25 Но любовь не всегда торжествуетъ въ груди,—
Сердце жаждетъ, забывъ увлеченье,
Въ юныхъ дѣвахъ народности проблескъ найти,—
И его безуспѣшно стремленье!..
Всюду чуждый языкъ, всюду чуждая рѣчь… 30 О, армянки! Презрѣвъ все родное,
Вы рѣшились роднымъ языкомъ пренебречь
И принять воспитанье чужое!
Иль слаба и бѣдна рѣчь армянской земли,
Чтобъ излить вамъ мечтанья и муки? 35 Нѣтъ! и въ ней есть слова увлеченья, любви,
Есть отрадные, нѣжные звуки!
Пышно вы расцвѣли… Но въ армянскій народъ
Не вдохнете вы счастья и жизни!
Въ жены русскій, татаринъ, грузинъ васъ возьметъ, 40 И забудете вы объ отчизнѣ!
65 Позабывъ о дѣвическихъ нѣжныхъ мечтахъ
И надежду на бракъ отвергая,
Лишь къ народу, къ странѣ сохранили въ сердцахъ
Онѣ пламя любви, умирая!
И остались въ тѣ дни въ запустѣньѣ, въ пыли 70 Ложа юныхъ супругъ; ожиданье
Не сбылось; ихъ мужья—не вернулись они;
Грозный врагъ ихъ обрекъ на страданье!
Наступила весна… Пышно роза цвѣла…
Вновь безпечно толпа веселилась… 75 Въ юныхъ вдовахъ тоска умереть не могла,
И любовь неизмѣнно таилась.
Проходили года… Съ безутѣшной душой
Горевали онѣ объ отчизнѣ,—
И заснули навѣкъ, не разставшись съ тоской 80 До заката страдальческой жизни.
На поляхъ Аварайра ихъ кости легли…
Вскорѣ люди, придя, увидали:
Надъ могилой ихъ лиліи пышно цвѣли,
И фіалки на ней расцвѣтали…