Іосифъ (Санинъ), преподобный волоцкій, род. въ 1439 или 1440 году, скончался 9 сентября 1515 г.; причисленъ къ лику святыхъ 20 декабря 1578 г. Онъ былъ сыномъ вотчинника села Язвище, въ предѣлахъ волоколамскихъ; дѣдъ его вышелъ изъ Литвы. Первоначальное образованіе Іосифъ получилъ въ монастырѣ, куда онъ отданъ былъ на осьмомъ году жизни. По словамъ своихъ біографовъ, Іосифъ уже въ молодости отличался столько же красотою, силою и мужествомъ, сколько разумомъ и силою воли. Съ дѣтства онъ почувствовалъ стремленіе къ монашеской жизни и 20-ти лѣтъ постригся въ монастырѣ Пафнутія боровскаго. Въ обители Пафнутія онъ пробылъ 18 лѣтъ и это время имѣло для Іосифа огромное воспитательное значеніе. Пафнутій боровскій отличался особенною привязанностью къ московскимъ князьямъ, которые въ свою очередь платили ему особеннымъ уваженіемъ и почти благоговѣніемъ къ его личности, такъ что послѣ смерти онъ сдѣлался какъ бы семейнымъ святымъ у московскихъ князей; такія отношенія уважаемаго наставника къ представителямъ свѣтской власти не остались безъ вліянія на сложившееся у Іосифа міровоззрѣніе. Вмѣстѣ съ тѣмъ монастырь преподобнаго Пафнутія, отличавшагося особенными хозяйственными способностями, выдѣлялся рѣдкимъ благоустройствомъ, обширностью и такимъ богатствомъ, которое служило предметомъ удивленія не только для простыхъ людей, но даже для князей и бояръ. И эта сторона монастырскаго быта не осталась безъ вліянія на Іосифа. По кончинѣ препод. Пафнутія, послѣдовавшей въ 1477 г., настоятельство въ его монастырѣ, согласно желанію великаго князя Іоанна III и избранію братіи, получилъ Іосифъ. Но игуменство его въ Боровскомъ монастырѣ продолжалось недолго. Онъ задался цѣлію ввести въ немъ строгое общежитіе и примѣнить еще болѣе строгій уставъ въ этомъ и безъ того строгомъ монастырѣ. Среди братіи поднялся ропотъ. Тогда Іосифъ рѣшился провѣрить и разширить сложившіеся у него взгляды на обязательный для монаховъ образъ жизни посредствомъ путешествія по разнымъ монастырямъ своего отечества, тайно оставилъ свой монастырь и около года странствовалъ по русскимъ обителямъ. Изъ этого странствованія онъ вынесъ рѣшеніе основать свою собственную обитель по своему собственному плану и уставу, и въ 1479 году, на живописномъ мѣстѣ вблизи родовой вотчины Саниныхъ, недалеко отъ города Волоколамска, основалъ монастырь, получившій впослѣдствіи названіе Іосифова Волоколамскаго и скоро пріобрѣвшій громкую извѣстность. Въ томъ же 1479 году удѣльный князь волоцкій Борисъ Васильевичъ пожертвовалъ основанному въ его владѣніяхъ монастырю деревню; средства новаго монастыря начали быстро возрастать и черезъ шесть лѣтъ послѣ основанія въ немъ уже была построена большая каменная церковь во имя Успенія Богородицы; вскорѣ отлично обстроился и весь монастырь. Устраивая церкви, облаченія и церковные обряды съ возможной пышностью и великолѣпіемъ, для иноковъ Іосифъ ввелъ въ своемъ монастырѣ самое строгое общежитіе, при чемъ составилъ для него свой собственный уставъ. Самъ онъ съ примѣрною аккуратностію исполнялъ свои келейныя обязанности монаха и три раза въ день совершалъ церковныя службы или въ качествѣ священника или въ качествѣ клирошанина; для книгохранилища своего монастыря онъ переписалъ собственноручно до одиннадцати рукописей. При немъ получила свое начало богатая библіотека Волоколамскаго монастыря, сохранившаяся до настоящаго времени и раздѣленная въ послѣднее время на три части (лучшая ея часть досталась Московской духовной академіи, вторая часть поступила въ Московскую епархіальную библіотеку, третья, самая малая, и до сихъ поръ находится въ Іосифовомъ монастырѣ).
