Дороже жемчуга и злата (Андерсен; Ганзен)/1899 (ДО)/2
| ← Действие I | Дороже жемчуга и злата Дѣйствіе II | Действие III → |
Оригинал: дат. Meer end Perler og Guld. — Перевод созд.: 1849, опубл: 1899. Источникъ:  Г. Х. Андерсенъ. Собраніе сочиненій Андерсена въ четырехъ томахъ. Томъ третій. Изданіе второе — С.-Петербургъ: Акціон. Общ. «Издатель», 1899, С.417—453 |
Домовой. Сюда!
Элимаръ. Не сонъ-ли это? Что это, пещера Алладина? Что за блескъ! Блестятъ и стѣны, и полъ, и статуи! Жемчугъ, золото!.. (схватываетъ золотой). Нѣтъ, я не во снѣ; это на яву! И всѣ эти сокровища мои?
Домовой (киваетъ головой).
Элимаръ. Голова кружатся! (читаетъ надписи:) Луидоры, соверены, цехины, жемчугъ и золото!
Домовой. Да, вотъ такъ копилки! (открываетъ одинъ изъ постаментовъ).
Элимаръ. А одной статуи не достаетъ!.. Что это? Свитокъ! (беретъ и развертываетъ его). Рука моего отца! (читаетъ).
«Мой милый сынъ! Сокровищъ этихъ груды—
И злато, и жемчугъ, и изумруды,
И статуи тебѣ я эти завѣщалъ!
Шесть разъ я отъ владыки духовъ получалъ
По статуѣ одной, къ нему въ обитель
Воздушную являясь. Покровитель
Онъ нынѣ также твой. Благоразуменъ будь
И въ поиски за статуей седьмою въ путь
Отправься! Все, чѣмъ жизнь богата,
Ничто предъ ней! То—чудо изъ чудесъ,
То самый драгоцѣнный даръ небесъ,
Дороже жемчуго́въ и злата!»
Домовой. Дороже жемчуговъ и злата!
Элимаръ. Дороже! Какія-же обрѣту я еще сокровища! И все это не сонъ, не мечта?!
Домовой. Дѣйствительность!
Элимаръ. Вчера я былъ нищій, сегодня я крезъ!.. Но что это за седьмая статуя, дороже жемчуга и золота? И гдѣ искать ее?
Домовой. Это вѣдаетъ лишь самъ владыка духовъ!
Элимаръ. Душу мою охватываетъ какое-то смутное желаніе! Я хочу найти эту статую! А какъ хороши и эти! Одна мраморная, другая золотая!..
Домовой. А эта, гляди, изъ цѣльнаго алмаза!
Элимаръ. Но седьмая, которой не достаетъ здѣсь, еще лучше, еще драгоцѣннѣе! «Дороже жемчуго́въ и злата»! Ахъ, зачѣмъ я не могу сейчасъ повергнуться передъ трономъ повелителя духовъ! Меня снѣдаетъ не жажда золота, не алчность скряги, нѣтъ, болѣе высокое чувство, стремленіе къ чему-то высшему, лучшему! И неужели мнѣ не поможетъ какой-нибудь добрый геній?
Домовой. Я!
Элимаръ. Ты? Да, да, ты! Ты можешь и хочешь! Ты открылъ мнѣ это подземелье, указалъ мнѣ всѣ эти сокровища! Веди-же меня къ царю духовъ!
Домовой. Не такъ-то это просто! Это длинная исторія! Вотъ она тутъ напечатана,—читай! Это рескриптъ отъ шестого сего іюня (суетъ ему бумагу).
Элимаръ (читаетъ). «Я, владыка духовъ, утомленный безпрерывными докучными жалобами и просьбами недостойныхъ смертныхъ, симъ объявляю, что съ этихъ поръ ни одинъ смертный не дерзаетъ являться въ мой дворецъ безъ входнаго билета—пера изъ хвоста птицы-Фениксъ, содержащейся въ золотой клѣткѣ, въ странѣ Обезьянъ».—А гдѣ эта страна? Ты будешь моимъ путеводителемъ? Далеко она отсюда?
Домовой. И далеко, и близко, смотря по тому, какъ кому кажется. Ну да по желѣзной дорогѣ живо домчимся!
