1. Природа, какъ мы видѣли, одаряетъ человѣка сѣменами познанія, нравственности и религіи, но самого познанія добродѣтели и религіи она не даетъ; эти послѣднія пріобрѣтаются посредствомъ молитвы, ученія, упражненія. Потому не дурно нѣкто опредѣлилъ человѣка, сказавъ что онъ есть животное, предназначенное для ученія (Animal disciplinabile), то-есть, что онъ не можетъ стать человѣкомъ иначе, какъ только получивъ образованіе.
2. Если мы станемъ разсматривать познаніе вещей, то увидимъ, что только Богу свойственно все знать безъ начала, безъ продолженія, безъ конца, единымъ и чистымъ воззрѣніемъ; человѣку и ангелу это не могло быть даровано, ибо безконечность и вѣчность, или что тоже, божественность имъ не свойственна. Для ангеловъ и человѣка довольно и того преимущества, что они получили остроту ума, которымъ они изслѣдуютъ творенія божіи и тѣмъ пріобрѣтаютъ себѣ сокровище познанія. Потому объ ангелахъ извѣстно, что они познаютъ такъ посредствомъ созерцанія (1 Петр. I, 12, Ефес. III, 10; 1 Царствъ XXII, 20; Іовъ I, 6), а потому познаніе ихъ также какъ и наше опытное (experimentalis).
3. Итакъ никто пусть не думаетъ, что человѣкъ можетъ быть истинно (verè) человѣкомъ, хотя бы его никто не научилъ, какъ слѣдуетъ поступать человѣку, т. е. хотя бы онъ и не былъ наставленъ въ томъ, что образуетъ человѣка. Это видно изъ примѣра тѣхъ созданій, которыя хотя и назначены на пользу человѣку, но не иначе выполняютъ цѣль свою, какъ бывъ предварительно приспособлены къ тому нашими руками. Напр., камни должны служить для возведенія домовъ, башень, стѣнъ, колонъ и проч.; однако они не иначе могутъ идти въ дѣло, какъ бывъ отломаны, отесаны и сложены нашими руками. Такъ же точно служащія для украшенія людей перлы и драгоцѣнные камни должны быть людьми же добыты, очищены и отполированы; металлы, служащіе для роскошнаго употребленія въ нашей жизни, должны быть вырыты, растоплены, отдѣлены отъ шлака, разнообразно перелиты и перекованы; безъ этого они для насъ менѣе полезны, чѣмъ простая грязь земли. Отъ растеній мы получаемъ пищу, питье, врачебныя средства; однако и травы, и хлѣбныя растенія предварительно употребленія нужно посадить, выполоть, скосить, вымолотить, смолоть; деревья должны быть посажены, подрѣзываемы, прививаемы; плоды необходимо собирать высушивать и проч. Но если что-либо изъ всего этого должно быть употреблено какъ врачебное средство, или какъ строительный матеріалъ, то оно требуетъ еще болѣе тщательной предварительной обработки. Животныя, особенно тѣ, которыя оказываютъ намъ пользу своею жизнью или движеніемъ, повидимому, сами достигаютъ своей цѣли; однако если желаютъ вполнѣ воспользоваться ихъ возможнымъ трудомъ, то и здѣсь необходимо предварительное пріученіе ихъ. Въ самомъ дѣлѣ, посмотрите: лошадь отъ природы способна для войны, быкъ—для упряжи, оселъ—для несенія тяжести, собака—для охраненія дома и для охоты, соколъ и ястребъ—для ловли птицъ, и проч.; но если ихъ не пріучать упражненіемъ къ свойственному имъ отправленію, то они будутъ мало пригодны для дѣла.
4. Человѣкъ по организму своему приспособленъ къ работѣ; однако мы видимъ, что ему прирождена только одна способность къ труду: и сидѣть, и стоять, и ходить, и осязать научается онъ мало по малу. Итакъ, откуда же нашъ духъ получилъ бы возможность стать совершеннымъ чрезъ себя и отъ себя (per se et à se), безъ всякой предварительной подготовки, когда общій законъ для всего сотвореннаго начинать отъ ничтожнаго[1] и только постепенно развиваться, какъ по существу, такъ и по дѣятельности. Ибо, и объ ангелахъ, которые по совершенству болѣе всего подходятъ къ Богу, достовѣрно извѣстно что они не все знаютъ, но, какъ мы недавно указали, только постепенно приближаются къ познанію дивной премудрости божіей.
