25 Бѣлы какъ снѣгъ его кудри —
Олимпъ потрясавшіе, чудныя кудри;
Въ десницѣ онъ держитъ погасшій перунъ;
Скорбь и невзгода
Видны въ лицѣ у него; 30 Но не исчезла и старая гордость.
Лучше было то время, о Зевсъ!
Когда небесно тебя услаждали
Нимфы и гекатомбы!
Но не вѣчно и боги царятъ: 35 Старыхъ тѣснятъ молодые и гонятъ,
Какъ нѣкогда самъ ты гналъ и тѣснилъ
Сѣдаго отца и титановъ,
Дядей своихъ, Юпитеръ-Паррицида!
Узнаю и тебя, 40 Гордая Гера!
Не спаслась ты ревнивой тревогой,
И скипетръ достался другой,
И ты не царица ужъ въ небѣ;
И неподвижны твои 45 Большія очи,
И немощны руки лилейныя,
И месть безсильна твоя… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 50 Узнаю и тебя, Паллада Аѳина!
Эгидой своей и премудростью
Спасти не могла ты
Боговъ отъ погибели.
И тебя, и тебя узнаю, Афродита! 55 Древле златая! нынѣ серебряная!
Правда, все такъ же твой поясъ
Прелестью дивной тебя облекаетъ;
Но втайнѣ страшусь я твоей красоты,
И если-бъ меня осчастливить ты вздумала 60 Лаской своей благодатной,
Какъ прежде счастливила
Иныхъ героевъ, — я-бъ умеръ отъ страха!
Богинею мертвыхъ мнѣ кажешься ты,
Венера-Либитина! 65 Не смотритъ ужъ съ прежней любовью
Грозный Арей на тебя.
Печально глядитъ
Юноша Фебъ-Аполлонъ.
Молчитъ его лира, 70 Весельемъ звенѣвшая
За ясной трапезой боговъ.
Еще печальнѣе смотритъ
Гефестъ хромоногій!
И точно, ужъ вѣкъ не сменять ему Гебы, 75 Не разливать хлопотливо
Сладостный нектаръ въ собраньѣ небесномъ.
Давно умолкъ
Немолчный смѣхъ олимпійскій.
Я никогда не любилъ васъ, боги! 80 Противны мнѣ греки,
И даже римляне мнѣ ненавистны.
Но состраданье святое и горькая жалость
Въ сердце ко мнѣ проникаютъ,
Когда васъ въ небѣ я вижу, 85 Забытые боги,
Мертвыя, ночью бродящія тѣни,
Туманныя, вѣтромъ гонимыя!.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
95 Старые боги! всегда вы, бывало,
Въ битвахъ людскихъ принимали
Сторону тѣхъ, кто одержитъ побѣду.
Великодушнѣе васъ человѣкъ,
И въ битвахъ боговъ я беру 100 Сторону вашу,
Побѣжденные боги!
Такъ говорилъ я,
И покраснѣли заметно
Блѣдные облачные лики,
И на меня посмотрѣли 105 Умирающимъ взоромъ,
