Если Египетъ озаренъ золотымъ, нѣжно-желтымъ Солнцемъ, Мексика вся освѣщена заревами Солнца алаго. Въ ея гимнахъ слышишь пѣсню крови. Ея главный богъ—Вицтлипохтли, богъ Войны, національный богъ Мексиканцевъ, особливо города Мехико. Онъ называется также Лѣвша, т. е. Южный. Онъ явился, и являлся, своимъ вѣрнымъ, въ ликѣ колибри, самой цвѣтистой и самой сильной изъ птицъ, несмотря на свою малость. Птица вѣчнаго движенія, неустаннаго полета. Вицтлипохтли—исторгатель сердецъ, ибо, какъ извѣстно, въ Мексикѣ плѣнниковъ возводили, съ цѣлымъ рядомъ религіозныхъ церемоній, на высокія пирамидныя теокалли, и тамъ жрецъ, обсидіановымъ мечомъ, высѣкалъ у плѣннаго сердце, и приносилъ это, еще живое, дымящееся, сердце въ жертву Солнцу, въ чертоги котораго, по смерти, возносились погибшіе воители.
Въ «Пѣсни Со-Щитомъ-Рожденнаго и Владычицы Земныхъ Людей» разсказывается очень распространенная въ древней Мексикѣ легенда о рожденіи Вицтлипохтли Матерью-Дѣвой. Эта легенда цвѣтовыми и свѣтовыми своими эффектами напоминаетъ златоцвѣтную живопись Итальянскихъ примитивовъ. Грозовой и облачный миѳъ. Вѣчная борьба змѣевидной молніи съ чудовищами-тучами, которыя она разбиваетъ при всемъ ихъ повторномъ множествѣ. Икскосаукви, Желтоликій, или Ксіутекутли, Голубой Владыка, онъ же Куэцальтцинъ, Священное Пламя, онъ же Уэуэтеотль, Древній Богъ, онъ же Тота Нашъ Отецъ. Подобно этому и Агни, въ «Ведійскихъ Гимнахъ», четвероглазый богъ съ медовымъ языкомъ, зовется богомъ среди боговъ, Хранителемъ, и Нашимъ Отцомъ. Мексиканцы говорили о богѣ Огня, что, будучи отцомъ всѣхъ боговъ, онъ пребываетъ въ прибѣжищѣ Воды, и между цвѣтовъ, которыя суть зубчатыя стѣны между водныхъ облаковъ.
«Пѣснь Облачныхъ Змѣй», проникновенной своей срывчатостью, странно напоминаетъ нѣкоторыя изъ оргійныхъ пѣсенъ нашихъ Бѣлыхъ Братьевъ, когда они изображаютъ сошествіе Святого Духа.
Богиня Земли, Цигуакоатль, Женщина-Змѣя. См, о ней мое пѣснопѣніе, подъ таковымъ заглавіемъ, въ книгѣ «Птицы въ Воздухѣ», въ отдѣлѣ «Майя». Богиня Койоакана, древней столицы Мексиканскихъ царей. Ликъ оленя, въ которомъ она между прочимъ являлась вѣрнымъ, показываетъ, что она не только Воительница, но и богиня Огня, ибо у Мексиканцевъ олень означалъ огонь и огненный дождь. 13—священное число у Мексиканцевъ. У жрецовъ почитавшихъ бога Воздуха, Кветцалькоатля, былъ тайный священный календарь съ годомъ въ 260 дней—20 мѣсяцевъ, по 13-ти дней въ мѣсяцѣ. Этотъ календарь былъ основанъ на видимомъ движеніи Венеры, которая свѣтила 260 дней какъ утренняя звѣзда и 260 дней какъ вечерняя. Общій календарь—18 мѣсяцевъ по 20-ти дней, съ 5-ю добавочными заклятыми днями, въ которые ничего нельзя было предпринимать.
«Пѣснь Богини Рожденій» напоминаетъ наши Народные заговоры. Въ одномъ изъ Мексиканскихъ кодексовъ на черепахѣ изображается богиня агавы, Майяуэль. У ней было четыреста грудей и она превратилась въ агаву.
