Бимини (Гейне; Вейнберг)/ДО

Бимини
авторъ Генрихъ Гейне (1797—1856), пер. П. И. Вейнбергъ (1831—1908)

Оригинал: нем. Bimini, опубл. въ 1869^[1]. — Источникъ: Полное собраніе сочиненій Генриха Гейне / Подъ редакціей и съ біографическимъ очеркомъ Петра Вейнберга — 2-е изд. — СПб.: Изданіе А. Ф. Маркса, 1904. — Т. 6. — С. 118—138..

Бимини.

Прологъ • 1 • 2 • 3 • 4

Прологъ.

Вѣра въ міръ чудесъ! Какъ пышно
Ты, цвѣтокъ теперь увядшій,
Цвѣлъ въ сердцахъ въ былое время,
Воспѣваемое мною!

5 И само-то это время
Было чудомъ! Совершалось
Много такъ чудесъ, что люди
Больше имъ и не дивились.

Заурядъ съ сухою прозой
10 Жизни самой повседневной,
Часто видѣлъ предъ собою
Человѣкъ такія вещи,

Предъ которыми блѣднѣли
Баснословнѣйшія сказки
15 Въ книгахъ набожныхъ монаховъ,
Въ старыхъ рыцарскихъ романахъ.

Разъ, блистая, какъ невѣста,
Изъ пучины океана
Чудо выплыло морское —
20 Выплылъ цѣлый новый міръ —

Новый міръ съ сортами новыхъ
Человѣковъ и животныхъ,
Новыхъ птицъ, цвѣтовъ, деревьевъ,
Міровыхъ болѣзней новыхъ.

25 Въ это время міръ нашъ старый,
Міръ нашъ собственный, чудесно
Тоже весь преобразился.
Это чудо совершили

Изобрѣтенія духа,
30 Чародѣя новыхъ дней:
Колдовство Бертольда Шварца
И другое волхвованье

Человѣка похитрѣе —
Чернокнижника изъ Майнца;
35 А вдобавокъ къ нимъ двѣ книги,
Къ намъ сѣдыми колдунами

Принесенныя въ прекрасномъ
Переводѣ изъ Египта
И античной Византіи —
40 Чудодѣйственныя книги.

У одной изъ нихъ заглавье:
«Книга Истины»; другая —
«Книгой Красоты» зовется;
Но какъ ту, такъ и другую

45 Написалъ самъ Богъ на разныхъ
Двухъ нарѣчіяхъ небесныхъ,
И, какъ мы предполагаемъ,
Написалъ собственноручно.

Тутъ же маленькая стрѣлка,
50 Жезлъ волшебный мореходца,
Мореходцу указала
Прямо въ Индію дорогу —

Въ эту общую отчизну
Всякихъ пряностей пикантныхъ,
55 Гдѣ надменно рвутся къ небу
И ползутъ, впиваясь въ землю

Фантастичныя растенья,
Травы, мхи, цвѣты, деревья —
Знать растительнаго царства,
60 Иль коронные брильянты —

Въ край кореньевъ, надѣленныхъ
Той таинственною силой,

Что́ людей иль исцѣляетъ,
Или гонитъ въ гробъ, смотря

65 Кто мѣшаетъ ихъ: аптекарь
Осторожный и разумный,
Иль венгерецъ безтолковый
Изъ —го баната.

И едва лишь отворились
70 Двери Индіи цвѣтущей,
Какъ потокъ благоуханій,
Сладострастныхъ до безумья

Опьяняющихъ всѣ чувства,
Одуряющихъ и разумъ,
75 Хлынулъ вдругъ, и въ сердце міра,
Міра стараго ворвался.

И какъ-будто подъ хлестаньемъ
Плети огненной, безумно
Въ людяхъ кровь забушевала,
80 Алча золота и счастья.

Но паролью оставалось
Только золото; ужъ этотъ
Желтый сводникъ самъ доставитъ
Всѣ земныя наслажденья.

85 Первымъ словомъ, что́ испанецъ
Произнесъ въ шатрѣ индійца,
Было «золото»; воды
Онъ спросилъ себѣ ужъ послѣ.