5. Ясно также, что для человѣка еще до грѣхопаденія была открыта въ раю школа, въ которой онъ постоянно преуспѣвалъ. Ибо хотя первые люди по сотвореніи и обладали способностію ходить и разумѣвать, но, какъ видно изъ разговора, который имѣла Ева со зміемъ, имъ не достовало познанія вещей, которое возникло во всемъ объемѣ изъ опыта; такъ какъ Ева, еслибъ она была болѣе опытна, не упустила бы изъ виду столь простой вещи что змію вовсе не свойственна способность рѣчи, и поняла бы, что тутъ слѣдовательно скрывается обманъ. Но теперь, въ состояніи поврежденія человѣческаго, гораздо болѣе имѣетъ значенія необходимость учиться тому, что необходимо знать; тѣмъ болѣе, что мы приносимъ съ собою въ дѣйствительности чистый духъ, какъ гладкую доску (nudam mentem, ut tabulam rasam), не вѣдая еще какъ и что слѣдуетъ дѣлать, какъ говорить, какъ познавать, но все это съ основанія (è fundamento) должно быть возбуждено. Для насъ это несравненно труднѣе, чѣмъ это было при первоначальномъ состояніи совершенства; для насъ не только вещи затемнены, но даже спутаны и языки (такъ что вмѣсто одного языка надо изучать уже нѣсколько, если кто желаетъ ради науки обращаться съ различными лицами, какъ живыми, такъ и мертвыми); даже родной языкъ требуетъ уже истолкованія; наконецъ ничто не родилось вмѣстѣ съ нами.
6. Существуютъ примѣры, что люди, которые въ раннемъ дѣтствѣ были похищены дикими звѣрями и ими воспитывались, знали ничуть не больше неразумныхъ созданій, и ничѣмъ ни языкомъ, ни руками, ни ногами не отличались бы отъ звѣрей, если бы позже имъ не случилось обращаться немного между людьми. Я приведу нѣсколько примѣровъ. Около 1540 года изъ одного Гессенскаго селенія, расположеннаго въ лѣсу, пропалъ, по недосмотру родителей, трехлѣтній мальчикъ. Черезъ нѣсколько лѣтъ замѣтили крестьяне, что вмѣстѣ съ волками прибѣжало живое существо, по виду отличное отъ нихъ, четвероногое, но по лицу похожее на человѣка. Когда слухъ объ этомъ распространился, префектъ мѣстечка, поручилъ крестьянамъ высмотрѣть нельзя ли какъ захватить это существо живымъ. Его дѣйствительно поймали и отвели сначала къ префекту, а потомъ даже въ Кассель къ ландграфу. Когда это существо привели въ княжескій замокъ, то оно убѣжало, спряталось подъ скамью, откуда выглядывало съ сердитымъ видомъ и подняло отвратительный вой. Князь приказалъ воспитывать это существо въ обществѣ людей. Спустя нѣкоторое время, дикое существо начало постепенно укрощаться, потомъ становиться на заднія ноги, ходить на двухъ ногахъ, затѣмъ разсуждать и становиться человѣкомъ. Впослѣдствіи узнали отъ него, что насколько можетъ припомнить, онъ былъ утащенъ, выкормленъ волками и затѣмъ обыкновенно выходилъ вмѣстѣ съ ними на добычу. Эту исторію описываетъ Дрессеръ въ своей книгѣ «О старой и новой дисциплинѣ»[2]; также и Камерарій упоминаетъ объ ней, приводя подобный же случай[3]. Гулярцій же (въ сочиненіи Диковинки нашего вѣка) пишетъ, что въ 1563 г. во Франціи случилось нѣсколькимъ дворянамъ отправиться на охоту; они убили двѣнадцать волковъ, а потомъ поймали въ силки мальчика, лѣтъ семи, «голаго, съ желтой кожей и курчавыми волосами на головѣ. У этого мальчика вмѣсто ногтей были когти какъ у орла; онъ не говорилъ, но безпорядочно рычалъ. Его привезли въ ближайшій городокъ и съ трудомъ надѣли на него цѣпи, чему онъ всѣми силами сопротивлялся; но, послѣ нѣсколькихъ дней голода, онъ укротился, началъ дѣлаться ручнымъ а по истеченіи семи мѣсяцевъ сталъ говорить. Его показывали по городамъ, что принесло немалую выгоду его хозяевамъ. Впослѣдствіи одна бѣдная женщина признала его за своего ребенка».[4] Итакъ справедливо писалъ Платонъ (въ VI-й книгѣ своего сочиненія «о законахъ»), что человѣкъ есть самое скромное и богоподобное существо, если надлежащее воспитаніе вселило въ него кротость; безъ воспитанія же или съ воспитаніемъ ложнымъ онъ становится самымъ неукротимымъ существомъ изъ всѣхъ, какія только производила земля.