Ксочипилли, Царь цвѣтовъ, Цвѣточный Властитель, былъ сверстникомъ Макуильксочитля, бога игры, пѣсни, и пляски, а также и любовной страсти. Въ точнѣйшемъ смыслѣ, онъ богъ Произрожденья и Юный Маисовый богъ. Въ одномъ изъ кодексовъ Ксочипилли, въ пляскѣ, изображенъ какъ богъ Маиса, рядомъ съ нимъ темный его товарищъ Икстлильтонъ, богъ Пляски, противъ нихъ—богъ Вѣтра, Кветцалькоатль, и богиня Земли, Коатликуэ или Цигуакоатль. Ксочипилли разрисованъ краснымъ, но верхняя половина лица его—желтая, а на нижней половинѣ, окружая его ротъ, бѣлымъ цвѣтомъ отдѣляясь отъ зеленаго фона, виднѣется фигура мотылька. Онъ украшенъ перьями кветцалькокскокстли,—птица вродѣ нашего токующаго тетерева. Эта птица поетъ на разсвѣтѣ. Саагунъ приводитъ чарующія строки: «Ужь начало свѣтать, ужь утренняя краска поднялась, ужь пѣсню началъ огненный пѣтухъ, ужь огненная ласточка щебечетъ, ужь вотъ порхаютъ мотыльки огня».—Не только у Ацтековъ, но и у другихъ Мексиканскихъ племенъ, Утренній богъ есть Пѣвецъ и богъ Музыки.—Айао, айао,—Ацтекскій припѣвъ, также какъ и напѣвныя, полныя гипнотизирующей музыкальности, слова въ «Пѣсни Бога обновленныхъ Полей».
Тлалокъ—богъ Влаги. О немъ также см. «Майю» въ «Птицахъ въ Воздухѣ».
Чикомекоуатль, Семизмѣйная, богиня Маиса, есть какъ бы воплощеніе числа 7. Это число въ ряду чиселъ 1—13 стоитъ какъ разъ посерединѣ. Поэтому она означала сердце въ человѣкѣ. Число 7—самое счастливое [el sétimo número de todos los signos era bien afortunado у próspero]. Эта пѣсня пѣлась во время посѣва маиса. Тамоанчанъ—Закатный Край, Домъ Нисхожденія, Домъ Рожденія.
Ксочикветцаль, Изумрудная Роза, Богиня Цвѣтовъ и Любви, раньше была супругою бога Дождей, Тлалока, но, Дразнитель Двухъ сторонъ, Тецкатлипока, укралъ ее у него, унесъ ее на девятое небо, и она стала богинею Любви. Она тамъ царитъ, въ Тамоанчанѣ, ростетъ тамъ цвѣтущее Древо, и воздухи тамъ весьма прохладительные и деликатные. Она покровительница беременныхъ, ткачихъ, и швей. Не ткутъ ли стебли свой нарядъ? Не исполнены ли луга самымъ узорнымъ вышиваньемъ? Не таитъ ли стебель всегда въ своемъ лонѣ новую, еще не тронутую взглядомъ, красоту, которую вотъ-вотъ онъ родитъ, которая вотъ-вотъ засіяетъ своими дѣтскими глазками? Жители теплыхъ долинъ, въ южныхъ частяхъ Мексиканскаго плоскогорья, праздновали, въ нашемъ мѣсяцѣ Октябрѣ, праздникъ Ксочикветцаль, и при этомъ мальчиковъ и дѣвочекъ лѣтъ девяти-десяти напаивали допьяна, и предоставляли имъ свершать всякія несдержанности. А развѣ цвѣты не посылаютъ другъ другу цвѣточную пыль, едва лишь успѣютъ раскрыться? Тласкальтеки свершали праздникъ въ честь Розы Изумрудной и въ честь бога Охоты одновременно, и во время этого праздника много дѣвушекъ приносили въ жертву, и вольныя дѣвушки, подруги неженатыхъ воителей, тѣснились, чтобъ принять жертву. Потому богиня Цвѣтовъ есть покровительница вольныхъ дѣвушекъ. Богиня, воплощавшая цвѣтъ изумрудный, была