Потерянный рай (Мильтон; Чюмина)/Книга восьмая
| ← Книга седьмая | Потерянный рай — Книга восьмая | Книга девятая → |
- Википроекты
Адам расспрашивает архангела Рафаила про течение небесных светил, но получает уклончивый ответ с советом думать лишь о том, что ему может быть полезнее. Адам соглашается с этим и, чтобы подолее задержать у себя архангела, начинает рассказывать ему обо всем, что осталось в его памяти с момента, когда в нём пробудилось сознание. Он рассказал, как он был перенесен в Рай: подробно передает свой разговор с Господом о своем одиночестве, о первой встрече с Евой и женитьбе. Наконец, архангел Рафаил покидает Адама, напомнив ему о своих наставлениях и советах.
ТАК заключил повествованье ангел,
Но все еще казалося Адаму,
Что слышит он чарующую речь.
И, наконец, как будто пробужденный
От забытья отрадного, он молвил:
— Божественных деяний летописец,
Чем я воздам тебе благодаренье?
Ты утолил мою познанья жажду
И тайны мне открыть благоволил,
Которых я иначе не постиг бы.
С восторгом я, с глубоким изумленьем
Внимал тебе, Создателя прославив.
Последние сомнения мои
Ты разреши. Когда я созерцаю
Вселенную во всем её величье,
Мне кажется земля в сравненье с нею
Ничтожною, едва заметной точкой.
И для того ль вращаются светила
Громадные, чтоб землю озарять —
Недвижную и малую планету?
Дивлюся я, об этом размышляя,
Что мудрая природа допустить
Подобную могла несоразмерность!
Так говорил Адам, намереваясь
Беседовать о том, что занимало
Пытливый ум, и, видя это, Ева,
Сидевшая немного в стороне,
С достоинством и скромно удалилась,
Причем её движения казались
Исполнены таким очарованьем,
Что каждому, наверно б, захотелось
Не отпустить, но удержать ее.
Она спешит к деревьям и цветам,
Которые пышнее расцветают
От нежного её прикосновенья.
Подобная беседа о предметах
Возвышенных ей в тягость не была,
Но выслушать рассказ предпочитала
Она из уст супруга своего,
Которые ее не красноречьем
Влекли одним, но ласкою любви.
Подобная богине иль царице,
Она идет в сопровожденье граций,
Которые во взорах зажигают
При помощи своих волшебных стрел
Желание лишь ею любоваться.
И ласково Адаму молвит Ангел:
— Пытливости твоей не порицаю:
Ведь, Небеса — раскрытый Богом свиток,
Дабы Его Творенья постигать
Воочию ты мог, по всем светилам
Часы и дни, года распознавая,
И, если ты их верно исчисляешь,
Не все ль равно: вращается Земля[1]
Иль прочие небесные тела?
От ангелов и смертных утаил
Все прочее Великий Зодчий мира
И тайн своих не обнаружил Он,
Доискиваться тем предоставляя,
Кто должен бы лишь удивляться им
Со временем не посмеется ль Он
Над жалкою догадкою ученых,
Которые составят план Небес,
Созвездия исчислят и не мало
Придумают систем разнообразных,
Запутанных, всю сферу испещрив
При помощи кругов и вычислений.
Предвижу я, что это будет так:
Путем твоим пойдут твои потомки.
Ты думаешь, что большие объемом
И светлые планеты не должны
Служить земле, столь малой по сравненью?
Но большие величина и блеск
Едва ль дают права на превосходство.
Лишенная сияния земля
Достоинством, быть может, превосходит
Блистательное солнце, чьи лучи,
Лишь с почвою её соприкасаясь,
Приобретают жизненную силу.
Но не земле светила эти служат,
А жителю Эдема — человеку.
Небесного пространства беспредельность
Глаголет нам о славе и величье
Всевышнего. Он мирозданья грань
Так широко раздвинул для того,
Чтоб смертный мог вполне уразуметь,
Что он живет не в собственном жилище,
А в здании громадном занимает
Ничтожное пространство. Для чего
Назначено Всевышним остальное —
Про это Он лишь ведает Один.
Что скажешь ты о скорости, с какою
Я ранее полудня был в Эдеме,
Перелетов такое расстоянье,
Которое часами не исчислить?
И для того Творцом помещена
Земля вдали от горнего чертога,
Чтоб высшие Его предначертанья
Сокрытыми остались от людей,
Которые доступны заблужденью.
