Оставшись сиротой, жила она в прислугах.
Здоровую, как вол, проворную в услугах,
Её ценили все. Когда в Иванов день
Фермеры шли толпой из ближних деревень 5 Для найма служащих, то вид её фигуры,
Дышавшей силою, и честного лица
Смягчал невольно их угрюмые натуры,
И все, до самого сурового скупца,
Спеша нанять её, дарили ей обнову. 10 Красы особенной в ней не было, но к слову
Сказать, была она пригожа и мила,
С глазами тёмными, румяна и бела,
И с чёрными, как смоль, густыми волосами
Под шёлковым платком. С проворными руками 15 Она была везде: за стиркой и станком,
На кухне, в садике, ходила за скотом,
Домашней птицею, копалась в огороде
И каждый Божий день вставала на восходе.
Любила ли она? Загадочный вопрос. 20 Тут затруднялися решительным ответом
Все кумушки села, и только прошлым летом,
Когда гурьба крестьян идёт на сенокос,
Она, охвачена какой-то лихорадкой,
Пленилась без ума красивым молодцом — 25 Плохим работником. Усы его кольцом,
В связи с нахальною и дерзкою ухваткой
Доставили ему в деревне ряд побед
(Недаром он служил в гусарах восемь лет…)
Не странно ль? Девушке, работящей и смирной, 30 Понравился, увы, герой её трактирный,
Который в кутежах прослыл за знатока,
И свадьбу справили весёлую. Пока
Он тратил денежки, накопленные ею,
Их быстро превратив в бутылок батарею — 35 Всё было хорошо, а там пошёл разлад
(Известны каждому подобные развязки)…
Побои грубые, сменяющие ласки,
Обидные слова, ну, словом, целый ад…
Затем и нищета… 40 Но тут случилось хуже.
Инстинкты зверские таились в этом муже,
И в день, когда дитя явилося на свет,
Он средство приискал избавиться от бед:
Чтоб скромный домик их, посуду и корову 45 Спасти от описи, решил он, что жена
Наняться в городе кормилицей должна,
Чтоб, повинуяся решительному слову,
Оставила она, согбенная стыдом,
Ребёнка, спавшего своим невинным сном! 50 Его не испугал отказ её упорный —
Он убеждением и ласкою притворной
Подействовать сумел: — «Ведь я теперь отец,
Так, значит, кутежам да праздникам — конец!
Сыночка из рожка мы вскормим превосходно, 55 Не бойся, не умрёт он смертию голодной,
Соседка добрая поможет приглянуть».
И мать с тоской в душе отправилася в путь.
Кто может описать весь ужас этой ночи,
Когда потоки слёз, туманившие очи,
Мешали ей глядеть в синеющую даль,
А на́-сердце росла безумная печаль, 5 И в шуме поезда, отчётливо и звонко,
Всё слышался ей плач голодного ребёнка?..
Солдаты пьяные, к ней ближе пересев,
Смеясь, горланили бессмысленный напев…
Так прибыли они к Парижу на рассвете; 10 Там ждал её лакей, приехавший в карете.
Великолепием отеля смущена,
В роскошных комнатах явилася она;
В ней сердце дрогнуло при виде колыбели
В шелку и кружевах, стоящей у постели — 15 При виде матери прелестной, молодой,
Не знавшейся вовек ни с горем, ни с нуждой.
И рядом с гнёздышком богатого дитяти
Другая колыбель — из прутьев ивняка —
Представилася ей, а рядом на кровати — 20 Храпевший пьяница, сейчас из кабака
Вернувшийся домой… Она взяла на руки
Чужого мальчика, и тут вошёл отец —
Банкир-миллионер, известнейший делец; 25 Внимательный к жене, с оттенком лёгкой скуки
В чертах, он произнёс небрежно: — «Недурна…
Замужняя?» — О, да. — «Откуда же она?»
— Нормандка! — «Кажется, вам медики южанку
30 Советовали взять?» — Ну, что же? В поселянку
Из Арля мы её чудесно превратим.
Брюнетка… ей пойдёт наряд в подобном роде,
Притом же на вода́х костюмы эти в моде…
Отлично?.. — И она смеялася своим 35 Сребристым хохотом. — «Конечно, дорогая,
Что ж? Забавляйтеся». Ответил ей, шагая
К двери, с насмешкою изысканной банкир.
Как чужд кормилице казался этот мир!
Ребёнок также был болезненный и хилый; 40 Недаром на балу почувствовала мать,
Что скоро ей нельзя уж будет танцевать,
И думала о том с досадою унылой.
