Юлий Цесарь. Ссора Брута с Кассием (Шекспир; Петров)/ДО
| Ссора Брута с Кассием : Из трагедии: Юлий Цесарь. [Отрывок. Дейст. IV, сц. 3] |
| Оригинал: англійскій. — Перевод опубл.: 1789. Источникъ: Ссора Брута с Кассием. Из трагедии: Юлий Цесарь. [Отрывок. Дейст. IV, сц. 3]. Прозаич. перев. с немец. [А. Петрова]. — В кн.: Учитель, или Всеобщая система воспитания, ч. I, М., 1789, с. 108—111. az.lib.ru |
Ссора Брута съ Кассіемъ. Изъ трагедіи: Юлій Цесарь.
Кассій. Что ты меня обидилъ, это явно. Ты осудилъ и наказалъ Луція Пеллу за то, что онъ принялъ отъ Сардинцовъ подарки; а письмо мое, въ которомъ я тебя за него просилъ, ты пренебрегъ.
Брутъ. Ты самъ себя обидилъ, писавши о такомъ дѣлѣ.
К. Въ такое время, какъ нынѣ, не должно всякой проступокъ слишкомъ строго наблюдать.
Б. Но позволь сказать себѣ, Кассій, что на самого тебя есть великое подозрѣніе въ томъ, что ты осквернилъ руки свои и продавалъ за золото мѣста въ службѣ недостойнымъ людямъ.
К. Я? руки свои осквернилъ? Ты знаешь, что Брутъ это мнѣ говоритъ. Клянусь богами! иному сіе слово было бы уже послѣднее.
Б. Имя Кассіево прикрываетъ сіе лихоимство, и для того наказаніе отвращается.
К. Наказаніе?
Б. Вспомни Мартъ! вспомни пятыйнадесять день сего мѣсяца! не излилась ли за правду кровь великого Юлія? Какои бы злодѣй пронзилъ тѣло его не за правду? — Намъ ли, поразившимъ величайшаго мужа въ свѣтѣ за то только, что онъ защищалъ грабителей, намъ ли нынѣ самимъ осквернять руки свои лихоимствомъ и продавать богатую награду великой чести за горсть ничего не стоящего металла? Я хотѣлъ бы лучше быть псомъ и лаять на луну, нежели такимъ римляниномъ.
К. Брутъ! не брани меня. Я не стерплю того. Я воинъ; я старѣе въ службѣ и способнѣе тебя дааать предписанія.
Б. Поди прочь отъ меня! ты не Кассій.
К. Я Кассій.
Б. Я тебѣ сказываю, что не Кассій.
К. Не доводи меня до крайности. Я забудусь. Береги жизнь свою. Не раздражай меня болѣе.
Б. Прочъ, презрѣнный человѣкъ!
К. Возможно ли?
Б. Слушай, что я говорить буду. Не уже ли долженъ я уступить твоей ярости? Не уже ли бояться мнѣ, когда бѣшеный на меня злится?
К. О боги! я долженъ все сіе терпѣть?
Б. Да, и еще болѣе! Сердись, пока гордое твое сердце разорвется. Пойди, покажи невольникамъ твоимъ, какъ ты сердитъ! заставь рабовъ своихъ трепетать! Не уже ли я долженъ почитать тебя? Не уже ли долженъ и стоять предъ тобою и льстить твоему упрямству? Пусть кипитъ въ тебѣ ядъ твоей досады, хотя бы ты отъ того умеръ! отнынѣ будешь ты служить мнѣ шутомъ, посмѣшищемъ, когда разсердишься.
К. До сего ли уже дошло?
Б. Ты говоришь, что ты лучшій воинъ. Яви то на дѣлѣ. докажи то, чѣмъ хвалишься. Я буду тѣмъ доволенъ; ибо я съ радостію хочу учиться у великихъ людей.
К. Ты всѣмъ меня обижаешь. Ты меня обижаешь, Брутъ! Я назвалъ себя старшимъ воиномъ, а не лучшимъ. Навалъ ли я себя лучшимъ?
Б. Хотя бы и назвалъ, но я того не уважаю.
К. Самъ Цесарь, когда бы живъ былъ, не смѣлъ бы такъ оскорбить меня.
Б. Молчи! и ты не смѣлъ бы такъ радражить его.
