76.
Почему въ стихахъ моихъ отсутствуетъ до такой степени новая прославленная манера писать, и почему въ нихъ нѣтъ быстрыхъ неистовыхъ перемѣнъ? Почему не иду я вслѣдъ за временемъ и оставляю въ сторонѣ новооткрытую методу употреблять вычурныя[1] выраженія? — Почему пишу я всегда одинаково, оставаясь самимъ собой и облекая плоды моего воображенія до такой степени въ одну и ту же одежду, что каждое мое слово выдаетъ мое имя, обнаруживая и свой родъ и происхожденіе? — Знай, это — потому, что я пишу всегда о тебѣ и вдохновляюсь исключительно моей къ тебѣ любовью, вслѣдствіе чего вся моя заслуга состоитъ лишь въ облеченіи новой одеждой старыхъ мыслей и въ тратѣ того, что ужъ было истрачено прежде. — Любовь моя, повторяя сказанное, становится похожа на солнце, которое кажется намъ ежедневно новымъ, несмотря на свою старость.
- ↑ Въ подлинникѣ стоить слово «strange», что можетъ быть съ одинаковой точностью переведено выраженіемъ: вычурный и иностранный. Смыслъ тотъ, что авторъ отрекается отъ тогдашней моды писать, состоявшей въ неумѣренномъ употребленіи кудрявыхъ выраженій и иностранныхъ словъ. Въ какомъ смыслѣ употреблено слово «strange» въ подлинникѣ — сказать трудно.