Учитель исторіи Максимъ Ивановичъ Тачкинъ сидҍлъ, склонивъ голову къ журналу и тихо зловҍще перелистывалъ его.
— Вызовемъ мы... ну, хотя бы... Синюхина Николая!
Синюхинъ Николай поблҍднҍлъ, потупилъ голову, приблизился къ каөедрҍ и открылъ судорожно искривленный ротъ.
— Ну-съ? — поощрилъ его Тачкинъ.
— Я урока не знаю... — смотря въ окно, испуганно заявилъ Синюхинъ.
— Да? — наружно удивился Тачкинъ. — Почему? Не можешь ли ты мнҍ объяснить?...
Синюхину Николаю нужно бы было объяснить, что система «отъ сихъ до сихъ» и «повторить то, что было задано въ прошлую среду» — настолько сухая система, что она никакъ не могла заинтересовать Синюхина. Могъ бы Синюхинъ сказать и то, что онъ пытался нҍсколько разъ вчитаться въ книгу, нҍсколько разъ начиналъ «отъ сихъ», но сухіе, не будившіе пылкаго воображенія, факты, путались въ головҍ, разсыпались и своей ненужной громоздкостью мҍшали Синюхину добраться «до сихъ», до этихъ милыхъ, манящихъ каждаго прилежнаго, зубрящаго ученика своимъ уютомъ и грядущей свободой — «сихъ».
Синюхинъ не хотҍлъ откровенничать съ учителемъ.
— У меня голова болҍла... мама захворала... въ аптеку бҍгалъ...
71
— Ой-ой-ой, — засмҍялся Тачкинъ. — Какъ много! А поставлю-ка я тебҍ, Синюхинъ Николай, единницу. А?
Онъ посмотрҍлъ внимательно въ лицо ученику Синюхину и, замҍтивъ на немъ довольно опредҍленное, лишенное двусмысленности, выраженіе — отвернулся и задумался....
— Воображаю, какъ онъ сейчасъ ненавидитъ меня. Воображаю, что-бы онъ сдҍлалъ со мной, если бы я былъ на его мҍстҍ, а онъ — на моемъ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Держа подъ мышкой журналъ, въ классъ вошелъ ученикъ Николай Синюхинъ и, вспрыгнувъ на каөедру, обвелъ внимательнымъ взоромъ учителей, сидҍвшихъ, съ блҍдными, испуганными лицами, на ученическихъ партахъ.
Ученикъ Николай Синюхинъ опустился на стулъ, развернулъ журналъ и, помедливъ одну зловҍщую минуту, оглядҍлъ рядъ сидящихъ лицъ, въ вицмундирахъ съ блестящими пуговицами...
— Ну-съ, — сказалъ онъ. — Кого же мы вызовемъ?... — Развҍ Ихментьева Василія...?
Учитель географіи Василій Павловичъ Ихментьевъ съежился, обдернулъ вицмундиръ и робко приблизился къ каөедрҍ.
— Ихментьевъ Василій? — спросилъ ученикъ Синюхинъ, оглядывая учителя. — Гм... Долженъ сказать вамъ, Ихментьевъ Василій, что ваше поведеніе и успҍхи меня не радуютъ!
— Почему же? — оторопҍвъ, спросилъ учитель. — Почему же, Николай Степанычъ? Кажется, я стараюсь...
— Да? — иронически улыбнулся Синюхинъ. — Стараетесь? Я бы этого не сказалъ... Видите ли, г. Ихментьевъ... Я человҍкъ не мелочный и не придерусь къ вамъ изъ-за того, что у васъ вонъ, сейчасъ оторвана одна пуговица вицмундира и рукавъ измазанъ мҍломъ... Это пустякъ, къ наукҍ не имҍющій отношенія, и мнҍ до сихъ поръ стыдно за то время, когда за подобные пустяки виновные наказывались уменьшеніемъ отмҍтки въ поведеніи. Нҍтъ! Не
72 то я хочу сказать, Ихментьевъ Василій... А позвольте спросить васъ... Какъ вы преподаете?! Какъ вамъ не стыдно? Вҍдь вы получаете деньги не за то, чтобы дуться по ночамъ въ винтъ, пить водку и потомъ являться на уроки въ такомъ настроеніи, при которомъ никакая географія вамъ и въ голову нейдетъ...
