Судебные уставы 20 ноября 1864 года составляют один из замечательнейших актов законодательной деятельности прошлого царствования; но, как всякое произведение человеческого ума, и они не лишены некоторых недостатков, и из них устав гражданского судопроизводства слабее других уставов, как в отношении редакции заключающихся в нем правил, так и в отношении внутреннего содержания его. Последний недостаток устава, конечно, наиболее ощутителен для судебной практики, потому что, при непривычке нашей сравнительно молодой еще литературы восполнять пробелы закона путем аналогии и вообще путем научного его толкования, отсутствие в законе прямых постановлений на тот или другой случай нередко ставит ее не только в большое затруднение, но и приводит ее к неправильным и ошибочным заключениям. Ввиду этого-то обстоятельства и представляется, конечно, необходимым, как пособие судебной практике, научно разработанный комментарий устава. Необходимость систематического, доктринального объяснения устава нисколько не устраняется тем обстоятельством, что у нас существует в составе самых судебных учреждений отдельный орган для изъяснения законов — кассационные департаменты сената. Аутентическое толкование законов, заключающееся в решениях сената, которому, впрочем, только сам сенат приписывает обязательную силу, равную почти силе самого закона, никак нельзя признать вполне пригодным материалом для изъяснения точного разума закона, на том простом основании, что двух точных разумов одного и того же закона и в одно и то же время быть не может. Между тем решения сената именно и отличаются таким двойственным пониманием точного смысла законов.
Тем не менее, однако ж, нельзя не признать, что решения сената во многих случаях представляют богатый материал и для научной интерпретации устава, которым мы и будем пользоваться. Кроме решений сената, важными пособиями для комментатора устава могли бы служить, без сомнения, и решения других судебных установлений — судебных палат, окружных судов и других; но решения эти печатаются в таком незначительном количестве, что до сих пор материал этот оказывается довольно скудным. Кроме, несуществующей уже в настоящее время, газеты „Судебный Вестник“, в которой печатались, по большей части, только решения петербургской судебной палаты и довольно редко решения других судов, другого органа печати, где бы помещались решения наших гражданских судов, нет; правда, еще в „Журнале Гражданского и Уголовного Права“ был одно время отдел, в котором помещались исключительно решения судебных мест, но напечатанные в нем решения относятся почти все только до торгового права. У нас до сих пор еще нет таких прекрасных сборников, каким представляется, например, во Франции сборник Dalloz’a „Jurisprudence Générale“, издаваемый в виде журнала. Во всяком случае, и тот относительно небогатый материал, который представляют появившиеся не в большом количестве в печати решения судебных мест, будет принят мной во внимание при объяснении устава. Более, затем, ценный материал для комментатора, который, само собой разумеется, также послужит мне пособием при объяснении устава, представляет, конечно, наша юридическая литература, в которой многие вопросы нашего процессуального права получили уже довольно обстоятельную разработку, хотя отсутствие в ней до сих пор еще более или менее капитальных монографических работ, едва ли не по большей части отделов устава, не может пока не ставить комментатора иногда в весьма затруднительное положение, вынуждая его или обращаться к таким детальным изысканиям, которые в комментарии, быть может, и не у места, или же оставлять многие вопросы недостаточно разъясненными.
