Окончательно опредѣлившаяся въ Бергъ-Привиллегіи промышленная политика Петра тотчасъ послѣ его смерти подверглась существеннымъ измѣненіямъ. Указомъ 26 сентября 1727 г., имѣвшимъ въ виду облегчить управленіе горнымъ дѣломъ въ такихъ отдаленныхъ отъ Екатеринбурга мѣстностяхъ, какъ Нерчинскій край, между прочимъ, было постановлено: при отысканіи рудъ на земляхъ тамошнихъ обывателей, какъ русскихъ, такъ и инородцевъ, съ цѣлію разработки такихъ рудъ, входить въ соглашеніе „съ тѣми владѣльцами“. Такимъ образомъ основной принципъ Бергъ-Привиллегіи о принадлежности нѣдръ земли государству былъ въ самомъ началѣ подорванъ. Другой, хотя и косвенный, ударь нанесенъ былъ прежнему порядку въ царствованіе той же Екатерины I Именнымъ указомъ 24 февраля 1727 г. объ упраздненіи Мануфактуръ-Коллегіи и о передачѣ ея дѣлъ болѣе важныхъ въ Коммерцъ-Коллегію, менѣе важныхъ въ учрежденный вмѣстѣ съ симъ Совѣтъ фабрикантовъ; разъ вырывалось одно это звено изъ всей цѣпи учрежденій, созданныхъ Петромъ, очевидно, со временемъ и вся цѣпь должна была распасться. Ясно, что смыслъ промышленной политики Петра преемниками его не былъ усвоенъ, или, вѣрнѣе сказать, справиться съ этой политикой они не могли; и вотъ вполне определенная политика Петра сменяется случайными распоряженіями, приноровленными къ требованіямъ минуты и даннаго случая и сами себѣ противорѣчащими. Такъ, не далѣе, какъ чрезъ мѣсяцъ после указа 24 февраля 1727 г., именно 28 марта того же года, появляется новый указъ, въ которомъ говорится, что „тѣмъ дѣламъ быть при Коммерцъ-Коллегіи неприлично… а быть онымъ мануфактурнымъ дѣламъ при Сенатѣ“. Отсутствіе того главнаго стимула, который состоялъ въ личныхъ отношеніяхъ Петра къ промышленному дѣлу, сказалось даже скорѣе, чѣмъ это можно было предполагать: торговля и промышленность стали приходить въ упадокъ тотчасъ же по его смерти, такъ что 17 марта 1727 г. послѣдовалъ уже указъ объ образованіи особой комиссіи для разслѣдованія причинъ этого упадка; комиссія эта открыла свои дѣйствія уже при преемникѣ Екатерины Петре II. По ея представленію послѣдовали вообще нѣкоторыя ограниченія привиллегій заводчиковъ и фабрикантовъ и нѣкоторыя казенныя фабрики переданы частнымъ лицамъ; мѣры эти, впрочемъ, не имѣли прямого вліянія на горнозаводское дѣло. Указываемъ на нихъ лишь для бо́льшаго выясненія той колебательной, безсистемной политики преемниковъ Петра, которая въ числѣ другихъ отраслей промышленности отразилась и на горномъ дѣлѣ.
Царствованіе Анны Іоанновны болѣе замѣтно въ исторіи развитія нашего горнозаводскаго дѣла. Около 1734 г. насчитывалось на Уралѣ уже до 30 горныхъ заводовъ, а именно: Демидова (со включеніемъ Колывано-Воскресенскаго) 14, казенныхъ 11, Осокина 1, Турчанинова 1, Строгановыхъ 1, Тряпицына 2. Богатыя нѣдра Урала уже достаточно обнаружились: кромѣ желѣзныхъ и мѣдныхъ рудъ, а также необходимыхъ для обработки рудъ матеріаловъ, какъ-то: известь для флюсовки рудъ и песчаникъ для устройства горновъ, въ нѣдрахъ Урала находили топазы, черный мраморъ, горный хрусталь, наждакъ, кровавикъ, каменный ленъ. Затѣмъ, разъ заводы справлялись съ плавкой магнитныхъ желѣзняковъ, должно предполагать, что и заводская техника, по своему времени, не отставала отъ того, что дѣлалось на Западѣ. Частные заводы работали дѣйствительно съ большой выгодой. Но совсѣмъ иное было положеніе казенныхъ горныхъ заводовъ, не дававшихъ ничего кромѣ убытка. Поэтому уже въ царствованіе Екатерины I высказывалась мысль объ отдачѣ казенныхъ заводовъ въ аренду частнымъ лицамъ, противъ чего тогда возсталъ де-Геннинъ. Главной причиной такого неудовлетворительнаго положенія дѣлъ въ казенныхъ заводахъ были непорядки по административной и счетной частямъ, вызвавшее командировку въ канцелярію заводскихъ дѣлъ особаго секретаря, Вильгельма Шульца, „обязаннаго особливо смотрѣть надъ тѣми, которые у тамошняго приходу и расходу, дабы они свои приходныя и расходныя книги держали порядочно, дабы безъ великаго затрудненія всегда сочтены и какъ приходъ, такъ и расходъ всегда явленъ быть могъ“. Сотрудники де-Геннина доносили ему, что, вслѣдствіе безграмотности казенныхъ чиновъ, „канцелярія, а паче щетныя и юстицкія дѣла рѣшеніями остановилась“. Вслѣдствіе этого, по распоряженію Сената, командировались на Уралъ для водворенія порядковъ по разнымъ частямъ чиновники съ большими полномочіями, а для приведенія въ порядокъ счетоводства бухгалтеры, которымъ вмѣстѣ съ тѣмъ вмѣнялось въ обязанность обучать счетному дѣлу мѣстныхъ служащихъ. Но всѣ эти распоряженія мало приносили пользы; Правительство рѣшилось приступить къ болѣе крутымъ мѣрамъ, которыми и ознаменовалось царствованіе Анны Іоанновны въ отношеніи не только къ казеннымъ, но и къ частнымъ заводамъ. Указомъ 20 марта 1730 г. заводчики лишены были важной привиллегіи особой, независимой отъ общихъ судебныхъ учрежденій подсудности. Впрочемъ, не далѣе, какъ въ слѣдующемъ году (указъ 12 ноября 1731 г.), право это по ихъ ходатайству было имъ возвращено, съ тѣмъ, чтобъ они вѣдались въ Коммерцъ-Коллегіи; такъ велико уже было ихъ вліяніе! 8 октября 1731 г. состоялся указъ объ упраздненіи Бергь-Коллегіи, какъ самостоятельнаго учрежденія, и о передачѣ ея дѣлъ въ особую экспедицію Коммерцъ-Коллегіи. Указомъ 17 марта 1734 г. съ Урала отозванъ де-Геннинъ и на его мѣсто назначенъ тотъ самый В. Н. Татищевъ, котораго при Петрѣ смѣнилъ де-Геннинъ. Особой инструкціей Татищеву предоставлено было широкое право закрывать и строить вновь заводы безъ испрашиванія на то разрѣшенія, раздавать заводы частнымъ лицамъ, имѣть надзоръ за всѣми частными заводами съ правомъ назначенія въ заводы для этого особыхъ офицеровъ. Вмѣстѣ съ этимъ ему предписывалось совѣтомъ и дѣломъ оказывать помощь частнымъ промышленникамъ, составить горный уставъ и упорядочить дѣло о взиманіи пошлинъ съ горнаго промысла. Послѣднее представлялось дѣломъ особой важности, ибо заводчики, не смотря на строгіе и повторительные указы Бергъ-Коллегіи и на командировку особыхъ чиновниковъ, не только не платили опредѣленной подати (съ наличнаго чугуна по 1 к., а съ ручныхъ доменъ по двѣ к. съ пуда), но не давали даже вѣрныхъ свѣдѣній о числѣ дѣйствовавшихъ горновъ и печей и о количествѣ выдѣланныхъ металловъ. Въ той же инструкціи указывалось на излишнее противъ потребнаго количество приписанныхъ къ частнымъ заводамъ людей и рекомендовалось стараться работы на казенныхъ заводахъ исправлять вольнымъ наймомъ[1]. Инструкція, о которой идетъ рѣчь, замѣчательна еще въ томъ отношеніи, что въ ней ясно опредѣляется взглядъ правительства на значеніе поссессіи, какъ права заводчиковъ; въ ней говорится, что поссессіонные владельцы горныхъ заводовъ Сибирской и Казанской губерній, кромѣ обыкновенной платы въ казну съ пуда по копейкѣ, должны еще платить особую подать казнѣ, яко помѣщику, за мѣсто, гдѣ заводъ построенъ и руды копаютъ, также за земли и многія угодья, которыя къ тѣмъ заводамъ въ излишкѣ предъ прочими даны; далѣе сказано: „что промышленники нашими (казенными) землями владѣютъ“.
