О, Франція, мой часъ насталъ: я умираю!
Возлюбленная мать, прощай: покину свѣтъ, —
Но имя я твоё послѣднимъ повторяю.
Любилъ ли кто тебя сильнѣй меня? О, нѣтъ!
Я пѣлъ тебя, ещё читать не наученный,
И въ часъ, какъ смерть ударъ готова нанести,
Ещё поётъ тебя мой голосъ утомлённый.
Почти любовь мою одной слёзой, — прости!
Когда цари пришли и гордой колесницей
Тебя растоптанной оставили въ пыли,
Я кровь твою унять умѣлъ ихъ багряницей
И слёзы у меня цѣлебныя текли.
Богъ посѣтилъ тебя грозою благотворной, —
Благословеніямъ грядущаго внимай:
Осѣменила міръ ты мыслью плодотворной,
И равенство пожнётъ плоды ея. Прощай!
Я вижу, что лежу полуживой въ гробницѣ…
О, защити же всѣхъ, кто мною былъ любимъ!
Вотъ, Франція, твой долгъ смиренной голубицѣ,
Не прикасавшейся къ златымъ полямъ твоимъ.
Но, чтобъ ты слышала, какъ я къ тебѣ взываю,
Въ тотъ часъ, какъ Богъ меня въ иной пріемлетъ край,
Свой камень гробовой съ усильемъ подымаю…
Рука изнемогла, — онъ падаетъ… Прощай!
