественникам Дюплекса, а предводителям военных сил, бывших в распоряжении английской ост-индской компании. В лице Клайва, прибывшего в Мадрас в качестве простого писца торговой конторы и сумевшего убедить губернатора Саундерса в возможности отнять у французов власть на Коромандельском берегу поддержкой притязаний враждебных им династий на звание местных князей или наибов, английская ост-индская компания выставила достойного соперника Дюплексу. Коварством, связанным с отвагой, ему удалось распространить сферу английского влияния, в ущерб французам, на Аркот, столицу карнаков, и положить тем начало английской гегемонии в Индостане. В 1751 г. Могамед Али, владыка страны, признал над собою верховенство англичан.
Не менее удачны были попытки отнять у французов их владения к северу от английских колоний в Америке. По Утрехтскому мирному договору англичане получили Новую Шотландию и Ньюфаундленд. Они желали связать их с своими владениями в Колонии Массачусетской бухты и вообще во всей так называемой Новой Англии. Но такому объединению английских колоний на севере Америки мешали французские поселения по течению реки Св. Лаврентия с Квебеком, расположенным у ее устья, и Монреалем к западу от Великих озер. Франция владела также устьем Миссиссипи. На недалеком расстоянии от ее впадения в Мексиканский залив основан был еще при Людовике XIV город Новый Орлеан. Французский губернатор Канады Монкальм лелеял мысль связать северные и южные владения „христианнейшего короля“ сетью крепостей, начиная от форта на севере, построенного по близости к Ниагарскому водопаду, продолжая фортом Дюкэн на верховьях Огайо и оканчивая крепостцами, расположенными по течению Миссиссипи, в числе их нынешним городом Сан-Луи. Французы не прочь были ограничить английские колонии на западе Аллеганской горной цепью и признать своим исключительным достоянием и северный бассейн Св. Лаврентия с Великими озерами вплоть до Мичигана на западе и южный бассейн Миссиссипи с его восточными и западными притоками. Но это, разумеется, не входило в рассчеты ни Англии, ни жителей ее американских колоний. А так как англичане имели громадный численный перевес над французами, выражавшийся цифрами 2.000.000 английских колонистов и едва 180.000 французских, так как английские поселения были земледельческими колониями, а французские — самое большее торговыми факториями, то наперед можно было предсказать, на чьей стороне останется победа в случае столкновения из-за владычества над северным материком Нового Света.
Колониальная война и в Ост-Индии, и в Северной Америке предшествовала открытию военных действий на континенте Европы. В 1754 году виргинская милиция, под предводительством маиора Вашингтона, которому никто еще не мог предсказать в это время той исторической роли, какую ему суждено будет сыграть в будущем, напала на форт Дюкэн. Французы отбились от осаждавших и нанесли им поражение. Тогда колонисты направили на ту же крепость более численный отряд в 2.200 человек английского войска, под предводительством генерала Браддока. Французы, действуя заодно с индейцами, завлекли неприятеля в западню, где он был разбит на голову, а генерал Браддок убит. Только весною 1758 г. открылась правильная кампания, после того, как из Англии посланы были военные суда под предводительством адмирала Боскауен (Boscawen). На первых порах война была неудачна для англичан, и никто не мог еще предвидеть, что ее конечным исходом после сражения под Квебеком и капитуляции французского вице-короля Водреля в Монреаль будет переход к Англии владычества над Канадой. Это последовало не ранее 1760 года.
И в том же году Клайв вернулся в Англию из Индии, овладев Бенгалией, или точнее после того, как английское владычество в этой области упрочено было воцарением в ней английского ставленника, Мир-Джафара. В 1761 году успехи англичан в Индии завершились взятием у французов Пондишери.
Все эти завоевания произошли в последние годы царствования Георга II, в то время, когда во главе кабинета стоял Питт Старший или его союзник герцог Ньюкасльский, охотно оставлявший в руках великого английского оратора руководительство внешней политикой.
