Проектъ министра юстиціи объ авторскомъ правѣ долженъ замѣнить собою старинный (1830 г.[1] съ позднѣйшими видоизмѣненіями законъ „о правѣ собственности на произведенія наукъ, словесности, художествъ и искусствъ“, включенный нынѣ (1887 г.) въ гражданскіе законы (Св. зак., т. X, ч. I, изд. 1900 г.) въ видѣ особаго приложенія къ ст. 420.
Настоящій проектъ министра юстиціи, представляющій изъ себя переработку проекта 1898 года, выгодно отличается отъ дѣйствующаго закона прежде всего тѣмъ, что онъ отказывается отъ признанія авторскаго права правомъ собственности и, въ полномъ согласіи съ современными юридическими воззрѣніями, признаетъ его за jus sui generis.
Дѣйствующій законъ разработанъ крайне неудовлетворительно, какъ съ внѣшней, редакціонной стороны, такъ и со стороны содержанія; онъ полонъ внутреннихъ противорѣчій, вызывающихъ при примѣненіи на практикѣ безконечный рядъ недоразумѣній, съ которыми нерѣдко не умѣютъ справляться сами суды. Въ немъ совершенно не разработанъ или разработанъ крайне неправильно вопросъ о законныхъ заимствованіяхъ и противозаконномъ плагіатѣ, о произведеніяхъ, являющихся результатомъ совмѣстнаго труда нѣсколькихъ авторовъ и т. д. Проектъ министра юстиціи замѣняетъ путаницу дѣйствующаго закона сравнительно стройной системой, въ общемъ удовлетворительно редактированной, хотя и не безъ нѣкоторыхъ и, даже довольно крупныхъ, частныхъ дефектовъ, и частью пополняетъ указанные пробѣлы.
Важнѣйшихъ измѣненій, вносимыхъ проектомъ въ самую сущность системы авторскаго права, если не считать заполненія указанныхъ пробѣловъ, можно отмѣтить пять.
1) Дѣйствующій законъ признаетъ авторское право въ предѣлахъ Россіи только на произведенія, изданныя въ предѣлахъ Россіи-же. Перепечатка книгъ, напечатанныхъ за границей, признается по дѣйствующему праву совершенно закономѣрной. Проектъ министра юстиціи распространяетъ авторскія права на произведенія, вышедшія въ свѣтъ за границей и принадлежащія какъ авторамъ, состоящимъ въ русскомъ подданствѣ (ст. 4), такъ и иностраннымъ поданнымъ (ст. 30). Правда, наши издатели отсутствіемъ соотвѣтственнаго законоположенія пользовались сравнительно мало, и весьма ходкія въ Россіи произведенія Зола, Додэ, Мирбо и другихъ иностранныхъ авторовъ въ подлинникахъ въ предѣлахъ Россіи никогда не перепечатывались. Но возможность такой перепечатки была, и отдѣльныя случаи ея (напримѣръ, по отношенію къ французской грамматикѣ Ноэля и Шапсаля), дѣйствительно, имѣли мѣсто. Гораздо чаще однако она практиковалась по отношенію къ произведеніямъ русскихъ писателей, издавшихъ свои произведенія за границей. Книги кн. Кропоткина, Степняка и др. нерѣдко перепечатывались въ Россіи безъ разрѣшенія авторовъ или ихъ правопреемниковъ, чѣмъ существенно затрогивались ихъ интересы. Положить предѣлъ этому, по мнѣнію комиссіи Литературнаго Общества, слѣдовало, и проектъ въ этомъ отношеніи сталъ на правильную почву.
2) Нынѣ дѣйствующій законъ признаетъ самовольнымъ изданіемъ (контрафакціей) „если кто, безъ согласія сочинителя, напечатавъ произнесенную или читанную имъ публично рѣчь, или иное сочиненіе“ (ст. 13). Проектъ же признаетъ рѣчь, произнесенную публично, общимъ достояніемъ и предоставляетъ каждому право ея печатанія въ повременныхъ изданіяхъ безъ согласія оратора, охраняя только право послѣдняго на печатаніе своихъ рѣчей въ видѣ отдѣльныхъ брошюръ, или сборника своихъ рѣчей или произведеній (ст. 36). Комиссія Литературнаго Общества считаетъ, что проектъ министерства юстиціи въ этомъ отношеніи сталъ на правильную дорогу, хотя сдѣлалъ не всѣ необходимые выводы изъ правильнаго положенія. (Объ этомъ ниже, при разсмотрѣніи статьи 36).
