Изъ поэмы «Тристанъ и Изольда».
[30]
Окончивъ совѣщанье,
Король съ князьями вышли изъ собранья;
Изольда же осталася одна,
Заботѣ и страданью предана,
Которыя терзали и давили
Её своею тяжестью и были
Невыносимы. Честь свою спасти
Она должна во что бы то ни стало:
Ей нужно средство смѣлое найдти,
Чтобъ оправдать себя — и обращала
Она всѣ помышленія свои
Къ Создателю, къ источнику любви
И милости, и повѣряла Богу
Своей души волненье и тревогу.
Утомлена молитвой и постомъ,
Она просила Господа о томъ,
Чтобъ онъ далъ силы ей для испытанья.
На Бога не теряя упованья,
Прибѣгла къ женской хитрости она,
Причёмъ свой планъ таить была должна.
Она письмо Тристану написала,
Въ которомъ слёзно друга умоляла,
Чтобъ въ Карліунъ явился утромъ онъ,
Желаньемъ быть полезнымъ окрылёнъ,
И ждалъ бы тамъ Изольды появленья.
Тристанъ исполнилъ въ точности велѣнье
Изольды и, одѣтъ какъ пилигримъ,
По виду и лицу неузнаваемъ
И, словно чудомъ, ставъ совсѣмъ другимъ,
Пришолъ туда, желаніемъ сгораемъ
Изольдѣ угодить по мѣрѣ силъ.
На кораблѣ въ то время подплывали
Маркъ и Изольда, стоя у перилъ.
Глаза Изольды странника узнали;
Когда жь корабль свой бѣгъ остановилъ
Близь берега, то королева смѣло
Невѣдомаго странника велѣла
Просить — когда согласенъ будетъ онъ
И ежели на столько онъ силёнъ —
Перенести её чрезъ воду смѣло.
Хотя съ ней были рыцари, другимъ
Она себя дать несть не захотѣла —
И потону былъ избранъ пилигримъ.
«Эй! крикнулъ Маркъ: что медлишь? подойди же!
Спустись безъ опасенія поближе
И, съ корабля принявъ мою жену,
Перенеси на пристань.» И въ одну
Минуту тотъ спѣшитъ повиноваться
И, королеву бережно поднявъ,
Спѣшитъ на берегъ съ нею перебраться,
Изольды шопотъ чутко услыхавъ:
«Со мной упасть ты долженъ непремѣнно
Чрезъ нѣсколько шаговъ на берегу.
Моей ты волѣ слѣдуй неизмѣнно —
И будь покоенъ.» На второмъ шагу
Ея приказъ исполнить онъ рѣшился —
И на землѣ едва онъ очутился,
[31]
Какъ на песокъ съ Изодьдою упалъ,
Причемъ въ своихъ объятьяхъ удержалъ,
Паденьемъ увлечённый, королеву.
Тогда, давъ волю бѣшеному гнѣву
И потрясая палками, напалъ
Придворный людъ на странника. Пропалъ,
Казалось, онъ! «Глупцы, остановитесь!»
Воскликнула Изольда. «Устыдитесь:
Вѣдь онъ старикъ безсильный и больной,
И здѣсь упалъ нечаянно со мной.»
И трубный звукъ торжественно раздался
Въ Изольды честь — и каждый изумлялся,
Что бѣдняку не хочетъ мстить она,
Хотя бъ ему отмстить была должна.
Изольда же сказала, улыбаясь:
«Я, право, не была бъ возмущена,
Когда бъ, моимъ испугомъ потѣшаясь,
Меня нарочно странникъ уронилъ.»
Смыслъ рѣчи королевской понятъ былъ,
Какъ доброты сердечной выраженье —
И вызвалъ гулъ похвалъ и одобренья.
А Маркъ молчалъ и слушалъ. Между-тѣмъ,
Изольда продолжала: «Вѣрно, всѣмъ
Теперь одно вамъ будетъ очень ясно:
Доказывать мнѣ было бы опасно,
Что я въ чужихъ объятьяхъ никогда
Быть не могла и что со мною рядомъ
Одинъ король лежать могъ, господа.»
Такъ продолжали путь. Насмѣшки градомъ
Посыпались на странника въ пути,
Гдѣ всадники на шутки не скупились —
И странникъ молча долженъ былъ идти
До Карліуна. Здѣсь остановились.
Сюда стеклись со всѣхъ сторонъ толпы:
Бароны, и монахи, и попы;
Блистали всюду рыцарскія латы;
Сюда сошлись епископы, прелаты,
Чтобъ совершить обрядъ священный свой
И датъ суду свое благословенье.
Сливаясь въ гулъ неясный, но живой,
Народъ шумѣлъ, какъ море въ отдаленьи,
То приливалъ, то снова отливалъ
И торжества неслыханнаго ждалъ,
Которое народу было ново.
Межь-тѣмъ, желѣзо было ужь готово.
Всё золото своё и серебро,
Наряды, драгоцѣнные каменья,
Всё ей принадлежащее добро,
Изольда раздала безъ сожалѣнья,
Моля Творца ей милость оказать.
Изольда одного могла желать,
Чтобъ, испытанье выдержавъ со славой,
Остаться ей невинною и правой.
