Домъ пограничнаго офицера и казарма нижнихъ чиновъ въ Караулъ-Хана, оба полуевропейской постройки, красиво выдѣляются среди зелени деревьевъ, посаженныхъ вокругъ зданій. Напротивъ поста на правомъ берегу Мургаба, принадлежащемъ Афганистану, ближе къ Меручаку расположены глинобитныя постройки стоящей здѣсь афганской милиціонной конной сотни. Вдоль всего берега рѣки тянутся густыя и высокія заросли камышей, достигающія до двухъ сажень вышины. Глубокіе арыки съ проведенною водою попадались на каждомъ шагу, затрудняя движеніе лошадей. Полуголыя фигуры туркменъ, одѣтыхъ лишь въ синіе широкіе шаровары, босякомъ, но въ огромныхъ косматыхъ папахахъ, виднѣются на обработанныхъ поляхъ.
— Съ огромными трудами приходится имъ обрабатывать землю,—указалъ намъ на нихъ штабсъ-ротмистръ.
— Искусственное орошеніе требуетъ особаго вниманія со стороны землевладѣльца — вѣдь ему приходится каждый день обязательно выпускать воду на свою землю и для этого продѣлать хотя и не сложную, но кропотливую работу по выпуску воды, закрывая теченіе ея въ однѣхъ канавахъ и открывая въ другихъ.
— Ну, а самое пользованіе водою производится какимъ образомъ?—заинтересовался я.
— Вѣроятно въ этомъ случаѣ бываетъ, что одинъ напускаетъ воды на свою землю больше, а другой меньше?
— Не скажите,—въ данномъ случаѣ, представьте, недоразумѣній почти не бываетъ и количество воды, поступающей на поливку каждаго поля, почти одинаково. Въ этомъ отношеніи у туземцевъ имѣется система выработанная вѣковымъ опытомъ, благодаря которой каждому отпускается вода съ аптекарской точностью.
Мы невольно вѣроятно изобразили на своихъ лицахъ удивленіе, замѣтивъ которое, нашъ милѣйшій ротмистръ сейчасъ же постарался подробно посвятить насъ въ тайну водопользованія.
— Видите ли, дѣло въ сущности ведется довольно просто. Каждый аулъ имѣетъ свой особый магистральный арыкъ, который вмѣстѣ съ остальными мелкими арыками находится въ вѣдѣніи особаго должностная лица. На обязанности его лежитъ наблюденіе за всей ирригаціонной системою, за своевременной очисткою всѣхъ арыковъ и за правильнымъ и равномѣрнымъ распредѣленіемъ воды магистральнаго арыка между всѣми жителями аула. По адату (обычное право), количество воды, причитающейся каждому члену аульнаго общества, находится въ строгой зависимости отъ количества воды магистрали и общаго количества членовъ означеннаго общества. Доля воды, причитающаяся на каждаго, называется „су“, т. е. вода. Все количество воды дѣлится на число жителей аула, и одна доля приблизительно выражаетъ одинъ часъ пользованія водою. Затѣмъ извѣстное число долей сосѣднихъ землевладѣльцевъ соединяется вмѣстѣ съ такимъ расчетомъ, чтобы число долей равнялось бы цѣлымъ суткамъ, на каковое время и пускается вода въ ихъ распоряженіе. Между же собою они дѣлаютъ также разверстку. Мой пріятель А. А. Ломакинъ, служившій долгое время Серахскимъ приставомъ[1] и составившій книгу „Обычное право туркменъ“ объяснялъ наглядно водопользованіе такимъ образомъ: большинство аульныхъ арыковъ состоитъ изъ 144 водъ и предполагается, что ею надѣлены 144 землепашца. По времени пользованія водою всего арыка величину су (одной доли) можно опредѣлить, пріурочивая ее къ дроби, числителемъ которой служитъ число минутъ въ суткахъ (1440) а знаменателемъ число лицъ надѣленныхъ водою (144). Частное, полученное отъ раздѣленія числителя на знаменателя 1440 : 144—10 (минутъ) опредѣлитъ по времени теоретическое право каждаго землепащца пользоваться водою всего арыка въ теченіе каждыхъ сутокъ или по времени пользованія величину одного су. Въ виду же неудобства выдѣлить пользованіе водою на часы, весь аулъ раздѣляется на группы, чтобы число каждой группы равнялось бы суткамъ (24 час.). Суточная очередь называется пейкалъ. Каждый же пейкалъ раздѣляется на дневную и ночную очередь. Распредѣленіе же воды между лицами одного пейкала производится по измѣренію тѣни.
