10 Она останется одна!
Довѣрчиво меня она любила,
И дѣтское всегда въ ней что-то было!
Вонмите пламенной мольбѣ
Вы, сонмы свѣтлыхъ Божьихъ силъ!
15 Когда я лягу въ тѣсный гробъ —
Храните ту, что̀ я любилъ!
Во имя вашей кротости, незлобья —
Храните въ ней вашъ образъ и подобье.
Во имя слезъ, что̀ льете вы
20 О человѣческихъ скорбяхъ,
Во имя словъ, что̀ говоритъ
Священникъ, падая во прахъ —
Я васъ молю, всей силой вашей власти,
Хранить ее отъ бѣдъ и отъ напасти!
ВЪ ОКТЯБРѢ 1849 ГОДА.
Прогремѣла гроза и ушла наконецъ,
Улеглись безпокойные толки,
И Германія — этотъ ребенокъ большой,
Ждетъ веселой торжественной елки.
5 Только счастьемъ семейнымъ живемъ мы теперь;
Все, что̀ выше его, то опасно;
Снова ласточка мира вернулась домой,
Гдѣ и прежде жилось ей прекрасно.
Подъ сіяніемъ луннымъ спятъ рѣки, лѣса,
10 Точно всѣхъ одолѣла дремота;
Только грохотъ раздастся порой — можетъ-быть,
Изъ друзей разстрѣляли кого-то.
Можетъ статься, съ оружьемъ въ рукахъ пойманъ былъ
Тотъ безумецъ несчастный… Однако,
15 Съ ноля битвы не каждый способенъ бѣжать
По примѣру Горація Флакка.
Иль тотъ грохотъ далекій есть взрывъ торжества,
Фейерверкъ въ память Гете… При этомъ
Изъ могилы возставшая Зонтагъ поетъ
20 Старымъ голосомъ гимны ракетамъ.
