Былъ Нѣкто здѣсь, въ чьемъ существѣ воздушномъ,
Какъ свѣтъ и вѣтеръ въ облачкѣ тончайшемъ,
Что въ полдень таетъ въ синихъ небесахъ,
Соединились молодость и геній. 5 Кто знаетъ блескъ восторговъ, отъ которыхъ
Въ его груди дыханье замирало,
Какъ замираетъ лѣтомъ знойный воздухъ,
Когда, съ Царицей сердца своего,
Лишь въ эти дни постигнувшей впервые 10 Несдержанность двухъ слившихся существъ,
Онъ проходилъ тропинкой по равнинѣ,
Которая, была затѣнена
Стѣной сѣдого лѣса на востокѣ,
Но съ запада была открыта небу. 15 Ужь солнце отошло за горизонтъ,
Но сонмы тучекъ пепельнаго цвѣта
Хранили блескъ полосокъ золотыхъ;
Тотъ свѣтъ лежалъ и на концахъ недвижныхъ
Далекихъ ровныхъ травъ, и на цвѣтахъ, 20 Слегка свои головки наклонявшихъ;
Его хранилъ и старый одуванчикъ
Съ сѣдою бородой; и мягко слившись
Съ тѣнями, что отъ сумерекъ возникли,
На темной чашѣ лѣса онъ лежалъ— 25 А на востокѣ, въ воздухѣ прозрачномъ,
Среди стволовъ столпившихся деревьевъ,
Медлительно взошелъ на небеса
Пылающій, широкій, круглый мѣсяцъ,
И звѣзды засвѣтились въ высотѣ.— 30 «Не странно-ль, Изабель», сказалъ влюбленный,
«Я никогда еще не видѣлъ солнца.
«Придемъ сюда съ тобою завтра утромъ,
«Ты будешь на него глядѣть со мной».
Въ ту ночь они, въ любви и въ снѣ блаженномъ, 35 Смѣшались; но когда настало утро,
Увидѣла она, что милый мертвъ.
О, пусть никто не думаетъ, что этотъ
Ударъ—Господь послалъ изъ милосердья!
Она не умерла, не потеряла 40 Разсудка, но жила такъ, годъ за годомъ,—
По истинѣ я думаю теперь,
Терпѣніе ея, и то, что грустно
Она могла порою улыбаться,
И что она тогда не умерла, 45 А стала жить, чтобъ съ кротостью лелѣять
Больного престарѣлаго отца,
Все это было у нея безумьемъ,
Когда безумье—быть не такъ, какъ всѣ.
Ее увидѣть только—было сказкой, 50 Измысленной утонченнѣйшимъ бардомъ,
Чтобъ размягчить суровыя сердца
Въ нѣмой печали, создающей мудрость;
Ея рѣсницы выпали отъ слезъ,
Лицо и губы были точно что-то, 55 Что умерло,—такъ безнадежно блѣдны;
А сквозь изгибно-вьющіяся жилки,
И сквозь суставы исхудалыхъ рукъ,
Былъ видѣнъ красноватый свѣтъ полудня.
Склепъ сущности твоей, умершей въ жизни, 60 Гдѣ днемъ и ночью духъ скорбитъ безсонный,
Вотъ все, что отъ тебя теперь осталось,
Несчастное, погибшее дитя!
Когда Шелли описываетъ природу или человѣка, прикосновенія его кисти легки и воздушны. Онъ представляетъ изъ себя истинный типъ импрессіониста. Его поэзія нѣжна, какъ музыка Шумана и какъ нѣжнѣйшія лирическія волны музыки Вагнера, и такъ же, какъ Шуманъ и Вагнеръ, онъ волнуетъ душу своей таинственной нѣжностью. Его поэзію можно также сравнить съ живописью Боттичелли и съ живописью англійскихъ прерафаэлитовъ, Данте Россэтти и Бёрнъ-Джонса.
Примѣчанія
↑Журнал для всех. 1902. № 3 С. 283—286 См. Библиография К. Д. Бальмонта / Под общ. ред. С. Н. Тяпкова — Иваново: Ивановский государственный университет, 2006. — Т. 1. — С. 52 №260. — ISBN 5-7807-0583-6.
Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.
Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.
См. также одноимённые страницы.