Питт не отступал перед мыслью о займах для щедрой оплаты немецких союзников Англии в Семилетней войне и в частности Фридриха II. На упреки в том, что он слишком щедро распоряжается английскими деньгами для поддержки интересов союзников, будущий лорд Чатам отвечал буквально следующее: „Я завоевываю Канаду на полях Германии“. Трудно было точнее передать действительное значение воинственной политики вигийского кабинета и той скрытой связи, какую Питт видел между поражением французов при Росбахе и упрочением англичан столько же на берегах Южного океана, сколько и по ту сторону Аллеганских гор Северной Америки. Ни Питт, разумеется, ни кто другой, не предвидел еще в это время, что исчезновение опасного для колонистов соперника в лице французов сделает менее необходимой вековую связь с метрополией и что последствием присоединения Канады к английским владениям будет меньшая сговорчивость жителей колонии Массачусетской бухты или Виргинии и отказ нести налоги, на взимание которых не дано было согласия ни самими плательщиками, ни их уполномоченными.
И никто в это время не мог также предвидеть, что ближайшее царствование, Георга III, начавшееся через небольшой промежуток времени после окончательных побед английского оружия в Азии и Америке, будет ознаменовано попыткой вернуться к политике личного вмешательства короля во внутреннюю жизнь страны и в руководительство ее внешними сношениями. Никто не мог ожидать, что самый популярный из четырех Георгов, „король-патриот“, пожелает овладеть парламентом путем создания в нем партии „королевских друзей“, с помощью которых он будет подкапываться под власть им же призванных в состав кабинета вигийских вождей, что одной из задач монарха будет ссорить их между собою с целью проложить путь правительству, составленному из собственных его приверженцев, готовых в угоду ему подчинить свои взгляды руководительству лица, безответственного перед палатами.
А между тем все это стало действительностью в период времени от 1760 по 1783 год, когда, благодаря интригам так называемых „королевских друзей“, действовавших по указаниям Георга III, Питт принужден был уступить место сперва королевскому любимцу Бьюту, а затем более сговорчивому, чем он, вигийскому вождю Гренвиллю. Бьют заключил, по желанию короля, Парижский мир в феврале 1763 г., жертвуя интересами даже не предупрежденного им заблаговременно союзника, Фридриха II Прусского, что в свою очередь заставило последнего отказать впоследствии в своей поддержке англичанам во время войны, вызванной отпадением американских колоний, в которую поспешили вмешаться французы. Что же касается до Гренвиля, то ему первому пришла в голову несчастная мысль перенести часть понесенных англичанами военных издержек на колонистов Нового Света, в форме штемпельного сбора, которым обложены были их юридические акты. Налог был вотирован английским парламентом, в котором не заседало ни одного представителя от Америки. Он сделался настолько непопулярным, что сменившее Гренвиля министерство Рокингема поспешило прекратить его сбор. Но, вызванный к жизни интригою „королевских друзей“ против Гренвиля, кабинет Рокингема удержался во власти не более года. Его сменил новый — Графтона и Питта. Последний, в виду старости и болезни перешел вскоре в верхнюю палату, будучи возведен королем в звание лорда Чатама (август 1766 г.). Графтон же согласился, по настояниям Георга, возобновить попытку Гренвиля привлечь колонии к оплате части издержек английского бюджета, вопреки уже упрочившемуся в общем сознании правилу: „где нет представительства, там не может быть и обложения“. В составе кабинета обязанности министра финансов нес Таунзенд. Им и предложен был „сбор с чая“ и с трех других продуктов потребления. Недовольство, вызванное этими поборами, сказалось открытым мятежом в Бостоне.
При следующем затем во времени кабинете лорда Норта, главы „королевских друзей“ и тори по убеждениям, продолжена была попытка насильственного обложения колоний. Она повела, как известно, к потоплению в Бостоне привезенного английскими судами чая. Этот акт насилия был сурово наказан: бостонский порт был закрыт, и у колонии Массачусетской бухты отобрана пожалованная ей старинная хартия. Французские добровольцы, по собственному почину, прибыли из Европы, чтобы сражаться за свободу Америки, а за ними и правительство Франции решилось оказать инсургентам помощь солдатами и деньгами. Отпадение 13 колоний, образовавших из себя конфедерацию по нидерландскому образцу, а вскоре затем новый тип „союзного государства“, было конечным исходом несчастной политики, источник которой лежал в желании повернуть ход истории, ослабить влияние парламента и усилить роль короля в руководительстве внутренними делами государства и его внешними сношениями.