Житель Мексики и Перу
90 Видѣлъ это бѣснованье
Жажды золота; онъ видѣлъ,
Какъ Пезарро и Кортецъ,

Дико золотомъ упившись,
Въ этомъ золотѣ валялись…
95 Видѣлъ онъ: во время штурма
Храма Квито, Лопецъ Вакка

Стибрилъ солнце золотое,
Солнце, вѣсившее ровно
Двадцать центнеровъ; но въ кости
100 Въ ту же ночь его спустилъ онъ,

И съ тѣхъ поръ у мексиканцевъ
Сохранилась поговорка:
«Это Лопецъ, проигравшій
Солнце предъ восходомъ солнца».

105 О, большіе это были
Игроки, убійцы, воры!
(Нѣтъ людей безъ недостатковъ);
Но зато они свершили

Чудеса почище всякихъ
110 Штукъ солдатчины страшнѣйшей,
Начиная съ Олоферна
До Радецкаго съ Гайнау.

Въ это время общей вѣры
Въ чудеса — и сами люди
115 Чудеса производили;
Да оно и натурально:

Тотъ, кто вѣрой обдадаетъ
Въ невозможнѣйшія вещи,
Невозможнѣйшія вещи
120 Совершать и самъ способенъ.

Только глупый въ это время
Сомнѣвался: люди съ смысломъ,
Мудрецы — склонялись съ вѣрой
Передъ всѣми чудесами.

125 Странно! Нынче не выходитъ
У меня изъ мыслей сказка
Той поры чудесной — сказка
О Жуанѣ Понсъ де Леонъ,

Что́ сумѣлъ открыть Флориду,
130 Но всю жизнь искалъ напрасно
Цѣль своихъ стремленій жадныхъ —
Чудный островъ Бимини!

Бимини! При этомъ звукѣ
Сердце вдругъ затрепетало
135 У меня въ груди — и грёзы,
Грёзы юности воскресли,

И въ вѣнкахъ своихъ засохшихъ
На меня печально смотрятъ…

Пѣнье мертвыхъ соловьевъ
140 Раздается надо мною…

Соловьи поютъ и стонутъ,
Точно кровью истекаютъ…
И, охваченный испугомъ,
Я вскочилъ — вскочилъ такъ быстро,

145 Такъ порывисто я двинулъ
Всѣми членами больными,
Что мгновенно распоролись
Швы въ моей дурацкой курткѣ…

Но тревога эта скоро
150 У меня сменилась смѣхомъ:
Разсмѣялся я, услышавъ —
Или такъ мнѣ показалось —

Будто подлѣ попугаи
Уморительно, а вмѣстѣ
155 И весьма меланхолично,
Закричали: «Бимини!»

Муза, дочь боговъ безсмертныхъ,
Фея умная Парнаса!
О, приди ко мнѣ на помощь
160 Чародѣйствомъ стихотворства!

Докажи, что ты колдунья;
Преврати въ корабль волшебный
Пѣснь мою — и пусть доставитъ
Онъ меня на Бимини!

165 Только вымолвилъ я это —
Ужъ исполнилось желанье:
Снаряженъ корабль волшебный,
Снаряженъ и спущенъ въ воду.

Кто со мною на Бимини?
170 Эй, messieurs, mesdames, садитесь,
При попутномъ вѣтрѣ, скоро
Будемъ мы на Бимини!

Господа! вы не больны ли
Ревматизмомъ? Вы, синьоры,
175 Не открыли ли морщинокъ
У себя на лбу прекрасномъ?

Поскорѣй на Бимини!
Тамъ найдете исцѣленье
Отъ постыднѣйшихъ недуговъ;
180 Гидропатіей тамъ лѣчатъ!

Ничего не опасайтесь:
Мой корабль построенъ прочно;
Посмотрите — остовъ сдѣланъ
Изъ хореевъ, крѣпче дуба;

185 На рулѣ сидитъ фантазья,
Въ паруса веселость дуетъ,
Юнгой служитъ ловкій юморъ…
А разсудокъ тутъ? — Не знаю!