И солнце ли восходит над землею,
Над солнцем ли восходит шар земли,
Оно ли путь с востока начинает,
Иль с запада свершает путь урочный
И на оси вращается земля —
Напрасно дум своих не утруждай
Над тайнами, известными лишь Богу.
Служи Ему! Страшись Его! Пускай
Мирами Он по усмотренью правит,
А ты своим уделом наслаждайся
И не мечтай о дальних Небесах
И о мирах неведомых тебе!
Довольствуйся, пребыв смиренномудрым,
Тем, что тебе не только о Земле
Поведал я, но и о горнем Небе!
И, просветясь в сомнениях, ответил
Ему Адам: — Небесный чистый Разум
И светлый Дух! Легчайший жизни путь
Ты указал; меня ты научаешь
Не отравлять существованья сладость.
Господь от нас заботы устранил,
Не будем же искать их самовольно
Мы в знаниях суетных и мечтах.
Порою ум, в связи с воображеньем,
Не ведает пределов для себя,
В безвыходном блуждая лабиринте,
Пока совет иль опыт не докажут,
Что мудростью зовется не старанье
Постигнуть то, что смутно и темно,
И далеко от нас, — но разуменье
Всего того, что окружает нас.
Все прочее — безумство, суета,
Дающие лишь повод к недовольству.
Последовав разумному внушенью,
Спущуся я смиренно с высоты.
Коснемся же теперь в беседе нашей
Полезнейших и близких мне предметов,
И, может быть, с обычной добротой
Ты вновь меня ответом удостоишь.
Ты мне открыл, что было до меня,
Так выслушай мое повествованье,
Которого не слышал ты досель,
Покуда день еще не на закате;
Стремясь тебя подольше удержать,
О милости такой тебя прошу я.
Безумием была бы эта просьба,
Когда бы я не ожидал ответа.
Беседуя с тобой, переношусь
Я в Небеса, и сладостней для слуха
Слова твои, чем сок плодов душистых
Голодному в часы отдохновенья.
И с кротостью небесной Рафаил
Сказал ему: — Родоначальник смертных!
Слова твои звучат красноречиво;
Ты — Божие подобие и щедро
Им одарен духовно и телесно.
Исполнены красы и благородства
Движенья все, а также речь твоя.
Мы, ангелы, в тебе собрата видим,
Служащего, подобно нам, Творцу,
И с радостью исследуем в тебе
Пути Его. Господь тебя возвысил
И возлюбил Он с нами наравне.
Итак, спеши к рассказу приступить.
В тот день пришлось к вратам далеким Ада
Мне совершить тяжелый, трудный путь.
Наш четырехсторонний легион
На страже был поставлен для того,
Чтоб в эти дни великие творенья
Вторжение врагов предупредить,
Которое ввести во гнев могло бы
Создателя. Не будь Господней воли,
Мятежники восстать бы не дерзнули,
Но требует Небес Верховный Царь
Скорейшего от нас повиновенья.
Зловещий вид имели те врата
За крепкими затворами своими;
Издалека оттуда несся шум —
Стенание и вопли дикой муки,
И радостно мы в горнюю обитель
Вернулися пред вечером субботним,
Как было нам указано Творцом.
И твой рассказ с такою же охотой
Услышу я, с какою ты внимал
Моим речам.
Так молвил небожитель,
И отвечал наш праотец ему:
— Как началась моя земная жизнь —
Легко ль о том поведать человеку?
И лишь одно желание беседу
С тобой продлить — решиться заставляет
Меня о том к рассказу приступить.
Как будто бы проснувшися от сна,
Среди травы густой себя увидел
Лежащим я и, к Небу обратив
Впервые взор с безмолвным изумленьем,
Я созерцал его обширный свод
И, смутному влеченью повинуясь,
Вдруг поднялся, как бы стремясь к нему.
Я увидал леса, холмы, долины,
Пасущихся животных, услыхал
Среди листвы пернатых щебетанье.
Казалось мне: природа вся ликует,
И счастье мне переполняло сердце.
Затем себя осматривать я стал.
Я двигался, я бегал, я ходил,
Добычу Ад кромешный поглотил
И, поглотив — закрылся…
И гибкие повиновались члены.