Улучшенію матеріальнаго положенія Іосифова монастыря много способствовало то обстоятельство, что преимущественно въ немъ начали постригаться многіе изъ князей и бояръ, которые вносили въ монастырь богатые вклады; но это обстоятельство ни мало не препятствовало тому, что Іосифъ проявлялъ особенную заботливость о крестьянахъ и вообще о бѣдныхъ, нуждающихся въ помощи или защитѣ. Онъ нерѣдко писалъ къ господамъ, убѣждая ихъ быть милостивыми къ крестьянамъ; онъ оказывалъ матеріальную поддержку всякому крестьянину, если только онъ въ ней нуждался. Во время голода Іосифъ безвозмездно раздавалъ голодающимъ хлѣбъ изъ монастырскихъ житницъ; до семи тысячъ человѣкъ голодающихъ получали отъ монастыря постоянную помощь, въ самомъ монастырѣ ежедневно пропитывалось отъ четырехъ сотъ до пяти сотъ человѣкъ. Многіе изъ голодающихъ приводили своихъ голодныхъ дѣтей къ монастырю и здѣсь оставляли ихъ. Игуменъ собиралъ всѣхъ этихъ несчастныхъ дѣтей, устроилъ для нихъ особый домъ и давалъ имъ воспитаніе въ монастырѣ до зрѣлаго возраста. Много заботъ посвящалъ Іосифъ и больнымъ, покоилъ ихъ въ монастырѣ и даже самъ ухаживалъ за ними.
Іосифъ уже давно, еще какъ инокъ Пафнутіева монастыря, извѣстенъ былъ великому князю московскому. Какъ основатель монастыря, скоро сдѣлавшагося знаменитымъ по своему благоустройству и строгости устава, и какъ ревностный защитникъ православія противъ современныхъ ему еретиковъ, Іосифъ еще болѣе заслужилъ уваженіе и почетъ въ глазахъ Іоанна III. Преемникъ его, великій князь Василій Іоанновичъ, относился къ преп. Іосифу, съ религіознымъ благоговѣніемъ слушался его совѣтовъ, широко покровительствовалъ основанному имъ монастырю и, согласно послѣдней волѣ преподобнаго, послѣ его смерти принялъ его монастырь въ свое особенное попеченіе. Онъ часто навѣщалъ монастырь преподобнаго Іосифа, входилъ въ подробности его внутренней жизни, называлъ себя «приказчикомъ» Іосифа по основанному имъ монастырю, пригласилъ въ крестные отцы къ своему сыну (впослѣдствіи Іоанну IV) старца Іосифова монастыря Кассіана Босого; наконецъ передъ смертію своею онъ окруженъ былъ волоколамскими монахами и скончался на ихъ рукахъ. Вообще, монастырь Іосифа сдѣлался какъ бы придворнымъ монастыремъ. Въ первой половинѣ XVI вѣка онъ получилъ значеніе какъ-бы религіозно-исправительнаго заведенія: сюда ссылались на покаяніе большинство еретиковъ и вольнодумцевъ того времени.