Что касается способов толкования нашего устава гражданского судопроизводства, то в этом отношении мы почти лишены одного из важнейших способов толкования, — именно толкования исторического. Наш устав, за исключением только отдела его об исполнении решения, так резко отличается от наших прежних законов о судопроизводстве гражданском, заключающихся во 2-й части X тома; обряды и формы судопроизводства, установленные уставом 20 ноября, столь отличны от форм судопроизводства, существовавших у нас прежде, до издания уставов, что разве в очень немногих случаях постановления 2-й части X тома могут служить материалом для разъяснения правил устава. Понятно, конечно, что во всех тех случаях, в которых исторический способ объяснения закона может хотя сколько-нибудь содействовать уразумению точного смысла постановлений устава, нами будет принят, как пособие, материал, представляемый нашими прежними законами о судопроизводстве гражданском. В западной Европе исторический способ толкования процессуальных законов имеет, напротив, гораздо большее значение, чем у нас. Так, напр., во Франции историческое толкование служит очень важным пособием для интерпретации ныне действующего устава гражданского судопроизводства, потому что судопроизводство развивалось там постепенно, исторически, вследствие чего и ныне действующий устав есть не что иное, как только более усовершенствованный и более развитой закон прежних ордонансов, нормировавших производство гражданских дел. Важным пособием для толкования законов у народов западной Европы служат также, во-первых, те мотивы, излагаемые более или менее в обширных объяснительных записках, публикуемых во всеобщее сведение, которыми обыкновенно сопровождается издание законопроектов, составляемых комиссиями, и в которых подробно выясняются основания, вызывающие необходимость издания закона, и, во-вторых, отчеты о тех дебатах, которые обыкновенно бывают в законодательных учреждениях при обсуждении предлагаемых на их рассмотрение законов, и которыми значение этих законов всегда выясняется с различных точек зрения. Материалом этим юристы западной Европы вообще пользуются с большим успехом в их работах. Мы, напротив, имеем, вместо всего этого, только издание уставов государственной канцелярии, в котором, правда, в заголовке значится „с изложением рассуждений, на которых они основаны“. Но, стоит только прочесть эту книгу, чтобы убедиться, насколько это издание может служить пособием для разработки устава. Не говоря уже о том, что большею частью статьи устава помещены в этом издании без всяких рассуждений, на которых они основаны, между тем как нельзя, сказать, чтобы статьи эти не возбуждали никаких недоумений; даже и те рассуждения, которые помещены под некоторыми статьями, большею частью заключают в себе или просто общие места, или выдержки из некоторых сочинений французских юристов, или, наконец, некоторые исторические замечания, не идущие, впрочем, кроме записки, помещенной в начале издания, далее X тома 2-й части, из которой приведены многие статьи. Собственно же таких рассуждений, из которых бы ясно было видно, почему в устав внесена та или другая норма закона, и именно в таком, а не другом виде, в издании государственной канцелярии почти не содержится. Затем, остается еще один способ толкования, это — сравнительный способ, который, действительно, может оказать нам большое пособие при комментировании нашего устава гражданского судопроизводства. Конечно, кроме этого способа толкования, есть еще правила толкования, выработанные вообще наукой права, которые вполне применимы и для разработки нашего устава, как такого закона, который, во-первых, основан более или менее на научных началах, а во-вторых, близко подходит к образцам законодательств западных народов. Также имеет большое значение для интерпретации устава и теория судопроизводства, потому что, как я только что сказал, в основании нашего устава легли научные начала; поэтому, в дальнейшем изложении я должен буду прибегать, во многих случаях, к помощи науки судопроизводства, и для разъяснения некоторых законоположений входить в более или менее подробное изложение теоретических соображений, насколько, впрочем, это необходимо для научной интерпретации устава.
