1. До сихъ поръ было говорено о томъ, какъ скорѣе обучать и обучаться наукамъ, искусствамъ и языкамъ. Теперь по справедливости припоминается выраженіе Сенеки: «мы должны не только учиться, но и научиться»[1], ибо ученіе есть только подготовленіе къ большему, или, какъ онъ говоритъ: «это только наши первые опыты, но не наши дѣла»! Итакъ, что же будетъ дѣломъ? Изученіе мудрости, которое возвышаетъ и дѣлаетъ насъ сильными и великодушными. Это и есть то, что я выше разумѣлъ подъ словами: нравственность и благочестіе, съ помощью которыхъ мы дѣлаемся высшими изъ твореній, приближаемся къ самому Богу.
2. Итакъ, нужно, сколь возможно болѣе, заботиться о томъ, чтобъ искусство—вселять истинную нравственность и благочестіе было точно установлено и введено въ школы, дабы онѣ были именно тѣмъ, что про нихъ говорятъ,—«мастерскими для образованія людей».
3. Искусство нравственнаго образованія имѣетъ шестнадцать главныхъ правилъ (canones). Первое изъ нихъ гласитъ: Юношеству должны быть внушаемы всѣ добродѣтели, безъ исключенія. Изъ того, что справедливо и честно, ничто не можетъ быть исключено безъ пробѣла и нарушенія гармоніи.
4. II. Въ особенности же относится это къ основнымъ, или главнымъ добродѣтелямъ: благоразумію, умѣренности, самообладанію и справедливости, то-есть—чтобы не возводилось зданіе безъ фундамента, чтобы части зданія не находились въ слабой связи съ ихъ фундаментомъ, и не имѣли бы въ немъ опоры неустойчивой.
5. III. Благоразуміе должно почерпаться изъ хорошаго преподаванія, которое научало бы познавать истинныя различія вещей и ихъ достоинство. Ибо вѣрное сужденіе о вещахъ есть вѣрное основаніе для всякой добродѣтели. Прекрасно говоритъ Вивесъ: «Истинная мудрость есть безошибочное сужденіе о вещахъ, дабы мы каждой изъ нихъ давали такую цѣну, какой она дѣйствительно стоитъ; дабы мы не гнались за пустяками, какъ за чѣмъ-нибудь цѣннымъ, и не пренебрегали достойнымъ, какъ чѣмъ-нибудь не имѣющимъ цѣны; дабы мы не осуждали заслуживающаго похвалы, не хвалили достойнаго осужденія. Ибо здѣсь источникъ всѣхъ заблужденій въ головахъ людей, и всякій порокъ здѣсь имѣетъ свое начало; ибо нѣтъ ничего болѣе вреднаго въ человѣческой жизни, какъ то искаженіе сужденія, когда къ вещамъ относятся не по достоинству ихъ». «Поэтому слѣдуетъ»,—продолжаетъ онъ далѣе,—«съ дѣтства уже пріучать ребенка къ тому, чтобы онъ имѣлъ вѣрныя мнѣнія, дабы послѣднія созрѣвали въ немъ одновременно съ его годами. Пусть дитя влечется къ тому, что правильно, бѣжитъ отъ того, что ложно, такъ чтобы привычка къ правильному образу дѣйствій сдѣлалась почти его второю природой» и т. д.
6. IV. Умѣренности научаются ученики и пріучаются сохранять ее въ теченіе всего времени своего образованія: въ пищѣ и питьѣ, снѣ и бдѣніи, въ трудѣ и отдохновеніи, въ разговорѣ и въ молчаніи.
Слѣдуетъ постоянно освѣжать въ памяти молодыхъ людей золотое правило: Ничего лишняго! дабы вездѣ можно было охранить себя отъ пресыщенія и отвращенія.
7. V. Самообладанію должны они научиться въ преодолѣніи самихъ себя,—именно въ обуздываніи желанія бѣгать или играть не въ назначенное на то время, и въ умѣреніи своего нетерпѣнія, ненависти и гнѣва.
