10 Женѣ за завтракомъ:—«Сынокъ вашъ очень милъ»,
Но, недовольная какимъ нибудь нарядомъ,
Окидывала мать немилостивымъ взглядомъ
Малютку, говоря:—«Кормилица, Гастонъ,
Мнѣ кажется, усталъ. Пускай ложится онъ!»
15 Но что за дѣло ей, кормилицѣ наемной,
До окружающей испорченной среды?
И чахлое дитя, носящее слѣды
Недуга, самый домъ, роскошный и огромный,
Наполненный толпой съ зари и до зари,
20 Катанья вѣчныя, прогулки въ Тюльери,
Куда кормилица являлась разодѣта
Въ костюмы пестрые, достойные балета,—
Всѣ эти мелочи что̀ значатъ для нея?
Тогда какъ и душа, и помыслы ея
25 Стремятся за письмомъ къ деревнѣ отдаленной,
Откуда матери, разлукой огорченной,
Приходитъ изрѣдка желаемый отвѣтъ:
«Ребенокъ живъ, здоровъ, но денегъ больше нѣтъ».
И, примиряяся съ своею горькой долей,
30 Спѣшила съ радостью обманутая мать
Всѣ деньги кровныя скорѣе отослать,
Добытыя, увы, тяжелою неволей!
10 Жене за завтраком: — «Сынок ваш очень мил»,
Но, недовольная каким-нибудь нарядом,
Окидывала мать немилостивым взглядом
Малютку, говоря: — «Кормилица, Гастон,
Мне кажется, устал. Пускай ложится он!»
15 Но что за дело ей, кормилице наёмной,
До окружающей испорченной среды?
И чахлое дитя, носящее следы
Недуга, самый дом, роскошный и огромный,
Наполненный толпой с зари и до зари,
20 Катанья вечные, прогулки в Тюльери,
Куда кормилица являлась разодета
В костюмы пёстрые, достойные балета, —
Все эти мелочи что значат для неё?
Тогда как и душа, и помыслы её
25 Стремятся за письмом к деревне отдалённой,
Откуда матери, разлукой огорчённой,
Приходит изредка желаемый ответ:
«Ребёнок жив, здоров, но денег больше нет».
И, примиряяся с своею горькой долей,
30 Спешила с радостью обманутая мать
Все деньги кровные скорее отослать,
Добытые, увы, тяжёлою неволей!
Спектакли! Вечера! Вернулася зима
И съ ней обычная веселья кутерьма.
Ребенокъ захирѣлъ. Отъ кашля исхудалый,
Онъ таялъ, какъ свѣча, и взоръ его усталый
5 Порою вспыхивалъ болѣзненнымъ огнемъ.
Тоскливо, медленно тянулся день за днемъ…
Спектакли! Вечера! Вернулася зима
И с ней обычная веселья кутерьма.
Ребёнок захирел. От кашля исхудалый,
Он таял, как свеча, и взор его усталый
5 Порою вспыхивал болезненным огнём.
Тоскливо, медленно тянулся день за днём…