Что же собственно касается выбора образцов для сравнительного толкования, то в этом отношении нельзя не заметить, что вследствие того, что наш устав, — как это явствует как из самого содержания его, так и из многих мест рассуждений, приведенных в издании государственной канцелярии, — составлен, главным образом, по образцу устава французского гражданского судопроизводства, то и для сравнительного толкования его лучше всего обратиться к сопоставлению его законоположений с соответствующими правилами французского code de procédure civile. Я думаю, что французский code de procédure civile может служить наилучшим материалом для целей сравнительного толкования, как потому, что он есть произведение оригинальное, так и потому, что он наилучшим образом разработан французскими юристами, между тем, как уставы гражданского судопроизводства других народов Запада представляются просто заимствованием из устава французского, как, напр., законы о судопроизводстве Италии, Бельгии, Голландии и некоторых кантонов Швейцарии. Из наших процессуалистов Нефедьев также считает устав французский наиболее пригодным материалом для объяснения нашего устава, именно потому, что он построен преимущественно на основании начал, выработанных уставом французским, вследствие чего, постановления этого устава могут служить прямым пособием для объяснения всех тех постановлений нашего устава, которые носят следы заимствования из устава французского (Задачи и элементы науки гражд. проц., изд. 2, стр. 20). Нельзя не согласиться также и с Гольмстеном в том, что для цели сравнительного толкования хорошим пособием мог бы служить также и прежний общегерманский процесс, как также прекрасно разработанный немецкими процессуалистами (Журн. гражд. и угол. пр., 1880 г., кн. 3, стр. 131). Если, несмотря на это обстоятельство, процесс этот мной не принят во внимание в моем труде, то только потому, что он собственно в видах объяснения постановлений нашего устава, как слишком далеко от него стоящих, вряд ли может служить серьезным пособием. Гораздо больший интерес, хотя и в другом отношении, как материал для сравнения, представляет новый устав германский 1877 года. Собственно для объяснения постановлений нашего устава этот устав, уже потому, что он есть закон позднейший, конечно, пособием служить не может, но зато он, как закон, выражающий собой последнее слово германской науки гражданского процесса, не может не иметь для комментатора значения в другом отношении, и именно, в отношении объяснения тех или других недостатков нашего устава, как закон, сравнительно с ним, гораздо более совершенный, вследствие чего, устав этот также будет принят мной за пособие в настоящем труде моем. Сравнительно с уставом французским наш устав, напротив, представляется во многих отношениях законом даже гораздо более совершенным. Так, напр., в нашем уставе шире проведено начало публичности судопроизводства окончательной отменой тайного допроса свидетелей, который существует еще во Франции на основании code de procédure civile, в делах, производящихся в общем порядке судопроизводства; далее, в нашем уставе гораздо менее таких постановлений, в силу которых поражаются недействительностью те или другие судопроизводственные действия, вследствие упущения в соблюдении известных, установленных законом, формальностей при совершении этих действий и притом, когда упущения эти происходят вовсе не по вине тяжущихся, а по вине самих органов судебной власти, какие мы встречаем во множестве в уставе французского судопроизводства (des nullités). Эти постановления устава французского судопроизводства осуждаются большинством французских юристов. Так Бордо (Philosophie de la procédure civile, 1857 г., стр. 106) совершенно основательно замечает, что в высшей степени несправедливо поражать недействительностью такое действие, при совершении которого сделаны упущения самими органами суда, и взваливать, таким образом, всю ответственность за упущение на того из тяжущихся, которому действие это полезно, вместо того, чтобы подвергнуть наказанию именно то лицо судебного ведомства, которое виновно в упущении. Но зато, с другой стороны, устав французского судопроизводства имеет и много преимуществ перед нашим уставом: он отличается лучшей системой изложения, большей определительностью содержащихся в нем постановлений и большей точностью их редакции. Хотя наш устав, избегая постановлений карательного свойства, во многом и выгодно отличается от устава французского, но, с другой стороны, в обстоятельстве отсутствия в нем указания в большинстве случаев каких-либо последствий неисполнения выраженных в нем постановлений, нельзя не видеть и весьма капитального недостатка, так как таким пробелом в нем исполнение его постановлений оставляется без всякой санкции. Недостаток этот представляется, по моему мнению, столь существенным, что я считаю долгом здесь же заявить, что в предстоящем труде моем будет обращено преимущественно внимание на его восполнение.
Наконец, относительно цели настоящего опыта комментария могу сказать только, что цель этого труда, как и всякого комментария, заключается ни в чем ином, как в выяснении с помощью только что указанных пособий, способов и приемов, точного смысла нашего процессуального закона, в видах правильного его применения, а также и указание, по возможности, допущенных в нем пробелов и их восполнение путем аналогии. Таким образом, цель предстоящего труда есть чисто практическая — служить пособием нашей судебной практике в применении устава гражданского судопроизводства.