Преп. Іосифъ волоцкій извѣстенъ въ исторіи не только какъ замѣчательный организаторъ монастыря: онъ въ то же самое время является наиболѣе выдающимся борцомъ своего времени противъ тогдашней ереси жидовствующихъ. Эта ересь, образовавшаяся изъ цѣлаго ряда отрицательныхъ идей и мнѣній, самостоятельно развившихся на русской почвѣ въ качествѣ реакціи формализму современной религіозно-церковной жизни, поддержанныхъ заразительнымъ примѣромъ реформаціоннаго движенія на западѣ, и случайно получившая особый внѣшній колоритъ жидовства отъ первыхъ своихъ распространителей, открылась въ Новгородѣ въ 1471 году. Въ 1485 году новгородскимъ архіепископомъ сдѣланъ былъ Геннадій, человѣкъ просвѣщенный, энергичный и дѣятельный. Напавъ на слѣды ереси спустя два года по прибытіи своемъ на епархію, архіепископъ Геннадій немедленно сообщилъ о появленіи ереси великому князю и митрополиту въ Москву. Это происходило въ 1487 году. Между тѣмъ ересь перебралась въ Москву, гдѣ начала распространяться довольно успѣшно, нашедши приверженцевъ среди лицъ, занимавшихъ высокія мѣста на разныхъ поприщахъ. Къ числу ихъ относились: Елена, невѣстка великаго князя Іоанна III, вдова его старшаго сына Іоанна Іоанновича, два брата дьяки Курицыны и др. Геннадій обратился по дѣлу объ открывшейся ереси съ посланіями къ случайно находившимся въ Москвѣ тремъ епископамъ. Посланія Геннадія оказали свое дѣйствіе. Составился соборъ противъ еретиковъ, изъ которыхъ главные были осуждены и подвергнуты торговой казни. Въ 1489 году на московскую митрополію вступилъ симоновскій архимандритъ Зосима, тайный еретикъ. Со вступленіемъ на митрополію Зосимы настало время самаго широкаго процвѣтанія ереси. Но ревностный новгородскій архіепископъ обратился и къ новому митрополиту и къ другимъ епископамъ съ просьбою о созваніи новаго собора для осужденія еретиковъ. Епископы потребовали собора, который и состоялся въ октябрѣ 1490 года. И на этотъ разъ соборъ довольно снисходительно отнесся къ еретикамъ: одни изъ нихъ были лишены духовнаго сана, другіе посланы на заключеніе по монастырямъ; но еретики и послѣ собора 1490 года продолжали спокойно жить въ Москвѣ и даже усилили свою пропаганду. Тогда Геннадій вызвалъ на борьбу съ еретиками преподобнаго Іосифа Волоцкаго. Іосифъ, лично извѣстный великому князю Іоанну и пользовавшійся уваженіемъ великаго князя Василія, его сына и наслѣдника престола, употребилъ всю свою энергію для того, чтобы ослабитъ ересь. И личными свиданіями съ великимъ княземъ, и посланіями къ вліятельнымъ при дворѣ лицамъ, онъ достигъ того, что въ декабрѣ 1504 года составился соборъ, на которомъ еретики присуждены были къ строгимъ наказаніямъ: сожженію на кострѣ, урѣзыванію языка и т. п.
Въ борьбѣ съ ересью жидовствующихъ Іосифъ волоцкій не ограничился одною богословской съ ними полемикой; одновременно съ тѣмъ онъ настойчиво предлагалъ другія средства противъ ереси — безпощадное преслѣдованіе еретиковъ и примѣненіе къ нимъ смертной казни. Для того чтобы уничтожить ересь жидовствующихъ, существовало, по его мнѣнію, одно средство — это заключенія и смертная казнь еретиковъ. Онъ строгъ и неумолимъ даже и къ тѣмъ еретикамъ, которые изъявляли раскаяніе. «Аще ли кто восхощетъ покаятися», писалъ преп. Іосифъ по этому поводу, «мощно есть и въ темницѣ каятися, въ скорбѣхъ бо и въ бѣдахъ паче слышитъ Богъ кающихся». Въ казняхъ еретиковъ онъ видѣлъ «ревность по православной вѣрѣ и любовь къ Господу Богу и Пречистой Богородицѣ». Обязанность наказывать еретиковъ лежитъ, по его взгляду, на гражданской власти, но разыскивать ихъ должны болѣе всего представители церкви. Главный источникъ такой нетерпимости Іосифа кроется, конечно, въ перенесенной на русскую почву изъ Византіи церковной письменности которая содержала въ себѣ не мало данныхъ, освящавшихъ собою религіозную нетерпимость.