Основаніемъ для этого будетъ пріученіе ихъ дѣлать все разумно и ничего не дѣлать въ порывѣ и съ необузданностью. Человѣкъ—разумное существо; поэтому пусть пріучается онъ руководиться разумомъ и при каждомъ дѣяніи спрашивать себя: что, почему и какъ что-нибудь сдѣлать правильно, дабы человѣкъ воистинну былъ царемъ своихъ дѣяній. А такъ какъ дѣти еще не воспріимчивы (по крайней мѣрѣ не всѣ) для такого столь обдуманнаго и разумнаго поведенія, то будетъ въ высшей степени полезно, при воспитаніи самообладанія и власти надъ самими собою, пріучать ихъ исполнять больше волю другихъ, чѣмъ собственную,—именно во всемъ и немедленно повиноваться старшимъ. «Кто хорошо дрессируетъ лошадей», говоритъ Лактацій,—«тотъ научаетъ ихъ сначала слушаться повода; слѣдовательно, кто хочетъ образовать мальчиковъ, тотъ долженъ сначала пріучить ихъ, чтобъ они слушались одного слова». Сколько въ дѣтяхъ лежитъ надежды привести къ лучшему состоянію человѣческія смуты, которыми полонъ міръ, когда люди будутъ доведены до того, что одинъ будетъ слѣдовать другому, всѣ же дѣлать все по собственному обсужденію, и уже съ самой ранней юности!
8. Справедливости научаются, когда дѣти никого не обижаютъ, каждому воздаютъ то, что ему предлежитъ, избѣгаютъ лжи и обмана и являются вѣрными своему дому и ласковыми. Воспитывать дѣтей въ этомъ отношеніи должно, какъ и въ другихъ добродѣтеляхъ, тѣми средствами и способами, которыя предписываются нижеслѣдующими правилами.
9. Виды самообладанія, особенно необходимые для юношества, суть: благородное прямодушіе и преодолѣніе трудностей. Ибо жизнь посвящается обхожденію съ людьми и разумно-полезному труду; поэтому, нужно научать дѣтей выдерживать взгляды людей и выполнять всякаго рода честную работу, да не будутъ они нелюдимыми, мизантропами, тунеядцами и безполезнымъ бременемъ земли. Добродѣтель развивается посредствомъ дѣлъ, а не посредствомъ рѣчей.
10. Достойное уваженія прямодушіе вызывается частымъ обращеніемъ съ почтенными людьми и исполненіемъ въ ихъ присутствіи даваемыхъ ими порученій.
Аристотель такъ воспитывалъ Александра, что тотъ двѣнадцати лѣтъ отъ роду умѣлъ уже обращаться съ разнаго рода людьми, съ царями и съ посланниками царей и народовъ, съ учеными и неучеными, горожанами и сельчанами, и о каждомъ встрѣчавшемся ему предметѣ разумно спрашивалъ и отвѣчалъ. Но, чтобы всѣ учились подражать нашему всеобщему наставленію, необходимы правила для обхожденія, практически примѣнимыя къ дѣлу, дабы дѣти прилично, скромно обращались и бесѣдовали съ учителями, съ учениками, съ родителями, съ прислугою и съ другими людьми, и въ случаѣ, еслибы въ комъ-нибудь изъ учащихся выказались нерадѣніе, опрометчивость, мужицкая грубость, дерзость и т. п., они могли бы быть снова разумно направлены на истинный путь.
11. IX. Привычку къ труду молодые люди пріобрѣтаютъ, когда они постоянно что-нибудь дѣлаютъ, будетъ ли это серьезное дѣло, или только развлеченіе.
