кѣевъ, который принялъ на себя дѣятельную роль проводника идей своего учителя. Между Іосифомъ волоцкимъ и Вассіаномъ Косымъ по вопросу объ отношеніи къ еретикамъ открылась горячая и любопытная литературная полемика, продолжавшаяся между ихъ послѣдователями и послѣ смерти Іосифа и Вассіана.
Іосифъ волоцкій принималъ дѣятельное участіе во многихъ другихъ современныхъ ему общественныхъ вопросахъ. Онъ былъ однимъ изъ членовъ собора 1503 года, происходившаго въ Москвѣ, на которомъ обсуждался вопросъ о земельныхъ владѣніяхъ монастырей. Присутствовавшій на этомъ соборѣ преп. Нилъ сорскій высказалъ мысль, что въ видахъ возвышенія нравственнаго состоянія монашества, полезно было бы отобрать у монастырей земли и крестьянъ. Іосифъ выступилъ на соборѣ противникомъ мнѣнія Нила и въ защиту своего мнѣнія представилъ множество каноническихъ и историческихъ доказательствъ и разныхъ практическихъ соображеній. «Аще у монастырей селъ не будетъ», говорилъ между прочимъ преп. Іосифъ на соборѣ, «какъ честному и благородному человѣку постричися? И если не будетъ честныхъ старцевъ, отколѣ взять на митрополію, или архіепископа и на всякія честныя власти? А коли не будетъ честныхъ старцевъ и благородныхъ, ино вѣрѣ будетъ поколебаніе». Соборъ 1503 года призналъ земли, принадлежащія монастырямъ, неотчуждаемыми. Рѣшенный юридически вопросъ о монастырскихъ имуществахъ продолжалъ развиваться въ современной литературѣ и нашелъ себѣ какъ защитниковъ, такъ и противниковъ. Между представителями обоихъ направленій, Іосифомъ волоцкимъ и Вассіаномъ Косымъ, а послѣ ихъ смерти — между послѣдователями того и другого, по вопросу о монастырскихъ имуществахъ возникла ожесточенная и продолжительная литературная полемика, прекратившаяся только въ началѣ тридцатыхъ годовъ XVI столѣтія.
На томъ же московскомъ соборѣ 1503 года предметомъ обсужденія служилъ между прочимъ вопросъ о вдовствующихъ священнослужителяхъ. Соборомъ 1503 года всѣ вдовые священнослужители лишались права священнослуженія. Заволжскіе старцы стояли противъ соборнаго рѣшенія. Іосифъ волоцкій, въ защиту соборнаго рѣшенія написалъ особое небольшое сочиненіе, въ которомъ проводилъ мысль, что вдовому священнику чистымъ оставаться «не мощно».
Преподобный Іосифъ былъ однимъ изъ плодовитѣйшихъ и выдающихся духовныхъ писателей своего времени. Его многочисленныя произведенія группируются около двухъ важнѣйшихъ вопросовъ: вопроса о монастырскомъ уставѣ и вопроса о борьбѣ съ ересью жидовствующихъ; отдѣльно стоятъ нѣсколько посланій. Данный Іосифомъ своему монастырю общежительный уставъ имѣетъ слѣдующее полное заглавіе: «Духовная грамота многогрѣшнаго и недостойнаго и худаго игумена Іосифа о монастырскомъ и иноческомъ устроеніи подлинно же, и пространно, и по свидѣтельству божественныхъ писаній»; въ Макаріевской Четьи-Минеи къ этому заглавію еще прибавлено: «духовному настоятелю, иже по мнѣ сущему, и всѣмъ иже о Христѣ братіямъ моимъ отъ перваго даже до послѣдняго въ обители Пречистыя Богородицы честнаго и славнаго ея Успенія, въ ней же жительствую». Монастырскій уставъ Іосифа имѣетъ предисловіе и состоитъ изъ четырнадцати главъ. Отличительною его особенностью является преобладаніе обрядности и внѣшній ригоризмъ. Жизнь иноковъ по этому уставу регулируется до самыхъ мельчайшихъ подробностей. Первое качество, которое требуется отъ монаха — это безусловное послушаніе. Настоятель монастыря имѣетъ надъ инокомъ неограниченную власть. Надзоръ его, при содѣйствіи разныхъ его помощниковъ, проникаетъ всюду и отъ него не можетъ укрыться самый маловажный поступокъ подначальнаго инока. Между самими иноками уставъ не признаетъ равенства: онъ раздѣляетъ ихъ на три класса и для каждаго класса точно опредѣляетъ родъ занятій, пищу и одежду. Пунктуальность устава Іосифова монастыря доходила до того, что для каждаго монаха назначено было въ церкви особое мѣсто, указаны двери, въ какія входить и въ какія выходить изъ церкви. Вообще составитель устава взвѣшиваетъ каждый шагъ монаха и регулируетъ его во всѣхъ его дѣйствіяхъ и поступкахъ, «и въ хожденіяхъ, и въ словесѣхъ, и въ дѣлѣхъ». За всякій проступокъ въ уставѣ назначалось соотвѣтствующее наказаніе, не исключая даже тѣлеснаго. Что же касается собственно нравственной стороны дѣла, внутренняго духовнаго усовершенствованія инока, то эта сторона въ