Но между современниками Іосифа находилось не мало лицъ, которыя не считали справедливымъ примѣненіе жестокихъ мѣръ противъ еретиковъ. Самымъ рѣшительнымъ образомъ противъ Іосифа въ этомъ вопросѣ выступило цѣлое общество старцевъ Кирилло-бѣлозерскаго монастыря и всѣхъ монастырей вологодскихъ, носившихъ общее названіе заволжскихъ монастырей. Душою всѣхъ этихъ старцевъ былъ преподобный Нилъ сорскій, очень гуманно относившійся къ еретикамъ. Самымъ замѣчательнымъ и ближайшимъ ученикомъ Нила былъ князь инокъ Вассіанъ Косой Патрикѣевъ, который принялъ на себя дѣятельную роль проводника идей своего учителя. Между Іосифомъ волоцкимъ и Вассіаномъ Косымъ по вопросу объ отношеніи къ еретикамъ открылась горячая и любопытная литературная полемика, продолжавшаяся между ихъ послѣдователями и послѣ смерти Іосифа и Вассіана.
Іосифъ волоцкій принималъ дѣятельное участіе во многихъ другихъ современныхъ ему общественныхъ вопросахъ. Онъ былъ однимъ изъ членовъ собора 1503 года, происходившаго въ Москвѣ, на которомъ обсуждался вопросъ о земельныхъ владѣніяхъ монастырей. Присутствовавшій на этомъ соборѣ преп. Нилъ сорскій высказалъ мысль, что въ видахъ возвышенія нравственнаго состоянія монашества, полезно было бы отобрать у монастырей земли и крестьянъ. Іосифъ выступилъ на соборѣ противникомъ мнѣнія Нила и въ защиту своего мнѣнія представилъ множество каноническихъ и историческихъ доказательствъ и разныхъ практическихъ соображеній. «Аще у монастырей селъ не будетъ», говорилъ между прочимъ преп. Іосифъ на соборѣ, «какъ честному и благородному человѣку постричися? И если не будетъ честныхъ старцевъ, отколѣ взять на митрополію, или архіепископа и на всякія честныя власти? А коли не будетъ честныхъ старцевъ и благородныхъ, ино вѣрѣ будетъ поколебаніе». Соборъ 1503 года призналъ земли, принадлежащія монастырямъ, неотчуждаемыми. Рѣшенный юридически вопросъ о монастырскихъ имуществахъ продолжалъ развиваться въ современной литературѣ и нашелъ себѣ какъ защитниковъ, такъ и противниковъ. Между представителями обоихъ направленій, Іосифомъ волоцкимъ и Вассіаномъ Косымъ, а послѣ ихъ смерти — между послѣдователями того и другого, по вопросу о монастырскихъ имуществахъ возникла ожесточенная и продолжительная литературная полемика, прекратившаяся только въ началѣ тридцатыхъ годовъ XVI столѣтія.
На томъ же московскомъ соборѣ 1503 года предметомъ обсужденія служилъ между прочимъ вопросъ о вдовствующихъ священнослужителяхъ. Соборомъ 1503 года всѣ вдовые священнослужители лишались права священнослуженія. Заволжскіе старцы стояли противъ соборнаго рѣшенія. Іосифъ волоцкій, въ защиту соборнаго рѣшенія написалъ особое небольшое сочиненіе, въ которомъ проводилъ мысль, что вдовому священнику чистымъ оставаться «не мощно».