облечена въ богатую одежду, и особымъ ея знакомъ было omequetzalli, на темени два пучка перьевъ изумрудной птицы кветцаль. Тамоанчанъ, мысленный Западъ, египетское Аменти, символизуется въ мексиканской живописи сломаннымъ Древомъ, изъ раны котораго струится кровь. Этотъ Западъ и первичная Родина былъ Садъ. Его постоянный синонимъ—Xochitl icancan гдѣ стоятъ цвѣты. Саагунъ называетъ его Рай земной, Paraiso terrenal. Въ кодексѣ Борджіа, сломанное Древо, т. е. ликъ Тамоанчана, является гіероглифомъ легендарной птицы, голова которой образуетъ гіероглифъ 15-го годового праздника Майи, имя коего есть Моанъ, или Муанъ. Моанъ означаетъ затуманенье, покрытье облаками. Цвѣты и Любовь уводятъ Мысль къ Древу, и къ облачной вершинѣ его, къ узорной тучѣ, къ огню, что рисуетъ свои изломы въ мгновенности, передъ паденьемъ брилліантовыхъ дождей. Солнечный богъ Ксочипилли, третій изъ девяти владыкъ часовъ ночныхъ, покрываетъ все это цвѣтистое счастье своимъ возрождающимъ поцѣлуемъ.
Пульке, національный пьянительный напитокъ Мексиканцевъ, коимъ они упоеваются изрядно въ предмѣстьяхъ города Мехико, и во многихъ городахъ и деревняхъ, въ области Ацтековъ, Цапотековъ, и иныхъ. Это бѣловатый и сладко-освѣжительный, перебродившій сокъ, агавы [магэй], ихъ національнаго растенія, изъ котораго они дѣлаютъ рѣшительно все, отъ пьянственнаго напитка до цыновокъ подъ ноги и до орудій молитвенности, каковыми остріями, колючками агавы, они жертвенно пронзали себѣ уши, языкъ, и иныя части тѣла своего. Тотохтинъ, Кроликъ, богъ Пульке, также представлялся и богомъ Жатвы. Время жатвы естественно совпадало съ пріятною необходимостью опьяняться. Богъ жатвы такимъ образомъ становился геніемъ растенья, ликомъ умиранья и возрожденья Природы, при чемъ самый сонъ опьянѣвшаго какъ бы отображалъ эту временную смерть Природы, оцѣпенѣлую смерть, за которой не сразу, но встаешь освѣженный. Такимъ образомъ богъ Пульке былъ двуцвѣтный, онъ разрисовывался краснымъ и чернымъ, онъ былъ слитіемъ двухъ ипостасей, Солнца и Ночи. Пьянственный кроликъ находился также въ тѣсномъ соотношеніи съ Мѣсяцемъ, который то прибываетъ то убываетъ въ своей круговой лунности, въ пирной своей осіянности. Богъ Пульке былъ украшенъ гіероглифомъ Луны, костянымъ полукольцомъ. Онъ звался также Тецкатцонкатль богъ съ зеркаломъ въ волосахъ, или богъ Тецкатцонко, храма съ зеркалами на конькѣ кровли. Опьяненье отъ пульке считалось священнымъ. Вмѣстѣ съ сокомъ агавы въ человѣка входилъ властный демонъ, и опьянѣвшій былъ одержимый.—«Пѣснь Бога Пульке» тоже напоминаетъ, своимъ таинственнымъ тономъ, нѣкоторые изъ Народныхъ Русскихъ заговоровъ. Въ книгѣ фраи Мартина де Леона, изображающаго исповѣдь въ Мексикѣ, въ тѣ дни какъ древняя религія Мексиканцевъ была еще жива, есть интересная подробность:—«Не плескалъ ли ты пульке въ огонь, чтобъ зазвѣздилась она, и чтобъ узналъ ты что-нибудь, услышавъ, не плачетъ ли онъ?».