Но кто я был, откуда появился —
Не ведал я. Попробовал я тут же
Заговорить — язык мой был послушен
И мог назвать все, что явилось взору.
— «Светило дня! Сияющее Солнце!» —
Воскликнул я. — «Цветущая Земля,
«Леса, холмы, живые существа,
«Скажите мне, когда известно вам,
«Откуда я? Не сам же по себе
«Я получил чудесно бытие,
«Но сотворен Создателем Великим.
«Поведайте, как мне узнать Его
«И как могу Тому я поклоняться,
«Кто даровал мне счастье бытия?»
Взывая так, блуждал я безотчетно
И, наконец, в раздумье опустился
На свежий дерн, усеянный цветами.
Там в первый раз я был охвачен сном,
И мнилось мне, что тихо, незаметно
Перехожу я вновь к небытию.
Но тут ко мне явилось сновиденье:
Мне грезилось, что лучезарный Некто,
Божественного вида, приближаясь,
Глаголет мне: — «О, первенец людей!
«Восстань, Адам, гряди в свое жилище!
«Бесчисленных потомков предназначен
«Ты быть отцом. Ты звал Меня, и Я
«Являюся, дабы вести тебя
«В блаженный сад».
Промолвив так, меня
Он за руку берет и поднимает.
Через поля, долины и леса,
Как бы скользя но воздуху, несусь я,
И, наконец, я на гору вхожу.
Там, на её вершине, расстилалась
Обширная равнина, где цвели
Растения и с дивными плодами
Виднелися деревья. Здесь впервые
Я испытал желание отведать
Земных плодов. И тут я пробудился,
И взору все предстало моему —
Что видел я так ясно в сновиденье.
Но вдруг среди деревьев показался
Божественный Путеводитель мой,
И я припал к стопам Его смиренно,
А Он вещал мне с кротостью: — «Я — Тот,
«Кого сейчас искал ты, Я — Творец
«Всего, что здесь ты видишь пред собою.
«И этот Рай дарую Я тебе.
«Храни его, возделывай, вкушай
«Плоды его! Но помни: лишь к плодам
«От дерева, дающего познанье
«Добра и зла, вблизи от Древа Жизни
«Растущего, лишь к ним не прикасайся.
«Нарушив Мой единственный запрет,
«Подвергнешься ты смерти неизбежной
«И будешь ты на-век отсюда изгнан
«И обречен страданьям и скорбям».
Так возвестил Он заповедь Свою,
И речь Его звучала грозной силой,
Но скоро Лик священный прояснился,
И молвил Он: — «Не только этот Рай,
«Но землю всю Я дарую тебе
«И твоему потомству. Обладайте
«Всем, что живет на суше и в воде.
«И в воздухе: пернатыми, зверями
«И птицами, которых Я призвал,
«Дабы им дал ты наименованья».
Тогда ко мне приблизились попарно
Созданья все: колена преклоняли
Животные, и складывали крылья,
К моим ногам слетев покорно, птицы.
И тут же, их природу прозревая
И сам тому дивяся, я давал
Прозванья им. Но не было меж ними
Создания разумного, какого,
Казалося, не доставало мне.
И молвил я Небесному Владыке:
— «Как назову Тебя, Творец вселенной?
«Превыше Ты созданий всех на свете
«И всех имен! Как может поклоненье
«Тебе воздать достойно человек,
«Осыпанный щедротами Твоими?
«Но близ себя не вижу я созданья,
«Которое могло б их разделить,
«А счастье доступно ли тому,
«Кто одинок?» — Так молвил дерзновению
Я Дивному Виденью. Просветлев
Небесною улыбкою, Оно
Сказало мне: — «Ужель ты одинок?
«Но все вокруг живыми существами
«Населено. Ты можешь забавляться
«Их играми, их призывать к себе».
Так говорил Небесный Властелин,
И вновь к Нему с мольбой я обратился:
— «Молю Тебя, моей смиренной речью
«Не оскорбись, будь милостив ко мне,
«Создатель мой! Меня возвысил Ты
«Над тварями; какое же возможно
«Сближенье там, где места нет равенству?
«Не может зверь быть другом человеку.
«К общению с разумным существом,
«Которое подобно мне, стремлюсь я.
«Со львицей льва Ты мудро сочетал;
«Сближения искать не могут птицы
«С животными и рыбами: так как же
«Желать его возможно человеку?»