В конституционном отношении царствование Георга III останется памятным, как последняя попытка оживления королевской прерогативы. Ею создан тот прецедент, который не позволяет считать кого бы то ни было, помимо членов кабинета, авторитетными истолкователями монаршей воли. В области же колониальной политики царствование Георга III является конечным пределом в развитии той системы, согласно которой колонии управляются не королем в парламенте, а королем в совете. Отпадение Американских Штатов послужило уроком для будущего и подготовило систему автономных колониальных парламентов, подобных тем, какие ныне существуют в Канаде, Австралии и Южной Африке.
Оба указанных последствия наступили далеко не сразу. Георг III и в последующие годы своего царствования делал попытки непосредственно влиять на смену кабинетов с помощью партии „королевских друзей“, пока глава ее, Норт, из желания вновь войти в состав правительства, не спросясь короля, вступил в соглашение с наиболее радикальными из вигов и образовал коалиционный кабинет с Фоксом и Портландом в числе министров. Георг III решился тогда на акт, совершенно не терпимый при парламентском образе правления. С его согласия лорд Темпль стал показывать в верхней палате текст собственноручного письма короля, в котором значилось, что всякий, кто подаст голос за предложенный правительством законопроект об устройстве Индии, текст которого составлен был Фоксом, не только перестанет считаться другом монарха, но, наоборот, будет признан им за врага (1783 г.). Когда билль был отклонен и кабинет вручил свои верительные грамоты королю, Георг III не отступил перед мыслью поставить во главе правительства молодого вига, уже состоявшего ранее министром в кабинете лорда Шельборна и который мог рассчитывать на поддержку одних сторонников последнего. Этим счастливым избранником был второй сын Питта Старшего, лорда Чатама. Не имея большинства в парламенте, он поспешил распустить его, рассчитывая на собственную популярность. Последняя же была завоевана им внесением в палату общин при прежнем кабинете законопроекта, направленного к отнятию у „гнилых местечек“ права выбора депутатов. Освободившиеся в палате места должны были бы занять уполномоченные новых промышленных и торговых центров, которые до того не имели в парламенте представителей. Так как последствием такой реформы было бы ослабление системы официальных кандидатур, то большинство, следуя указаниям членов коалиционного кабинета, отклонило эту меру. Честь внесения ее осталась, однако, за сыном высоко ценимого и после его смерти государственного деятеля. Выборы показали, что общественное мнение было решительно на его стороне. Более 160 депутатов, поддерживавших коалиционное министерство Фокса и Норта, потеряли свои места, и для Вильяма Питта открылась возможность в течение ближайших 17 лет (начиная с марта 1784 г.) стоять во главе английского правительства. Некоторые из прежних его противников, в том числе Борк, со временем перешли на его сторону; большинство депутатов осталось ему верным и охотно поддерживало проводимые им меры. Последние же клонились к тому, чтобы с помощью „свободы торговли“, идеями которой молодой государственный деятель проникся из чтения знаменитой книги Адама Смита и личного общения с противниками протекционизма, открыть для быстро развивающейся крупной промышленности Англии рынки всего мира. С этою целью Питт охотно скрепил своей подписью задуманный еще Шельборном торговый договор с Францией 1786 г., последствием которого было наводнение французских рынков продуктами английской промышленности, в особенности текстильной. Прежние пошлины были настолько понижены, что англичане в состоянии были продавать свои товары дешевле туземных. Отсутствие цеховых стеснений, распространение в английской промышленности машин и вызванное тем сокращение издержек по оплате рабочих позволили англичанам успешно конкурировать с французами в дешевизне производимых ими мануфактуратов. Один лишь подневольный труд вывозимых из Африки невольников мог поспорить с машинным в деле сокращения издержек предпринимателя. Немудрено поэтому, если опиравшийся на быстрый рост техники английский капитализм еще во второй половине XVIII столетия стал относиться весьма отрицательно к дальнейшему сохранению торга неграми. Питт Младший прислушивался к требованиям общественного мнения, на которое все сильнее и сильнее стала влиять проповедь „аболиционистов“, с Уильберфорсом во главе, и взял на себя почин законов, направленных к упразднению торга неграми.
Он не прочь был также радикально изменить прежнюю политику Англии по отношению к тем из ее колоний, которые населены были выходцами из Европы. Своим биллем об устройстве Канады (1790 г.) он впервые ввел систему местных парламентов, в которых по крайней мере нижняя палата состоит из народных избранников, тогда как верхняя заключает в себе ставленников посылаемого из Англии губернатора или вицекороля.