Ксипе-Тотекъ, Земной Богъ, есть Духъ Полей. Его чествовали во время посѣва, въ начальные дни весны. Въ это время свершалась жестокая жертва. Въ гладіаторской игрѣ убивали военноплѣннаго. Кровью его орошали землю, чтобъ она была плодородной, а затѣмъ устраивался маскированный балъ, во время котораго жрецы, въ особыхъ костюмахъ, изображали все, что производитъ Земля. Этотъ богъ былъ покровитель золотыхъ дѣлъ мастеровъ. Золотая Змѣя, огненная змѣя, дѣлающаяся зеленой, означаетъ переходъ отъ пустыннаго зноя къ пышной растительности. Въ Мексикѣ, часто, много разъ проходишь или проѣзжаешь по какой-нибудь равнинѣ, и все видишь ее желтой и безплодной. Отлучишься, а въ это время начнется пора лѣтнихъ дождей. Вернешься, и не узнаешь прежней пустыни въ этихъ зеленыхъ оазисахъ. Такъ было со мною, когда я увидѣлъ окрестности Веракрусъ, сначала въ Февралѣ, а потомъ въ Маѣ и въ Іюнѣ. Какой четкій и живописный образъ—сказать о богѣ Маиса, что онъ—Вождь несчетныхъ дружинъ. Такъ и видишь безбрежное желтое поле съ этими мощными полновѣсными колосьями.
«Пѣснь Бога Обновленныхъ Полей»—одно изъ лучшихъ Мексиканскихъ пѣснопѣній, въ немъ слышится голосъ Земли. Мелодическій припѣвъ невольно переноситъ насъ въ эту живописную страну, гдѣ мысли, растенья, и птицы красочны, и гдѣ бронзовые люди въ каждомъ цвѣткѣ чувствуютъ творящую, поющую, причудливую душу. Во время этого праздника Обновленія, передъ храмомъ бога Дождя, Тлалока, помѣщали водоемъ, наполненный змѣями. Оттуда нѣкіе люди, такъ называемые мацатеки, зубами вытаскивали изъ воды живыхъ змѣй, танцевали съ ними круговую пляску и потомъ удушали ихъ. Всѣ боги плясали на этомъ празднествѣ, въ средоточіи же божескаго круга—Ксочикветцаль, Цвѣтокъ изумрудный, богини поцѣлуевъ и расцвѣтныхъ лепестковъ. И маска за маской проходили въ весеннемъ танцѣ. Полевые звѣри, птицы, бабочки, пчелы, жуки и мошки, гроздья плодовъ, маисовые колосья, за ними бѣдняки и люди, пораженные Тлалокомъ, а также птицы, посвященныя богинѣ Земли, совы и филины. Змѣи въ этомъ празднествѣ символизовали молнію. Колибри и другія цвѣтныя птицы, а также нарядныя бабочки, это—души, умершихъ въ битвѣ, воителей. Они вознесутся въ чертоги Солнца, побудутъ тамъ, а потомъ порхаютъ среди цвѣтовъ, какъ мотыльки, или поютъ, какъ звенящія птицы, или безмолвно проплываютъ по Небу, какъ облака съ золотыми краями. Макуиль-Ксочитль, богъ Пяти Цвѣтковъ, богъ Музыки и Игры, братъ поцѣлуйнаго Ксочипилли. Въ то время какъ у Ксочипилли вокругъ рта нарисовано изображеніе мотылька, вокругъ рта у Макуиль-Ксочитля видны очертанья человѣческой руки, символизующей число 5. Онъ также и Ауйатеотль, богъ Страсти. Недавно, въ Мехико, при раскопкахъ, на томъ мѣстѣ, гдѣ былъ главный храмъ, нашли выкрашенное въ красный цвѣтъ каменное изваяніе этого бога, а вокругъ него, тоже выкрашенныя въ красное, каменныя и глиняныя изображенія музыкальныхъ инструментовъ. Сдѣлавъ Цвѣточнаго Властителя и Пятицвѣтковаго Бога братьями, и поцѣлуйными благословителями страсти, Мексиканская фантазія сочетала въ весеннемъ нѣжно-брачномъ единеньи музыку, пляску, цвѣты и румяныя губы, приникающія къ румянымъ губамъ.