Татищевъ въ этотъ второй свой пріѣздъ на Уралъ оставался тамъ слишкомъ недолго — всего три года. Такой короткій срокъ былъ недостаточенъ для исполненія всего, возложеннаго на него инструкціей и, вообще, для приведенія въ порядокъ сложнаго, разбросаннаго на такомъ большомъ пространствѣ уральскаго дѣла. Тѣмъ не менѣе, и въ этотъ короткій срокъ имъ сдѣлано все возможное; имя его, какъ основателя горнозаводскаго дѣла въ Россіи, по всей справедливости, можетъ стать рядомъ съ именемъ его предшественника, де-Геннина. Въ эти три года прибавилось до десяти вновь выстроенныхъ заводовъ. Въ 1735 г. открыта, по указанію вогула Чумпина, гора Благодать; открытіе это стоило жизни открывателю: Чумпинъ былъ сожженъ за это вогулами на вершинѣ горы. Въ этомъ же 1735 г. начали возникать горные заводы въ Оренбургскомъ краѣ; развитію дѣла здѣсь много мѣшали сначала волненія между башкирами, а затѣмъ здѣсь именно разыгравшаяся съ особенной силой Пугачевщина. Первыми дѣятелями въ этомъ краѣ были Масаловы и симбирскій купецъ Иванъ Борисовичъ Твердышевъ; изъ нихъ Масалавъ построилъ Златоустовскій заводь въ 1750—1754 годахъ. Земли пріобрѣтались при этомъ отъ башкиръ по неимоверно дешевой цѣнѣ; такъ напримѣръ 300 тыс. десятинъ лѣсовъ куплены Твердышевымъ у Башкиръ за 300 р., а 180 тыс. десятинъ подъ заводы Авзяно-Петровскій и Кагинскій откортомлены у нихъ же на вѣчныя времена за 20 р. По всѣй вѣроятности, при этомъ не обходилось безъ обмана и спаиванія; отчасти этимъ и можно объяснить противодѣйствія башкирцевъ строителямъ заводовъ. Устраивая новые заводы, Татищевъ не забывалъ и тѣхъ, которые въ то время уже существовали: производство этихъ послѣднихъ заводовъ во многомъ было облегчено и упорядочено; при казенныхъ заводахъ устроены школы, во многихъ селеніяхъ воздвигнуты церкви; поисковыя партіи дѣйствовали уже въ отдаленныхъ отъ Екатеринбурга мѣстахъ; на рѣкѣ Чусовой устроены для сплава металловъ пристани. Екатеринбургъ, какъ центръ горнаго управленія на всемъ громадномъ пространствѣ Западной Сибири и всего уральскаго и пріуральскаго края, сталъ значительнымъ городомъ съ особымъ посадомъ для купечества, имѣвшаго свою ратушу, выборныхъ бургомистровъ и совѣтныхъ мужей. Но едва-ли не всего важнѣе были установленные Татищевымъ внутренніе порядки. Тотчасъ по прибытіи на Уралъ Татищевъ образовалъ обширную комиссію не только изъ правительственныхъ лицъ, но также изъ промышленниковъ и даже изъ приказчиковъ. Онъ открылъ засѣданія этой комиссіи прочувствованной рѣчью, въ которой указывалъ на то, что, не смотря на 100-лѣтнее существованіе у насъ горнаго промысла и на обиліе рудъ, мы все еще пользуемся чужими, привозными металлами. Причины такой медленности въ развитіи дѣла онъ видѣлъ въ отдаленности отъ заводовъ главнаго горнаго управленія, въ недостаточности правъ мѣстной власти и въ томъ, что почти вся частная промышленность находилась въ рукахъ одного Демидова. Татищевъ приглашалъ членовъ комиссіи общими силами выработать уставъ въ цѣляхъ упорядоченія дѣла на будущее время, убѣждая всѣхъ подавать мнѣнія безъ пристрастія и безъ стѣсненія, такъ какъ „всякъ имѣетъ волю свое мнѣніе объявить, колико Богъ ему въ томъ знанія удѣлилъ и при томъ мнѣніи остаться доколѣ тотъ, или другой, познавъ лучшую истину, оное перемѣнить съумѣетъ“. Выработанный этой комиссіей уставъ составляетъ первый опытъ урегулированія горнозаводской дѣятельности въ новоуральскомъ краѣ. Приспособленный къ своеобразнымъ мѣстнымъ требованіямъ и къ цѣли открыть доступъ въ край всѣмъ желающимъ, построенный кромѣ того на началахъ предоставленія мѣстнымъ промышленникамъ значительной доли участія въ управленіи краемъ, уставъ этотъ, быть можетъ, далъ бы совсемъ иное направленіе уральской горнозаводской промышленности, если-бы самъ Татищевъ оставался долѣе на Уралѣ. Къ сожалѣнію, не только онъ скоро былъ отозванъ, но вмѣстѣ съ тѣмъ наступили обстоятельства, убившія добрыя начинанія въ самомъ ихъ зародышѣ.
