Около часа ночи насъ внезапно подняли и приказали быть на готовѣ къ отправкѣ на пароходъ, уходившій вскорѣ на Соловецкіе острова. Сложивъ вещи, мы сидѣли на нихъ до 4-хъ часовъ утра. Чуть началъ брезжить разсвѣтъ, какъ насъ выстроили, вещи сложили на телѣгу и подъ сильнымъ конвоемъ повели изъ лагеря черезъ поселокъ и лѣсопильный заводъ на пристань. Къ нашей партіи присоединилась группа тѣхъ же женщинъ, что ѣхала съ нами изъ Петербурга. На пристани стояло много чекистовъ съ женами, пріѣхавшими къ мужьямъ изъ Петербурга и Москвы на двухъ недѣльное ежегодное свиданіе. Всѣхъ пассажировъ, включая и насъ, было около 150 человѣкъ. Чекисты съ женами заняли внутреннее помѣщеніе парохода, а всѣхъ насъ, вмѣстѣ съ женщинами, помѣстили на бакѣ. Съ мостика на нашу группу направили два пулемета со вставленными лентами и пароходъ отошелъ отъ пристани.
Отъ Кеми до главнаго Соловецкаго концентраціоннаго лагеря около 65 километровъ. Старый, полуразвалившійся пароходъ проходитъ это разстояніе въ хорошую погоду въ теченіе 5 часовъ. Утро было на рѣдкость ясное и обѣщало прелестный осенній день. Всѣ заключенные расположились на сверткахъ и мѣшкахъ, наслаждаясь неожиданнымъ отдыхомъ. Пожилая дама-австріячка, обрадованная возможностью говорить со мной на своемъ родномъ языкѣ, начала подробно разспрашивать меня о Соловецкомъ лагерѣ. Я зналъ о немъ столько же, какъ и она сама, но чтобы не разстраивать ее, перевелъ разговоръ на другую тему. Это было не лишнимъ и въ смыслѣ безопасности, такъ какъ нашъ разговоръ могъ быть подслушанъ кѣмъ либо изъ сексотовъ, которыхъ, вѣроятно, уже успѣли завербовать и среди заключенныхъ нашей партіи. Всѣ наши дамы очень волновались, такъ какъ среди заключенныхъ распространился слухъ, что на Соловкахъ насъ всѣхъ немедленно же по прибытіи отправятъ сразу на тяжелыя работы. Бесѣда принимала опять опасное по мѣстнымъ понятіямъ направленіе и я счелъ за лучшее отойти въ сторону. Опершись о бортъ, я смотрѣлъ на разстилавшуюся вокругъ насъ серебристую поверхность моря. Въ ясный солнечный день, это море вполнѣ оправдываетъ свое названіе „Бѣлое“. Далеко, впереди, виднѣлись смутныя очертанія разбросанныхъ островныхъ группъ, а влѣво небосводъ почти сливался съ моремъ. Вправо отъ курса, за еле замѣтной линіей горизонта начинался Сѣверный Ледовитый Океанъ. Свѣжій морской воздухъ, грохотаніе цѣпочекъ штуръ-троса будили старыя воспоминанія о моей прошлой, долгой морской службѣ и болѣзненно остро хотѣлось свободы. Меня вывелъ изъ задумчивости чей-то шепотъ. Рядомъ со мной, опершись о планшырь, стояла средняго роста женщина съ очень красивымъ профилемъ. Изъ подъ повязаннаго на головѣ шарфа, выбивались сѣдыя пряди волосъ, но лицо этой женщины было юношески свѣже. Красиваго рисунка, породистыя руки моей сосѣдки носили слѣды долгой, грубой непривычной работы. Нервно перебирая пальцами рукъ по дубовому планшырю и смотря прямо передъ собой, моя сосѣдка тихо, еле шевеля губами, сказала мнѣ по-французски: „Не смотрите на меня. Вы говорите по французки?“ Я отвѣтилъ ей чуть наклонивъ голову. Оказалось, что моя случайная собесѣдница узнала отъ австріячки, что я иностранецъ и, подобно всѣмъ русскимъ, рѣшила, что меня „вѣроятно скоро отправятъ на родину“. Трогательная и святая простота.