Преподобный Іосифъ былъ однимъ изъ плодовитѣйшихъ и выдающихся духовныхъ писателей своего времени. Его многочисленныя произведенія группируются около двухъ важнѣйшихъ вопросовъ: вопроса о монастырскомъ уставѣ и вопроса о борьбѣ съ ересью жидовствующихъ; отдѣльно стоятъ нѣсколько посланій. Данный Іосифомъ своему монастырю общежительный уставъ имѣетъ слѣдующее полное заглавіе: «Духовная грамота многогрѣшнаго и недостойнаго и худаго игумена Іосифа о монастырскомъ и иноческомъ устроеніи подлинно же, и пространно, и по свидѣтельству божественныхъ писаній»; въ Макаріевской Четьи-Минеи къ этому заглавію еще прибавлено: «духовному настоятелю, иже по мнѣ сущему, и всѣмъ иже о Христѣ братіямъ моимъ отъ перваго даже до послѣдняго въ обители Пречистыя Богородицы честнаго и славнаго ея Успенія, въ ней же жительствую». Монастырскій уставъ Іосифа имѣетъ предисловіе и состоитъ изъ четырнадцати главъ. Отличительною его особенностью является преобладаніе обрядности и внѣшній ригоризмъ. Жизнь иноковъ по этому уставу регулируется до самыхъ мельчайшихъ подробностей. Первое качество, которое требуется отъ монаха — это безусловное послушаніе. Настоятель монастыря имѣетъ надъ инокомъ неограниченную власть. Надзоръ его, при содѣйствіи разныхъ его помощниковъ, проникаетъ всюду и отъ него не можетъ укрыться самый маловажный поступокъ подначальнаго инока. Между самими иноками уставъ не признаетъ равенства: онъ раздѣляетъ ихъ на три класса и для каждаго класса точно опредѣляетъ родъ занятій, пищу и одежду. Пунктуальность устава Іосифова монастыря доходила до того, что для каждаго монаха назначено было въ церкви особое мѣсто, указаны двери, въ какія входить и въ какія выходить изъ церкви. Вообще составитель устава взвѣшиваетъ каждый шагъ монаха и регулируетъ его во всѣхъ его дѣйствіяхъ и поступкахъ, «и въ хожденіяхъ, и въ словесѣхъ, и въ дѣлѣхъ». За всякій проступокъ въ уставѣ назначалось соотвѣтствующее наказаніе, не исключая даже тѣлеснаго. Что же касается собственно нравственной стороны дѣла, внутренняго духовнаго усовершенствованія инока, то эта сторона въ уставѣ преподобнаго Іосифа развита сравнительно слабо. Собственно внутреннее духовное развитіе инока за массою предписаній, опредѣляющихъ его внѣшнее поведеніе, стушевывается; нравственной его дѣятельности предоставляется возможность развиваться и усовершенствоваться болѣе всего путемъ внѣшняго механическаго навыка. Впрочемъ, уставъ общежитія, составленный преподобнымъ Іосифомъ, не представляетъ изъ себя совершенно новаго явленія. По общему своему характеру уставъ этотъ есть возстановленіе древняго общежитія, основаннаго преподобнымъ Ѳеодосіемъ печерскимъ, причемъ Іосифъ отъ себя прибавилъ преимущественно только строгія опредѣленія различныхъ внѣшнихъ формальностей. — «Уставъ» не есть единственное произведеніе Іосифа, изображающее намъ его мысли о монашествѣ; полнѣе взгляды преподобнаго на этотъ предметъ развиты въ другихъ его сочиненіяхъ, имѣющихъ своимъ содержаніемъ вопросы о монастыряхъ и о монашествующихъ. Сюда относятся: «Посланіе къ вел. кн. Василію Іоанновичу»; «Духовная грамота», съ порученіемъ Іосифова монастыря покровительству великаго князя Василія Іоанновича; «Посланіе къ четыремъ духовнымъ лицамъ о разстригшемся чернецѣ», «Наставленіе, о еже не исходи мнихомъ безъ благословенія изъ обители»; «Посланіе старцамъ о недержаніи хмѣльныхъ напитковъ въ монастырѣ», четыре посланія объ епитиміяхъ и нѣкоторыя другія.
Монастырь, по взгляду Іосифа волоцкаго, непремѣнно долженъ обладать значительными матеріальными средствами для того, чтобы онъ всегда могъ идти на помощь притекающему къ нему простому бѣдному народу. Главнѣйшимъ источникомъ матеріальнаго богатства монастырей онъ признаетъ владѣніе селами и крестьянами. По его убѣжденію это есть древнее и священнѣйшее право монастырей, ставящее ихъ въ положеніе привиллегированныхъ правительственныхъ учрежденій; это есть необходимое условіе, безъ котораго монастыри не могутъ удовлетворять своему назначенію — быть, между прочимъ, воспитательно-образовательными заведеніями, одну изъ главныхъ задачъ которыхъ составляетъ подготовка людей для занятія высшихъ церковныхъ должностей — игуменовъ, епископовъ, митрополитовъ. И преподобный Іосифъ успѣлъ, дѣйствительно, сдѣлать свой монастырь какъ бы разсадникомъ іерарховъ тогдашней Руси: въ XVI вѣкѣ ни одинъ монастырь не поставилъ столько іерарховъ для русской церкви, сколько выставилъ изъ среды себя монастырь Волоколамскій: съ 1506 до 1589 года изъ стѣнъ этого монастыря вышло до семнадцати архипастырей, — число громадное, при незначительномъ числѣ епархій того времени. Всѣхъ выходившихъ изъ Іосифова монастыря крѣпко объединяла вѣрность тѣмъ идеямъ и воззрѣніямъ, на которыхъ они воспитались во время пребыванія своего въ монастырѣ. Глубокая духовная связь воспитанниковъ Волоколамскаго монастыря настолько рѣзко бросалась въ глаза, что современники всѣхъ лицъ, выходившихъ изъ этого монастыря, обозначали особымъ названіемъ «іосифлянъ».