Въ 1736 году для завѣдыванія горными дѣлами учрежденъ былъ вмѣсто Бергъ-Коллегіи Бергъ-Директоріумъ, уже не коллегіальнаго, а бюрократическаго строя и подчиненный, помимо Сената, непосредственно Императрицѣ. Создавъ такое совсѣмъ особое отъ прочихъ правительственныхъ мѣстъ учрежденіе, всесильный въ то время Биронъ назначилъ бергъ-директоромъ, слѣдовательно единоличнымъ и полновластнымъ распорядителемъ всего горнаго дѣла въ Имперіи, выходца изъ Саксоніи, Оберъ-бергъ-гауптмана Шемберга. Пользуясь установившимся уже въ правительственныхъ сферахъ мнѣніемъ объ убыточности дѣйствія казенныхъ заводовъ и очевидно покровительствуемый Бирономъ, Шембергъ добился того, что указомъ 31 мая 1738 г. была учреждена при томъ же Генералъ-Бергъ-Директоріумѣ особая „комиссія о горныхъ дѣлахъ“, которая, разсмотрѣвъ вопросъ о положеніи казенныхъ горныхъ заводовъ, пришла къ заключенію, что „полѣзнее интересу Ея Императорскаго Величества отдать какъ старые, такъ и новые казенные заводы охочимъ людямъ въ компанію“. Хотя это мнѣніе комиссіи 16 іюня 1738 г. было Высочайше утверждено (П. С. З. І. Т. X, № 7600), но почему-то не было приведено въ исполненіе. Въ слѣдующемъ, 1739 г., по представленію кабинетъ-министровъ состоялся новый Высочайшій указъ, извѣстный подъ названіемъ Бергъ-Регламента (ibid. № 7756), объ отдачѣ казенныхъ горныхъ заводовъ въ частное владѣніе. Этотъ указъ весьма интересенъ по своей редакціи, изъ которой невольно должно заключить о томъ, какъ осторожно и ловко Шембергъ подошелъ къ тому, чтобы самому захватить лучшія богатства Урала, именно: въ первыхъ трехъ пунктахъ говорится объ условіяхъ отдачи частнымъ лицамъ всѣхъ уральскихъ заводовъ, кромѣ горы Благодати, съ заводами настоящего Гороблагодатскаго округа. Затѣмъ буквальный текстъ п. 4-го такой: „Сибирскіе казенные заводы, которые въ горѣ Благодати, понеже въ совершенное дѣйствіе еще не приведены, то не соизволитъ-ли Ея Императорское Величество оные заводы имѣтъ главнѣйше именемъ своимъ, учредя пристойную компанию, въ которую удостоены быть могутъ тѣ, кого Ея Величество по Высочайшей своей Милости, нынѣ и впредь допустить соизволитъ“. Не трудно догадаться, кто были эти удостоенныя милостію Ея Величества лица: 5 марта 1739 г. тотъ-же Генералъ-Бергъ-Директоръ Шембергъ сдѣлался владѣльцемъ горы Благодати со всѣми прилежащими къ ней заводами. По всей вѣроятности, вся эта комедія о вызовѣ желающихъ и объ отдачѣ всѣхъ заводовъ въ частныя руки, кончившаяся тѣмъ, что желающихъ не явилось и заводы остались въ казнѣ, затѣмъ только и была разыграна, чтобы сколько-нибудь прилично отдать гору Благодать Шембергу. Но эта комедія, какъ увидимъ ниже, имѣла весьма важныя послѣдствія, открывъ дорогу небывалому дотолѣ на Руси явленію — хищничеству казеннаго имущества не въ видѣ мелкихъ и тайныхъ похищеній, а открыто и въ громадныхъ размѣрахъ подъ флагомъ выгодныхъ для казны операцій.
Остается указать еще на два важныхъ законодательныхъ акта, относящихся къ царствованію Анны Іоанновны, именно на Генеральный Указъ о всѣхъ фабрикахъ 7 января 1736 г. (Т. IX, 6858) и на Высочайше утвержденное представленіе Кабинетъ-Министровъ 8 августа 1740 года.
Указъ 7 января 1736 г. относится до всѣхъ фабрикъ и заводовъ, въ томъ числѣ и до горныхъ. Въ п. 1 этого указа говорится: „Всѣмъ, которые при фабрикахъ обрѣтались и обучались какому-нибудь мастерству, принадлежащему къ фабрикамъ и мануфактурамъ, а не обрѣтались въ простыхъ работахъ, тѣмъ велѣно быть вѣчно при фабрикахъ“. Пунктъ 2-й: „Впредь на мануфактурахъ и фабрикахъ велѣно всякимъ мастерствамъ обучать и въ мастера производить изъ дѣтей отданныхъ имъ вѣчно“. Пунктъ 3-й: „Которые на фабрикахъ и мануфактурахъ были въ черныхъ работахъ, тѣхъ всѣхъ велѣно отдать, чьи они были, а впредь въ работы нанимать вольныхъ съ пашпортами и записьми“. По всей вѣроятности, этотъ ни съ чѣмъ несообразный законъ, въ силу котораго послѣдовало полное закрѣпощеніе сразу всѣхъ лучшихъ рабочихъ, быль плодомъ измышленія того-же Бирона (можетъ быть и совместно съ Шембергомъ[2], который полагалъ въ Россіи устроить нѣчто въ родѣ нѣмецкихъ цеховъ съ преемственнымъ переходомъ мастерства отъ отца къ сыну; предполагалось лишеніе свободы возмѣстить наслѣдственно-привиллегированнымъ положеніемъ въ средѣ заводскихъ рабочихъ. Но и этого печальнаго утѣшенія на долю такъ несправедливо закрѣпощенныхъ мастеровыхъ не выпало: закрѣпощеніе осталось, а заводская аристократія вплоть до освобожденія крѣпостныхъ формировалась по волѣ владѣльца и его управляющихъ безъ различія изъ всѣхъ рабочихъ; въ классъ служащихъ и мастеровъ выдвигались лишь болѣе способные и болѣе счастливые. Кромѣ того, согласно пункту 6-му того-же Указа велѣно было отдавать на фабрики и заводы всѣхъ праздношатающихся по городамъ и слободамъ „изъ купечества и изъ разночинцевъ подлыхъ неимущихъ пропитанія и промысловъ мужеска полу“. Хотя при этомъ не говорилось, что они отдаются на заводы въ крѣпость, но стоило такому праздношатающемуся знать ремесло, чтобы за эту бѣду попасть въ разрядъ вѣчноотданныхъ. Наконецъ, указъ 1736 г. предоставлялъ фабрикантамъ и заводчикамъ широкое право по наложенію взысканій и наказаній; въ немъ говорится и „о довольномъ домашнемъ наказаніи“ и о томъ, что ежели виновные „къ тяжкому розыску не подлежатъ, тѣхъ отсылать на фабрики, и онымъ фабрикантамъ самимъ чинить имъ наказанье при другихъ ихъ братьи“.