Наши реи — изъ метафоръ,
190 Наши мачты — изъ гиперболъ,
Флагъ — пурпурно-желто-черный
(Краски — школы романтизма),

Флагъ трехцвѣтный Барбароссы,
Точь такой, какой я видѣлъ
195 Разъ въ Кифгейзерѣ и также
Въ старомъ франкфуртскомъ соборѣ…

Вдоль по морю міра сказокъ
Мой корабль, корабль волшебный
Ужъ несется; бороздами
200 Грёзы тянутся за нимъ.

Впереди, вздымая пѣну
На лазури океана,
Дико плещется и скачетъ
Войско цѣлое дельфиновъ.

205 На спинахъ у нихъ усѣлись
Почтари мои морскіе —
Купидоны; изъ забавныхъ,
Странныхъ раковинъ они,

Щеки вздувши, извлекаюсь
210 Звуки трубные… Но, чу!
Изъ пучины океана
Вдругъ донесся смѣхъ лукавый.

Ахъ, я знаю эти звуки,
Этотъ злой, но сладкій голосъ:

215 Это хитрыя ундины
Насмѣхаются скептично

Надъ моей дурацкой шкуной.
Надъ дурацкимъ экипажемъ,
Надъ дурацкою поѣздкой
220 Дураковъ на Бимини.

1.

Тихъ, пустыненъ берегъ Кубы…
Надъ зеркальною водою
Человѣкъ стоитъ, и смотритъ
Онъ въ водѣ на свой же образъ.

225 Онъ старикъ, но станъ свой держитъ
Прямо, чисто по-испански;
Весь костюмъ какой-то странный:
Смѣсь солдатскаго съ матросскимъ.

Подъ кафтаномъ изъ оленьей
230 Желтой кожи шаравары
Рыболова; портупея
Изъ парчи съ шитьемъ богатымъ.

Къ ней, какъ водится, привѣшанъ
Длинный мечъ, толедской стали;
235 Пукъ пѣтушьихъ красныхъ перьевъ
Развѣвается на шляпѣ,

Не безъ грусти осѣняя
Изможденное лицо,
Надъ которымъ потрудились
240 Современники и время —

Потрудилися усердно,
Въ чемъ свидѣтели — морщины
И, заштопанные плохо,
Шрамы сабельныхъ ударовъ.

245 Не съ особенно пріятнымъ
Ощущеньемъ смотритъ старецъ
На плачевную фигуру,
Отраженную водою.

Точно что-то отстраняя,
250 Онъ протягиваетъ руки,

Головой трясетъ и грустно
Восклицаетъ наконецъ:

«Это-ль донъ Жуанъ де Ле́онъ,
Бывшій пажъ двора Гомеца,
255 Ловко такъ носившій шлейфы
Дочерей алькадовъ гордыхъ?

«Былъ онъ строенъ и воздушенъ;
Подъ кудрями золотыми
Мысли радужныя рѣзво,
260 Легкомысленно играли.

«Топотъ лошади Жуана
Былъ знакомъ севильскимъ дамамъ:
Чуть раздастся онъ — сейчасъ же
Всѣ онѣ бросались къ окнамъ…

265 «Это-ль донъ Жуанъ де Ле́онъ,
Тотъ, что́ былъ грозою мавровъ
И мечомъ косилъ, какъ сѣно,
Эти головы въ чалмахъ?

«Послѣ битвы при Гренадѣ,
270 Передъ всею христіанской
Храброй арміей, Гонзальво
Сдѣлалъ рыцаремъ меня.

«И въ палаткѣ у инфанты,
Въ тотъ же вечеръ, я, при звукахъ
275 Трубъ и скрипокъ, несся въ танцахъ
Съ цѣлымъ роемъ дамъ красивыхъ.