Въ связи съ борьбою противъ ереси жидовствующихъ преп. Іосифомъ написаны слѣдующія сочиненія: «Просвѣтитель», состоящій изъ шестнадцати словъ и представляющій изъ себя преимущественно выборъ изъ святоотеческихъ твореній; «Сказаніе о новоявившейся ереси новгородскихъ еретиковъ» — это единственный памятникъ, сохранившій исторію появленія ереси жидовствующихъ; посланія къ Нифонту, епископу суздальскому и тарусскому отъ 1493 года, къ брату Вассіану Санину, архіепископу ростовскому, къ иноку иконописцу, къ архимандриту Митрофану, духовнику великаго князя Іоанна III; два посланія великому князю Василію о еретикахъ; посланія къ великому князю Іоанну Васильевичу на еретика Клеопова, къ старцамъ о повиновеніи соборному опредѣленію, къ боярину Василію Андреевичу Челяднину, наконецъ, недошедшее до насъ сочиненіе, состоявшее изъ девяти словъ — извѣстны только заглавія этихъ словъ.
По характеру своихъ сочиненій преп. Іосифъ принадлежитъ къ школѣ древнерусскихъ книжниковъ, начетчиковъ, и не можетъ быть названъ богословомъ въ строгомъ смыслѣ. Мѣриломъ истинности всякой религіозной мысли онъ признаетъ «Божественное писаніе», подъ понятіе котораго у него подходитъ не одно въ строгомъ смыслѣ богодухновенное писаніе, но вся вообще письменность съ религіознымъ содержаніемъ; въ его сочиненіяхъ встрѣчаются ссылки и на Священное Писаніе въ тѣсномъ смыслѣ, и рядомъ — на сочиненія апокрифическаго характера и даже сочиненія несомнѣнно подложны. Въ сочиненіяхъ препод. Іосифа не видимъ оцѣнки сравнительной важности того или другого приводимаго имъ церковнаго авторитета: у него подводится подъ одну категорію и ученіе апостольское, безусловно истинное и обязательное для всѣхъ, и единичное мнѣніе какого либо отца церкви или даже простого церковнаго писателя, которое вовсе не можетъ имѣть безусловно обязательнаго значенія. Мало того — въ его глазахъ гражданскіе законы и постановленія византійскихъ императоровъ имѣли одинаковое достоинство съ постановленіями соборовъ и правилами св. отцовъ.
Въ борьбѣ съ еретиками Іосифъ высказалъ и нѣсколько довольно оригинальныхъ воззрѣній. Таково напримѣръ его догматическое ученіе о «прехищреніи и коварствѣ Божіемъ», выразившихся въ сошествіи на землю Сына Божія. Безусловное и равностепенное довѣріе ко всякому церковному авторитету и въ области нравственныхъ воззрѣній заставляло Іосифа, защищать и оправдывать всякій и единичный поступокъ какого либо святого мужа, хотя бы онъ находился въ противорѣчіи съ самымъ духомъ христіанскаго ученія. Вообще все міровоззрѣніе Іосифа волоцкаго отличается строго консервативнымъ характеромъ. «Быть тому, что уже есть, но быть ему такъ, какъ ему должно быть согласно давнопризнаннымъ авторитетамъ» — вотъ духъ понятій препод. Іосифа. Онъ былъ противъ всякой новой мысли, всякой новой мѣры; онъ признавалъ ихъ опасными для чистоты вѣры и нравственности. Въ этомъ характерѣ воззрѣній Іосифа волоцкаго лежитъ объясненіе всей его дѣятельности, въ которой онъ всегда является борцомъ за сохраненіе созданнаго временемъ и освященнаго авторитетомъ старины строя церковно-общественной жизни русскаго народа. Не безъ нѣкотораго основанія одинъ изслѣдователь о сочиненіяхъ Іосифа говоритъ, что ученіе его сдѣлалось достояніемъ той массы книжниковъ, которая полтора вѣка спустя послѣ Іосифа воспротивилась новшествамъ Никона.