Не гневаясь, ответил Всемогущий:
— «Ты счастья возвышенного ищешь
«И чистого среди тебе подобных
«И пребывать не хочешь одиноким,
«Но что тогда ты мыслишь обо Мне?
«Считаешь ли Мое блаженство полным?
«Я в вечности — Один, и никого
«Подобного и равного Себе
«Я не найду. Беседовать могу
«Лишь с теми Я, кто Мною сотворен».
Ответил я: — «Всевышний! Невозможно
«Постигнуть мне моей земною мыслью
«Всю глубину Твоих предначертаний.
«Являешься Ты высшим совершенством,
«Но человек лишь может постепенно
«Приблизиться к нему хотя отчасти.
«В сообществе себе подобных ищет
«Опоры он и помощи себе.
«Вселенную в Себе Ты заключаешь.
«И нет Тебе начала и конца,
«Но человек обязан размножаться,
«И потому стремится он к любви
«И нежному сердечному союзу.
«Божественною тайной окружен,
«В сообществе не можешь Ты нуждаться,
«Но, если бы Тебе угодно было,
«Создание Свое Ты до Себя
«Поднять бы мог, божественные свойства
«Придав ему, — меж тем как не могу
«Возвысить я животных бессловесных
«И радостно искать общенья с ними».
Так говорить осмелился я с Богом,
И голосом божественным ответил
Он с милостью великою на это:
— «До сей поры угодно было Мне
«Тебя, Адам, подвергнуть испытанью.
«И вижу Я, что разумом постиг
«Ты не одних животных с их природой,
«Но, вместе с тем, и самого себя.
«В речах своих ты выражаешь ясно
«Свободный дух, которым одарен,
«И образ Мой, которого лишил Я
«Животных бессловесных. Отвергая
«Общение подобное — ты прав.
«Но, прежде чем ты этого коснулся,
«Мне ведомо, Адам, что человеку
«Быть не добро на свете одному.
«Уверен будь: полюбится тебе
«То существо, которое к союзу
«С тобою Я заране предназначил.
«В нём ты найдешь свой образ и опору
«Оно твоею будет половиной,
«Как этого ты сердцем пожелал».
Умолк Господь, иль перестал я слышать
Его слова. Земное существо,
Поражено величием небесным,
Утратило способность понимать.
И силы все так долго напрягал я
В божественной беседе, что теперь,
Как будто бы внезапно ослеплен,
На землю пал в изнеможенье полном,
И тихий сон природа ниспослала
На помощь мне. Смежилися зеницы,
Но взор души открытым оставался;
Я был в восторг священный погружен:
Хотя я спал — казалось мне, что вижу
Перед собой то место, где лежу,
И Образ Тот, который мне явился.
Склонился Он неслышно надо мною,
И, левый бок отверзши, из него
Залитое сердечной кровью вынул
Одно ребро. Была глубокой рана,
Но плотью в миг наполнилась она.
Меж тем, ребру Всевышнего персты
Жены прекрасной форму придавали,
И, творческой десницей создана,
Явилася она столь совершенной,
Что красота, разлитая в природе,
Казалося, померкла перед ней
Иль в ней одной сливалася: в чертах,
В очах её, которые рождали
В душе моей неведомое счастье.
С собой внесла она в природу всю
Восторг любви и страсти дуновенье.
Но вдруг она исчезла, — и во мраке
Остался я. Проснувшись, я решил
Найти ее иль счастья утрату
Оплакивать, на-веки отрешась
От радостей других и наслаждений.
В отчаянье от поисков придя,
Я, наконец, вблизи ее увидел —
Такою же, как видел я во сне.
В очах её светились Небеса,
И прелестью дышали все движенья.
Охваченный восторгом, я воскликнул:
— «Хвала Творцу! Прекрасный дар Его
«Воистину превыше всех даров.
«Кость от костей моих и плоть от плоти,
«В ней самого себя я созерцаю.
«Женой она отныне назовется;
«Да будет Муж на-веки связан с ней:
«Он и она, порвав другие узы,
«Одной душой, одной да станут плотью!»
Слова мои услышала она,
Но девственность, врожденная стыдливость,
В ней с силою такой заговорили,
Что кинулась бежать она. За нею
Последовав, я силой убежденья
Склонил ее довериться любви.
Краснеющей, как алая заря,
Я ввел ее в супружескую кущу,
И вся земля — зефиров дуновеньем
И песней птиц, и дивным ароматом
Цветов своих тот час благословила.
