которая вотъ-вотъ засіяетъ своими дѣтскими глазками? Жители теплыхъ долинъ, въ южныхъ частяхъ Мексиканскаго плоскогорья, праздновали, въ нашемъ мѣсяцѣ Октябрѣ, праздникъ Ксочикветцаль, и при этомъ мальчиковъ и дѣвочекъ лѣтъ девяти-десяти напаивали допьяна, и предоставляли имъ свершать всякія несдержанности. А развѣ цвѣты не посылаютъ другъ другу цвѣточную пыль, едва лишь успѣютъ раскрыться? Тласкальтеки свершали праздникъ въ честь Розы Изумрудной и въ честь бога Охоты одновременно, и во время этого праздника много дѣвушекъ приносили въ жертву, и вольныя дѣвушки, подруги неженатыхъ воителей, тѣснились, чтобъ принять жертву. Потому богиня Цвѣтовъ есть покровительница вольныхъ дѣвушекъ. Богиня, воплощавшая цвѣтъ изумрудный, была облечена въ богатую одежду, и особымъ ея знакомъ было omequetzalli, на темени два пучка перьевъ изумрудной птицы кветцаль. Тамоанчанъ, мысленный Западъ, египетское Аменти, символизуется въ мексиканской живописи сломаннымъ Древомъ, изъ раны котораго струится кровь. Этотъ Западъ и первичная Родина былъ Садъ. Его постоянный синонимъ—Xochitl icancan гдѣ стоятъ цвѣты. Саагунъ называетъ его Рай земной, Paraiso terrenal. Въ кодексѣ Борджіа, сломанное Древо, т. е. ликъ Тамоанчана, является гіероглифомъ легендарной птицы, голова которой образуетъ гіероглифъ 15-го годового праздника Майи, имя коего есть Моанъ, или Муанъ. Моанъ означаетъ затуманенье, покрытье облаками. Цвѣты и Любовь уводятъ Мысль къ Древу, и къ облачной вершинѣ его, къ узорной тучѣ, къ огню, что рисуетъ свои изломы въ мгновенности, передъ паденьемъ брилліантовыхъ дождей. Солнечный богъ Ксочипилли, третій изъ девяти владыкъ часовъ ночныхъ, покрываетъ все это цвѣтистое счастье своимъ возрождающимъ поцѣлуемъ.
Пульке, національный пьянительный напитокъ Мексиканцевъ, коимъ они упоеваются изрядно въ предмѣстьяхъ города Мехико, и во многихъ городахъ и деревняхъ, въ области Ацтековъ, Цапотековъ, и иныхъ. Это бѣловатый и сладко-освѣжительный, перебродившій сокъ, агавы [магэй], ихъ національ-
которая вот-вот засияет своими детскими глазками? Жители теплых долин, в южных частях Мексиканского плоскогорья, праздновали, в нашем месяце Октябре, праздник Ксочикветцаль, и при этом мальчиков и девочек лет девяти-десяти напаивали допьяна, и предоставляли им свершать всякие несдержанности. А разве цветы не посылают друг другу цветочную пыль, едва лишь успеют раскрыться? Тласкальтеки свершали праздник в честь Розы Изумрудной и в честь бога Охоты одновременно, и во время этого праздника много девушек приносили в жертву, и вольные девушки, подруги неженатых воителей, теснились, чтоб принять жертву. Потому богиня Цветов есть покровительница вольных девушек. Богиня, воплощавшая цвет изумрудный, была облечена в богатую одежду, и особым её знаком было omequetzalli, на темени два пучка перьев изумрудной птицы кветцаль. Тамоанчан, мысленный Запад, египетское Аменти, символизуется в мексиканской живописи сломанным Древом, из раны которого струится кровь. Этот Запад и первичная Родина был Сад. Его постоянный синоним — Xochitl icancan где стоят цветы. Саагун называет его Рай земной, Paraiso terrenal. В кодексе Борджиа, сломанное Древо, т. е. лик Тамоанчана, является иероглифом легендарной птицы, голова которой образует иероглиф 15-го годового праздника Майи, имя коего есть Моан, или Муан. Моан означает затуманенье, покрытье облаками. Цветы и Любовь уводят Мысль к Древу, и к облачной вершине его, к узорной туче, к огню, что рисует свои изломы в мгновенности, перед паденьем бриллиантовых дождей. Солнечный бог Ксочипилли, третий из девяти владык часов ночных, покрывает всё это цветистое счастье своим возрождающим поцелуем.
Пульке, национальный пьянительный напиток Мексиканцев, коим они упоеваются изрядно в предместьях города Мехико, и во многих городах и деревнях, в области Ацтеков, Цапотеков, и иных. Это беловатый и сладко-освежительный, перебродивший сок, агавы [магэй], их националь-
