Ёлка (Полонский)/ДО
| ← Въ степи | Полное собраніе стихотвореній — Елка | Чтобы пѣсня моя разлилась, какъ потокъ… → |
| Источникъ: Яковъ Петровичъ Полонскій. Полное собраніе стихотвореній. — А. Ф. Марксъ, 1896. — Т. 2. — С. 148—155. |
На краю села, досками
Заколоченный кругомъ,
Спитъ покинутый, забытый,
Обветшалый барскій домъ.
За усадьбою, въ избушкѣ
Няня старая живетъ,
И ужъ сколько лѣтъ — не можетъ
Позабыть своихъ господъ.
Все разсказываетъ внучку,
Какъ встрѣчали господа
Новый годъ, Святую, Святки…
Какъ кутили иногда,—
И какія доводилось
Ей слыхать въ дому у нихъ
Чудодѣйныя сказанья
Про угодниковъ святыхъ…
Позабытая старушка
Пополамъ съ нуждой живетъ,
За крупу, за хлѣбъ, за масло
Зиму зимнюю прядетъ.
Внучекъ малъ,— сыра избушка,—
И до самаго окна,—
Вплоть до ставня, снѣжной бурей
Съ ноября заметена.
Ночь, морозъ трещитъ, все глухо,
Вся деревня спитъ;— одна
Няни тѣнь торчитъ за прялкой,—
Пляшетъ тѣнь веретена.
Съ догорающей свѣтильней
Сумракъ борется ночной,
На полатяхъ подъ овчиной
Шевелится домовой.
Внукъ пугливо смотритъ съ печи,
Онъ вскосматилъ волоса,
Поднялъ худенькія плечи,
Локотками подперся…
— Бабушка!.. — Чего, родимый?
— Наяву или во снѣ
Про рождественскую елку
Ты разсказывала мнѣ?
Какъ та елка въ барскомъ домѣ
Просіяла,— какъ на ней
Были звѣзды золотыя
И гостинцы для дѣтей…
Вотъ бы намъ такую елку!
И сочельникъ не далекъ.
Только что̀ это за елка?—
Мнѣ все какъ-то невдомекъ?
Порвалась у пряхи нитка;
Разсердилась и ворчитъ:
— Ишь, не спитъ!.. про елку бредитъ;
Видно, голоденъ,— блажитъ!
Зачадясь, свѣтильня гаснетъ;
Не жужжитъ веретено…—
Помолясь, легла старуха;
Ночь бѣлѣется въ окно.
— Бабушка!.. — Чего родимый?
— Ну, а гдѣ она растетъ,
Эта елка-то? Ты только
Разскажи мнѣ, гдѣ растетъ!..
— Гдѣ-жъ расти,— растетъ въ лѣсочкѣ,
Въ ельникѣ растетъ… постой!..
Домовой никакъ проохалъ…
Тише!.. спи, Господь съ тобой!..
Рождества канунъ,— сочельникъ,
Вотъ, подтибривши топоръ,
Къ ночи внучекъ старой няни
Пробрался въ сосѣдній боръ.
Тѣни сосенъ молча стали
На дорогу выходить…
Онъ рождественскую елку
Ищетъ бабушкѣ срубить.
Вотъ и мѣсяцъ,— засквозили
Сучьевъ сѣти и рога,—
Свѣтъ его, какъ свѣтъ лампады,
Легъ на блѣдные снѣга.
Смотритъ мальчикъ,— что за чудо!
Изъ-за темнаго бугра
Вышла, выглянула елка,
Точно вся изъ серебра.
Брилліанты на рогулькахъ,
Въ брилліантахъ — огоньки.
Дрогнулъ мальчикъ,— отъ натуги
Кровь стучитъ ему въ виски.—
Не звѣзда ли — эта искра,
Превратившаяся въ ледъ?
Ступитъ вправо — засверкаетъ,
Ступитъ влѣво — пропадетъ.
Пораженный, умиленный,
Онъ стоитъ — и какъ тутъ быть!?..
Какъ рождественскую эту
Елку станетъ онъ рубить!?..
Мѣсяцъ льетъ свое мерцанье,
Въ темномъ лѣсѣ — ни гугу!
Опустивъ топоръ, присѣлъ онъ
Передъ елкой на снѣгу.
И сидитъ, и слышитъ, гдѣ-то
Словно колоколъ гудетъ.
Это сонъ? иль это Божья
Смерть подъ благовѣстъ идетъ?..
И рождественская елка
Передъ нимъ растетъ, растетъ…
Лучезарными вѣтвями
Обняла небесный сводъ…
По вѣтвямъ ея на землю
Сходятъ ангелы… ихъ клиръ
Пѣснь поетъ о славѣ Вышнихъ,
Всей землѣ пророчитъ миръ.
И тьмы-темъ огненнокрылыхъ,
Ослѣпительныхъ дѣтей
Изъ вѣтвей глядятъ на землю
Миріадами очей,—
Словно ждутъ,— какое міру
Богъ готовитъ торжество…—
Смерть баюкаетъ ребенка.
Сердцу снится Рождество.
И упалъ изъ рукъ топорикъ,
И заснулъ бы онъ навѣкъ!
Да случайно мимо лѣсомъ
Ѣхалъ пьяный дровосѣкъ.
Онъ встряхнулъ его, ругаясь
И свистя, отвезъ домой,
И очнулся бѣдный мальчикъ
На груди ему родной.
Долго былъ потомъ онъ боленъ,—
Чѣмъ-то смутно потрясенъ,—
Никому не разсказалъ онъ
Сна, который видѣлъ онъ.
Да и какъ бы могъ онъ, бѣдный,
Все то высказать вполнѣ,
Что душѣ его сказалось
Въ полусмерти,— въ полуснѣ…