Генрикъ. Батюшки! Отцы родные! Да мы, никакъ, въ музей Торвальдсена угодили! Грета! Иди сюда!
Грета (сверху). Не темно-ли тамъ?
Генрикъ. Какъ на седьмомъ небѣ!
Элимаръ. Что тебѣ нужно? Зачѣмъ ты кричишь?
Генрикъ. Ахъ! Баринъ! (читаетъ надписи:) «Дукаты, соверены»… Ого-го! Да что это, мерещится мнѣ что-ли?
Грета (спускается). Что это?!
Элимаръ. Смирно! Эти сокровища достались мнѣ въ наслѣдство отъ отца. Но пока объ этомъ молчокъ! Я долженъ сначала совершить одну поѣздку. Я скоро вернусь, и тогда мы всѣ заживемъ на славу!
Домовой. Сейчасъ я разобью одинъ орѣхъ, и у насъ будетъ желѣзная дорога! (бросаетъ орѣхъ объ стѣну; стѣна раскрывается, и въ отверстіе виденъ безконечный туннель, освѣщенный огоньками).
Грета. Ахъ! (падаетъ въ обморокъ).
Домовой. Вотъ и паровозъ, вотъ и вагонъ! Возьми съ собой Генрика! Я не могу быть и тутъ, и тамъ. (Изъ туннеля показывается паровозъ и вагонъ).
Генрикъ. Ахъ, Господи! Гретѣ дурно! Грета, Греточка!
Грета. Охъ! Я еще не привыкла къ колдовству! Это въ первый разъ, вѣдь!
Элимаръ. Отправляйся на верхъ! Не бойся! Генрикъ поѣдетъ со мной! Тебѣ же я оставляю всѣ ключи отъ дома. Я полагаюсь на твою вѣрность!
Генрикъ. Больше, чѣмъ я! Ахъ, баринъ! Далеко-ли поѣдемъ-то? Позвольте хоть попрощаться-то съ ней хорошенько!
Домовой (даетъ свистокъ). All right!
Элимаръ. Скорѣе, Генрикъ! За мной! А ты, Грета, подымись на верхъ и запри хорошенько люкъ. Да смотри, не спускайся сюда безъ насъ, не то какъ разъ превратишься въ такую-же статую! Прощай! (вскакиваетъ въ вагонъ).
Грета. Ой! Только-бы мнѣ выбраться отсюда! Ой! Ноженьки подламываются! Генрикъ, не уѣзжай! Не ѣзди туда въ эту тьму,—тамъ нечисто!
Генрикъ. Это все—высшая магія! Старый баринъ ею кормился, молодой пойдетъ по той же дорожкѣ! А за нимъ и я! Ты моя третья жизнь, Греточка, но если ужъ дѣло коснется моего барина, такъ я продамъ и тебя—хоть за алтынъ!
Грета. Помоги мнѣ выбраться отсюда, Генрикъ! Куда вы ѣдете?
Генрикъ. Не знаю, Греточка! Пожалуй, дальше Роскильде![1] (Раздается звонокъ).
Элимаръ (изъ вагона). Живо!
Генрикъ. Прощай, Грета! Дай мнѣ поскорѣе чистое бѣлье: двѣ рубашки и хоть одну фуфайку; меньше ужъ нельзя!
Грета (подымаясь по лѣстницѣ). Прощай, прощай!
Генрикъ. Прощай! Прощай! Двѣ рубашки и фуфайку!
Элимаръ. Скорѣе!
Генрикъ. Ахъ, баринъ! Да, вѣдь, это-же экстренный поѣздъ, для васъ однихъ, такъ можно и помедлить чуточку! Даже обыкновенный поѣздъ, и тотъ всегда на четверть часика задерживаютъ, если много багажа. (прыгаетъ въ вагонъ; оркестръ играетъ желѣзнодорожный галопъ. Домовой даетъ свистокъ; Генрикъ высовывается изъ окна и кричитъ еще разъ:) Двѣ рубашки и фуфайку! (Поѣздъ трогается.)