Такъ прибыла Изодьда на соборъ
И выслушала тамъ свой приговоръ,
Рѣшимости и силы не теряя,
И красотой, и юностью сіяя.
Склонивъ своё чело, погружена
Въ мольбу благоговѣйную, она
Лежала на землѣ недвижно, въ тяжкой
И грубой власяницѣ подъ рубашкой,
Не доходившей до полу едва
И на которой были рукава
Поддёрнутые: руки оставались
Открытыми всё время до локтей.
Сердца у многихъ жалостью сжимались
И слёзы выбѣгали изъ очей
При видѣ королевы, принуждённой
Лежать предъ ними полуобнажонной.
Явилась и святыня, гдѣ должна
Передъ народомъ клятву дать она,
Чтобъ снять съ себя всю тяжесть обвиненья,
Не совершивши клятвопреступленья:
Исполнить нужно было приговоръ —
Иль доказать невинность, иль позоръ
Нести до гроба. Богу поручая
И жизнь, и честь, и дорогой покой,
Почти ни въ комъ участья не встрѣчая,
Готовая мученьемъ и рукой,
На испытанье отданной, открыто
Съ себя вину и грѣхъ тяжолый снять,
Изольда молча стала ожидать
Судебной пытки. Мрачно и сердито
Въ толпѣ смотрѣли многіе, когда,
Прекрасна, беззащитна, молода,
Изольда ожидала испытанья.
Ея волненье, трепетъ и страданье
Ей ставили завистники въ вину,
Какъ вѣрную улику преступленья.
Всѣхъ злѣе и безъ искры сожалѣнья
Смотрѣлъ на королевскую жену
Съ улыбкой гадкой кравчій Маріодо
И осыпалъ её среди народа
Обидными насмѣшками. Нашлись,
Однако, люди, бывшіе другого
О королевѣ мнѣнія — и слова
Обиднаго о ней остереглись.
Межь-тѣмъ, среди всеобщаго движенья,
О формѣ клятвы шумныя шли пренья
И въ брань переходилъ нерѣдко споръ.
Такъ споры всѣ ведутся съ давнихъ поръ!
Одни за королеву заступались,
Другіе же озлобленно старались
Ей повредить. Тогда она сама,
Съ находчивостью женскаго ума,
Для прекращенья споровъ всѣхъ и крика,
Сказала королю: «Король-владыка!
Къ чему теперь напрасный споръ вести?
[32]
Вѣдь клятву я должна произнести,
А потому — могу сказать я смѣло —
До споровъ мнѣ нѣтъ никакого дѣла
И васъ самихъ прошу прослушать я,
Въ чёмъ клятва заключается моя.
Я вотъ какую клятву дать желаю:
Клянусь и предъ святыней утверждаю,
Что мужу я, какъ честная жена,
Была и въ помышленіяхъ вѣрна,
Что своего супружескаго ложа
Не забывала я, что для меня дороже
Всего на этомъ свѣтѣ — честь моя,
И никогда чужихъ объятій я,
За исключеньемъ странника, не знала:
Вы видѣли сегодня, что упала
Я на землю случайно вмѣстѣ съ нимъ —
И только этотъ бѣдный пилигримъ
Держалъ въ своихъ объятьяхъ королеву,
А я молю теперь Святую Дѣву,
И Господа, и всѣхъ его святыхъ
Помочь мнѣ, дабы правдѣ словъ моихъ
Вы вѣрили, король! А если мало
Вамъ и того, что я сейчасъ сказала,
Я поклянусь, какъ вы велите мнѣ.»
Маркъ отвѣчалъ тогда своей женѣ:
«Довольно! Обсуждая дѣло строго,
Произнесла передъ лицомъ ты Бога
Достаточную клятву. Подтверди
Свои слова, желѣзо взявши въ руку
И, приговоръ исполнивши, иди.
Да будетъ Богъ судьёй тебѣ, коль муку
Перенесёшь.» — «Аминь!» произнесла
Прекрасная Изольда и взяла
Желѣзо раскалённое свободно,
Но имъ руки своей не обожгла,
Чѣмъ доказала явно, всенародно,
Что, имя милосердаго Христа
Произнося, нечистыя уста
Рѣшаются на клятвопреступленье,
Что безконечно кротко Провидѣнье
Для добрыхъ и испорченныхъ сердецъ:
Не разъ одинъ божественный Творецъ
Внималъ преступнымъ клятвамъ и обѣтамъ
И не каралъ преступниковъ при этомъ,
Великій только милостью одной.
Такъ было и съ коварною женой:
Разъ въ жизни сдѣлавъ шагъ неосторожный,
Она не устрашилась клятвы ложной,
Но снятъ съ неё былъ тяжкій приговоръ
И стала королева съ-этихъ-поръ
Избавлена отъ всякаго упрёка
И королёмъ, обманутымъ жестоко,
Любима, уважаема опять.
Старался ей онъ ласки расточать,
Оказывалъ своё благоволенье,
Дарилъ ей дорогія украшенья,
Чтобъ воротить себѣ ея любовь
И нѣжность чувствъ прямыхъ и непритворныхъ,
И дни тоски и подозрѣній чорныхъ
Обоихъ ихъ не возмущали вновь.
Д. Минаевъ.
|
|