7. Вообще же образованіе (culturâ) необходимо для каждаго. Въ этомъ легко убѣдиться, если разсмотрѣть даже различныя состоянія (status) человѣка. Ибо кто станетъ отрицать, что обученіе необходимо для людей—умственно ограниченныхъ въ видахъ уничтоженія природной ихъ тупости? Но и хорошо одаренные способностями въ дѣйствительности также и даже болѣе нуждаются въ обученіи, потому что острый проницательный умъ, не направляемый на полезное, сталъ бы заниматься безполезнымъ, страннымъ и даже вреднымъ. Потому что, какъ поле (не бывъ обработано и засѣяно), чѣмъ плодороднѣе тѣмъ больше даетъ урожай шиповника и чертополоха; такъ и отличнѣйшій талантъ будетъ полонъ самыхъ причудливыхъ мыслей (curiosarum cogitatiounum), если въ него не будутъ вложены сѣмена мудрости и добродѣтели. Если въ работающую мельницу не подсыпать зерна, т. е. необработаннаго вещества, мельница изотретъ свои жернова и будетъ только безполезно поднимать пыль, производя въ то же время шумъ и трескъ, повреждая и ломая составныя части своего механизма: такъ точно дѣятельный умъ, при недостаткѣ серьезныхъ предметовъ для своей дѣятельности, направляется на пустыя, причудливыя и вредныя вещи и становится причиною своей гибели.
8. Но что такое богачи, когда имъ не достаетъ мудрости, какъ не свиньи откормленныя отрубями? Что такое бѣдные безъ пониманія вещей, какъ не нагруженные кладью ослы? Что такое красивый но не обученый юноша, какъ не разукрашенный красивыми перьями попугай, или какъ нѣкто сказалъ, золотыя ножны, въ которые вложенъ свинцовый мечь?
9. Тѣмъ, которые такъ или иначе, поставлены впереди, царямъ, князьямъ, государственнымъ сановникамъ, церковнымъ пастырямъ и ученымъ столь же необходимо прежде всего посвятить себя мудрости, какъ необходимо имѣть проводнику глаза, толмачу—языкъ, трубѣ—звукъ, мечу—лезвее. Равнымъ образомъ и подданные должны быть просвѣщены чтобы они благоразумно умѣли повиноваться мудрымъ приказаніямъ, не по принужденію или по ослиной покорности, но свободно изъ любви къ порядку. Ибо не бранью, не заключеніемъ въ тюрьму, не палочными ударами, но съ помощью разума надлежитъ руководить разумное созданіе. Если бы это было не такъ, то это было бы поруганіемъ Бога, который на нихъ напечатлѣлъ свой образъ; и дѣла человѣческія преисполнились бы насилія и безпокойства.
10. Итакъ, остается несомнѣннымъ, что всѣ родившіеся людьми нуждаются въ обученіи; ибо такъ какъ они люди, то и должны быть людьми, а не дикими звѣрями, неразумными животными, или безсмысленными чурбанами. Отсюда слѣдуетъ, что одинъ превзойдетъ другого настолько, насколько онъ будетъ дѣятельнѣе упражняться. Пусть заключится эта глава словами мудреца: «Презирающій мудрость и наставленіе несчастенъ, и суетна надежда ихъ (т. е., цѣль ихъ стремленій), и труды ихъ безплодны, и дѣла ихъ безполезны (Премудр. 3, 11).
Примѣчанія
править- ↑ Собственно: á nihilo initium sumere «брать начало изъ ничего», но по связи текста и смыслу рѣчи, Коменскій, очевидно, этимъ выраженіемъ характеризуетъ субъективную простоту и несложность природныхъ задатковъ человѣка для развитія.
- ↑ Dresserus, De Nova et antiqua disciplina
- ↑ Camerarius Lib. I, cap. 75.
- ↑ Gulartus «Mirabilia nostri seculi»