«Но ни звуковъ трубъ и скрипокъ,
Ни любезностей красавицъ
Я не слышалъ въ этотъ вечеръ
280 Каблуками, какъ безумный,

«Я стучалъ о полъ палатки,
И одно я только слышалъ —
Слышалъ милое бряцанье
Первыхъ, славныхъ шпоръ моихъ.

285 «Но съ годами появились
Честолюбье и серьезность.
Я сопутствовалъ Колумбу
Во второмъ его великомъ

«Путешествіи и преданъ
290 Былъ я этому второму
Христофору, что́ спасенье
Нёсъ язычникамъ чрезъ во́ды.

«Не забуду я во вѣки
Кроткихъ глазъ… Страдалъ онъ молча,
295 И лишь ночью му́ки сердца
Повѣрялъ волнамъ и звѣздамъ.

«По отъѣздѣ адмирала
Вновь въ Испанію, къ Ойедѣ
Въ службу я вступилъ, и вмѣстѣ
300 Съ нимъ поплылъ по бѣлу свѣту.

«Донъ Ойеда былъ отъ пятокъ
До макушки храбрый рыцарь;
Храбрецовъ такихъ не видѣлъ
Даже Круглый Столъ Артура.

305 «Въ битвѣ, въ битвѣ находилъ онъ
Сладострастное блаженство,
И сражаться съ дикарями
Шелъ всегда съ веселымъ смѣхомъ.

«Разъ отравленной стрѣлою
310 Былъ онъ раненъ и тотчасъ же,
Раскаливъ желѣзо, выжегъ
Рану всю съ веселымъ смѣхомъ.

«Помню тоже: мы блуждали
По невѣдомымъ болотамъ
315 Безъ воды, безъ пищи; вязли
Мы въ грязи по самый поясъ;

«Тридцать дней ужъ длилось это.
Изъ двухсотъ людей Ойеды
Больше ста уже погибло;
320 А межъ тѣмъ, все глубже, глубже

«Становилося болото…
Мы въ отчаяніе впали;
Но Ойеда нашу бодрость
Воскресилъ веселымъ смѣхомъ.

325 «Послѣ я служилъ съ Бильбао,
Храбрымъ такъ же, какъ Ойеда,

Но его превосходившимъ
По уму и знанью дѣла.

«Всѣ орлы высокой мысли
330 Въ головѣ его гнѣздились,
А въ душѣ его сіяло
Яркимъ солнцемъ благородство.

«Онъ къ владѣніямъ испанскимъ
Сто земель прибавилъ — больше,
335 Чѣмъ Европа вся, богаче,
Чѣмъ Венеція и Фландры.

«Въ награжденіе за эти
Сто земель прекрасныхъ, больше,
Чѣмъ Европа, и богаче,
340 Чѣмъ Венеція и Фландры —

«Получилъ Бильбао галстухъ
Изъ веревки. Какъ преступникъ,
Онъ на рынкѣ Себастьяна
Былъ торжественно повѣшенъ…

345 «Не такимъ бойцомъ великимъ
И съ душой, не столь геройской,
Былъ Кортецъ Фернандо, впрочемъ,
Тоже воинъ знаменитый.

«Я служить при немъ въ Армадѣ,
350 Побѣдившей мексиканцевъ.
Ахъ, не мало натерпѣться
Довелось въ походѣ этомъ!

«Много золота я добылъ,
Но и желтой лихорадкой
355 Обзавелся… Угостили
Очень щедро мексиканцы!

«На червонцы снарядилъ я
Корабли. Руководимый
Ужъ моей звѣздою личной,
360 Я открылъ здѣсь островъ Кубу.

«И теперь живу на Кубѣ
Губернаторомъ, во имя
Фердинанда Аррагонца
И Жуанны Кастильянки,

365 «Все, чего такъ жаждутъ люди,
Мной добыто: слава, почесть,
Благосклонность государя,
Даже орденъ Калатравы.

«Я намѣстникъ, я имѣю
370 Сотню тысячъ добрыхъ пезовъ,
Въ слиткахъ золото, брильянты,
Горы цѣлыя изъ перловъ…

«Ахъ, при видѣ этихъ перловъ
Я томлюсь тяжелой мыслью:
375 Лучше, лучше мнѣ имѣть бы
Зубы, молодости зубы!