Вотъ вамъ и вся система водопользованія…
— Урожаи же здѣсь такіе, о которыхъ мы въ Россіи понятія не имѣемъ. Возьмите уже одно то, что клеверъ здѣсь косятъ отъ 6 до 7 разъ въ годъ, а всѣ хлѣба два раза, перемѣняя конечно, сорта хлѣбовъ. Урожай самъ 70 и больше—не рѣдкость. Вообще Мургабская долина это—эльдорадо для земледѣльца, но при всемъ томъ нужно сказать, что земледѣлецъ здѣсь долженъ быть обязательно туземецъ, такъ какъ наши совершенно незнакомы съ поливнымъ хозяйствомъ и не умѣютъ обращаться съ водою. Вся долина Мургаба представляетъ собою житницу всего здѣшняго края и благодаря благодатной почвѣ и обилію воды для поливки, мѣстное населеніе отличается большею зажиточностью. Здѣсь вѣдь живутъ туркмены, т. е. точнѣе туркменскія племена Сорыки и Салоры…
Порою тропинка, по которой мы ѣхали, подходила почти къ самой рѣкѣ, берега которой были покрыты густыми зарослями кустарниковъ и деревьевъ различныхъ породъ. Высокій густой камышъ совершенно закрывалъ всадниковъ. Влажный прохладный воздухъ дѣлалъ переѣздъ послѣ зноя особенно пріятнымъ.
— Просто вѣкъ бы здѣсь жилъ. Какъ здѣсь хорошо!—искренно восторгался докторъ, постоянно дѣлясь своими впечатлѣніями съ остальными спутниками.
— Прямо рай здѣсь!..
— А вы батенька восторгаться-то восторгайтесь, а поводьевъ то не распускайте!—предостерегъ его есаулъ, бывшій съ утра почему-то не въ духѣ.—Живымъ манеромъ рѣдьку закопаете…
Какъ бы въ подтвержденіе его предостереженій черезъ нѣсколько минутъ конь доктора захрапѣлъ и бросился въ сторону. Что-то огромное, сѣрое, показавшееся мнѣ какимъ-то чудовищемъ, выскочило изъ камышей и остановилось на тропинкѣ.
— Вотъ такъ кабанище!—разсѣялъ мое недоумѣніе есаулъ.
— Давай винтовку, чего смотришь!—сердито крикнулъ онъ казаку…
Но пока тотъ подъѣхалъ и подалъ винтовку, кабанъ двинулся черезъ тропинку и, ломая камышъ, скрылся въ заросляхъ…
— Экая досада… Чтобы тебя черти взяли!—сердито выругался есаулъ въ пространство… Ушелъ таки проклятый… Ну, ничего, въ слѣдующій разъ попадется, утѣшалъ онъ самъ себя. Здѣсь камышъ слишкомъ густой да и почва вязкая, а то бы можно его преслѣдовать. Разъ, дальше немного, около Меручака я выгналъ тоже кабана. Хорошо, что мѣсто было удобное, такъ я за нимъ гналъ больше версты. На грѣхъ винтовки то не было, такъ я его шашкою. Разъ съ пятокъ удалось рубнуть. А только потомъ чуть-чуть онъ меня не прикончилъ. Оступился конь въ канаву, а я съ нимъ и грохнулся на землю. И чтобы вы думали? Прямо таки насѣдать на меня кабанъ сталъ. А у меня ногу лошадь придавила. Отмахиваюсь, а самъ думаю—непремѣнно кончитъ онъ меня сейчасъ. Спасибо казаки запримѣтили, что неладно со мною и выручили своего командира, а то бы пришлось отъ свиньи и свинскую смерть принять.
Докторъ, наученный опытомъ, особенно крѣпко вцѣпился въ поводья руками и, опасливо озираясь по сторонамъ, спросилъ:
— А много здѣсь этого звѣря, есаулъ?