Законъ 8 августа 1740 г. говоритъ о правахъ приписанныхъ къ заводамъ рабочихъ, указываетъ тѣ предѣлы, въ которыхъ заводчики имѣютъ право пользоваться ихъ трудомъ и рекомендуетъ „стараться работы наймомъ и подрядомъ производить“. Вообще вопросъ о приписанныхъ къ фабрикамъ и заводамъ рабочихъ рѣзко выдѣляется въ исторіи уральскаго горнозаводскаго дѣла изъ ряда другихъ вопросовъ по той ясности, опредѣленности, съ которой обрисовываются по отношенію къ нему два противоположныя по своимъ стремленіямъ вліянія: Правительство, начиная съ Петра и вплоть до Александра I, стремится облегчить ихъ участь и не допускать ихъ до закрѣпощенія; заводчики, наоборотъ, пользуются всякимъ случаемъ приписывать къ своимъ заводамъ какъ можно больше крестьянъ и закрѣпощать ихъ наравнѣ съ собственными крѣпостными. Правительство предписываетъ употреблять такихъ рабочихъ въ работу не иначе, какъ за пристойную плату, рекомендуя при этомъ нанимать людей съ воли, наблюдаетъ за тѣмъ, чтобы не было приписываемо болѣе действительно необходимаго для работы числа рабочихъ, обращаетъ вниманіе на то, чтобы приписные употреблялись лишь на извѣстныя строго опредѣленныя работы и лишь на время, а не вѣчно. Самое образованіе класса вѣчноотданныхъ имѣло цѣлью выдѣлить закрѣпощенныхъ изъ остальной массы заводскаго населенія. Указъ 8 августа 1740 имѣлъ ту же гуманную цѣль охранить права приписныхъ и уберечь ихъ отъ закрѣпощенія, допуская притомъ приписку ихъ, какъ мѣру временную, вызывавшуюся лишь крайней нуждой въ рабочихъ.
Царствованіе Елисаветы Петровны относительно направленія промышленнаго законодательства можетъ быть характеризовано тѣмъ общимъ замѣчаніемъ, что эта Императрица стремилась вообще къ установленію промышленной политики своего отца. Въ 1742 г. образованный при Аннѣ Іоанновнѣ Бергь-Директоріумъ былъ уничтоженъ и вмѣсто него возстановлена Бергъ-Коллегія. Шембергъ „за казенную недоимку, при собраніи Правительствующаго Сената, арестованъ, кавалерія съ него снята“, а самъ онъ высланъ за границу. Затѣмъ такъ, какъ казенные заводы продолжали идти плохо, то снова была организована особая комисія, которая пришла къ тому-же заключенію, т. е. къ необходимости отдать казенные заводы въ частныя руки. Но къ сожалѣнію мѣра эта, подъ вліяніемъ примѣра Шемберга, получила такое-же корыстное направленіе, на этотъ разъ отразившееся на горно-заводскомъ дѣлѣ самыми печальными послѣдствіями. Игравшій въ царствованіе Елисаветы Петровны выдающуюся роль временщикъ графъ Петръ Ивановичъ Шуваловъ выхлопоталъ въ маѣ 1764 г. указъ Бергъ-Коллегіи, которымъ велѣно гороблагодатскіе заводы: Туринскій, Кушвинскій, Баранчинскій и строившійся на Турѣ заводь съ приписанными къ тѣмъ заводамъ крестьянами, выдѣланнымъ чугуномъ и желѣзомъ отдать ему, генералъ-аншефу Петру Ивановичу Шувалову, „яко къ тому содержанію и размноженію оныхъ заводовъ надежной персонѣ“. Уплата денегъ за заводы разсрочена на десять лѣтъ, а на дѣйствіе заводовъ тотчасъ же полностью выдана годичная сумма. Надежность своей персоны къ размноженію Шуваловъ не замедлилъ доказать, начавъ усиленную приписку къ заводамъ крестьянъ, число которыхъ возрасло въ продолженіи 5 лѣтъ съ 3105 душъ, какъ было при пріемкѣ заводовъ, до 33,000 человѣкъ. При этомъ Шуваловъ не переставалъ жаловаться на недостатокъ рабочихъ, присовокупляя, что по этой причине приказчики его вынуждены назначать въ работы малолѣтнихъ, престарѣлыхъ и увѣчныхъ. По слѣдамъ Шувалова пошли другіе вельможи: Юговскіе заводы отданы Графу Чернышеву, Алапаевскій, Синячихинскій и Суксунскій лейбъ-гвардіи Измайловскаго полка секундъ-маіору А. Гурьеву, Сылвинскій и Уткинскій камергеру Ягужинскому, Пыскорскій, Висимскій и Мотовилихинскій гр. Михаилу Ларіоновичу Воронцову, Верхъ-Исетскій брату его гр. Роману Ларіоновичу и, наконецъ, три завода, Сысертскій, Полевской и Сѣверскій, по какой-то случайности, попали въ руки Соликамскому солепромышленнику Турчанинову. Въ рукахъ казны остались только два завода: Екатеринбургскій и Каменскій. Заводы, доставшіяся всѣмъ означеннымъ персонамъ, предположено было сдать имъ по оцѣнкѣ; оцѣнка дѣйствительно была сдѣлана, но денегъ никто не заплатилъ. Всѣ эти вновь образовавшіеся заводчики, по примѣру Шувалова, начали ту же спекуляцію съ припиской къ заводамъ крестьянъ. Пользуясь своимъ вліяніемъ, они довели это дѣло до самыхъ широкихъ размѣровъ; крестьяне приписывались къ заводамъ изъ мѣстъ болѣе, чѣмъ за 400 верстъ; приписка производилась не цѣлыми селеніями, а на выборъ; отбирались тѣ семейства, гдѣ было больше годныхъ работниковъ, такъ что дома оставались почти одни неспособные, на которыхъ и падали всѣ мірскія повинности. Затѣмъ приписанные къ заводамъ крестьяне должны были работать бо́льшее число дней на заводахъ, чѣмъ на себя; на обработку земель для прокормленія себя и семействъ времени не хватало. Самая заводская работа давалась такими уроками, исполнить которыхъ не рѣдко не было возможности. Всѣ эти тягости были тѣмъ болѣе чувствительны, что Шуваловъ и другіе клевреты царствованія Елисаветы, сами не жили на заводахъ, предоставляя управление на мѣстѣ своимъ приказчикамъ, власть которыхъ поддерживалась сильнымъ вліяніемъ ихъ патроновъ при дворѣ. Отношенія всѣхъ этихъ новыхъ заводчиковъ къ дѣлу были совсѣмъ иныя, чѣмъ отношенія Демидова, который, усвоивъ въ Тулѣ науку хозяйства и техники, самъ дѣятельно работалъ на Уралѣ и прекрасно понималъ, чего можно и чего нельзя было требовать отъ рабочаго. Понятно, что съ появленіемъ на Уралѣ вельможъ, ничего не понимавшихъ въ дѣлѣ и видѣвшихъ въ немъ лишь возможность овладеть массой закрѣпощеннаго дароваго труда и громадными пространствами земель, — отношенія къ заводчикамъ издавна и вдоволь настрадавшихся приписанныхъ рабочихъ до нельзя обострились; заводскіе крестьяне жаловались на притѣсненія и побои, кончавшіяся иногда смертью. (Солов. Ист. Россіи Т. V стр. 23).