Еще ранее Канады Ирландия — или, точнее, протестантское меньшинство в ней, известное под прозвищем „оранжистов“ в виду преданности „принципам Вильгельма III Оранского“, — добилась создания местного парламента (1782 г.). Этот парламент продержался целых восемнадцать лет, вызывая сильное недовольство в католическом большинстве населения, которому он отказывал не только в участии в выборах, но и в пользовании общегражданскими правами. Питт решился в этом вопросе стать открыто на сторону обездоленных. Ему католики обязаны упразднением многих направленных против них исключительных законов. Питт добился принятия парламентом мер, сделавших возможным для католиков службу в армии и занятие адвокатурой. Когда к концу его министерской карьеры Ирландия вовлечена была ходом событий и в частности войнами с революционной Францией в открытую борьбу ее бесправных католических подданных с завладевшими властью ирландскими протестантами, Питт стал решительно на сторону уравнения прав католиков. Не видя возможности добиться этого от дублинского парламента, исключительно составленного из протестантов, он высказался за отмену „гом-руля“. Годы потребовались для того, чтобы подкупом и возведением в графское достоинство добиться от членов мнимо-народного ирландского парламента мнимо-„добровольного отказа“ от его прав, и слияния Ирландии в законодательном отношении с двумя другими королевствами Великобритании. В вестминстерский парламент включены были сто депутатов от Ирландии и 32 лорда по выбору ирландской пэрии, т. е. всех аристократических родов острова (1800 г.). Питту оставалось после этого осуществить другую сторону своей программы — содействовать умиротворению края проведением „акта об эмансипации“ католиков. В этом смысле им был составлен и внесен законопроект в первую же сессию объединенного парламента всех трех королевств (весною 1801 г.). Но Георг III, дотоле охотно шедший на уступки с целью сохранить власть за своим любимцем, платившим ему полной преданностью, вдруг заупрямился и объявил, что считает уравнение католиков несогласным с текстом присяги, принесенной им при коронации. Так как Питт считал себя связанным обещанием, ранее данным ирландским католикам, то он признал долгом чести вручить свои полномочия королю. Таким образом человек, семнадцать лет стоявший на охране „королевской прерогативы“ и осуществлявший своей политикой соединение консервативных идей с демократическими реформами, человек, которому „торизм“ обязан был своим возрождением и упрочением на долгие годы, должен был отказаться от дальнейшей деятельности из-за узкой косности и фанатизма защищаемого им монарха.
Питт Младший навсегда останется одной из наиболее выдающихся личностей в галлерее талантливых государственных деятелей английского парламента последней четверти XVIII века. Но мы находим его не в лагере вигов, среди которых началась его деятельность, а на стороне их противников. Фокс, Шеридан интригуют против него, рассчитывают на наследника престола и на передачу ему регентства в виду умственного расстройства короля, как на средство вернуть власть в свои руки. Питт долгое время стоит одиноко среди людей, не только уступающих ему в таланте и знаниях, но и не вполне способных понять его программы вынуждаемых временем реформ, разумных уступок общественному мнению, под условием сохранения вековых устоев английской жизни, в частности всемогущества „короля в парламенте“, т. е. короля, опирающегося на большинство лордов и общин. Только в конце его карьеры от вигов отделилась значительная группа, во главе с Борком, готовая поддерживать Питта и в его либеральных начинаниях в Ирландии, и в его открытой борьбе с французской революцией и ее проповедью „всемирной республики“.
Благодаря политике Питта, Англия вышла из того унизительного положения, в какое она попала после поражений, нанесенных ей отпавшими от нее колониями и действовавшей с ними заодно Францией. По миру, заключенному в Версале в апреле 1783 г., Англия принуждена была вернуть Испании Минорку с Флоридою, а Франции — острова Св. Люции и Тобаго, да еще Сенегал. Национальный долг возрос до небывалой еще цифры в 200 миллионов фунтов стерлингов. А государственный кредит пал так низко, что так называемые „консоли“, т. е. государственная рента, теряли при обмене на золото целых 40%. Питт справился со всеми этими финансовыми трудностями, разумеется, прежде всего потому, что руководительство им делами совпало с тем быстрым промышленным и торговым расцветом, который сказался в Англии во второй половине XVIII столетия, но подготовлен был десятками лет ранее, не только проведением каналов и шоссейных дорог, но и утилизацией каменного угля и пара, первого в железоделательной промышленности, при разработке рудников Иоркшира, второго по преимуществу в текстильной, особенно после изобретения механических прялок (дженни) Аркрайтом. Несомненно, однако, что политика Питта сделала много для того, чтобы содействовать естественному росту промышленности. Для этого первым условием было возможно долгое сохранение мира, и Питт обеспечил его Англии в течение целых десяти лет. Необходимо было также озаботиться приобретением новых рынков для сбыта английских мануфактурных изделий. Питт содействовал этому поощрением нового еще в то время в самой Англии фритредерства, а также проведением новых путей сообщения, заключением торговых договоров, на началах, близких к свободе обмена, с Португалией, Францией, Соединенными Штатами, наконец, принятием деятельных мер к увеличению заморских владений Англии и числа потребителей ее мануфактурных изделий.
