Возможно ль задушить, осилить угрызенья? В нас копошась, они в ожесточенье
Нас гложут, точат нас как гусеница — дуб, Как рой червей неугомонных — труп. 5 Возможно ль задушить, осилить угрызенья?
Каким вином, струёй какого элексира Безжалостно мы опьяним врагов? Как куртизанки, жадностью вампира
Они одарены, терпеньем муравьев, 10 Где есть струя такого элексира?
Скажи, волшебница, поведай мне о том, — Я — раненый среди бойцов убитых.
Их мёртвые тела лежат на мне пластом, И в сердце — боль укоров ядовитых, — 15 Забвенье где? Поведай мне о том.
Над павшим вороны кружатся в нетерпенье,
За ним из тьмы следит голодный волк, Скажи борцу, исполнившему долг, Что он найдёт и крест, и погребенье, 20 За ним из сумрака следит голодный волк.
Рассеется ли мрак — зловещий, как могила?
Погасли молнии, затмилися светила? И в небесах — безрадостная мгла, Глубокая, густая, как смола. 25 Рассеется ли мрак — зловещий, как могила?
Надежда ясная угасла, как свеча
В окне гостиницы, и путники влача Усталые, израненые ноги, В стенах её не отдохнут с дороги. 30 Надежда ясная угасла, как свеча.
Скажи: тебе не жаль подпавших осужденью? Безжалостный ты знаешь приговор? Знаком тебе отравленный укор,
Которому сердца являются мишенью? 35 Скажи, тебе не жаль подпавших осужденью?
О, невозвратное! Я власть твою кляну. Как муравей закравшись в глубину,
Упорно, медленно подтачивает зданье —
Подтачиваешь ты нам душу в основанье, 40 О, невозвратное, я власть твою кляну!
