Владимир, принявший таинство животворящего крещения в 6496 году, вместе с митрополитом Леоном, установил давать десятины со всех вещей — для бедных, сирот, немощных, старцев, пришельцев, пленных, для погребения бедных, для вспоможения тем, которые имеют многочисленное потомство, и тем, у которых имущество истреблено огнём, и наконец для вспомоществования ну ядам всех несчастных и церквям бедных монастырей, и преимущественно для облегчения участи живых и мёртвых. Тот же Владимир подчинил духовной власти и суду всех игуменов, пресвитеров, диаконов и всё духовное сословие: монахов, монахинь, и женщин, которые делаю те просвиры для божественной службы, и которых называют просвирнями (Proscuruicæ); также жён и детей священников, врачей, вдов, повивальных бабок и тех, над которыми какой нибудь святой совершил чудо, тех, которые отпущены на волю для спасения чьей нибудь души, наконец всех служителей монастырских и больничных, и тех, которые делают монашеские одежды. И так, если произойдёт какая нибудь ссора или несогласие между вышереченными лицами, то епископ, как прямой судья, может рассматривать и решать их. Если же произойдёт какая нибудь распря между ними и мирянами, — то решается общим судом.
Просвирни суть женщины уже неплодные, которые больше не подвергаются месячным очищениям; они пекут хлеб для жертвоприношения, который называется просвирой (proscura).
Епископы должны также определять разводы, как между князьями, так и между боярами и всеми мирянами, которые привязываются к наложницам. К епископскому суду также относится, если жена не повинуется мужу, если кто-нибудь уличён в прелюбодеянии, если кто-нибудь женился на единокровной, если супруги замышляют что-нибудь злое друг против друга, — также гадания, чародейства, отравы, прения о ереси или прелюбодеянии, и если сын сильно поносил или оскорблял родителей или сестёр. Кроме того к епископскому суду относится наказание содомитов, святотатцев, тех, которые грабят мёртвых; тех, которые для чародейства отрывают частицу от изображений святых или от креста; тех, которые ввели в церковь или употребляли в пищу собаку, птицу или какое нибудь другое нечистое животное. К тому же они должны наблюдать и установлять всякие меры. Но не должно удивляться, если вышесказанное окажется отличным от их правил и преданий, потому что они изменились по разным местам не столько от своей древности, сколько искажены от страсти их к деньгам.
Когда князь приглашает митрополита на пир, то, за отсутствием своих братьев, обыкновенно предлагает ему первое место за столом. Пригласив митрополита и епископов на похороны, с начала обеда он сам подаёт им пищу и питьё, потом ставит своего брата или какого нибудь вельможу, чтобы он заменил его до конца обеда.
Я получил также позволение посмотреть на их церемонии, которые совершаются в храмах в торжественные праздники. Таким образом, в оба мои посольства, в праздник Успения т. е. 15 августа, я входил в большой храм в Кремле, устланный древесною зеленью, и видел князя направо у двери, в которую он вошёл: он стоял у стены с открытою головой, опираясь на посох и держа перед собою в правой руке колпак; советники же стояли у колонн храма, куда провели и нас. По средине храма на дощатом возвышении стоял митрополит, в торжественном облачении, имея на голове круглую митру, сверху украшенную изображениями святых, а снизу — горностаевым мехом; он также, как и князь, опирался на посох, и когда запели другие, молился с своими служителями. Потом, шествуя к алтарю и обратясь, против нашего обыкновения, налево, вышел через меньшую дверь, предшествуемый певчими, священниками и диаконами, из которых один нёс на голове блюдо с хлебом, уже приготовленным для жертвоприношения, другой же — покрытую чашу; прочие несли все вместе образа святого Петра, Павла, Николая, Архангела, при громких восклицаниях и благоговении кругом стоящего народа. Некоторые из окрест стоящих восклицали: Господи, помилуй; другие, по отцовскому обычаю, касались лбом земли и плакали. Наконец народ различным образом чествовал и поклонялся вокруг носимым изображениям. Когда окончено было хождение вокруг, и они вошли через среднюю дверь алтаря, — началось богослужение или, как они называют, всевышняя служба (summum officium). Всё богослужение или обедня у них обыкновенно совершается на природном языке народа. Кроме того предстоящим читается Послание и Евангелие, соответствующее времени (дню), громким голосом и вне олтаря, чтобы более было слышно народу. В первое моё посольство, в этот же праздник, я видел более ста человек, работавших во рву кремля, потому что праздники соблюдают обыкновенно только одни князья и бояре, как мы скажем ниже.