Прежде всего, правила судопроизводства разделяются обыкновенно на два больших отдела: а) правила, определяющие порядок производства дел спорных (procédure contentieuse) и б) правила, определяющие порядок совершения тех или других действий, необходимых для охранения бесспорных прав в известных случаях при посредстве или под контролем суда, или правила производства дел неспорных (procédure gracieuse ou volontaire). Соответственно такому разделению правил судопроизводства и наш устав в первых трех книгах его содержит в себе постановления о порядке искового или спорного производства, а в книге четвертой, названной „судопроизводство охранительное“ — постановления о порядке производства дел бесспорных. Этот последний отдел устава разработан и утвержден не одновременно со всем уставом гражданского судопроизводства, но позже, и включен в него уже впоследствии. Разработанным этот последний отдел представляется настолько недостаточно, что уже вскоре после его обнародования потребовалось, с целью его дополнения, издание многих других узаконений, определяющих порядок совершения таких действий, необходимых в видах охранения прав, о порядке совершения которых устав умалчивает, как, напр., закона о порядке утверждения духовных завещаний, о порядке обжалования действий нотариусов по совершению актов, о порядке обжалования действий опекунских установлений и проч. Хотя по мысли составителей устава, выраженной ими в основных положениях устава гражданского судопроизводства, все эти последние узаконения должны были бы войти в устав судопроизводства охранительного, как относящиеся к предмету дел судебного управления, но, несмотря на это, узаконения эти не вошли в отдел охранительного судопроизводства и в позднейших изданиях устава, в которых помещены только правила о тех же охранительных производствах, о которых упоминалось и в первом издании его и которые касаются порядка совершения только некоторых из многих действий, необходимых в видах охранения бесспорных прав. Вследствие этого обстоятельства, отдел устава, относящийся собственно до судопроизводства охранительного, представляется и в настоящее время еще некодифицированным, каковое обстоятельство, в свою очередь, не может не служить препятствием цельной и систематической разработке этого отдела устава, который, поэтому, и не будет мной подвергнут рассмотрению в настоящем труде. Не будут мной подвергнуты рассмотрению также, во-первых, и вошедшая в последнее издание устава книга пятая, заключающая в себе особые правила о судопроизводстве в Закавказском Крае, в губерниях Варшавского судебного округа и губерниях Прибалтийских и, во-вторых, правила об особых производствах по делам межевым и делам о несостоятельности и проч., отчасти вследствие того, что некоторые из этих правил имеют значение только временных правил, а отчасти ввиду того, что некоторые из них, как законы местные, имеют слишком ограниченный круг применения. Таким образом, предметом настоящего труда будет разработка тех правил устава, выраженных в первых трех книгах его, которыми нормируется, так сказать, общий гражданский процесс у нас. Но при систематической разработке устава, хотя бы даже только с целью экзегетической, следовать вполне порядку изложения, принятому уставом, представляется невозможным, во-первых, вследствие того, что принятый в нем порядок изложения представляется невыдержанным со стороны логики, правила которой требуют, чтобы в законе были помещаемы всегда сперва правила общие, а затем изъятия из них или исключения, и, во-вторых, потому, что и многие частные постановления его помещены не в тех отделах его, до которых они, по их содержанию, относятся. Так, в нем в первой книге помещены правила мирового производства, между тем, как правила эти составляют на самом деле не более, как только исключения из общих правил о порядке производства дел в общих судебных установлениях, вследствие чего, конечно, и рассмотрение их представляется не только возможным, но и более уместным не прежде, как по рассмотрении правил о порядке производства дел в общих судебных установлениях. Ввиду этого обстоятельства мной будут подвергнуты рассмотрению сперва эти последние правила в порядке четырех отделов, на которые распадаются правила устава, соответственно естественному ходу процесса, представляющемуся в следующем виде. Прежде всего, каждый, желающий обратиться к содействию суда для восстановления своего нарушенного права, должен спросить себя, в какой суд следует обратиться с просьбой, какой суд, следовательно, компетентен разрешать тот род дел, к которому просьба относится; отсюда вытекает необходимость установления таких правил, которые бы служили ясным указанием того, какой суд уполномочен государством ведать те или другие категории дел. Совокупность этих правил, определяющих компетентность того или другого суда, составляет первый отдел законов о судопроизводстве, заключающий в себе правила о подсудности. Затем, когда определена подсудность того или другого дела известному суду, необходимо установить