Грета (съ маленькимъ саквояжемъ въ рукахъ). Ну вотъ, тутъ все, и рубашки, и фуфайки! Генрикъ! Гдѣ-же дыра? (подходитъ къ люку; оттуда вдругъ вырывается пламя, раздается громъ, и люкъ закрывается). Ай! Я умру отъ страха! Всѣ эти штуки просто уходятъ меня! И буду я служить у такого господина, который летитъ этакъ прямо во внутрь земли да еще увозитъ отъ меня моего жениха? Охъ, не увижу я его больше! Никогда! Подумайте, какъ долго! Ну, зато, если вернутся они, такимъ обѣдомъ ихъ угощу—объяденье! Стряпать-то я мастерица!
Сынъ. Ахъ, папа! Слушай, слушай! Совсѣмъ, какъ у насъ въ лѣсу, когда я прыгалъ тамъ, словно дикій котенокъ!
Лѣсовладѣлецъ. Charmant!.. А что ты сказалъ, сынокъ? (кланяется птицѣ).
Сынъ. Какая прелесть!
Лѣсовладѣлецъ. Ужасно ты торопишься съ своимъ восхищеніемъ! Никто еще не высказался! Мы черезчуръ рано явились. Глупо! Никого, кромѣ насъ (смотритъ на сына). Голову прямо! Шляпу держать такъ, чтобы видна была бѣлая подкладка! А правую перчатку вотъ такъ! Кланяться или низко, очень низко, или только однимъ кивкомъ. Отлично! Слышишь? Кареты подъѣзжаютъ! Здѣсь будетъ сегодня все высшее общество!—А, мое почтеніе!
Всѣ (обмѣниваясь между собой поклонами и рукопожатіями). «Bonsoir!» «Bonsoir!» «Madame!» «Monsieur!» «O, quel plaisir!» «Que je suis heureux!»
Первый вельможа (Ея Милости).. Позвольте представить вамъ, Ваша Милость, нашего знаменитаго живописца!
Второй вельможа. А я привелъ піаниста Маса! Онъ играетъ сломанною кистью!
Знатный гость (вводитъ Элимара и Генрика). Вотъ два иностранца—изъ Копенгагена! Сразу видно по платью!
Генрикъ. Ишь, попка-то какой!
Элимаръ. Осторожнѣе!
Дама (глядя на нихъ). Изъ Копенгагена? (сосѣду). Гдѣ это Копенгагенъ?
Сосѣдъ. Сейчасъ посмотрю! У меня всегда справочная книжка съ собою,—карманная! (перелистываетъ книгу).
Ея Милость (громко). Піанистъ Масъ…
Всѣ. Charmant!
Ея Милость. Сыграетъ сейчасъ польку!
(Піанистъ Масъ размашисто подходитъ къ фортепіано, садится, широко бросаетъ руки на клавиши и начинаетъ играть. Художникъ раскладываетъ передъ кружкомъ гостей свою папку съ рисунками; старыя дамы обмахиваются вѣерами, молодыя трещать. Четверо молоденькихъ обезьянъ танцуютъ польку.)
Элимаръ. А я подъ шумокъ подкрадусь къ птицѣ и, улучивъ минутку, выдерну у нея изъ хвоста перышко! (подходитъ къ клѣткѣ).
Генрикъ (одной молоденькой обезьянкѣ). Ваша улыбка, ваша грація сводятъ меня съ ума! На всемъ пути, отъ самаго Копенгагена, не встрѣчалъ такой красотки. (Элимаръ подкрадывается въ это время къ клѣткѣ, тихонько открываетъ дверцу, протягиваетъ туда руку, и птица садится ему на руку. Въ тоже мгновеніе раздается ударъ грома, и Элимаръ вмѣстѣ съ клѣткой и птицей проваливаются. Всѣ въ ужасѣ.)
Всѣ. О, ужасъ! Птицу-Фениксъ похитили! (бросаются къ Генриху). Дерзкій! Горе тебѣ! О, ужасъ! Что теперь будетъ!
Генрикъ (въ то же время). О, горе! Меня убьютъ! Баринъ, помогите! Ай-ай! Что со мною? (превращается въ обезьяну; въ ту же минуту появляется домовой, схватываетъ его за руку, даетъ свистокъ, и оба проваливаются при блескѣ молній и ударахъ грома. Общая сумятица).
Примѣчанія
править- ↑ Городъ въ 30 верстахъ отъ Копенгагена. Примѣч. перев.