Поэтому тотчасъ по смерти Елисаветы Петровны, именно 29 марта 1762, состоялся указъ, которымъ совершенно запрещена была покупка къ фабрикамъ и заводамъ крестьянъ съ землями и безъ земель. Законъ этотъ остановилъ дальнѣйшее развитіе зла, но не могъ отстранить того зла, которое уже было сдѣлано, такъ какъ къ заводамъ уже было приписано до 60,000 крестьянъ. Вся эта масса разбросаннаго по всему Уралу рабочаго люда неправдой и притѣсненіями заводчиковъ доведена была до бунтовъ, которые начались какъ на Уралѣ, такъ и въ заводахъ центральной Россіи, еще въ царствованіе Елисаветы Петровны. Такъ въ 1752 г. взбунтовавшіеся приписные крестьяне разрушили до основанія Выровскій заводъ Демидова въ Калужской губерніи. Въ концѣ царствованія Елисаветы Петровны бунты приписанныхъ крестьянъ стали повсемѣстнымъ явленіемъ не только на Уралѣ, но и въ Сибири, какъ мы это сейчасъ увидимъ.
Въ заключеніе нашей замѣтки о царствованіи Елисаветы Петровны мы должны упомянуть, что въ это же царствованіе горнозаводское дѣло водворяется на Югѣ и Сѣверѣ Урала. На Югѣ, какъ уже замѣчено выше, выдвигаются Масаловы и Твердышевъ. На Сѣверѣ Урала является предпріимчивый купецъ Максимъ Походяшинъ; онъ открылъ въ 1757 г. извѣстные Турьинскіе мѣдные рудники и вообще положилъ основаніе настоящему Богословскому округу. Выстроенный имъ мѣдный заводъ давалъ при его жизни весьма значительное количество мѣди; приготовлялось также и желѣзо. Походишинымъ проложенъ путь чрезъ Сѣверный Уралъ, нынѣ заброшенный, но тѣмъ не менѣе все еще известный подъ именемъ Походишинскаго. По смерти Походишина Богословскій округъ перешелъ въ казну и сталъ быстро падать.
Екатеринѣ II, почти тотчасъ по вступленіи ея на престолъ, пришлось имѣть дѣло съ наболѣвшимъ крестьянскимъ вопросомъ, получившимъ въ это время самую острую форму. Вотъ какъ говоритъ сама Императрица, описывая печальное положеніе Имперіи въ самомъ началѣ своего царствованія: „заводскіе крестьяне почти всѣ были въ явномъ непослушаніи властей. Сіе непослушаніе унимали посланные генералъ-маіоры Александръ Алексѣевичъ Вяземскій и Александръ Ильичъ Бибиковъ, разсмотря на мѣстѣ жалобы на заводосодержателей, но не однажды принуждены были употребить противъ нихъ оружіе и даже до пушекъ“. Далѣе та же Императрица прибавляетъ, что заводскихъ крестьянъ въ явномъ возмущеніи было 49,000 человѣкъ. Въ данной Вяземскому инструкціи приказывалось: „разыскать прямая причины недовольства крестьянъ“ и при разслѣдованіи жалобъ брать отъ крестьянъ повѣренныхъ по ихъ добровольному выбору или назначать таковыхъ своей властію, изслѣдовать безпристрастно, выслушивать обѣ стороны, „ибо какъ крестьянская продерзость всегда вредна, такъ и человѣколюбіе терпѣть на можетъ, чтобъ порабощали крестьянъ свыше мѣръ человѣческихъ, особенно съ мучительствомъ“. Вмѣстѣ съ этимъ разслѣдованіемъ кн. Вяземскій долженъ былъ ознакомиться съ положеніемъ заводовъ и разсмотрѣть, не лучше-ли производить горныя работы вольнонаемными рабочими. Докладъ кн. Вяземскаго имѣлъ послѣдствіемъ такія распоряженія Императрицы. 1) употреблять крестьянъ для фабричныхъ работъ только опредѣленное число дней въ недѣлю; 2) не употреблять для фабричныхъ работъ крестьянъ, находившихся на большомъ разстояніи отъ заводовъ, и 3) не обременять крестьянъ слишкомъ тягостной работою, накладывая на нихъ больше работъ, чѣмъ сколько имъ по количеству подушнаго налога заработать слѣдуетъ. Далѣе говорилось въ Указѣ: „и если отъ заводскаго управленія какое непристойное мученіе, или же удержка въ заработной платѣ происходить будетъ, то рабочимъ предоставлено было право бить челомъ въ судебныхъ мѣстахъ отъ міра, пославъ нарочно челобитчиковъ, коихъ никому ни подъ какимъ видомъ за то не притеснять“. Что касается до приписки впредь крестьянъ къ заводамъ, то Екатерина почти тотчасъ по вступленіи на престолъ, именно 8 августа 1762 года, нашла нужнымъ подтвердить во всей силѣ указъ 29 марта того же года о запрещеніи покупать къ фабрикамъ и заводамъ деревни. Не смотря на всѣ эти меры, волненія въ средѣ приписныхъ рабочихъ продолжались повсеместно; съ одной стороны произволъ, съ другой озлобленіе слишкомъ укоренились; къ тому же отдача вина на откупъ, способствовавшая развитію пьянства, обостряла столкновенія рабочихъ съ заводской администраціею; нѣкоторыя правительственныя распоряженія, какъ напримѣръ распоряженіе о взиманіи съ приписныхъ рабочихъ рекрутъ, усиливали раздраженіе рабочихъ не только противъ заводской администраціи, но также и противъ правительства. Донесенія губернатора Западной Сибири, Дениса Чичерина, ярко рисуютъ это смутное время и произволъ, повидимому, ничего и никого не