Быстро шепча, г-жа Х. просила меня, тотчасъ же, какъ только меня освободятъ, сообщить ея мужу, инженеру, бѣжавшему за границу и живущему въ Парижѣ, что она уже два года пробыла въ Бутырской тюрьмѣ и теперь ее сослали на два года въ Соловецкій лагерь. Причина ареста г-жи X. — переписка съ мужемъ и подозрѣніе въ шпіонажѣ. Я, разумѣется, не сталъ разочаровывать бѣдную женщину, относительно моего „вѣроятнаго скораго освобожденія“ и возвращенія на родину и обѣщалъ исполнить ея просьбу. Сверхъ всякаго ожиданія я освободился, хотя и не такъ быстро, какъ предполагала г-жа Х; и я не забылъ ея порученія. Къ сожалѣнію, мнѣ не удалось сразу найти ея мужа, такъ какъ вскорѣ послѣ освобожденія, я уѣхалъ изъ Финляндіи въ Южную Америку. Лишь по возвращеніи оттуда, мнѣ удалось попасть въ Парижъ въ 1927 году и разыскать тамъ, послѣ многихъ хлопотъ, г-на Х., который, увы, успѣлъ уже жениться, „полагая“, что его бѣдная жена умерла въ ссылкѣ.
Группа Соловецкихъ острововъ находится въ Бѣломъ морѣ въ разстояніи около 65 километровъ прямо на Востокъ отъ приморскаго городка Кемь. Самый большой островъ въ этой группѣ носитъ названіе Соловецкаго и лежитъ приблизительно подъ 65 градусомъ С. Ш. и 36 градусовъ В. Д., считая отъ мередіана Гринвича. На сѣверо-востокъ отъ Соловецкаго острова лежатъ острова Анзорскій, Большой и Малый Муксальма, причемъ Муксальма соединена съ Соловецкимъ островомъ искусственнымъ перешейкомъ. На юго западъ отъ Соловецкаго острова въ разстояніи одного километра расположены Заяцкіе острова и Кондъ-островъ.
На всѣхъ этихъ островахъ расположенъ Соловецкій концентраціонный лагерь особаго назначенія „С. Л. О. Н.“
Въ періодъ моего пребыванія въ лагерѣ въ немъ находилось около 8600 человѣкъ заключенныхъ. Все управленіе лагерями и большая часть заключенныхъ сосредоточены на Соловецкомъ островѣ и, кромѣ заключенныхъ, на всей территоріи лагеря нѣтъ ни одного свободнаго жителя.
Размѣры Соловецкаго острова съ Сѣвера на Югъ — 23 километра и съ Запада на Востокъ 15 километровъ. Длина острова по окружности 175 километровъ. Берега острова низменны и каменисты. Поверхность острова около 250 кв. километровъ, неровна, гориста и мѣстами болотиста. На островѣ до 300 озеръ и самое большое изъ нихъ носитъ названіе Бѣлаго. Оно имѣетъ въ длину 5 километровъ и 1 километръ въ ширину. На островѣ много луговъ, и въ его лѣсахъ водятся лисицы, зайцы, бѣлки и дикіе олени, привезенные на островъ въ семнадцатомъ столѣтіи митрополитомъ Филиппомъ. Берега острова изрѣзаны бухтами. Самая большая бухта — Соловецкая и въ ея сѣверо-западномъ углу расположенъ монастырь, нынѣ занятый подъ центральное управленіе лагерями и подъ помѣщенія заключенныхъ.
Соловецкій монастырь основанъ двумя схимниками Германомъ и Савватіемъ въ 1429 году. Въ 1584 году начаты были постройкой окружающія центральную часть монастыря стѣны. Строили ихъ 12 лѣтъ и общая длина ихъ 510 саженъ, высота 6 саженъ и ширина 3 сажени. На стѣнахъ 8 громадныхъ башенъ, такъ называемаго, новгородскаго стиля. Внутри пространства, окруженнаго этими гигантскими стѣнами, находится, такъ называемый, Кремль. Здѣсь расположены главныя постройки монастыря: управленіе, хозяйственныя зданія, церкви и три громадныхъ собора.
За періодъ почти четырехсотлѣтняго существованія Соловецкому монастырю пришлось неоднократно играть выдающуюся роль въ исторіи Россіи, о чемъ и до сихъ поръ свидѣтельствуютъ слѣды непріятельскихъ гранатъ въ поросшихъ мохомъ стѣнахъ и старинныя пушки въ башняхъ Кремля. Къ моменту революціи въ монастырѣ числилось около 700 человѣкъ монаховъ. Кромѣ братіи въ монастырѣ всегда проживало свыше тысячи паломниковъ, обслуживавшихъ нужды монастыря, наравнѣ съ монахами. Такимъ образомъ все населеніе монастыря представляло собой гигантскую трудовую коммуну. Благодаря неустанному труду монаховъ, Соловецкій островъ и прилегающіе къ нему острова превратились въ образцовую сельскохозяйственную колонію. Въ 1918 году совѣтская власть добралась до Соловецкаго монастыря. Монахи были частью разстрѣляны, частью размѣщены по различнымъ тюрьмамъ, частью забраны по набору въ красную армію. Въ теченіе 5-ти мѣсяцевъ была сведена на нѣтъ созидательная работа на протяженіи 4-хъ столѣтій. До 1921 года, монастырь и всѣ острова оставались совершенно необитаемыми, такъ какъ вандализмъ совѣтской власти ограничился только ограбленіемъ церковныхъ цѣнностей, не придавая значенія доходности всего обширнаго монастырскаго хозяйства. Въ серединѣ 1921 года кто-то изъ совѣтскихъ чиновниковъ откопалъ въ архивахъ бывшаго Министерства финансовъ документы о Соловецкомъ монастырѣ, изъ которыхъ совѣтская власть неожиданно для себя убѣдилась, что монастырь не только цѣликомъ себя обслуживалъ, но давалъ значительный доходъ государственной казнѣ. Это открытіе дало мысль Чекѣ устроить изъ монастыря концентраціонный лагерь для политически неблагонадежныхъ элементовъ. Къ этому времени всѣ тюрьмы и концентраціонные лагеря внутри страны были уже переполнены до отказа.