«Зубы молодости! Съ ними,
Ахъ, и молодость погибла!..
Злобно деснами гнилыми
380 Я скриплю при этой мысли.

«Зубы молодости! Если-бъ
Васъ, и съ молодостью вмѣстѣ,
Вновь купить возможно было —
Я сейчасъ, сейчасъ бы отдалъ

385 «Всѣ мои брильянты, перлы,
Въ слиткахъ золото, сто тысячъ
Добрыхъ пезовъ и вдобавокъ
Даже орденъ Калатравы.

«Все возьмите — почесть, славу,
390 Перестаньте eccelenza
Называть меня; зовите
Дуракомъ, молокососомъ!

«Милосердая Мадонна!
Сжалься ты надъ глупымъ старцемъ,
395 Изнывающимъ позорно
И отъ всѣхъ таящимъ му́ки!

«Ахъ, тебѣ одной открою
Душу я и въ томъ сознаюсь,
Въ чемъ, конечно, не сознался-бъ
400 Ни единому святому:

«Вѣдь они мужчины тоже!
А, caracco! даже въ небѣ

Не позволю я мужчинѣ
Пожалѣть Жуана Ле́онъ.

405 «Ты, ты женщина, Мадонна,
И хотя безплотно чисто
Все въ тебѣ, но ты постигнешь
Умной женственной душою,

«Сколько страждетъ бѣдный смертный,
410 Видя, какъ карикатурно,
Какъ мизерно сохнутъ, вянутъ
Красота и свѣжесть тѣла!

«Ахъ, счастливѣй насъ деревья!
Сколько ихъ ни есть на свѣтѣ,
415 Всѣ въ одно и то же время
Обнажаетъ зимній вѣтеръ.

«Всѣ они зимою наги;
Ни одинъ сучокъ зеленый
Глазъ насмѣшливо не колетъ
420 Сотоварищамъ увядшимъ.

«Ахъ, у насъ, людей, имѣетъ
Каждый собственное время:
У однихъ — зима, а тутъ же
У другихъ — весна и лѣто!

425 «И старикъ вдвойнѣ больнѣе
Сознаетъ свое безсилье,
Видя свѣжесть молодую…
Милосердая Мадонна!

«Отряхни ты съ этихъ членовъ
430 Зиму старости, сковавшей
Злобно кровь мою морозомъ,
Снѣгомъ голову покрывшей!

«Прикажи ты солнцу снова
Влить мнѣ въ жилы знойной крови;
435 Прикажи веснѣ — пусть въ сердцѣ
Соловьевъ она разбудитъ!

«Возврати щекамъ ихъ розы,
Золотыя кудри снова
Головѣ отдай! О, дѣва!
440 Возврати мнѣ юность, юность!»

И, сказавъ такія рѣчи,
Застоналъ Жуанъ де Ле́онъ,
И въ отчаяньи глубокомъ
Онъ закрылъ лицо руками;

445 И стоналъ онъ, и рыдалъ онъ
Такъ порывисто и громко,
Что потоки слезъ бѣжали
Сквозь изсохнувшіе пальцы!

2.

Рыцарь флотскія привычки
450 Сохраняетъ и на сушѣ:
Онъ попрежнему, какъ въ морѣ,
Ночью спитъ въ висячей койкѣ,

И безъ качки, сладко въ морѣ
Усыплявшей, тоже рыцарь
455 Обходиться не желаетъ —
И велитъ качать онъ койку.

Заправляетъ этимъ Кука,
Старушонка-индіанка;
И, качая колыбельку,
460 Съ спящимъ въ ней сѣдымъ младенцемъ,

Отгоняетъ опахаломъ
Надоѣдливыхъ москитовъ
И поетъ тихонько пѣсню,
Пѣсню родины далекой.