боявшихся заводскихъ приказчиковъ. Въ одномъ изъ такихъ донесеній Чичеринъ описываетъ мученія безгласнаго ясачнаго народа отъ заводскихъ управителей Кругликова и Мельникова: юрты жгли, скотъ и хлѣбъ грабили, самыхъ крестьянъ мучили. Въ Кузнецкѣ управитель Мельниковъ запретилъ крестьянамъ принимать ясачныхъ въ свои дома и продавать имъ хлѣбъ. Въ конецъ разоренные ясачные разбѣжались въ отдаленные лѣса. Своеволіе этихъ приказчиковъ дошло до того, что, когда губернаторъ Чичеринъ хотѣлъ ихъ взять для представленія въ комиссію, то встрѣтилъ вооруженное сопротивленіе; Кругликовъ, командуя самолично отрядомъ изъ 200 мужиковъ, перебилъ губернаторскую стражу. Тоже сдѣлалъ и Мельниковъ. Приводимые Чичеринымъ факты звѣрства этихъ представителей промышленности, совершавшіеся только ради корысти, дѣйствительно способны были поднять на самозащиту самый спокойный народъ. Въ 1771 году открылись волненія среди рабочихъ на Олонецкихъ заводахъ. Волненія эти не ограничивались одними горными заводами; они повторялись на многихъ другихъ фабрикахъ, гдѣ только были приписные. Понятно, что такое положеніе дѣлъ на Уральскихъ горныхъ заводахъ было какъ нельзя болѣе на руку Пугачеву; онъ дѣйствительно нашелъ здесь большую поддержку не только на южномъ, но и на среднемъ Уралѣ; въ нѣкоторыхъ заводахъ шайки его принимались дружелюбно. Когда бунтъ горнозаводскихъ рабочихъ былъ окончательно подавленъ, Императрица нашла нужнымъ вновь обратить вниманіе на положеніе приписныхъ рабочихъ; 21 мая 1779 г. появился манифестъ, имѣвшій цѣлью урегулировать ихъ отношенія къ заводчикамъ. Этимъ манифестомъ точно опредѣляются обязательныя для нихъ работы: рубка куренныхъ дровъ, разломка кучь и возка изъ куреней на заводы угля, рубка дровъ для обжога флюсовъ, возка съ рудниковъ добытой готовой руды на заводы, также песковъ и всякихъ флюсовъ, потребныхъ къ проплавкѣ рудъ, дѣло и починка плотинъ, но только въ томъ случаѣ, когда плотины будутъ повреждены отъ наводненія или пожара. Далѣе опредѣляются порядокъ и сроки производства всѣхъ этихъ работъ. Платы за работу противъ прежняго плаката увеличены вдвое, а именно въ лѣтніе дни конному по 20 к., пѣшему по 8 к. въ день, а въ зимніе дни конному по 12 к., пѣшему по 8 коп. въ день. Манифестъ 1779 г. не ограничивается упорядоченіемъ отношеній рабочихъ къ заводчикамъ; онъ идетъ далѣе, возлагая на послѣднихъ отвѣтственность за отягощеніе рабочихъ работой и, вообще, за всякое превышеніе дарованныхъ манифестомъ правъ. Затѣмъ, чтобы отнять у заводчиковъ фактическую возможность вліять на крестьянъ, новымъ Именнымъ указомъ 30 января 1781 г. уничтожено присвоенное заводчикамъ генеральнымъ указомъ 1736 г. право наказывать рабочихъ по ихъ усмотрѣнію. Всѣ эти мѣры въ извѣстной степени, конечно, облегчили положеніе приписныхъ рабочихъ, но онѣ не могли уничтожить зла въ корнѣ. Сила, по прежнему, оставалась за заводчиками; поэтому притѣсненія рабочихъ и вызываемая этими притѣсненіями волненія, хотя можетъ быть и въ меньшей степени, продолжались, какъ объ этомъ можно заключать изъ указовъ преемниковъ Екатерины, Павла Петровича (указъ 16 марта 1798 г.) и Александра I-го (указы 31 іюля 1802 г. и 30 іюня 1803 г.). Но во всякомъ случаѣ несомнѣнно, что въ общемъ положеніе приписныхъ рабочихъ улучшилось уже по одному тому, что всѣ заводы, захваченные вельможами въ царствованіе Елисаветы Петровны, за казенные долги поступили обратно въ казну: отъ графа Шувалова въ 1764 г., отъ гр. Чернышева (Юговской) въ 1770 г., отъ графа Воронцова въ 1781 г. Характерны при этомъ слѣдующія цифры: гр. Шуваловъ получилъ Гороблагодатскіе заводы за 179,689 руб., сдалъ ихъ обратно въ казну за 680,420 р., гр. Чернышевъ получилъ Юговскіе заводы за 92,000 р., сдалъ обратно в въ казну за 430,000 р. Льготный для приписныхъ къ заводамъ рабочихъ манифестъ 21 мая 1779 г. оказался не безъ новыхъ милостей и для заводчиковъ. Они постоянно и постепенно преслѣдовали цѣль освободиться отъ обязательствъ, возлагаемыхъ на нихъ за предоставленныя въ ихъ пользу руды, земли, лѣса и рабочую силу. Манифестъ 21 мая 1779 г. освобождаетъ ихъ отъ одного изъ тяжелыхъ обязательствъ, именно отъ поставки въ адмиралтейство и артиллерію желѣзныхъ воинскихъ снарядовъ по цѣнамъ, установленнымъ еще въ 1715 и 1728 годахъ, „дабы“, какъ сказано въ манифестѣ, „и сами содержатели заводовъ по мѣрѣ пользы обществу, ими приносимой, возчувствовали всевозможное облегченіе и черезъ то новое ободреніе получили къ распространенію своихъ промысловъ“. Нужно-ли говорить о томъ, на сколько ясно въ этой послѣдней части манифеста сказывается сильное вліяніе заводчиковъ въ правительственныхъ сферахъ.