К. Не смѣлъ бы?
Б. Да.
К. Какъ! я не смѣлъ бы раздражить его?
Б. Да, не смѣлъ бы; клянусь жизнію твоею!
К. Не искушай слишкомъ любви моей къ тебѣ. Я могу сдѣлать то, въ чемъ послѣ раскаиваться буду.
Б. Ты уже и сдѣлалъ то, въ чемъ раскаиваться долженъ. Кассій, угрозы твои не страшны. Я такъ твердо огражденъ честностію моею, что онѣ пролетаютъ мимо меня, какъ легкіе вѣтры. Я посылалъ къ тебѣ просить нѣкоторой суммы денегъ; а ты отказалъ мнѣ. (Я не могу доставать денегъ подлыми способами. Клянусь небомъ, что лучше хотѣлъ бы отдать сердце мое въ деньги передѣлать и кровь мою перелить въ драхмы, нежели отнять неправдою изъ затвердѣлыхъ рукъ земледѣльца скупую награду трудовъ его.) Я посылалъ къ тебѣ за деньгами на жалованье моимъ легіонамъ; а ты мнѣ въ нихъ отказалъ. Пристоинъ ли Кассію такои поступокъ? Такъ ли бы я отвѣчалъ Кайю Кассію? О Боги! естьли Маркъ Брутъ можетъ когда либо сдѣлаться толь сребролюбивымъ, что не дастъ друзьямъ своимъ такой бездѣльной суммы: то ударьте всѣми своими громовыми стрѣлами и разразите его на части!
К. Я не отказалъ тебѣ.
Б. Отказалъ.
К. Не отказалъ, говоріо я. Глупецъ принесъ тебѣ мой отвѣтъ. — Брутъ уязвилъ мое сердце. Другъ долженъ сносить слабости своего друга, но Брутъ мои слабости еще увеличиваетъ.
Б. Нѣтъ, но ты всегда надо мною ихъ оказываешь.
К. Ты меня не любишь.
Б. Пороковъ твоихъ не люблю.
К. Глаза друга никогда не увидѣли бы пороковъ.
Б. Глаза льстеца не увидѣли бы ихъ, хотя бы они были больше Олимпа.
К. Прійди Антоній, и ты, молодой Октавій! прійдите, отмстите одному Кассію. Міръ сей постылъ Кассію. Онъ ненавидимъ тѣмъ, кого любитъ; укоряемъ отъ брата своего; разруганъ, какъ невольникъ; всѣ пороки его замѣчены, записаны, прочитаны и затверждены въ памяти, чтобы всегда упрскать меня ими. О когда бы могъ я и жизнь мою излить со слезами! — Вотъ мой кинжалъ! Вотъ обнаженная грудь моя, и въ ней сердце, богатѣйшее рудокопенъ Плутусовыхъ, драгоцѣннѣйшее золота. Естьли надобно тебѣ сердце Римлянина: возьми его! Я, который отказлъ тебѣ въ деньгахъ, отдаю сердце мое. Порази меня такъ же, какъ Цесаря. Я знаю, что и во время жесточайшей къ нему ненависти любилъ ты его болѣе нежели когда либо любилъ Кассія.
Б. Вложи кинжалъ свой въ ножны. Сердись еще естьли хочешь, но гнѣвъ твой пройдетъ. О Кассій! ты имѣешь дѣло съ такимъ человѣкомъ, въ которомъ гнѣвъ такъ же, какъ въ кремнѣ огонь: отъ частыхъ ударовъ выбрасыаетъ онъ искру, но тотчасъ по томъ простываетъ.
К. Для того ли только жилъ Кассій, чтобъ служить Бруту своему предметомъ шутокъ и посмѣшищемъ, когда огорченіе и досада его терзаютъ?
Б. Я самъ сказалъ то въ досадѣ.
К. Ты въ томъ признаешься? Дай же мнѣ руку!
Б. А съ нею и сердце мое!
К. О Брутъ!
Б. Что?
К. Не уже ли ты столько меня не любишь, чтобы стерпѣть то, когда я въ запальчивости, которая мнѣ отъ матери моей досталась, забываюсь.
Б. Да, Кассій, съ сего времени, когда ты разсердишься на своего Брута, онъ будетъ думать, что мать твоя бранится, и стерпитъ.