465 Въ чемъ тутъ чары? Въ этой пѣснѣ?
Или въ голосѣ старухи,
Что чиликаетъ, щебечетъ
Точно чижикъ?.. Пѣла Кука:

«Птица-птичка колибри,
470 Полети ты къ Бимини!
Покажи, дорогу нашимъ
Разукрашеннымъ пиро́гамъ!

«Рыба-рыбка бридиди,
Поплыви ты къ Бимини!
475 И, убравъ цвѣтами весла,
Погребемъ мы за тобою!

Тамъ, на этомъ Бимини,
Нѣтъ конца веснѣ блаженной:
Золотыя птички свищутъ
480 Тамъ въ лазури три-ли-ли!

«Тамъ земля покрыта густо
Стройно чудными цвѣтами;
Страстно ихъ благоуханье
И огнемъ горятъ ихъ краски.

485 «Пальмы гордыя надъ ними
Распростерли опахала
И возлюбленныхъ цѣлуютъ
Нѣжной свѣжестью и тѣнью.

«Тамъ, на этомъ Бимини,
490 Протекаетъ ключъ волшебный;
Влага юности могучей
Животворная струится;

«Чуть водицы этой каплю
На цвѣтокъ увядшій брызнешь —
495 Онъ воспрянетъ, встрепенется,
Расцвѣтетъ, похорошѣетъ.

«Чуть водицы этой каплю
На сучокъ засохшій брызнешь —
Онъ воскреснетъ, пуститъ почки,
500 Въ зелень пышно нарядится.

«Чуть старикъ хлебнетъ водицы —
Съ плечъ своихъ онъ сброситъ старость
И изъ гусеницы скверной
Въ мотылька преобразится.

505 «Не одинъ ужъ сѣдовласый,
До кудрей допившись черныхъ,
Постыдился возвратиться
Въ край родной молокососомъ.

«Не одна старушка тоже,
510 До румянца дохлебавшись,
Поконфузилась вернуться
Вновь на родину дѣвчонкой.

«И на островѣ волшебномъ
Навсегда они остались;

515 Приковалъ ихъ счастьемъ, блескомъ
Островъ молодости вѣчной —

«Островъ молодости вѣчной,
Бимини, пріютъ волшебный!
По тебѣ томлюсь я, ною…
520 Ахъ, друзья мои, прощайте!

«Старый котъ мой Мимили,
Пѣтушокъ мой Кикрики,
Навсегда мы разстаемся:
Съ Бимини мы не вернемся».

525 Такъ старуха пѣла. Рыцарь
Сквозь дремоту слышитъ пѣсню
И порой во снѣ лепечетъ,
Какъ младенецъ: «Бимини!»

3.

Солнце весело и пышно
530 Озаряетъ островъ Кубу.
Въ синемъ воздухѣ сегодня
Скрипки звучныя играютъ.

Отъ лобзаній жгучихъ мая
Разрумянилася Куба
535 И въ одеждѣ изумрудной
Блещетъ, пышетъ, какъ невѣста.

Берегъ весь кишитъ народомъ
Всякихъ возрастовъ, сословій;
Но во всѣхъ сердца трепещутъ,
540 Какъ въ единомъ человѣкѣ,

Оттого, что полны, горды
Всѣ одной и той же мыслью.
Я во всемъ ее читаю:
Въ тихомъ, радостномъ дрожаньи

545 Старушонки-богомолки,
Ковыляющей съ клюкою
И гнусящей, при уныломъ
Стукѣ четокъ, Pater noster.

Эту мысль я вижу ясно
550 И въ улыбочкѣ синьоры,

Величаво проносимой
Въ позлащенномъ паланкинѣ

И кокетливо шалящей
Съ обаятельнымъ гидальго,
555 Что́, крутя свой усъ красивый,
Рядомъ шествуетъ съ синьорой.

Всюду искренняя радость:
И въ чертахъ солдата черствыхъ,
И на лицахъ клерикальныхъ,
560 Добрый видъ принявшихъ нынче.