Къ числу важнѣйшихъ законодательныхъ актовъ царствованія Екатерины II по горному дѣлу слѣдуетъ также отнести и манифестъ 28 іюня 1782 г. Проникнувшись господствовавшими въ то время экономическими доктринами о свободѣ промышленности, Екатерина даетъ знать въ этомъ манифестѣ, что съ первыхъ же дней своего царствованія поставила себѣ непреложнымъ правиломъ „изъять всякое принужденіе, а напротивъ того оживотворить и умножить оные (промыслы) свободою и разными ободреніями“. Это понятіе о свободѣ и проводится во всемъ манифестѣ, но не въ смыслѣ самой свободы промышленности, а лишь въ смыслѣ обезпеченія права собственности и закрѣпленія его даже и за тѣми заводчиками, промышленность которыхъ создалась подъ условіемъ выполненія извѣстныхъ обязательствъ предъ государствомъ; а такъ какъ почти всѣ заводы возникли путемъ привиллегій и правительственныхъ пособій, то, въ сущности, манифестъ 1782 г. былъ для заводчиковъ самою большою льготою, освободившею ихъ почти отъ всѣхъ обязательствъ и установившей ихъ право собственности не только на поверхность, но и на нѣдра земли. „Право собственности“, говорится въ 1 п. манифеста, „каждого въ имѣніи его распространяемъ и повелѣваемъ разумѣть не на одной поверхности земли имъ благопріобрѣтенной или по наслѣдству пришедшей, но и въ самыхъ нѣдрахъ той земли и въ водахъ, ему принадлежащихъ, на всѣ сокровенные минералы и произращенія и на всѣ дѣлаемые изъ того металлы“. Послѣдовательно развивая понятіе о правѣ собственности, манифестъ предоставляетъ заводчику ставить найденныя руды на казенные заводы по добровольному условію съ казенными палатами и продавать на волю даже золото и серебро, причемъ запрещаются всякія принужденія и притѣсненія. Это же понятіе о правѣ собственности переносится и на казну. Согласно п. 5 манифеста, казенныя земли теряютъ государственное значеніе въ смыслѣ права всякаго желающаго употреблять свой трудъ и капиталъ на развѣдки въ нихъ рудныхъ богатствъ. Въ 5 пунктѣ манифеста говорится: „Какъ казна въ земляхъ, ей принадлежащихъ, имѣетъ тѣ же права собственности, то и долженствуютъ казенныя палаты распоряжать, какимъ образомъ выгоднѣе получать руды, для казны потребныя, наблюдая тутъ пользу нашу в облегченіе народное“. Такимъ образомъ казна вполнѣ приравнивается къ частному собственнику; органы ея дѣйствуютъ лишь въ ея интересахъ, и хотя въ манифестѣ и говорится объ облегченіи народномъ, но такое вполнѣ неопредѣленное выраженіе никакого практическаго значенія имѣть не могло. Это обособленіе казеннаго хозяйства еще рѣзче видно изъ 14 п. манифеста, по которому „запрещается требовать отвода казенныхъ лѣсовъ, а каждый долженствуетъ довольствоваться своими собственными, или по договору ему отведенными, поступая въ употребленіи ихъ по установленіямъ, или же покупая оные на томъ же основаніи у другихъ, кто право къ тому имѣетъ“.
Учрежденія для завѣдыванія горной частью въ царствованіе Екатерины II равнымъ образомъ потерпѣли существенныя измѣненія: возстановленная Императрицей Елисаветой Бергъ-Коллегія была вновь упразднена; такой же участи подверглись и особыя мѣстныя горныя учрежденія, обязанности которыхъ перешли въ вѣдѣніе общихъ установленій, именно казенныхъ палатъ; съ этой цѣлью при нихъ были учреждены особыя горныя экспедиціи. Такъ правительство постоянно переходило отъ одной крайности къ другой, пріискивая соотвѣтствующіе требованіямъ дѣла порядки управленія горнымъ дѣломъ и все-таки не достигая цѣли.
Въ концѣ царствованія Екатерины II, именно въ 1794 г., состоялся законъ объ увеличеніи подати съ горныхъ заводовъ, а именно повелѣно съ чугуноплавиленныхъ заводовъ, принадлежащихъ лицамъ, не получившимъ пособій отъ казны въ лѣсахъ, земляхъ, рудахъ и приписныхъ рабочихъ, взимать съ пуда выплавленного чугуна 6 коп. вмѣсто 4 коп., а съ заводовъ, пользовавшихся такими пособіями, 8 коп. вмѣсто 4-хъ. Такимъ образомъ весь разсчетъ за дарованныя заводамъ громадныя привиллегіи сводился къ 2 коп. съ пуда выплавленного чугуна.
Промышленная политика Императора Павла I представляетъ вообще пеструю картину широкихъ поощрительныхъ и въ тоже время принудительныхъ мѣръ. Кромѣ того, какъ въ законодательной дѣятельности Елисаветы Петровны нельзя не замѣтить общаго направленія противъ мѣропріятій предшествовавшего царствованія Анны Іоанновны, такъ и законодательная деятельность Павла I, очевидно, направлена въ разрѣзъ съ политикой Екатерины II. Въ области горнозаводской промышленности это выразилось въ указѣ 19 ноября 1796 г., которымъ были возстановлены Бергъ- и Мануфактуръ-Коллегіи; обоимъ этимъ учрежденіямъ предоставлялось вѣдать по существу принадлежавшія имъ дѣла на тѣхъ самыхъ основаніяхъ, законахъ и регламентахъ, какъ это было до 1775 г., „исключая токмо тѣ статьи, которыя состоявшимися послѣ на права, вольности и преимущества Дворянскою Грамотою и Городовымъ Положеніемъ подвергнулись перемѣнѣ“ (1 П. С. З. т. XXIV, № 17567). Но какъ то, такъ и другое учрежденія давно уже утратили свое значеніе и просуществовали лишь нѣсколько лѣтъ, исчезнувъ затѣмъ навсегда.
Изъ другихъ законоположеній этого царствованія по горнозаводскому дѣлу можно указать на слѣдующія.
Указомъ 18 октября 1797 г. повелѣно учинить повсеместное свидѣтельство о казенныхъ земляхъ и прочихъ поссессіяхъ, къ частнымъ фабрикамъ и заводамъ приписанныхъ, точно ли онѣ употребляются для тѣхъ надобностей, которыя къ непремѣнному и дѣйствительному существованію заводовъ и фабрикъ необходимы, и для которыхъ онѣ къ нимъ приписаны.
Указомъ 16 марта 1798 г. велѣно было разсмотрѣть причины, по которымъ въ 1762 г. запрещена покупка къ заводамъ крестьянъ съ землей и безъ земли. Въ указѣ указывалось на то, что лица купеческаго сословія, нуждаясь въ рабочихъ, должны были покупать крестьянъ на подставныя дворянскія имена. „Нынѣ признали Мы за благо“, говорится въ указѣ: „въ отвращеніе таковыхъ вынужденныхъ преткновеній и къ вящщему умноженію въ Имперіи Нашей всякаго рода заводовъ и фабрикъ, запрещение сіе отмѣнить, и покупку къ заводамъ и фабрикамъ крестьянъ съ землею и безъ земли дозволить“. Въ указѣ излагаются подробныя правила, направленныя къ тому, чтобы не допускать содержанія при фабрикахъ и заводахъ крѣпостныхъ иначе, какъ только для ихъ дѣйствительныхъ нуждъ. Очевидно, Правительство продолжало смотрѣть на приписку къ фабрикамъ и заводамъ крестьянъ, какъ на мѣру, вынуждаемую необходимостью, и постоянно обращало вниманіе промышленниковъ на желательность замѣны крѣпостнаго труда вольнымъ. Такъ и Императоръ Павелъ на докладѣ главнаго директора Бергъ-Коллегіи отъ 26 февраля 1797 г. относительно приписки крестьянъ къ Луганскому литейному заводу положилъ резолюцію: „стараться согласить воинскихъ жителей на исправленіе заводскихъ работъ за добровольную плату“.
