Сахалин (Каторга) — Шпанка
автор Влас Михайлович Дорошевич
Опубл.: 1903. Источник: Новодворский В., Дорошевич В. Коронка в пиках до валета. Каторга. — СПб.: Санта, 1994. — 20 000 экз. — ISBN 5-87243-010-8.

«Шпанка», — это Панургово стадо, это — задавленная «масса» каторги, её бесправный плебс. Это — те крестьяне, которые «пришли» за убийство в пьяном виде во время драки на сельском празднике; это — те убийцы, которые совершили преступление от голода или по крайнему невежеству; это — жертвы семейных неурядиц, злосчастные мужья, не умевшие внушить к себе пылкую любовь со стороны жён, это — те, кого задавило обрушившееся несчастье, кто терпеливо несёт свой крест, кому не хватило силы, смелости или наглости завоевать себе положение «в тюрьме». Это — люди, которые отбыв наказание, снова могли бы превратиться в честных, мирных, трудящихся граждан.

Потому-то и «Иван», и «храп», и «игрок», и даже несчастный «жиган» отзываются о шпанке не иначе, как с величайшим презрением:

— Нешто это арестанты! Так — «от сохи взят на время»[1].

Настоящая каторга, «её головка»: «Иваны», «храпы», «игроки» и «жиганы», — хохочет над «шпанкой».

— Да нешто он понимал даже, что делал! Так — несуразный народ.

И совершенно искренно не считает «шпанку» за людей:

— Какой это человек? Так — сурок какой-то. Свернётся и дрыхнет!

Партия арестантов на работе.

У этих, вечно полуголодных людей, с вида напоминающих «босяков», есть два занятия: работать и спать. Слабосильный, плохо накормленный, плохо одетый, обутый, он наработается, прийдет и «как сурок» заляжет спать. Так и проходит его жизнь.

«Шпанка» безответна, а потому и несёт самые тяжёлые работы. «Шпанка» бедна, а потому и не пользуется никакими льготами от надзирателей. «Шпанка» забита, безропотна, а потому те, кто не решается подступиться к «Иванам», велики и страшны, когда им приходится иметь дело со «шпанкой». Тогда «мерзавец», как гром, гремит в воздухе. «Задеру», «сгною», — только и слышится обещаний!

«Шпанка», это — те, кто спит не раздеваясь, боясь, что «свистнут» одежонку. Остающийся на вечер хлеб они прячут за пазуху, так целый день с ним и ходят, а то стащат. Возвращаясь с работ в тюрьму, представитель «шпанки» никогда не знает, цел ли его сундучок на нарах, или разбит и оттуда вытащено последнее арестантское добро.

Их давят «Иваны», застращивают и обирают «храпы», над ними измываются «игроки», их обкрадывают голодные «жиганы».

«Шпанка» дрожит всякого и каждого. Живёт всю жизнь дрожа, потому что в этих тюрьмах, где должны «исправляться и возрождаться» преступники, царит самоуправство, произвол «Иванов», полная власть сильного над слабым, «отпетого негодяя» над порядочным человеком.

Примечания

править
  1. «От сохи на время», так называются, собственно, невинно осуждённые. Но это презрительное название каторга распространяет и на всю «шпанку».