Бернардинецъ тощій руки
Потираетъ съ наслажденьемъ;
Капуцинъ самодовольно
Гладитъ жирный подбородокъ;

565 Даже самъ старикъ епископъ,
Мужъ, во время литургіи
Столь суровый — ибо это
Замедляетъ часъ обѣда —

Даже онъ расцвѣлъ сегодня,
570 И карбункулы на носѣ
Такъ и пышутъ… Разодѣтый
По-воскресному, идетъ онъ

Подъ пурпурнымъ балдахиномъ,
Окуряемый дьячками
575 И со свитой изъ прелатовъ.
Всѣ они въ парчевыхъ ризахъ;

Каждый попъ надъ головою
Держитъ зонтикъ, очень схожій,
По объему и по виду,
580 Съ колоссальнымъ шампиньономъ.

Направляется процессья
Къ алтарю, который гордо
Возвышается у моря,
Подъ открытымъ небомъ Кубы

585 И украшенъ весь цвѣтами,
Образками, стройной группой
Пальмъ вѣтвистыхъ, позолотой
И свѣчами восковыми.

Господинъ епископъ служитъ
590 Здѣсь торжественный молебенъ
И, моляся, призываетъ
Онъ небесъ благословенье

На красивый, милый флотикъ,
Что́, покачиваясь въ рейдѣ,
595 Собирается направить
Паруса на Бимини.

Да, вотъ онъ и есть тотъ флотикъ,
Что Жуаномъ Поисъ де Ле́онъ
Снаряженъ и изготовленъ
600 Для отплытія на островъ,

Гдѣ течетъ вода живая,
Молодящая… Съ прибрежья
Много тысячъ пожеланій
Всякихъ благъ летятъ къ Жуану,

605 Благодѣтелю и другу
Человѣчества — въ надеждѣ
Всѣ, что рыцарь, возвратившись,
Щедро каждаго надѣлитъ

Стклянкой юности. У многихъ
610 Ужъ текутъ заранѣ слюнки;
Ихъ баюкаетъ блаженство,
Какъ флотилью въ рейдѣ вѣтеръ.

Состоитъ флотилья эта
Изъ пяти судовъ: большая
615 Каравелла, двѣ фелуки,
Двѣ малютки-бригантины.

Адмиральской шкуной служитъ
Каравелла, и украшенъ
Флагъ ея гербомъ Кастильи,
620 Аррагоньи и Леона.

Точно сельская бесѣдка,
Вся она — въ вѣтвяхъ березы,
И въ гирляндахъ, и въ букетахъ,
И въ игривыхъ пестрыхъ флагахъ.

625 Имя ей дано — Надежда;
И на задней часта шкуны

Возвышается статуя
Этой донны, вся изъ дуба,

Вся покрытая отлично
630 Лакированною краской,
Презирающею бури —
Величавая фигура!

Ярко-красны щеки донны,
Ярко-красны шея, груди,
635 Выползающія гордо
Изъ зеленаго корсета.

Также зелены и платье,
И вѣнокъ; но кудри, брови
И глаза смолы чернѣе;
640 Въ руку ей вложили якорь.

Экипажъ флотильи нашей
Составляютъ двѣсти слишкомъ
Человѣкъ; межъ ними только
Шесть поповъ и столько-жъ женщинъ.

645 Къ каравеллѣ, гдѣ командой
Заправляетъ самолично
Донъ Жуанъ, мужчинъ — сто десять,
Дамъ — одна. Зовется Кукой

Эта дама. Да, старуха
650 Кука нынче стала дамой,
И синьора Жуанига —
Имя ей съ тѣхъ поръ, какъ рыцарь

Далъ ей санъ гофъ-оберъ-няньки,
Лейбъ-махальщицы придворной
655 И — въ грядущемъ — лейбъ-мундшенкши
Юныхъ силъ на Бимини.

Золотую кружку въ руки
Дали ей, какъ символъ этой
Новой должности, и въ тогу
670 Облекли ее, какъ Гебу.

Горы кружевъ драгоцѣнныхъ,
Жемчуговъ, смѣясь лукаво,
Почиваютъ на увядшихъ,
Смуглыхъ прелестяхъ синьоры.