правила, которые определяли бы самый порядок производства дела в суде; совокупность этих правил, определяющих инструкцию процесса, должна составлять второй отдел судопроизводства. Далее, производство каждого дела в суде должно быть чем-либо закончено, т. е. каждый спор, происходящий между сторонами перед судом, должен быть так или иначе судом разрешен; следовательно, правила о порядке постановления решения, и вообще правила, относящиеся до решения и способов его обжалования, должны составить третий отдел судопроизводства. Наконец, процесс в суде окончен. Судом постановлено решение, но для истца еще недостаточно того, что судом признано его право нарушенным ответчиком, и что последний признан судом обязанным восстановить нарушенное право истца; необходимо еще, чтобы восстановление права истца со стороны ответчика действительно воспоследовало, чтобы ответчик, не желающий добровольно подчиниться решению суда, был, тем не менее, принужден к исполнению решения; порядок понудительного исполнения решения должен быть определен законом, и вот правила, определяющие этот порядок, и должны составить четвертый и последний отдел законов о судопроизводстве гражданском. Правила этого последнего отдела отнесены уставом одинаково, как к порядку исполнения решений общих судебных установлений, так и мировых, вследствие чего, в этом отделе процесса мной и будут рассмотрены совместно как правила, относящиеся до исполнения решений общих судебных мест, так и те отступления от этих правил, которые относятся собственно до порядка производства по исполнению решений мировых учреждений; а затем, ввиду этого обстоятельства, собственно мировой устав будет подвергнут мной рассмотрению уже в порядке только трех первых отделов процесса. Затем, в третьей книге устава указываются еще изъятия из общего порядка производства, из каковых изъятий я рассмотрю особо, вслед за изложением мирового устава, только правила о порядке заключения мировых сделок и о суде третейском; из правил же, относящихся до других случаев изъятий из общего процесса, в видах избежания увеличения объема настоящего труда, наиболее существенные я рассмотрю совместно с теми общими правилами, изъятие из которых они собственно составляют, при комментировании правил общего и мирового процесса; те же из этих правил, которые или должны иметь ограниченный круг применения, как, напр., правила о порядке взыскания убытков с судей и должностных лиц административных учреждений, или же повторяют только правила общие, или же, наконец, как, напр., многие постановления о законности рождения и проч., заключают в себе постановления права материального, будут оставлены мной без рассмотрения. Кроме того, я и вообще не буду останавливаться на рассмотрении таких правил, относящихся даже к общему гражданскому процессу, которые или имеют ограниченный круг применения, как, напр., правила об обеспечении исков судебным поручительством, или же имеют скорее значение норм права материального, как, напр., постановления о праве и об ограничении прав лиц физических и юридических искать и отвечать на суде, о поверенных и порядке их уполномочия на ведение дел и проч. Нельзя не согласиться, конечно, с Гольмстеном в том, что разработка устава по только что указанной мной системе изложения имеет многие недостатки, отчасти вследствие того, что система эта представляется не вполне согласной с логическим ходом процесса, а отчасти вследствие того, что при этой системе изложения не может быть места в настоящем труде ни учению об исковом праве, ни учению об условиях возникновения процессуального отношения (Журн. гражд. и угол. пр. 1880 г., кн. 3, стр. 131). Если я, несмотря на эти недостатки принятой мной системы разработки устава, решился следовать ей в настоящем труде, то только потому, что цель моего комментария чисто практическая: служить пособием судебной практике при применении устава, ввиду достижения каковой цели разработка устава по какой-либо другой системе, могущей потребовать значительных отступлений от принятой им системы изложения, представлялась бы крайне неудобной, вследствие того, что вызвала бы непременно значительные затруднения в руководстве им. В видах достижения этой цели, представляется более целесообразным помириться с несовершенством системы и ограничиться при разработке устава только самыми необходимыми изменениями в порядке рассмотрения его постановлений посредством соединения в одни рубрики таких частных постановлений его, которые относятся к одному и тому же предмету, и помещенных в нем, однако же, в различных отделах. Быть может, при такой системе разработки устава не окажется в настоящем труде также места и некоторым учениям теории процесса, но оправданием такого недостатка моего комментария не может не служить то обстоятельство, что вообще в нем учения теории процесса должны найти место только настолько, насколько это необходимо для правильного применения положительных постановлений устава, или же для восполнения путем аналогии допущенных в нем недостатков и пробелов.