Страница:Андерсен-Ганзен 3.pdf/437

однихъ, такъ можно и помедлить чуточку! Даже обыкновенный поѣздъ, и тотъ всегда на четверть часика задерживаютъ, если много багажа. (прыгаетъ въ вагонъ; оркестръ играетъ желѣзнодорожный галопъ. Домовой даетъ свистокъ; Генрикъ высовывается изъ окна и кричитъ еще разъ:) Двѣ рубашки и фуфайку! (Поѣздъ трогается.)

ЯВЛЕНІЕ 3-е. Комната наверху.

Грета (съ маленькимъ саквояжемъ въ рукахъ). Ну вотъ, тутъ все, и рубашки, и фуфайки! Генрикъ! Гдѣ-же дыра? (подходитъ къ люку; оттуда вдругъ вырывается пламя, раздается громъ, и люкъ закрывается). Ай! Я умру отъ страха! Всѣ эти штуки просто уходятъ меня! И буду я служить у такого господина, который летитъ этакъ прямо во внутрь земли да еще увозитъ отъ меня моего жениха? Охъ, не увижу я его больше! Никогда! Подумайте, какъ долго! Ну, зато, если вернутся они, такимъ обѣдомъ ихъ угощу—объяденье! Стряпать-то я мастерица!

ЯВЛЕНІЕ 4-е. Страна Обезьянъ.

(Большая, освѣщенная зала. Посреди ея возвышеніе; на немъ золотая клѣтка, въ которой сидитъ птица-Фениксъ. Раздается соло на віолончели: варьяціи на темы изъ Лючіи, выражающія тоску плѣнницы. Входятъ лѣсовладѣлецъ и его сынъ; оба, какъ и всѣ остальные жители страны Обезьянъ, элегантно одѣты по самой послѣдней модѣ и съ виду вполнѣ похожи на людей. Выдаютъ ихъ только обезьяньи лица, да—въ минуты забывчивости—ухватки.)

Сынъ. Ахъ, папа! Слушай, слушай! Совсѣмъ, какъ у насъ въ лѣсу, когда я прыгалъ тамъ, словно дикій котенокъ!

Лѣсовладѣлецъ. Charmant!.. А что ты сказалъ, сынокъ? (кланяется птицѣ).

Сынъ. Какая прелесть!

Лѣсовладѣлецъ. Ужасно ты торопишься съ своимъ восхищеніемъ! Никто еще не высказался! Мы черезчуръ рано явились. Глупо! Никого, кромѣ насъ (смотритъ на сына). Голову прямо! Шляпу держать такъ, чтобы видна была бѣлая подкладка! А правую перчатку вотъ такъ! Кланяться или низко, очень низко, или только однимъ кивкомъ. Отлично! Слышишь? Кареты подъѣзжаютъ! Здѣсь будетъ сегодня все высшее общество!—А, мое почтеніе!

Тот же текст в современной орфографии

одних, так можно и помедлить чуточку! Даже обыкновенный поезд, и тот всегда на четверть часика задерживают, если много багажа. (прыгает в вагон; оркестр играет железнодорожный галоп. Домовой дает свисток; Генрик высовывается из окна и кричит еще раз:) Две рубашки и фуфайку! (Поезд трогается.)

ЯВЛЕНИЕ 3-е Комната наверху.

Грета (с маленьким саквояжем в руках). Ну вот, тут всё, и рубашки, и фуфайки! Генрик! Где же дыра? (подходит к люку; оттуда вдруг вырывается пламя, раздается гром, и люк закрывается). Ай! Я умру от страха! Все эти штуки просто уходят меня! И буду я служить у такого господина, который летит этак прямо во внутрь земли да еще увозит от меня моего жениха? Ох, не увижу я его больше! Никогда! Подумайте, как долго! Ну, зато, если вернутся они, таким обедом их угощу — объеденье! Стряпать-то я мастерица!

ЯВЛЕНИЕ 4-е Страна Обезьян.

(Большая, освещенная зала. Посреди её возвышение; на нём золотая клетка, в которой сидит птица-Феникс. Раздается соло на виолончели: вариации на темы из Лючии, выражающие тоску пленницы. Входят лесовладелец и его сын; оба, как и все остальные жители страны Обезьян, элегантно одеты по самой последней моде и с виду вполне похожи на людей. Выдают их только обезьяньи лица, да — в минуты забывчивости — ухватки.)

Сын. Ах, папа! Слушай, слушай! Совсем, как у нас в лесу, когда я прыгал там, словно дикий котенок!

Лесовладелец. Charmant!.. А что ты сказал, сынок? (кланяется птице).

Сын. Какая прелесть!

Лесовладелец. Ужасно ты торопишься с своим восхищением! Никто еще не высказался! Мы чересчур рано явились. Глупо! Никого, кроме нас (смотрит на сына). Голову прямо! Шляпу держать так, чтобы видна была белая подкладка! А правую перчатку вот так! Кланяться или низко, очень низко, или только одним кивком. Отлично! Слышишь? Кареты подъезжают! Здесь будет сегодня всё высшее общество! — А, мое почтение!