В министерство Питта при Уоррен-Гестингсе и сменивших его в должности генерал-губернатора Индии Корнваллисе (1786—93) и Уэллесли (1793—98), старшем брате знаменитого герцога Уэллингтона, продолжалось расширение английских владений, и приступлено было к земельному и налоговому устройству Бенгалии. Это было дело лорда Корнваллиса, который допустил при проведении реформы ту непростительную ошибку, что признал финансовых агентов империи Великого Могола, сборщиков налогов, земиндаров, и откупщиков земельной подати — талукдаров, за собственников; обойденное им крестьянство (rayats) перестало в виду этого платить причитающиеся с него сборы и затруднило поступление в казну компании следуемых ей сумм.
Что касается до самого расширения английского владычества, то оно продолжало совершаться прежним путем не столько завоевания отдельных областей, сколько поддержки англичанами тех претендентов на звание наибов, которые готовы были признать их верховенство. При этом случалось, что английские администраторы не брезгали получением денег от своих клиентов и отдавали в их распоряжение отряды подчиненных им войск. Слух об этом проник в Англию благодаря доносу личного врага губернатора Уоррен-Гестингса. Виги решили воспользоваться этим доносом для того, чтобы свергнуть кабинет Питта. Фокс потребовал и добился обвинения Гестингса нижней палатой перед лордами, в том рассчете, что Питт станет стеною в защиту ост-индского генерал-губернатора; но глава кабинета не воспротивился открытию преследований, а палата лордов оправдала Гестингса.
Десятилетняя мирная политика английского кабинета, так много содействовавшая промышленному расцвету Англии и поднятию ее государственного кредита, с 1793 года уступила место бесконечным войнам с французской революцией. Революция на первых порах была встречена сочувственно в Англии, в такой же степени, как и в германских королевствах и княжествах, входивших в состав св. римской империи. Только с тех пор, как революционное правительство открыто выступило с призывом к проведению уравнительных и республиканских идей на протяжении всей Европы, указывая на то, что оно имеет многочисленных союзников если не в среде правительств, то в притесняемых ими народах, — Питт поддался охватившему его соотечественников воинственному настроению против якобинцев, врагов трона и алтаря, и отдался подготовке европейских коалиций против диктатуры Комитета общественного спасения и послушного ему конвента. Ближайшим основанием к открытию военных действий были, однако, и на этот раз меры, направленные французами против решительного преобладания англичан в международном торговом обмене. Когда Бельгия была завоевана Дюмурье, и французы решились создать из Антверпена одновременно военный и торговый порт, для чего объявлена была свобода плавания по Шельде, Питт увидел в этом серьезную опасность для господства Великобритании на рынках Европы и 8 февраля 1793 открыл военные действия, которым суждено было прекратиться только ко времени созыва Венского конгресса. Семь европейских коалиций устроены были за этот ряд лет Питтом против Франции. Англичане приняли непосредственное участие в войне под предводительством герцога Иоркского; но их тридцатитысячная армия, разумеется, не могла вступить в серьезное столкновение с полумиллионными ополчениями республики. Англии пришлось участвовать в вызываемых ею к жизни коалициях более деньгами, чем солдатами. Денег Питт не жалел. Немецкие отряды, действовавшие под начальством герцога Брауншвейгского и полководцев прусской армии, широко пользовались английским золотом. Одно время войска коалиции имели успех в своих действиях против неприятеля, но скоро победа перешла на сторону генералов республиканских армий, строго контролируемых в своих действиях комиссарами конвента. Ко времени упрочения во Франции правительства директории, Пруссия и Голландия отпали от коалиции, первая заключила сепаратный мир с Францией, вторая подчинена была ей силой оружия, и ее флот стал грозить Англии, действуя заодно с французским. Мир в Кампо-Формио, подписанный с Австрией Наполеоном Бонапартом, начальником посланной в Италию французской армии в 1797 г., отвлек от коалиции еще двух ее членов — Сардинию и Австрию. Павел I, одно время пославший Суворова в Италию для освобождения ее от французов, в последние месяцы своего царствования сделался горячим поклонником Наполеона, успевшего стать первым консулом. Разделяя его взгляды на необходимость противодействовать росту английской торговли на морях, русский царь образовал коалицию балтийских держав под именем „вооруженного нейтралитета“. Эта коалиция лишила английские суда свободы плавания на восток от Зунда и Бельта.