— И даже очень… То есть я вамъ доложу тысячи. Приволье для нихъ здѣсь. Туркмены хотя и бьютъ ихъ, но больше чтобы защитить свои посѣвы, да еще на кормъ собакамъ. А все-же плодится ихъ масса. Пограничники тоже самое стрѣляютъ ихъ въ ограниченномъ количествѣ, потому ихъ здѣсь по Мургабу на двухъ постахъ всего человѣкъ пятьдесятъ. Много ли имъ нужно на довольствіе… И такимъ образомъ, если за годъ убьютъ сотню кабановъ, такъ хорошо, а ихъ ежегодно прибываетъ нѣсколько тысячъ. Потому свинья поросится три раза въ годъ. На постахъ и колбасы, и сало, и мясо все изъ кабановъ…
— Надоѣдаетъ ихъ мясо-то, ваше-скородіе, сказалъ одинъ изъ конвойныхъ, прислушиваясь къ словамъ есаула…
— Иное время другого мяса не достанешь, а кабанина пріѣстся. Еще когда поросята, такъ тѣ очень вкусны. А только какъ не бить ихъ, хотя и надоѣло ихъ мясо, когда они почитай, что каждую ночь какую ни на есть шкоду сдѣлаютъ. То погребъ развалятъ, то подъ ячменникъ подроются. А какъ убьешь его, такъ нужно ѣсть, потому зачѣмъ же добру пропадать. Пудовъ этакъ съ двадцать, а то и больше кабанъ тянетъ. Страсть какіе жирные бываютъ. Только старые не вкусны, болотомъ мясо пахнетъ, ну, а молодые или же, къ примѣру сказать, свиньи—такъ тѣ хороши.
Почти ежеминутно изъ подъ нашихъ лошадей вылетали фазаны и блестя своимъ красивымъ опереніемъ на солнцѣ, перелетали черезъ дорогу и садились снова въ заросли.
Хорошая птица!.. одобрилъ есаулъ.
Если пойти съ ружьемъ, такъ здѣсь въ часъ съ полсотни ихъ набить можно. Туркмены ихъ прямо безъ жалости уничтожаютъ массами, потому, они тоже враги посѣвовъ. А здѣшній фазанъ красивѣе по оперенію кавказскаго, да и вкуснѣе пожалуй будетъ. Здѣсь ихъ есть двѣ разновидности, одинъ Аму-Дарьинскій, другой Тибетскій фазанъ. Но только ихъ сравнительно съ прежними годами куда меньше стало. Теперь даже распоряженіе вышло, которымъ охота на фазановъ во всемъ Туркестанскомъ краѣ запрещена совершенно на два года. Слишкомъ ужъ безжалостно уничтожали промышленники эту птицу.
— Вотъ утки другое дѣло,—указалъ онъ на плесъ Мургаба, положительно чернѣвшій тысячами птицъ различныхъ утиныхъ и другихъ породъ… Ихъ бить здѣсь не жалко. Глупая какая-то птица. А фазана жаль… Вѣдь къ зимѣ, когда начинаются дожди, такъ иногда собираются цѣлые аулы туркменъ и, окруживъ огромное мѣсто въ камышахъ, палками выбиваютъ тысячи фазановъ.
На плесѣ между тѣмъ слышались крики водяной птицы и такое хлопанье крыльевъ, что казалось милліоны пернатыхъ собрались въ этомъ мѣстѣ. Утки всѣхъ породъ и видовъ, сѣрые гуси и бѣлоснѣжные лебеди покрывали густою тучею небольшой плесъ. У самаго берега по мелководью задумчиво выступали на своихъ высокихъ ногахъ красивыя фламинго, какъ будто сторонясь отъ остальной водяной птицы. Металлически-звонкій крикъ лебедей гармонично врывался въ общую мелодію криковъ пернатаго царства.
— Ну и тьма же здѣсь дичи!—невольно высказалъ я удивленіе.
— Это еще что, весною куда больше бываетъ,—отвѣтилъ есаулъ и, собравъ своего коня, двинулся рысью.
— Нужно поспѣшить господа, уже Меручакъ недалеко!—добавилъ онъ, — исчезая за поворотомъ тропинки…
Примѣчанія
править- ↑ Въ настоящее время начальникъ Тедженскаго уѣзда ученый, извѣстный оріенталистъ и знатокъ Средней Азіи.