.jpg){kind=link}
БУХАРЕВЪ, архимандритъ Ѳеодоръ, въ мірѣ Александръ Матвѣевичъ, происхожденіемъ — сынъ діакона тверской епархіи, родился въ 1822 г., скончался въ 1871 г. 2 апрѣля, въ Переславлѣ Залѣсскомъ, отъ чахотки, въ крайней бѣдности. Внѣшняя исторія недолгой жизни Б. въ концѣ своемъ далеко отошла отъ обычнаго теченія жизни ученаго монашества. Третий магистръ изъ 47 воспитанниковъ XV курса (1846 г.) Московской Духовной Академіи, Б. отличенъ былъ ректоромъ Евсевіемъ за скромность и благочестіе и убѣжденъ принять монашеское постриженіе (8 іюня 1846 г.). Оставленный при академіи баккалавромъ, о. Ѳеодоръ въ октябрѣ 1846 г. назначенъ былъ къ преподаванію греческаго языка и библейской исторіи, въ слѣдующемъ году перемѣщенъ на каѳедру Священнаго Писанія, въ 1852 г. сдѣланъ экстраординарнымъ профессоромъ, въ 1853 г. получилъ санъ архимандрита, въ сентябрѣ 1854 г. перемѣщенъ на каѳедру догматическаго и обличительнаго богословія въ Казанскую академію, и въ томъ же году получилъ званіе ординарнаго профессора, въ 1855 г. назначенъ инспекторомъ академіи, въ 1857 году читаетъ нравственное богословіе, въ январѣ 1858 г. получаетъ мѣсто цензора Спб. Дух. Цензурнаго Комитета и занимаетъ его до февраля 1861 г., засимъ начинается дѣло по прошенію о. Ѳеодора о снятіи сана и монашества, пребываніе просителя въ Переславскомъ Никитскомъ монастырѣ на увѣщаніи, снятіе сана въ 1868 г. и подвижническая жизнь съ женитьбою на весьма достойной особѣ, неустаннымъ трудомъ и матеріальными лишеніями даже до смерти.
Сложеніе сана и монашества, послужившее поворотнымъ пунктомъ во внѣшней судьбѣ Б., не было однако неожиданнымъ или страннымъ для тѣхъ, кто его понималъ, а съ тѣмъ вмѣстѣ и не свидѣтельствовало о какой-либо перемѣнѣ въ направленіи или настроеніи его. Блестящее окончаніе академическаго курса, двѣнадцатилѣтній профессорскій опытъ въ изученіи и преподаваніи богословскихъ наукъ, самое исправленіе должности духовнаго цензора и безпрерывный литературный трудъ — все свидѣтельствуетъ, что въ лицѣ Б. наша богословская наука имѣла серьезнаго, образованнаго представителя. Подтвержденіе этому читаемъ въ словахъ такого строгаго судьи, какъ митр. московскій Филаретъ, который рекомендовалъ Б.‚ какъ полезнаго дѣятеля академіи, и въ восторженныхъ отзывахъ студентовъ-слушателей о. Ѳеодора. Равнымъ образомъ всѣ свидѣтельства единогласно сходятся въ показаніяхъ касательно мягкаго, доброжелательнаго, смиреннаго и прямодушнаго характера его. Ни единаго пятна ни до, ни послѣ 1863 г. не было на его репутаціи. При такихъ данныхъ сложеніе арх. Ѳеодоромъ сана и монашества является событіемъ особенно знаменательнымъ. Къ уразумѣнію его, независимо отъ повѣствованій лично знавшихъ Б.‚ вести можетъ изученіе своеобразной системы его богословствованія.
Изъ печатныхъ работъ арх. Ѳеодора (до 1863 г.) и Александра (послѣ 1863 г.) Бухарева извѣстны:
1) О второмъ псалмѣ (Приб. къ Твор. Св. От. 1849 г. VIII, 1),
2) О второй части кн. пр. Исаіи (тоже, 1850 г.‚ IX)‚
3) О посланіи ап. Павла къ Филиппійцамъ (1854‚ XIII)‚
4) О принципахъ или началахъ въ дѣлахъ житейскихъ или гражданскихъ, Спб. 1858.
5) О картинѣ Иванова — Явленіе Христа Міру, Спб. 1859.
6) Странники (Странникъ 1860 г. Янв.).
7) О современности въ отношеніи къ православію (Стран. 1860, I—II).
8) Нѣсколько статей объ ап. Павлѣ, Спб. 1860 г.
9) Объ Ив. Як. Корейшѣ (въ Дух. Бес. 1860 г. № 12).
10) Евангеліе, чит. на царск. молебнахъ (Дух. Бес. и перепеч. въ соч. № 11).
11) О православіи въ отнош. къ современности, Спб. 1860.