Англия одно время была совершенно изолирована. Три флота, французский, испанский и голландский, в своей совокупности превосходившие английский численностью своих военных судов, стали не только грозить заморским владениям Великобритании, но и делали весьма вероятной успешную высадку войск неприятеля как в Ирландии, так и в самой Англии. Ко всему этому прибавилась в апреле 1797 года забастовка служащих на судах северного флота, призванного англичанами защищать Ламанш. Питт сразу понял всю опасность положения. Он поспешил удовлетворить справедливые жалобы матросов на дурное содержание и плохое обращение с ними их прямых начальников и сумел направить удары английских эскадр почти одновременно и на голландскую флотилию, которая в октябре 1797 г. была почти истреблена адмиралом Дунканом в битве близ Кампердоуна, и на испанскую, которой Нельсон нанес тяжкий удар близ мыса Св. Винцента. Затеянная Гошем высадка в Ирландию на половину не удалась. Из десяти тысяч войск едва три тысячи под начальством Груши достигли намеченной им цели и вошли в бухту Бентри Бэй в южной Ирландии; чувствуя себя в недостаточном числе, они поспешили не медля вернуться в Брест. Попытка Наполеона Бонапарта сделать из Египта постоянную базу для военных действий против английских владений в Индии рушилась после истребления Нельсоном французских судов в устьях Нила и неудачной осады французами Акры, благодаря помощи, оказанной осажденным небольшим английским эскадроном, под начальством Сидни Смита. Недаром Наполеон в позднейшие годы своего царствования признавал Англию главной помехой в задуманном им возрождении „Восточной Империи“ в своем лице. Интриги Наполеона в Индии, клонившиеся к тому, чтобы восстановить против англичан правителя Майсура Типпо-Саиба и побудить его к захвату Мадраса, во время открытия Уэллесли, заставили его взять штурмом столицу вассального магараджи, Серингапатам; при этом при занятии дворца убит был сам магараджа, опаснейший противник англичан в Индии, Типпо-Саиб. После его смерти в мае 1799 года само его царство было присоединено к владениям Ост-Индской компании.
И захваченная французами Мальта перешла в 1800 году в руки англичан, обещавших вернуть ее обратно в руки Иерусалимского ордена, но доселе не исполнивших своего обещания. Двадцатитысячный отряд (под предводительством английского генерала Аберкромби) год спустя высадился в Абукире, дважды разбил оставленный Наполеоном в Египте французский отряд под Александрией и принудил его к капитуляции в августе 1801 г. Разгром Нельсоном датского флота под Копенгагеном в апреле того же года положил конец „вооруженному нейтралитету“ балтийских держав. Первой из коалиции с Россией и Швецией вышла Дания, а внезапная смерть Павла I, которого на престоле сменил противник союза с Францией, Александр I, положила конец всей затее.
Питт не был уже главою министерства, когда был заключен амьенский мир (в марте 1802 г.), по кот. голландцы принуждены были уступить Англии Цейлон, а испанцы — Тринидад, но англичане в свою очередь возвратили французам одно время отобранные у них колонии, в том числе Пондишери; Наполеон же отказывался от всяких дальнейших притязаний на Египет, который снова возвращен был под владычество турецкого султана. Но мир в Амьене был только временным перерывом в той многолетней военной борьбе с Англией сперва республики, а затем империи, которая, как мы сейчас покажем, была вызвана сознанием невозможности широкого развития промышленности и торговли на континенте без нанесения серьезного удара английскому господству на море и на заморских рынках.