Въ 1799 г. предписано было собирать съ тѣхъ содержателей чугуноплавиленныхъ заводовъ, которые пользуются пособіемъ отъ казны, сверхъ платимой ими подати, по 4 коп. съ пуда выплавляемаго чугуна, а съ иныхъ заводчиковъ, которые не пользуются пособіями отъ казны, по 2 коп. съ пуда выплавленнаго чугуна.
Царствованіемъ Павла Петровича заканчивается намѣченный нами, какъ особый, періодъ со смерти Петра до начала царствованія Александра I-го. Періодъ этотъ характеризуется главнымъ образомъ отсутствіемъ устойчивости какъ въ правительственныхъ мѣропріятіяхъ, такъ и во внутреннемъ устройствѣ горнозаводской промышленности; это періодъ броженія вновь слагавшагося обширнаго промышленнаго дѣла. Почти каждая перемѣна царствованія приноситъ перемѣны во взглядахъ на порядки управленія; горное дѣло то выдѣляется въ вѣдѣніе особаго учрежденія, Бергъ-Коллегіи, съ подвѣдомственными ей учрежденіями, то подчиняется общимъ мѣстнымъ учрежденіямъ; приписка къ заводамъ крестьянъ то разрѣшается, то запрещается; привиллегіи то выдаются, то прекращаются; то проводится начало правительственной опеки надъ горнымъ промысломъ, то наоборотъ — провозглашаются принципы полной свободы промысла. Рядомъ съ этимъ во внутренней жизни какъ казенныхъ, такъ и частныхъ заводовъ замечаются неустроенность, отсутствіе твердыхъ порядковъ. Въ частныхъ заводахъ неустроенность эта сказывается, во-первыхъ, въ отношеніи къ правительственной власти, органы которой постоянно мѣняются, во-вторыхъ, и всего ближе, въ отношеніи къ приписнымъ рабочимь, закрѣпощеніе которыхъ въ возможно большемъ числѣ составляетъ постоянную заботу заводчиковъ и, въ концѣ концовъ, вызываетъ повсемѣстные бунты. Одинъ изъ заводскихъ начальниковъ въ начале столѣтія, Малышевъ, удостовѣряетъ о полнѣйшей неспособности вельможъ къ управленію заводами; по его словамъ дѣла шли хорошо только у купцовъ. Еще болѣе печальными красками онъ рисуетъ положеніе казенныхъ заводовъ: все хорошіе люди ушли; дѣло дошло до того, что заводами стали управлять не только унтеръ-офицеры, но даже печники и коновалы. Въ особенности вредно отозвалось на заводахъ управленіе казенныхъ палатъ, въ вѣдѣніе которыхъ заводы поступили съ упраздненіемъ Бергъ-Коллегіи. Производство казенныхъ заводовъ въ это время упало до того, что, напримѣръ, въ Воткинскомъ заводѣ, при населеніи въ 13,000 человѣкъ, выдѣлывалось всего 14,000 пуд. простаго, кричнаго полосоваго желѣза. Этотъ заводъ, по принятіи его изъ вѣдѣнія казенныхъ палатъ въ 1797 г., оказался, говоритъ Малышевъ, въ худшемъ положеніи, нежели въ какомъ оставилъ его въ 1774 г. Пугачевъ. Рядъ неудачъ по управленію казенными заводами въ рукахъ какъ казны, такъ и частныхъ лицъ, привелъ наконецъ Правительство къ странному заключенію: 15 мая 1797 г. вице-президентъ возстановленной при Императоре Павле I Бергъ-Коллегіи, гр. Мусинъ-Пушкинъ, представилъ проектъ, въ которомъ проводилъ ту главную мысль, что казенные заводы должны быть управляемы „военной рукой“. Какъ ни оригинальна такая развязка всѣхъ предшествовавшихъ опытовъ, тѣмъ не менѣе мысли этой суждено было въ скоромь времени осуществиться.
Не смотря на затруднения въ развитіи нашего горнозаводскаго дѣла, о которыхъ только-что говорилось, производство постепенно увеличивалось:
| Въ 1718 выплавлено чугуна на казенныхъ заводахъ | 868.884½ п. |
| частныхъ заводахъ | 5.772.238½ |
| Всего | 6.641.123 п. |
Въ 1734 г. было уже 30 заводовъ, въ томъ числе казенныхъ 11 и частныхъ, главнымъ образомъ Демидова, 19 заводовъ.
Въ 1767 г. на 140 казенныхъ и частныхъ заводахъ выплавлено чугуна 9.622.130 п.
Въ 1806 выплавлено чугуна же:
| — На казенныхъ заводахъ | 1.900,000 п. |
| — частныхъ заводахъ | 10.312,200 |
| Всего | 12.212,200 |
Это увеличеніе производства оказалось далеко слабѣе увеличенія процента населенія, вслѣдствіе чего средняя величина потребленія желѣза съ каждымъ годомъ падаетъ. Такъ въ 1722 г. (по 1-й народной переписи), на одного человѣка приходилось 30 ф. желѣза, въ 1762 г. (по 3-й переписи) 24 ф., въ 1796 г. (по 5-й переписи:) 13 ф. Средняя цѣна желѣза въ 1722 г. — 68 к., въ 1762 г. — 70—75 к., въ 1796 г. — 1 р. пудъ.
Во весь этотъ періодъ техника производства ограничивалась выплавкой чугуна въ доменныхъ печахъ и выдѣлкой одного кричнаго желѣза при помощи исключительно водяной силы; понятно, что о такой техникѣ много распространяться не приходится. Судя, впрочемъ, по количеству выдѣлки желѣза на заводахъ Демидова, доходившей до 200 и даже до 300 т. пудовъ, можно предполагать, что и по части техники на частныхъ заводахъ, по средствамъ того времени, дѣлалось все возможное. Казенные заводы, какъ это достаточно ясно изъ приведенныхъ выше показаній Малышева, въ этомъ отношеніи не могли многимъ похвастать.
Примѣчанія
править- ↑ Въ это время при казенныхъ заводахъ считалось 25,000 приписанныхъ къ нимъ крестьянъ; годныхъ къ работамъ изъ этого числа было только 6,000 человѣкъ. Въ инструкціи говорилось: хотя къ казеннымъ заводамъ многія слободы для работъ приписаны, однакожъ видно, что Демидовъ передъ оными и четвертой части не имѣетъ, желѣза же вдвое противъ нашихъ заводовъ отпускаетъ, а слышно, что наиболѣе онъ вольными работниками и гораздо дешевле всѣ работы исправляетъ“.
- ↑ Указъ 1796 г. обнародованъ 7 января; Шембергъ выѣхалъ изъ Саксоніи позже, именно 1 марта, назначенъ-же Бергъ-Директоромъ 4 сентября; тѣмъ не менѣе, письменныя сношенія съ нимъ Бирона происходили, конечно, ранѣе.