12) Три письма къ Гоголю, писанныя въ 1848 г.‚ Спб. 1861 г.
13) Изъясненіе 1 гл. кн. Бытія, Спб. 1862 г. О міротвореніи.
14) Св. Іовъ Многострадальный (Дух. Вѣстн. 1862), отд. изд. 1864 г.
15) О Св. Пр. Исаіи и его книгѣ, М. 1864.
16) Св. Пр. Іеремія, М. 1864 г.
17) Св. пр. Іезекіиль‚ М. 1864 г.
18) Св. Пр. Даніилъ, М. 1864 г.
19) О подлинности и цѣлости кн. св. пр. Исаіи, Іереміи‚ Іезекіиля и Даніила, М. 1864 г.
20) Изслѣдованіе о достоинствѣ, цѣлости и происхожд. 3 кн. Ездры, М. 1864 г.
21) Печаль и радость по слову Божію — очерки кн. Плача Іереміи и Пѣсни Пѣсней съ приб. объ Апокалипсисѣ и 3 кн. Ездры, М. 1864 г.
22) Письма о благодати св. таинствъ, М. 1864 г.
23) Современныя дух. потребности мысли и жизни, особенно русской, М. 1865 г.
24) О подлинности посланій ап. Павла, М. 1866 г.
25) Апологія по поводу отзывовъ о кн. Совр. дух. патр.‚ М. 1866.
26) Объ упокоеніи усопшихъ и о здравіи живыхъ, М. 1866 г.
27) Книга для обученія чтенію и письму, М. 1867 г.
28) Воспом. о преосвящ. Аѳанасіи (Душ. Чт. 1868 г. III).
29) Посмерт. изд. Воспоминанія о митр. Филаретѣ (Прав. Обозр. 1884 г. кн. 4).
30) О романѣ Достоевскаго «Преступленіе и Наказаніе» по отношенію къ дѣлу мысли и науки въ Россіи (Пр. Обозр. 1884 г. и отд. оттискъ).
Въ этомъ перечнѣ главное наше вниманіе невольно останавливается на томъ, что авторъ во второмъ періодѣ своей жизни, выступивъ изъ ряда оффиціальныхъ служителей богословской науки, вращается неизмѣнно въ кругѣ тѣхъ предметовъ, какими занятъ былъ главнымъ образомъ въ первой половинѣ своей профессорской дѣятельности. Изученіе же твореній Б. убѣждаетъ воочію, что это былъ цѣльный и вѣрный себѣ человѣкъ и богословъ. Въ этихъ твореніяхъ, какъ видно уже и по самымъ заглавіямъ, обнимается содержаніе Св. Писанія обоихъ завѣтовъ, отъ книги Бытія до Апокалипсиса. По представленію автора, все содержаніе Св. Писанія раскрываетъ одну и ту же стройную систему домостроительства нашего спасенія. Катехизически простая, вполнѣ православная мысль раскрыта ученымъ богословомъ въ оригинальномъ синтезѣ такимъ образомъ, что значеніе каждой книги Св. Писанія, какого угодно отдѣльнаго мѣста его, а съ другой стороны и любого человѣческаго дѣйствія въ исторіи и въ личной жизни опредѣляется съ поразительной ясностью. Поэтому богословіе Б. не слѣдуетъ изучать въ отдѣльности, какъ напр. истолковательное, догматическое, нравственное, обличительное. Оно едино, потому что это живое богословіе; отличительная его особенность не въ логическихъ схемахъ, совершенно согласныхъ съ общими построеніями православнаго богословія, а въ своеобразномъ душевномъ устроеніи автора, которое обнаруживается во всѣхъ его сужденіяхъ по богословскимъ вопросамъ. По этому самому такое богословіе наиболѣе понятно было въ живой рѣчи самого профессора; менѣе производитъ дѣйствія на читателя, отдѣленнаго отъ автора пространствомъ десятилѣтій, когда и наша литературная рѣчь значительно измѣнилась въ своихъ пріемахъ; а еще менѣе поддается переложенію, такъ какъ предъявляетъ къ интерпретатору чрезвычайныя требованія не только умственнаго, но и нравственнаго порядка. Такимъ образомъ, остается каждому читать и повторять чтеніе твореній Бухарева. Что же касается изложенія его системы, то, насколько это возможно, такое изложеніе сдѣлано въ превосходномъ трудѣ проф. П. В. Знаменскаго — Исторія Каз. Дух. Акад. (особ. I вып., стр. 124—136, II в.