Орфей (Шелли; Бальмонт)/ПСС 1903 (ДО)

Орфей
авторъ Перси Биши Шелли (1792—1822), пер. Константинъ Дмитріевичъ Бальмонтъ (1867—1942)
Оригинал: англ. Orpheus («Not far from hence. From yonder pointed hill…»), опубл.: 1862. — См. Из Перси Биши Шелли. Перевод созд.: ориг. 1820; пер. 1903, опубл: 1903. Источникъ: Перси Биши Шелли. Полное собраніе сочиненій / Переводъ К. Д. Бальмонта — Новое переработанное изд. — СПб.: Т-во «Знаніе», 1903. — Т. 1. — С. 163—168..



[163]
ОРФЕЙ.

А.

Отсюда близко. Вонъ съ того холма,
Что ввысь уходитъ острою вершиной,
Увѣнчанный какъ бы кольцомъ дубравы,
Увидите вы темную равнину,
Безплодную, по ней течетъ потокъ,
Лѣнивый, черный, узкій, но глубокій,
На немъ отъ вѣтра ряби не бываетъ,
И дальняя луна глядитъ напрасно,
На этой влагѣ зеркала ей нѣтъ.
10 Идите вдоль безтравнаго откоса,
Надъ этой необычною рѣкой,
И вы придете къ мрачному затону,
Откуда бьютъ незримые ключи
Той странной рѣчки; ихъ рожденье скрыла
15 Ночь безъ лучей, живущая подъ сводомъ
Скалы, чья тѣнь ложится на затонъ—
Источникъ тьмы, вовѣкъ неистощимый;
А на краю трепещетъ нѣжный свѣтъ,
Хотѣлъ бы онъ съ возлюбленной обняться,—
20 Но, какъ Сиринксъ отъ Пана убѣжала,
Такъ ночь бѣжитъ отъ дня, или съ враждой,
Угрюмо, тупо отвергаетъ ласку
Его объятій, порожденныхъ небомъ.
На сторонѣ одной того холма,

[164]

25 Среди его безформенныхъ зазубринъ,
Пещера; изъ нея, водоворотомъ,
Безплотный устремляется туманъ,
По блѣдности воздушнѣй паутины,
Дыханіемъ уничтожая жизнь;
30 На мигъ скала его налетомъ скрыта,
Потомъ, развѣянъ вѣтромъ, вдоль потока
Стремится онъ, иль, зацѣпившись, медлитъ
Въ расщелинахъ, дыханьемъ убивая
Червей заснувшихъ, если жизнь въ нихъ есть.
35 На той скалѣ, на выступѣ угрюмомъ,
Ростетъ, вздымаясь, группа кипарисовъ,—
Не тѣхъ, что восходящими стволами
И стройностью спиральною своей
Дробятъ лазурь родной долины вашей,
40 И вѣтеръ чуть играетъ въ ихъ вѣтвяхъ,
Торжественности ихъ не нарушая,
Нѣтъ, здѣсь они одинъ къ другому льнутъ
Со страхомъ, поврежденные вѣтрами;
Въ тоскѣ ихъ вѣтви хилыя вздыхаютъ,
45 Дрожатъ, межь тѣмъ, какъ вѣтеръ хлещетъ ихъ—
Толпа тѣней, избитыхъ непогодой!

Хоръ.

Что́ тамъ за дивный звукъ, скорбящій, слабый,
Но болѣе пѣвучій и воздушный,
Чѣмъ ропотъ вѣтра въ храмѣ средь колоннъ?

А.

50 То голосъ лиры подъ рукой Орфея,
Влекомый прочь въ дыханьи вѣтерковъ,
Вздыхающихъ, что ихъ владыка грозный
Ихъ мчитъ отъ усладившихъ воздухъ нотъ;
Но, торопясь, они съ собой уносятъ
55 Смолкающій въ такомъ полетѣ звукъ,
И, какъ росу, они его роняютъ
На дрогнувшее чувство.

[165]


Хоръ.

Развѣ онъ
Еще поетъ? Казалось мнѣ какъ будто,
60 Что, вспышкѣ опрометчивой отдавшись,
Свою онъ арфу бросилъ прочь, когда
Утратилъ Эвридику?

А.

Нѣтъ, онъ только
Помедлилъ мигъ. Затравленный олень,
65 На мигъ остановившись надъ потокомъ,
На страшной крутизнѣ дрожитъ—но чу!
Жестокія собаки съ громкимъ лаемъ
Ужь близко, стрѣлы ранятъ и блестятъ,—
И падаетъ онъ въ бѣшеныя волны:
70 Такъ, схваченъ ненасытною тоскою,
Въ ея когтяхъ терзаемый, Орфей,
Какъ пьяная Менада, поднялъ лиру,
Взмахнулъ ей въ свѣтломъ воздухѣ, и дико
Вскричалъ: «О, гдѣ-жь она? Кругомъ темно!»
75 И, по струнамъ ударивъ, онъ исторгнулъ
Протяжный ужасающій напѣвъ.
Увы! Давно, во времена былыя,
Когда съ нимъ рядомъ, полная вниманья,
Прекрасная сидѣла Эвридика,
80 При видѣ этихъ яркихъ глазъ, онъ пѣлъ
Воздушно-нѣжно о вещахъ небесныхъ;
Какъ въ родникѣ, средь малыхъ волнъ его,
Любая зыбь, въ весеннемъ дуновеньи,
Является по волѣ вѣтерка
85 Многостороннимъ зеркаломъ для солнца,
Межь тѣмъ какъ средь зеленыхъ береговъ
Безъ устали течетъ онъ, и прозрачно
Журчитъ, журчитъ, теряя звукамъ счетъ,
Такъ пѣснь его текла, въ себѣ вмѣщая
90 Глубь радости и нѣжную любовь,
Рождавшую воздушность этихъ звуковъ,
Амврозію, ниспосланную съ неба.