Для привычки къ труду совершенно все равно, что, для какой цѣли и какъ дѣлается. И въ забавахъ можно научиться чему-нибудь, что пригодится въ серьезный часъ, когда того потребуютъ время и обстоятельства. И такъ какъ дѣйствіе изучается посредствомъ дѣйствія (какъ это мы видѣли въ свое время), то и работа изучается посредствомъ работы, и притомъ такъ, что постоянныя (однако не чрезмѣрныя) занятія, умственныя и тѣлесныя, превращаются въ прилежаніе и, въ концѣ концовъ, дѣлаютъ дѣятельному человѣку бездѣятельную праздность невыносимою. Поэтому и изреченіе Сенеки становится истиной: «Трудъ питаетъ благородныя души».
12. X. Родственную справедливости добродѣтель—расположеніе и готовность служить другимъ—необходимо вселять въ юношество прежде всего.
Съ испорченною натурою тѣсно связанъ порокъ себялюбія; зараженный имъ требуетъ, чтобы почти только на него одного обращалось все вниманіе, между тѣмъ какъ для него не имѣетъ никакого значенія то, что случается съ другими. Въ этомъ недостаткѣ и заключается причина разнообразнѣйшихъ смутъ въ человѣческихъ дѣлахъ, вслѣдствіе того, что каждый заботится только о себѣ, между тѣмъ какъ вниманіе къ общему благосостоянію отходитъ на задній планъ. Слѣд., нужно прилежно запечатлѣвать въ юношествѣ общую задачу нашей жизни,—именно, что надо жить не только для насъ самихъ, но и для Бога и ближняго, т. е. для человѣческаго общества; дабы серьезно убѣжденные въ этомъ юноши уже съ дѣтства пріучались подражать Богу, ангеламъ, солнцу и другимъ благороднѣйшимъ созданіямъ,—созерцая ихъ, стремиться исполнить свое назначеніе въ служеніи обществу, быть полезными сколь возможно большему числу людей. Отсюда произойдетъ общее возвышеніе благосостоянія, какъ въ частной, такъ и въ общественной жизни,—когда для общей пользы всѣ пойдутъ рука въ руку и вездѣ одинъ другому съумѣютъ и и пожелаютъ служить. Будутъ же это знать и хотѣть только тѣ, кто научился.
13. XI. Усвоеніе добродѣтелей должно начинаться въ самой ранней юности, прежде чѣмъ духъ восприметъ пороки.
Ибо если ниву засѣять дурными сѣменами, то она хотя и произведетъ растенія, но что это будутъ за растенія! Плевелъ и сорная трава. Если же есть намѣреніе воздѣлать ниву, то можно воздѣлать лучше и съ болѣе вѣрнымъ успѣхомъ разсчитывать на урожай, если сначала, въ самой ранней веснѣ, вспашутъ ее, засѣютъ и взборонятъ. Вообще, пріобрѣтеніе хорошихъ привычекъ съ нѣжнаго дѣтства имѣетъ чрезвычайно важное значеніе; ибо чѣмъ разъ бочка была наполнена, тѣмъ долго еще будетъ отдавать впослѣдствіи.
14. XII. Добродѣтелямъ научаются—когда постоянно занимаются дѣлами, достойными уваженія.
Мы уже видѣли (въ XX-й и XXI-й главахъ), что научаемся—познанію чрезъ познаваніе, труду—чрезъ трудъ. Слѣдовательно, какъ дѣти легко научаются ходить посредствомъ хожденія, говорить посредствомъ говоренія, писать посредствомъ писанія; точно также должны они научаться и послушанію—посредствомъ послушанія, воздержности—посредствомъ воздержанія, правдивости—посредствомъ соблюденія правды, постоянству—посредствомъ упражненія въ терпѣніи; только бы они не имѣли недостатка въ людяхъ, которые словомъ и примѣромъ шли бы впереди ихъ.