Въ жизни преп. Іосифа волоцкаго былъ одинъ особый эпизодъ, который послужилъ для него поводомъ къ написанію нѣсколькихъ посланій. По древнему распредѣленію епархій Волоколамскій монастырь входилъ въ предѣлы новгородской епархіи. Притѣсняемый мѣстнымъ владѣльцемъ преподобный Іосифъ обратился въ Москву къ великому князю и митрополиту съ просьбою принять его монастырь подъ свое покровительство, и самовольно перешелъ въ другую епархію безъ благословенія своего владыки. Новгородскій архіепископъ Серапіонъ послалъ Іосифу неблагословенную грамоту которою виновный отлучался отъ священства и причащенія Св. Таинъ. Іосифъ обратился къ защитѣ великаго князя и митрополита. Серапіонъ вызванъ былъ въ Москву, и по опредѣленію собора, онъ лишенъ былъ святительскаго сана и даже монашества и заключенъ въ одинъ изъ московскихъ монастырей. Приговоръ собора надъ Серапіономъ отличается и крайнею суровостью и вопіющею несправедливостью. Правила церковныя всѣ говорили въ пользу Серапіона; всѣ симпатіи современнаго общества находились также на сторонѣ несчастнаго новгородскаго архіепископа. По поводу столкновенія своего съ архіепископомъ Серапіономъ Іосифъ волоцкій написалъ слѣдующія посланія: Посланіе къ митрополиту Симону; Посланіе къ Ивану Ивановичу Третьякову-Ховрину; Посланіе къ Борису Васильевичу Кутузову и Посланіе къ великому князю Василію Іоанновичу, «како миритися со архіепископомъ Серапіономъ».
Помимо лѣтописей, разнообразныхъ современныхъ памятниковъ и собственныхъ литературныхъ произведеній Іосифа, имѣются три житія его. Одно житіе составлено неизвѣстнымъ, другое житіе принадлежитъ Саввѣ, епископу крутицкому и третье, написанное въ формѣ надгробнаго слова преподобному, составлено его ученикомъ и родственникомъ Досиѳеемъ Топорковымъ. Всѣ три житія Іосифа отличаются отъ другихъ подобныхъ имъ современныхъ произведеній тѣмъ, что въ нихъ очень мало общихъ мѣстъ и, напротивъ, много свѣдѣній о немъ чисто историческаго характера. Изученію жизни и дѣятельности препод. Іосифа посвящены цѣликомъ или отчасти слѣдующія сочиненія: Профессоръ П. С. Казанскій: «Іосифъ Волоколамскій» и «Писанія Іосифа Волоколамскаго» въ «Прибавленіяхъ къ твор. Св. Отецъ», 1847 г.; Булгаковъ, «Преп. Іосифъ Волоколамскій»; «Просвѣтитель», статья, напеч. въ «Православномъ Собесѣдникѣ», 1859 г., ч. III, 153—179; И. Хрущевъ, «Изслѣдованіе о сочиненіяхъ Іосифа Санина, препод. игумена Волоцкаго»; разсмотрѣніе изслѣдованія г. Хрущева. — К. И. Невоструева въ «Отчетѣ о XII присужденіи премій гр. Уварова»; В. Жмакинъ, «Митрополитъ Даніилъ и его сочиненія»; Іеромонахъ Нектарій, «Историческое описаніе Іосифова Волоколамскаго монастыря».