665 Рококо-антропофагно,
Каранбо-помпадурно
Возвышается прическа,
Вся утыканная роемъ

Крошекъ-птичекъ; такъ красиво,
670 Такъ пестро блестятъ ихъ перья,
Что они — точь въ точь цвѣточки
Изъ каменьевъ драгоцѣнныхъ,

Эта странная прическа
Изъ пернатыхъ превосходно
675 Соотвѣтствуетъ мудреной,
Попугайной рожѣ Куки.

Къ ней pedant вполнѣ достойный
Образуетъ Понсъ де Ле́онъ.
Онъ, глубоко убѣжденный
680 Въ томъ, что юность недалеко,

Ужъ заранѣ нарядился
Въ платье молодости милой,
Нарядился по послѣдней,
Лучшей модѣ первыхъ франтовъ.

685 Съ заостренными носками
И со шпорами сапожки;
Панталончики, въ которыхъ
Цвѣтъ одной ноги зеленый,

А другой — прозрачно-желтый;
690 Куртка — шелковая; плащикъ,
Ловко кинутый на плечи;
Перья страуса на шляпѣ…

Разрядившись такъ отлично,
Въ руки взявши лютню, бодро
695 Сѣменитъ онъ по «Надеждѣ»,
Раздавая приказанья.

Онъ велитъ, чтобъ якорь шкуны
Подымали въ ту минуту,
Какъ сигналомъ возвѣстится
700 Окончаніе молебна.

Онъ велитъ, чтобъ, отплывая,
Всѣ суда его флотильи

Сотней пушечныхъ салютов!»
Огласили берегъ Кубы.

705 Онъ велитъ — и самъ смѣется,
И вертится, и танцуетъ,
И пьянѣетъ напослѣдокъ
Отъ волшебпаго напитка

Обольстительной надежды…
710 Чуть не рветъ онъ струны лютни
И козлино-дребезжащимъ
Голосишкой тянетъ пѣсню:

«Птица-птичка Колибри,
Рыба-рыбка Бридиди,
Полетите, поплывите,
720 Мы за вами — въ Бимини».

4.

Понсъ де Ле́онъ не изъ дури,
Не изъ прихоти нелѣпой
Экспедицію рѣшился
Предпринять на Бимини.

725 Что не миѳомъ былъ тотъ островъ —
Въ это рыцарь твердо вѣрилъ:
Пѣсня старой няни Куки
Для него была порукой.

Въ морякѣ сильнѣе вѣра
730 Въ чудеса, чѣмъ въ прочихъ людяхъ:
Передъ нимъ вѣдь вѣчно блещетъ
Чудно огненное небо;

Онъ вѣдь слышитъ беспрерывно
Шумъ таинственно волшебный
735 Волнъ, изъ лона коихъ вышла
Донна Venus Aphrodita!

Посвятимъ хореи наши
Мы теперь изображенью
Тѣхъ невзгодъ, лишеній, бѣдствій,
740 Что́ терпѣлъ несчастный рыцарь.

Ахъ, не только съ нимъ остался,
Старости недугъ печальный —

Онъ еще не мало добылъ
Новыхъ, всяческихъ болѣзней.

745 Юныхъ силъ ища, старѣлъ онъ
Съ каждымъ днемъ все больше, больше
И, изсохшій, одряхлѣвшій,
Наконецъ приплылъ на островъ,

Тихій островъ, гдѣ подъ тѣнью
750 Вѣчно грустныхъ кипарисовъ
Пробѣгаетъ рѣчка, тоже
Исцѣляющая чудно.

Имя рѣчки — Лета. Выпей
Капли двѣ — и ты забудешь
755 Всѣ мученія, забудешь
Все, что́ выстрадало сердце.

Чудный островъ! Сто́итъ только
Разъ пріѣхать, чтобъ навѣки
Въ немъ остаться, потому что
760 Этотъ островъ — Бимини.

---

Примѣчанія.

1. Впервые — въ книгѣ Letzte Gedichte und Gedanken von Heinrich Heine. — Hamburg: Hoffmann und Campe, 1869. — С. 77—117..