В степи (Полонский)/ДО
| ← Тяжелая минута | Полное собраніе стихотвореній — Въ степи | Елка → |
| Источникъ: Яковъ Петровичъ Полонскій. Полное собраніе стихотвореній. — А. Ф. Марксъ, 1896. — Т. 2. — С. 143—147. |
Скучно-безцвѣтные дни,— сумерки, вмѣсто дневного
Свѣта, застигли меня, здѣсь,— на степномъ перепутьѣ;
То ливень лилъ, то кругомъ хутора вылъ мокрый вѣтеръ;
Муза, и та, наконецъ, вмѣстѣ со мной стала дрогнуть.
Все говорило ей: стой! не залетай высоко!..
Здѣсь даже сказки свои перезабыла старуха,
И безъ осмысленныхъ словъ тянется грустный напѣвъ.
Вдругъ, наступила жара: въ щели лучи пронизались,
И посвѣтлѣло въ сѣняхъ, и заскрипѣли ворота;
Сталъ просыхать черноземъ, и колея со двора
Черезъ проселокъ меня въ сѣрую степь увела,—
Въ эту широкую степь, гдѣ ни куста, ни пригорка.
Къ вечеру зной посвѣжѣлъ, воздухъ былъ мягко-прозраченъ;
Вьющійся столбъ комаровъ сталъ провожать меня; гдѣ-то
Свистнулъ,— должно-быть, сурокъ, и, какъ струна басовая,
Въ сумеркахъ вечера жукъ мимо ушей прогудѣлъ.
Дорого-бъ далъ я, чтобъ здѣсь мнѣ навсегда надышаться
Силой земли, тишиной и обаяньемъ простора,
Чтобъ унести далеко въ сердцѣ, въ мозгу, въ каждомъ нервѣ
Этотъ цѣлебный фіалъ,— эту розу,— этотъ воздухъ…
Вспомнилъ я шумъ городской, стѣны и лѣстницы,— гнѣзда
Зависти и клеветы,— вспомнилъ дома, гдѣ интрига
Тонкія сѣти плететъ, сводитъ людей и разводитъ,—
Вѣчно въ подрывъ свѣжихъ силъ, вѣчно свободѣ въ ущербъ!—
Впомнилъ я… и пожелалъ (неисправимый мечтатель!)
Въ этомъ привольѣ степномъ взять на себя трудъ посильный.
Въ этомъ привольѣ степномъ, взявъ на себя трудъ посильный,
Шелъ босоногій мужикъ, клячу свою понукая;
Вытянувъ шею свою,— кляча тянула coxy;
Изъ-подъ желѣза сохи черныя глыбы валились,
Около свѣжихъ бороздъ свѣжей ложась бороздой.
— «Богъ тебѣ въ помощь, землякъ!» вымолвилъ я, и подумалъ:
Умъ мой и руки мои, видно, не въ помощь тебѣ!
Остановился мужикъ,— остановилась и кляча;
Онъ молча шапку стянулъ,— кляча развѣсила уши
И, помотавъ головой, потную морду свою
Стала тянуть къ муравѣ, и, какъ лохмотья, повисли
Спутанной гривы ея космы до самой земли.
— Дядя! сказалъ я, шутя,— не промѣняешь ли клячу?
Я за нее тебѣ дамъ славную штуку,— Пегаса.
Конь — что̀ ни въ сказкѣ сказать, ни перомъ описать,— конь крылатый.
Онъ приведенъ къ намъ изъ Греціи черезъ Европу. Слыхалъ ли
Ты объ Европѣ хоть что-нибудь?..
— «Нѣтъ, не слыхалъ.»
— Ну, такъ вѣрь мнѣ,
Есть, дядя, эдакій конь…
И мужикъ съ недовѣрьемъ оскалилъ
Бѣлые зубы.— «Да самъ-то видалъ ли ты?»
— Какъ не видать!
Самъ я носился на немъ, выше лѣсу стоячаго, выше
Облака въ небѣ ходячаго. Конь удивительный! Только
Надо умѣть его сдерживать,— разумъ на то человѣку
Данъ,— а не то ему удержу нѣтъ; — понесетъ, что твой вихорь!
Въ Іерусалимъ загадалъ?— въ Іерусалимѣ… въ Аѳонъ? — на Аѳонѣ
Мигомъ очутишься. Горы, моря, города, даже царства,
Какъ у себя на ладони, увидишь ты. Мало того,
Можешь на немъ ты, съ молитвою, выше полночной звѣзды,
Къ праведнымъ, въ царство небесное, очи зажмуривъ, подняться
И услыхать, какъ въ раю, тамъ поютъ Херувимскую,— или
Можешь тамъ встрѣтить несмѣтное множество яркихъ свѣтилъ:
Кишмя-кишатъ тамъ міры лучезарные, и, какъ пылинки,
Носятся около нихъ вотъ такія же точно обители,
Какъ и земля наша, гдѣ мы съ тобой прозябаемъ. И все это
Видѣлъ я, дядя, самъ видѣлъ.
— «Да ты не колдунъ ли?»
— Нѣтъ, не колдунъ,— у меня есть другое, старинное прозвище:
Люди меня обзываютъ поэтомъ. Слыхалъ ли ты это
Громкое слово: поэтъ?
— «Не слыхалъ, милый! съ роду не слыхивалъ…
Что̀-жъ это значитъ поэтъ?!»
— To же почти, что колдунъ.
— «А коли такъ, ты-бъ, родимый, мнѣ кладъ указалъ, гдѣ зарытъ…»
— Кладъ у тебя подъ рукой,— только засѣй свою пашню,
Изъ-подъ земли самъ собой къ осени выйдетъ твой кладъ.—
Понялъ мужикъ эту притчу и почесалъ свой затылокъ:
— «Съ этого клада», сказалъ онъ, «дай Богъ до весны прокормиться…
…Ишь, лошаденка-то — кожа да кости! Крылатая лошадь —
Тоже, чай, тощая! Ты мнѣ ее покажи,
Да ужъ потомъ и тово,— и вымѣнивай. Кто же те знаетъ,
Грамотѣ я не ученъ; можетъ-статься, и вправду такое
Водится чудо заморское».
— Ну, а куда бы, любезный,
Ты бы на немъ полетѣлъ?
— «Да куда полетѣть?— нешто въ городъ;
Али бы къ куму махнулъ… А не то обрубилъ бы
Чортовы крылья анаѳемѣ, да и запрягъ бы въ телѣгу».
— Ну, дядя, врядъ ли намъ выгодно будетъ мѣняться!—
Ты на Пегасѣ моемъ далеко не уѣдешь, а я
Съ клячей твоей не спашу и одной десятины…
.................