Самый ужасный изъ всѣхъ лагерей—Холмогорскій, (подъ Архангельскомъ) въ которомъ было заключено до 3000 человѣкъ, закончилъ свое существованіе въ 1922 году нѣсколько необычно: заключенные постепенно всѣ вымерли отъ повальныхъ болѣзней и массовыхъ разстрѣловъ. Осталась лишь одна администрація лагеря, состоявшая изъ сосланныхъ въ Холмогорскій лагерь чекистовъ-взяточниковъ. Пріѣхавшая изъ московской Чеки комиссія для разслѣдованія дѣлъ Холмогорскаго лагеря, со свойственной Чекѣ быстротой и рѣшимостью, разстрѣляла всю администрацію лагеря, и этимъ мудрымъ актомъ совѣтскаго правосудія было вычеркнуто изъ исторіи все прошедшее, настоящее и будущее Холмогорскаго лагеря.
Въ этомъ лагерѣ люди жили въ досчатыхъ, сколоченныхъ наскоро, баракахъ, безъ отопленія, и почти безъ ѣды. Заключенныхъ впрягали въ плуги для запахиванія земли и тутъ же разстрѣливали. Въ тюрьмѣ на Шпалерной я познакомился съ однимъ, кажется единственнымъ, уцѣлѣвшимъ изъ всего состава Холмогорскаго лагеря, заключеннымъ — барономъ Гревеницъ, бывшимъ полковникомъ лейбъ-гвардіи Финляндскаго полка. Въ Холмгорахъ онъ валялся среди грудъ тѣлъ сваленныхъ въ одинъ баракъ больныхъ сыпнымъ тифомъ. Его свалили, считая за умершаго, вмѣстѣ съ грудой труповъ въ канаву, и оттуда ему удалось выползти. Послѣ многихъ, поистинѣ чудесныхъ, приключеній баронъ попалъ въ избушку какого-то стараго помора. Постепенно оправившись, онъ долго скитался по провинціи внутри Россіи, пока не попалъ въ Петербургъ уже въ періодъ Нэпа. Ему удалось себя легализировать и даже устроиться на службу въ одномъ изъ совѣтскихъ учрежденій. Въ 1924 году, бѣднаго барона вновь арестовали по процессу лицеистовъ, и весной 1925 года онъ былъ разстрѣлянъ.
Благодаря своему островному положенію на крайнемъ Сѣверѣ Россіи, Соловецкій концентраціонный лагерь, по мнѣнію Чеки, являлся идеальнымъ мѣстомъ заключенія. Поэтому, не долго думая, туда сразу была отправлена партія заключенныхъ въ 2000 человѣкъ. Въ 1922 году въ лагерѣ произошелъ бунтъ и пожаръ, такъ какъ пустовавшія въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ зданія пришли въ такое состояніе, что заключенные были обрѣчены на голодную смерть и на замерзаніе. Ошибка была исправлена, по способу Чеки. Послано было 2 полка съ полнымъ запасомъ продовольствія, разумѣется, для солдатъ и чекистовъ. Нѣсколько сотъ человѣкъ заключенныхъ были разстрѣляны и режимъ сдѣлался еще строже.
Присылавшіяся въ лагерь все новыя и новыя партіи заключенныхъ должны были приводить въ порядокъ разрушавшійся монастырь, самыми примитивными орудіями. Наконецъ, и въ Москвѣ поняли, что такъ продолжаться дѣло не можетъ, такъ какъ заключенные умирали сотнями, а доходность лагеря не повышалась. Рѣшено было отпустить средства на снабженіе лагеря инструментами и на ремонтъ всѣхъ его заводовъ, мастерскихъ и хозяйственныхъ построекъ. Приблизительно въ это время количество заключенныхъ въ лагерѣ дошло до 8500 человѣкъ и какъ разъ въ этотъ періодъ прибылъ въ лагерь я.
