114.
Долженъ ли я думать, что умъ мой, увѣнчанный твоей похвалой, заразился ядомъ монарховъ — лестью[1], или слѣдуетъ допустить, что глаза говорятъ мнѣ правду, и что любовь твоя дѣйствительно научила меня алхиміи, помощью которой умъ мой превращаетъ уродовъ и безобразныхъ существъ въ похожихъ на тебя херувимовъ, творя такимъ образомъ въ одно мгновенье ока[2] превосходное изъ дурного? Первое предположеніе справедливѣй! Глаза мои заражены лестью, и умъ пьетъ ее съ жадностью. Глаза знаютъ, что ему нравятся, и готовятъ кубокъ по его вкусу. — Если въ кубкѣ ядъ, то преступленіе глазъ извиняется тѣмъ, что они любятъ этотъ ядъ и стали пить его первыми.