5 За жалкаго безумца, что, цѣня
Наряда блескъ и быстроту коня,
Лишь въ суетѣ себѣ отрады жаждетъ.
За каждаго, кто трудится и страждетъ—
Въ началѣ онъ или въ концѣ пути, 10 Къ добру иль злу стремится онъ идти.
За тѣхъ молись, кто ищетъ наслажденья
Въ объятіяхъ нечистыхъ до утра,
И часъ когда возносятся моленья—
Для нихъ веселья дикаго пора, 15 Кто опьяненъ безстыдныхъ оргій ревомъ
Въ тотъ часъ, когда молитвеннымъ напѣвомъ
Исполнена душа въ вечерній часъ.
Когда жъ напѣвъ божественный угасъ—
Спѣшатъ они предаться наслажденью, 20 Страшась въ душѣ, чтобъ Богъ не внялъ моленью.
За узника, что въ башнѣ заключенъ,
За юныхъ дѣвъ подъ монастырскимъ кровомъ,
Молись, дитя, за истомленныхъ женъ,
Торгующихъ любви священнымъ словомъ, 25 За тѣхъ, чья мысль возвышенно чиста,
И за того, чьи дерзкія уста,
Кощунствуя, свершаютъ грѣхъ смертельный.
Молись, дитя, за цѣлый міръ, за всѣхъ!
Въ комъ вѣры нѣтъ—ты вѣруешь за тѣхъ: 30 Младенчество и вѣра—нераздѣльны.
За всѣхъ, кто спитъ подъ крышкой гробовой
Въ пучинѣ тьмы, которая сурово
Во всякій мигъ—живущимъ роковой—