[166]

Но это безвозвратно отошло.
Вернувшись изъ чудовищнаго Ада,
95 Онъ выбралъ одинокую скамью
Изъ каменной невыравненной глыбы,
Поросшей мхомъ, въ равнинѣ безъ травы,
И къ Небесамъ, изъ родниковъ глубокихъ,
Изъ тайника негаснущей его
100 Всегда возобновляющейся скорби,
Вознесся гнѣвно яростный напѣвъ.
Такъ раздѣляетъ двѣ скалы родныя
Своею силой мощный водопадъ,
И быстрыя съ высотъ кидаетъ воды,
105 И съ гуломъ внизъ бѣжитъ по крутизнѣ;
Онъ отъ ключей стремится первозданныхъ,
Спѣшитъ, скользитъ, и преломляетъ воздухъ
Свирѣпымъ, громкимъ, но пѣвучимъ ревомъ,
И падая стремитъ по сторонамъ
110 Воздушность пѣны, въ чьихъ обрывкахъ солнце,
Какъ Радуга, рождаетъ всѣ цвѣта.
Такъ бѣшеный потокъ его печали
Одѣтъ въ покровъ нѣжнѣйшихъ сладкихъ звуковъ
И въ переливный свѣтъ напѣвныхъ словъ,
115 Съ людскими созиданьями несхожій,
Онъ ни на мигъ не гаснетъ,—и всегда
Мѣняясь, въ каждой зыбкой перемѣнѣ
Живутъ согласно мудрость, красота,
И властный блескъ поэзіи могучей,
120 Въ одинъ сливаясь сладостный аккордъ.
Такъ я видалъ, свирѣпый южный вѣтеръ
Несется въ потемнѣвшихъ небесахъ
И мчитъ смятенье облаковъ крылатыхъ,
И, легкія, они не смѣютъ медлить,
125 Но все бѣгутъ, бѣгутъ, какъ повелѣлъ имъ
Капризный ихъ, безумный ихъ пастухъ,
Межь тѣмъ какъ звѣзды, съ робостью мигая,
Глядятъ сквозь перья тѣхъ воздушныхъ крылъ.
Вдругъ небо ясно, и соборъ высокій
130 Безоблачныхъ, ушедшихъ вглубь, Небесъ,

[167]

Звѣздясь огнелучистыми цвѣтами,
Смыкается надъ трепетной землей;
Иль тихая луна свою прогулку
Изящно, хоть и быстро, начинаетъ,
135 Взойдя, вся въ блескѣ, за холмомъ восточнымъ.
Я говорю о вѣтрѣ, о лунѣ,
О звѣздахъ, не о пѣснѣ; но когда бы
Я отзвукомъ явиться захотѣлъ
Его небесно-яркаго напѣва,
140 Природа мнѣ тогда должна была бы
Дать свѣжесть словъ, которыхъ никогда
Никто еще не стеръ, произнося ихъ,
Иль изъ ея созданій совершенныхъ
Заимствовать придется мнѣ черты,
145 Чтобы его явить вамъ совершенство.
Теперь уже онъ больше не сидитъ
Въ пустынѣ, на утесистомъ престолѣ,
Что на равнинѣ высится безтравной,
Нѣтъ, зелень мощныхъ каменныхъ дубовъ,
150 И кипарисы, что почти недвижны,
И свѣтлыя, какъ цвѣтъ морской волны,
Оливы, чьи плоды намъ такъ пріятны,
И вязы, вдоль которыхъ извиваясь
Ростетъ переплетенный виноградъ,
155 Роняя гроздья закругленныхъ ягодъ,
И тернъ, въ своихъ кустахъ таящій племя
Младенческихъ, едва зардѣвшихъ, розъ,
И букъ, всегда желанный для влюбленныхъ,
И нѣжные стволы плакучихъ ивъ,
160 Всѣ крупныя и мелкія деревья,
То медленно, то быстро, какъ имъ можно,
Вокругъ него столпясь, воздушно вѣютъ
Одеждами изъ ласковой листвы.
Сама Земля, отъ материнской груди,
165 Послала звѣздоликіе цвѣты
И ароматно дышащія травы,
Чтобъ ими разукрасить пышный храмъ,
Воздвигнутый его пѣвучей думой,

[168]

Свирѣпые къ нему сошлися львы,
170 Легли у ногъ его; сбѣжались серны,
Безстрашныя отъ дѣйствія любви.
И мнится, даже рой червей безглазыхъ
Внимаетъ пѣснѣ. Птицы замолчали,
И, сѣвши на деревьяхъ, съ нижнихъ вѣтокъ
175 Свои головки свѣсили къ нему;
И даже соловей ему внимаетъ
И, нѣжно зачарованный, молчитъ.




Примѣчаніе К. Д. Бальмонта


[486]Къ стр. 163.
Орфей.

Исторія Орфея разсказана въ 10 и 11 книгахъ Метаморфозъ Овидія.




  Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.

Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.