‚ 205—221), которымъ мы и пользуемся. Жизнь Б. была олицетвореніемъ его богословія. Маленькаго роста, очень худой, съ крупно развитымъ черепомъ, добрымъ и милымъ лицомъ и какимъ-то мечтательнымъ взглядомъ большихъ ясныхъ глазъ, Б. велъ аскетическую, благоговѣйную, молитвенную жизнь и пользовался искреннимъ почитаніемъ отъ всѣхъ, его знавшихъ. Онъ весь жилъ возвышенною, всеобъемлющею идеею Единороднаго Сына Божія, на Которомъ вся, во всей полнотѣ божественной, почила любовь Отца со всѣми силами Св. Духа и уже чрезъ Него только изливается на все существующее, храня и благоустрояя всяческая, Который есть источникъ живота для всего міра, Агнца, принявшаго въ Существо своего Я все человѣческое и все искупившаго и освятившаго кровію Своего заколенія. Все человѣческое, оттого, стало уже собственностью Единороднаго, каждое наше дѣйствіе должно уже совершаться во Христѣ и по образу Христа, какъ бы ни было оно иногда маловажно, должно совершаться какъ дѣло Божіе, богослуженіе, участіе въ Искупительной тайнѣ Единороднаго; дѣло дурное, или только совершенное не по Христѣ — это отдѣленіе отъ Него — единаго источника жизни и любви Божіей, отверженіе отъ этой любви и омертвеніе, и всѣ мы должны принимать это омертвеніе, кѣмъ бы оно ни было допущено, какъ свое собственное, потому что всѣ мы уды одного тѣла, слѣд. и жизнь и омертвеніе у насъ общія, страдать за всѣхъ по образу Христа, сраспинаться Христу и за себя и за другихъ одинаково. Во время своихъ лекцій или частныхъ наставленій Б. забывалъ и время, и свои силы, и говорилъ до изнеможенія, стараясь влить въ душу слушателя всю свою мысль и всю свою любовь къ Единородному. Когда онъ служилъ въ церкви (богослуженіе всегда затягивалось надолго), онъ былъ весь религіозное благоговѣніе, способенъ, кажется, при первыхъ же словахъ возглашенія имени Отца и Сына и Св. Духа погрузиться въ свои умилительныя и молитвенныя размышленія о тайнѣ Св. Троицы до тѣхъ поръ, пока со стороны не напомнятъ ему о продолженіи возгласа. На свое инспекторское служеніе въ академіи онъ тоже смотрѣлъ, какъ на богослуженіе. Сообразуясь, по своей религіозной системѣ, Единородному, онъ самъ смотрѣлъ на себя, какъ на члена одного со студентами тѣла, одной небольшой Христовой церкви, каждую вину студента считалъ своею, страдая за нее, какъ за проявленіе собственной мертвенности, вслѣдствіе удаленія отъ Единороднаго. Дисциплинарная система инспекціи была совершенно несвойственна его понятіямъ; онъ смотрѣлъ на нее, какъ на подзаконное пѣстунство, основанное только на внѣшнемъ законѣ, на страхѣ, работающемъ точію предъ очима, чуждомъ любви и свободы чадъ Божіихъ. И студенты не могли не любить своего инспектора, не могли не беречь его отъ огорченій. — Митрополитъ Филаретъ отзывался объ арх. Ѳеодорѣ, какъ о человѣкѣ «съ образомъ мыслей, не подлежавшимъ сомнѣнію» и съ таковою же «нравственностью». Однако и образъ мыслей, и образъ дѣйствій незлобиваго учителя открывалъ много поводовъ къ злоупотребленіямъ его сочиненіями. Нѣкоторые изъ крайнихъ охранителей (въ томъ числѣ В. И. Аскоченскій), пользуясь смиреніемъ о. Ѳеодора, открыли на него недостойный походъ, изощряя надъ нимъ неумѣстное остроуміе, обвиняя едва ли не въ ереси. Плодомъ этого было недоумѣніе тѣхъ, кто зналъ творенія арх. Ѳеодора, смущеніе тѣхъ, кто объ немъ слышалъ, и недовольство начальства на невольнаго виновника литературной смуты. Къ своимъ литературнымъ недоброжелателямъ арх. Ѳеодоръ былъ снисходителенъ, хотя и строго осудилъ нѣкоторыя изъ замѣченныхъ имъ литературныхъ направленій; на неодобреніе же начальства, принятое съ особенной впечатлительностью, онъ отвѣтилъ просьбою открыть ему другую среду для дѣйствій, но при этомъ не выразилъ и тѣни протеста противъ начальства, не оказавшаго ему защиты. Проведеніе духовныхъ, благодатныхъ началъ во всѣ стороны и углы мірской человѣческой жизни всегда было самой задушевной задачей арх. Ѳеодора, дѣломъ всей его жизни. Находя себя не въ состояніи по совѣсти согласиться съ воззрѣніями духовнаго начальства на способы служенія его міру, онъ рѣшился довести