15. XXIII. Примѣры правильной жизни со стороны родителей, нянекъ, учителей, соучениковъ должны постоянно освѣщать путь.
Дѣти—какъ обезьянки (simiolae): что они видятъ, тому охотно подражаютъ,—какъ хорошему, такъ и дурному, и даже безъ особаго приказанія; потому они научаются раньше подражать, чѣмъ познавать. Я имѣю въ виду одинаково—сколько живые примѣры, столько же и заимствованные изъ исторіи; однако прежде всего живые, ибо они дѣйствуютъ непосредственнѣе и сильнѣе. И потому, если честные родители—заботливые оберегатели домашней дисциплины, если учителя суть избраннѣйшіе изъ числа людей и по своимъ добрымъ нравамъ достойны подраженія, то это будетъ наилучшимъ средствомъ возвысить учениковъ до истинно-нравственной жизни.
16. XIV. Но къ примѣрамъ слѣдуетъ присоединять предписанія, жизненныя правила, дабы подражаніе улучшалось, дополнялось, усиливалось. (Сравни, что было сказано въ XXI-й главѣ, правило 9-е.) Такія жизненныя правила можно заимствовать какъ изъ Священнаго Писанія, такъ и изъ изрѣченій мудрецовъ. Напр., чѣмъ и какъ можно предохранить себя отъ зависти? какимъ панцыремъ можно защитить свою грудь противъ скорби и всякаго рода непріятностей, встрѣчающихся почти на каждомъ шагу въ жизни? какъ сдерживать радость, какимъ образомъ обуздывать гнѣвъ, прогонять преступную любовь? и подобное: но все сообразно съ возрастомъ и съ степенью развитія воспитанниковъ.
17 . XV. Также слѣдуетъ весьма заботливо оберегать дѣтей отъ обращенія съ дурными людьми или дѣтьми, дабы первые не заразились отъ послѣднихъ.
Ибо, вслѣдствіе испорченности нашей натуры, дурное легче пристаетъ и крѣпче держится. Поэтому, со всѣмъ тщаніемъ слѣдуетъ удалять отъ юношенства всякій поводъ къ соблазну, какъ напр. дурныя товарищества, соблазнительныя книги, пустыя и безсодержательныя сочиненія (ибо если при этомъ примѣры зла не касаются глазъ и ушей, то все-же въ душѣ остается ядъ); наконецъ, также слѣдуетъ удалять и праздность, дабы дѣти отъ нечего-дѣлать не научились дѣлать дурное, или дабы чрезъ занятіе пустяками не тупѣли умственно. И потому полезно доставлять имъ постоянно занятія, будутъ-ли это серьезныя вещи, или забавы,—только не слѣдуетъ дозволять имъ праздности.
18. XVI. И такъ какъ мы не обладаемъ столь острымъ зрѣніемъ, чтобы не проскользнуло что-либо дурное, то крайне необходима дисциплина, чтобы противодѣйствовать злымъ нравамъ.
Ибо врагъ нашъ—сатана сторожитъ насъ не только тогда, когда мы спимъ, но и тогда, когда мы бодрствуемъ и сѣемъ на духовную ниву добрыя сѣмена; онъ вмѣшивается и разсѣеваетъ между нихъ свои плевилы; оттого, испорченная натура колеблется то въ одну, то въ другую сторону, такъ что нужна сила для противодѣйствія злу. Противодѣйствіе же достигается посредствомъ дисциплины, т. е. посредствомъ строгихъ выговоровъ и наказаній, словесныхъ и тѣлесныхъ[2], смотря по требованію обстоятельствъ; но всегда вслѣдъ за проступкомъ, дабы заглушить въ самомъ зародышѣ порокъ или даже, если возможно, вырвать его съ корнемъ. Итакъ, въ школахъ должна быть примѣняема дисциплина, не столько ради знаній (которыя, будучи сообщены при хорошей методѣ, скорѣе составляютъ удовольствіе, приманку для человѣческаго ума), сколько ради нравовъ. Но о дисциплинѣ будетъ говорено въ XXXI-й главѣ.
