В октябре 1849 года (Гейне; Минаев)/ПСС Гейне 1904 (ДО)

Въ октябрѣ 1849 года
авторъ Генрихъ Гейне (1797—1856), пер. Д. Д. Минаевъ (1835—1889)
Оригинал: нем. Im Oktober 1849 («Gelegt hat sich der starke Wind…»). — Изъ цикла «Лазарь», сб. «Романсеро». Источникъ: Полное собраніе сочиненій Генриха Гейне / Подъ редакціей и съ біографическимъ очеркомъ Петра Вейнберга — 2-е изд. — СПб.: Изданіе А. Ф. Маркса, 1904. — Т. 5. — С. 352—354.

Въ октябрѣ 1849 года.


[352]

Прогремѣла гроза и ушла наконецъ,
Улеглись безпокойные толки,
И Германія — этотъ ребенокъ большой,
Ждетъ веселой торжественной елки.

Только счастьемъ семейнымъ живемъ мы теперь;
Все, что̀ выше его, то опасно;
Снова ласточка мира вернулась домой,
Гдѣ и прежде жилось ей прекрасно.

Подъ сіяніемъ луннымъ спятъ рѣки, лѣса,
10 Точно всѣхъ одолѣла дремота;
Только грохотъ раздастся порой — можетъ-быть,
Изъ друзей разстрѣляли кого-то.

Можетъ статься, съ оружьемъ въ рукахъ пойманъ былъ
Тотъ безумецъ несчастный… Однако,
15 Съ ноля битвы не каждый способенъ бѣжать
По примѣру Горація Флакка.

Иль тотъ грохотъ далекій есть взрывъ торжества,
Фейерверкъ въ память Гете… При этомъ
Изъ могилы возставшая Зонтагъ поетъ
20 Старымъ голосомъ гимны ракетамъ.

[353]

И Францъ Листъ о себѣ намъ напомнилъ опять:
Онъ и живъ, и здоровъ, какъ когда-то;
Не сразили его на венгерскихъ поляхъ
Пика русскихъ и пуля кроата.

25 Истекаетъ вся Венгрія кровью; угла
Не найти беззащитной свободѣ;
Но остался вполнѣ невредимъ рыцарь Францъ,
И лежитъ его шпага въ комодѣ.

Да, онъ живъ и подъ старость, собравши внучатъ
30 И своею гордяся отвагой
Въ дни венгерской войны, будетъ имъ говорить:
«Такъ лежалъ я со спрятанной шпагой».

Только вспомню про венгровъ — становится мнѣ
Слишкомъ узко нѣмецкое платье,
35 И подъ нимъ, словно море, бушуетъ въ груди,
Точно трубы заслышалъ опять я.

И въ душѣ у меня снова грустно звучитъ
Героическій эпосъ поэта,
Гдѣ воспѣта старинная дикая брань,
40 Нибелунговъ погибель воспѣта.

Ту же участь героевъ мы видимъ теперь,
Та же пѣснь о старинной годинѣ;
Измѣнились одни имена у людей,
Но ихъ духъ тотъ же самый и нынѣ.

45 Да, судьба у героевъ великихъ одна,
Рать ихъ гордо къ свободѣ стремится,
Но должны всѣ они, по закону вѣковъ,
Силой грубой, животной сломиться.

И теперь заключилъ быкъ съ медвѣдемъ союзъ,
50 Чтобъ вѣрнѣй нанести пораженье.
Но утѣшься, мадьяръ! И всѣмъ намъ остальнымъ
Посильнѣй нанесли оскорбленье.

Ты вѣдь все-таки въ честномъ открытомъ бою
Палъ отъ рукъ благородныхъ животныхъ;
55 А вѣдь мы подъ ярмомъ очутились свиней,
И волковъ, и собакъ подворотныхъ.

Лай и вой, и ихъ хрюканье я не могу
Выносить, какъ и запахъ ихъ тоже…

[354]

Но, поэтъ, замолчи! Боленъ ты, а покой
60 Для больныхъ всего въ мірѣ дороже.