свое схожденіе въ жизнь міра съ проповѣдью тѣхъ же христіанскихъ началъ до послѣдней степени, испытать позоръ разстриженія и продолжать дѣло своего служенія въ мірскомъ званіи. Насколько при этомъ страдало сердце архимандрита Ѳеодора, по самой природѣ своей избраннаго служителя Божія, страдало при отказѣ отъ благодати священства, это его тайна. Но ему «такъ хотѣлось (письмо къ Погодину), чтобы знамя Христово прямо и твердо поднято было, какъ единственно вѣрное руководство и прочное основаніе на все среди всяческихъ нестроеній и потрясеній нынѣшнихъ, когда другіе требовали какой-то постепенности». Въ свое время разсуждая о латинствѣ, онъ усматривалъ сущность его заблужденій не въ томъ, что въ римской церкви одинъ епископъ поставленъ во главѣ другихъ, а въ уклоненіи этой церкви отъ непосредственнаго возглавленія въ самомъ Христѣ, что изобрѣтенный земной глава церкви препятствуетъ вѣрѣ направляться во всемъ прямо къ Самому Христу, отчего эта церковь и болитъ мертвенною подзаконностью, бездушною формальностью. Въ такомъ же родѣ онъ разсуждалъ и о другихъ вѣроисповѣданіяхъ, и особенно ярко и часто любилъ раскрывать духъ іудейства, подзаконной праведности, желающей оправдаться формальнымъ исполненіемъ закона и замѣняющей правду Божію своею фарисейскою правдою, духъ‚ проникающій сплошь и рядомъ и въ христіанство, и еще духъ язычества, проявляющійся у христіанъ въ изгнаніи Христа изъ разныхъ областей духовной, всего чаще умственной, научной жизни и поставляющій на мѣсто служенія Христу служеніе идоламъ страстей, или разума, или моды. Раскрывая подобныя уклоненія людскаго шатанія отъ Единороднаго, онъ былъ чуждъ въ своихъ обличеніяхъ всякаго сухого и черстваго фанатизма; онъ только болѣлъ о нихъ душою, какъ объ омертвеніи удовъ общаго тѣла и старался въ самомъ ихъ омертвеніи отыскать хоть какое-нибудь утѣшительное, здоровое мѣсто. И ему такъ легко это удавалось. Во Христѣ возглавлено все человѣческое, такъ какъ Онъ принялъ въ Свое Я не разумъ только, а всѣ душевныя способности человѣка. Во Христѣ возглавлены и наука, и литература, и искусство. Оттого исторія, политика, астрономія, медицина, романъ, драма, картина, статуя, — все можетъ быть предметомъ нашего вниманія, занятія, изученія, но при свѣтѣ Христовомъ, при направленіи нашей души къ Тому, Кто принялъ на Себя все человѣческое, Кто сталъ Агнцемъ заколенія за все грѣховное въ человѣчествѣ и Кто служитъ источникомъ всякаго блага, истины и добра, не только въ ихъ совершенствѣ, но и въ разныхъ едва замѣтныхъ ихъ свѣтѣніяхъ по многообразнымъ отраслямъ человѣческой жизни. Итакъ, сообразуясь Единородному, архимандритъ Ѳеодоръ явилъ собою нѣкую жертву, за уклоненіе братій своихъ въ сторону подзаконной праведности, лишилъ себя величайшаго на землѣ счастія, но сохранилъ утѣшеніе во всемъ, всегда и повсюду совершать дѣло Божіе, такъ какъ и сама смерть не могла разлучить его отъ Христа, возглавившаго въ Себѣ все человѣческое. Бывшій архимандритъ, Александръ Бухаревъ даже на смертномъ одрѣ занимался выясненіемъ своего живого богословія, и за нѣсколько часовъ до смерти говорилъ о нѣкоторыхъ дополненіяхъ къ сочиненіямъ своимъ о 3 кн. Ездры и Апокалипсисѣ. Господь судилъ ему умереть на пасхальной недѣлѣ послѣ христіанскаго напутствія, съ именемъ Воскресшаго Побѣдителя смерти на устахъ, и весь городъ провожалъ А—ра М—ча до мѣста его погребенія.
Библіограф. и біограф. свѣдѣнія о Б., кромѣ упомянутой «Исторіи Каз. Акад.» проф. Знаменскаго, имѣются въ Исторіи Моск. Дух. Акад. С. Смирнова, въ ст. «Благіе дѣятели» (Прав. Обозр. 1890 г. кн. 1. Некрологъ въ «Голосѣ» 1871 г. № 121. Воспоминанія Погодина, ст. Церковно-Общ. Вѣстн. 1874 г. № 43). Нѣсколько указаній въ Собр. Отзывовъ и Мнѣній митр. Филарета.