Теперь тебе известен мой удел;
В любви нашел я высшее блаженство,
Которое собою превосходит
Другие все земные наслажденья.
Иное здесь испытывая чувство,
С восторгом я гляжу и прикасаюсь.
Впервые страсть узнал я и тревогу:
Я слаб душой пред властью красоты.
И было ль то ошибкою природы,
Что устоять пред силой этих чар
Я не мог, иль женщина красою
Наделена в излишестве была,
Не будучи в таком же совершенстве
Одарена и разумом? Я знаю,
Что, красотой меня превосходя,
Она умом и свойствами души
Не может быть мне равною: слабее
В ней Божие подобье отразилось.
И все ж, когда я приближаюсь к ней,
Мне кажется она столь совершенной,
А все её поступки и слова
Столь мудрыми, прекрасными, — что разум
И знание склоняются пред ней.
Величие души и благородство
Ей свойственны к тому же, и они,
Как ангельская стража, окружают
Почтением ее благоговейным.
И, омрачась, сказал Адаму ангел:
— Природою исполнен долг её,
Исполни свой и мудрости внимай,
Не придавай излишнего значенья
Тому, что сам не можешь находить
Возвышенным. Ты внешностью пленен,
Достойною любви, — не подчиненья.
Достоинство свое обереги,
И пусть жена главу в тебе признает,
Пред нравственным склоняясь превосходством,
Которое важнее красоты,
Дарованной затем, чтоб возбуждать
Любовь твою. С любовью нераздельно
В душе твоей живет и уваженье,
Дабы любить с достоинством ты мог.
Но, если ты плотские наслажденья
Всем радостям земным предпочитаешь, —
Подумай лишь: они доступны также
Животным всем и твари бессловесной.
Все лучшее в жене своей люби:
Душевные достоинства и разум;
В любви ищи высоких впечатлений
И радостей, которых в страсти нет,
И лестницей она тебе послужит,
Ведущею к святой любви небесной.
Но в чувственных грубейших наслажденьях
Не погрязай чрезмерно; не для них
Разумная дана тебе подруга.
И отвечал в смущении Адам:
— Не красотой одною я пленяюсь
И чувственным желанием охвачен
(Которое во мне сопряжено
С таинственно-благоговейным чувством),
Пленяюсь я той прелестью и лаской,
Что говорят о тесном единенье
Сердец и душ, гармонии святой,
Отраднейшей, чем сладостные звуки.
Но я — не раб любви моей глубокой,
Мой дух иным доступен впечатленьям,
Мышления свободу сохранил я.
Но ты любви и сам не осуждаешь,
Зовя ее путем, ведущим к Небу,
Тебе вопрос дерзну я предложить:
Доступна ли она небесным духам,
И как они то чувство выражают?
Зардевшийся румянцем роз небесных,
С улыбкою ему ответил ангел:
— Знай, без любви — немыслимо блаженство.
То счастье, которое телесно
Вкушаешь ты, испытываем также,
Но в степени высокой, мы духовно.
Как воздуха прозрачного струи,
Не связаны земною оболочкой,
Сливаются в объятьях чистых духи.
Но более сказать я не могу:
За островом зеленым Геспериды
Скрывается светило дня, и должен
Проститься я немедленно с тобою.
Будь тверд, люби и в счастьи живи,
Но более всего ты возлюби
Создателя, храни повиновенье
И берегись, чтоб страсть не помрачила
Рассудок твой, над волей торжествуя!
В руках твоих — судьба твоих потомков
И собственное счастье иль несчастье.
Ты твердостью порадуешь своей
Меня и всех блаженных духов сонмы.
Лишь от тебя зависит устоять
Иль впасть во грех. Не жди извне опоры
И отгоняй соблазны искушенья.
Промолвив так, Архангел поднялся,
Напутствуем благословенья словом:
— Небесный гость, когда настало время
Расстаться нам, гряди отсюда с миром
К пославшему тебя Царю Небес,
Которому смиренно поклоняюсь!
Всю жизнь мою я буду вспоминать,
Как снизошел ко мне ты, благодатный.
Не оставляй же милостью своею
Ты род людской и посети меня!
И так они рассталися. Из чащи
На Небеса вознесся Рафаил,
И медленно Адам вернулся в кущу.