Отец же, услыхав негаданную весть
(Бумаги важные как раз на той неделе 45 Понизились в цене), промолвил: «В самом деле?»
Но то́тчас поспешил с эффектом произнесть:
«Я очень, очень рад!» волнением объятый.
(Жена его была наследницей богатой).
III
Кормилица с своим питомцем на руках,
Закутанным, как принц, в шелку и кружевах,
Бродила, словно тень, по длинной амфиладе
Покоев и с тоской глубокою во взгляде 5 Считала тихо дни изгнанья своего.
Ребёнок не встречал любви ни у кого:
Мать занималася кокетством и балами,
Отец — лишь биржею и важными делами;
Он из любезности порою говорил
10 Жене за завтраком: — «Сынок ваш очень мил»,
Но, недовольная каким-нибудь нарядом,
Окидывала мать немилостивым взглядом
Малютку, говоря: — «Кормилица, Гастон,
Мне кажется, устал. Пускай ложится он!» 15 Но что за дело ей, кормилице наёмной,
До окружающей испорченной среды?
И чахлое дитя, носящее следы
Недуга, самый дом, роскошный и огромный,
Наполненный толпой с зари и до зари, 20 Катанья вечные, прогулки в Тюльери,
Куда кормилица являлась разодета
В костюмы пёстрые, достойные балета, —
Все эти мелочи что значат для неё?
Тогда как и душа, и помыслы её 25 Стремятся за письмом к деревне отдалённой,
Откуда матери, разлукой огорчённой,
Приходит изредка желаемый ответ:
«Ребёнок жив, здоров, но денег больше нет».
И, примиряяся с своею горькой долей, 30 Спешила с радостью обманутая мать
Все деньги кровные скорее отослать,
Добытые, увы, тяжёлою неволей!
IV
Спектакли! Вечера! Вернулася зима
И с ней обычная веселья кутерьма.
Ребёнок захирел. От кашля исхудалый,
Он таял, как свеча, и взор его усталый 5 Порою вспыхивал болезненным огнём.
Тоскливо, медленно тянулся день за днём…
Однажды вечером, без боли и мученья,
Он тихо на руках кормилицы угас.
Разряженная мать, с большого представленья 10 Какой-то оперы иль драмы возвратясь,
Нашла дитя своё недвижным, охладелым…
И ей с усилием немалым удалось
В присутствии врача пролить потоки слёз
Над этим крошечным, почти иссохшим телом.
15 Кормилица теперь была им не нужна
И к сыну своему отправилась она.
Какое счастие найти его здоровым!
Зима с морозами и холодом суровым,
Покрытый тучами угрюмый свод небес, 20 И стаи воронов, и обнажённый лес —
Для бедной матери всё кажется прекрасным.
Конец изгнанию и мукам ежечасным!
Он скоро будет с ней… Сквозь рощицы просвет
В вечерних сумраках мелькает силуэт 25 Их церкви… Боже мой! Свисток локомотива —
Они приехали. Зачем же так тоскливо
Кружатся по ветру опавшие листы
Средь наступающей глубокой темноты, 30 И стонет старый лес, растущий у дороги?
Зачем душа её исполнена тревоги?
Зачем в такую ночь любимый край родной
Её с холодностью встречает ледяной?
Но вот она в селе. До путницы усталой 35 Доносится лишь лай разбуженных собак.
Вот церковь старая, а рядом и кабак,
Откуда к ней напев несётся разудалый.
Бледнея, замерла она перед окном,
Ей голос пьяницы, к несчастию, знаком… 40 Он снова в кабаке! Сомненья невозможны.
Итак, слова его и клятвы были ложны?
Он пьянствует опять, а там несчастный сын
Томится в хижине — заброшен и один!..
И мать, охвачена безумною тревогой, 45 Спешит по улице. Из хижины убогой
Не слышно голосов и дверь незаперта…
Скорей, скорей огня! Какая темнота…
При свете ночника, среди каморки грязной
Постыдные следы попойки безобразной 50 Увидела она. И матери глазам,
Испуганным такой зловещею картиной,
Предстала вся в пыли, обвита паутиной,
В углу, куда давно кидали старый хлам —
Пустая колыбель умершего дитяти!..
............... 55 Кормилица без чувств упала у кровати.
V
В ближайшем городе есть здание и в нём
Я видел женщину, с безумия огнём
В блуждающих глазах — безмолвную, седую,
Хотя ещё на вид довольно молодую; 5 Несчастная, присев на жалкую постель,
Качает целый день пустую колыбель…