— Я не буду... — тихо пролепеталъ учитель. — Это... не я... Я не виноватъ... Это Тачкинъ Максимъ приглашалъ меня къ себҍ на винтъ... Я и не хотҍлъ... а это онъ все.
Синюхинъ сердито хлопнулъ своей крохотной ладонью по каөедрҍ.
— Имҍйте въ виду, господинъ Ихментьевъ, что и шпіонства, предательства и доносовъ на вашихъ товарищей не допущу! Я не буду этого поощрять, какъ поощряли это въ свое время вы. Стыдно-съ! Ступайте на свое мҍсто и поразмыслите-ка хорошенько о вашемъ поступкҍ. Тачкинъ Максимъ!
— Здҍсь! — робко сказалъ Максимъ Иванычъ.
— Я знаю, что здҍсь. Пойдите-ка ближе... Вотъ такъ. Сейчасъ одинъ изъ вашихъ недостойныхъ товарищей насплетничалъ на васъ, будто-бы вы подбивали его играть въ карты. Можетъ быть, это и было такъ, но оно, въ сущности, меня не касается. Я не хочу мҍшаться въ вашу частную жизнь и вводить для этого какой-то нелҍпый внҍшкольный надзоръ за учителями — я стою выше этого! Но долженъ вамъ заявить, что ваше отношеніе къ дҍлу — ниже всякой критики!
— Почему же, Николай Степанычъ, — опустилъ голову учитель Тачкинъ. — Кажется, уроки я посҍщаю аккуратно.
— Да чортъ-ли мнҍ въ этой вашей аккуратности! — нервно вскричалъ Синюхинъ Николай. — Я говорю объ общемъ отношеніи къ дҍлу. Ваша сухость, вашъ формализмъ убиваютъ у учениковъ всякій интересъ къ наукҍ. Стыдитесь! У васъ такой интересный, увлекательный предметъ — что вы изъ него сдҍлали? Исторія народовъ преподается вами, какъ какое-то росписаніе поҍздовъ. А почему? По-
73 тому, что вы не учитель, а сапожникъ! Ни дҍла вашего вы не любите, ни учениковъ. И, будьте увҍрены — они народъ чуткій и платятъ вамъ тҍмъ же... Ну, скажите... что вы задали классу на завтра?
— Отъ сихъ — до сихъ, — прошепталъ Тачкинъ.
— Да, я знаю, что отъ сихъ до сихъ! А что именно?
— Я не... помню...
Лицо Синюхина Николая сдҍлалось суровымъ, нахмуреннымъ. Онъ сердито вскочилъ, сталъ на цыпочки, дотянулся до уха учителя и, нагнувъ его голову, потащилъ за ухо въ уголъ.
— Безобразіе! — кричалъ онъ. — Люди въ футлярахъ! Формалисты! Сухари! Себя засушили и другихъ сушите! Вотъ станьте-ка здҍсь въ углу на колҍни — можетъ быть, это отрезвитъ немного вашу пустую голову... А завтра пришлите вашихъ родителей — я поговорю съ ними!
Стоя на колҍняхъ и уткнувъ голову въ уголъ, учитель исторіи Максимъ Ивановичъ Тачкинъ горько плакалъ...
— Если единица, — думалъ онъ про себя, — застрҍлюсь! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Тачкинъ улыбнулся себҍ въ усы, подняль отъ журнала голову и сказалъ, обращаясь къ угнетенному единицей, растерянному Синюхину Николаю;
— Такъ-то, братъ Синюхинъ. Поставилъ я тебҍ единицу. А если мое поведеніе тебҍ почему либо не нравится — можешь и ты мнҍ поставить гдҍ-нибудь единицу.
Классъ засмҍялся удачной шуткҍ.
Учитель поднялъ голову и устало сказалъ:
— Молчать! На слҍдующій урокъ — повторите то, что было задано въ прошлую среду.
Гдҍ-то ликующе прозвонилъ звонокъ...
74