3) Дѣйствующій законъ связываетъ судъ при разсмотрѣніи дѣлъ о нарушеніи авторскихъ правъ, главнымъ образомъ незаконнаго заимствованія (плагіата) и контрафакціи, цѣлымъ рядомъ формальныхъ условій, по которымъ опредѣляется наличность такого нарушенія, и благодаря этому нерѣдко лишаетъ судъ возможности его признанія даже тамъ, гдѣ оно, несомнѣнно, имѣетъ мѣсто. Проектъ въ этомъ отношеніи становится тоже на правильную дорогу, предоставляя суду значительный просторъ.
Рядомъ съ этими измѣненіямъ являющимися достоинствами новаго проекта, комиссія считаетъ нужнымъ отмѣтить слѣдующія нововведенія, которыя являются его недостатками:
4) Новый проектъ фактически удлиняетъ срокъ дѣйствія авторскаго права, хотя всего на нѣсколько мѣсяцевъ, посредствомъ новаго способа исчисленія момента, съ котораго начинается его теченіе для правопреемниковъ автора (ст. 16). По мнѣнію комиссіи, срокъ дѣйствія авторскаго права нуждается не въ удлиненіи, хотя-бы и незначительномъ, а въ сокращеніи.
5) До сихъ поръ право перевода у насъ не входило въ понятіе авторскаго права, и переводъ признавался какъ бы новымъ произведеніемъ, право на которое принадлежало каждому лицу, независимо отъ согласія автора. Этотъ принципъ распространился какъ на произведенія иностранныхъ авторовъ, такъ и на произведенія русскихъ подданныхъ, выпускающихъ свои произведенія за границей, или въ предѣлахъ Россіи. Произведенія польскихъ авторовъ (Сенкевича, Элизы Ожешко и др.), вышедшія въ свѣтъ въ предѣлахъ Россійской Имперіи, свободно, безъ согласія авторовъ, переводились на русскій и другіе языки въ предѣлахъ той-же Россійской Имперіи; и обратно—произведенія русскихъ авторовъ (Льва Толстого, Тургенева, Короленко и др.), свободно, безъ спроса у авторовъ, переводились не только за границей на нѣмецкій, французскій и др. языки, но также на польскій, латышскій, армянскій и др. языки, распространенные въ Россіи, и издавались въ предѣлахъ той-же Россійской Имперіи.
Единственное исключеніе изъ этого принципа было сдѣлано въ ст. 18 дѣйствующаго закона, гласившей: „Книга, перепечатанная[2] въ Россіи можетъ быть издана въ переводѣ на какой-либо другой языкъ, только безъ приложенія оригинальнаго текста. Сочинители такихъ книгъ, для которыхъ были необходимы особенныя ученыя изысканія, имѣютъ исключительное право на изданіе оныхъ въ Россіи и на другихъ языкахъ; но о намѣреніи своемъ воспользоваться своимъ правомъ они должны объявить при изданіи оригинальной книги и выдать свой переводъ до истеченія двухъ лѣтъ со времени полученія позволительнаго изъ цензуры билета на выпускъ подлинника“. Такимъ образомъ ограничивались до нѣкоторой,—не особенно, впрочемъ, значительной степени,—права перевода научныхъ сочиненій, изданныхъ въ подлинникѣ въ предѣлахъ Россіи. Переводы сочиненій беллетристическихъ, публицистическихъ и др. не ограничивались вовсе.
Проектъ, какъ уже сказано, признаетъ, что право перевода входитъ однимъ изъ элементовъ въ понятіе авторскаго права, и устанавливаетъ, что „авторъ сочиненія, изданнаго въ Россіи, а также русскій подданный, напечатавшій свое сочиненіе за-границею, пользуются исключительнымъ правомъ перевода его на другіе языки, если на заглавномъ листѣ, или въ предисловіи сочиненія, заявили о сохраненіи за собою этого права. Исключительное право перевода принадлежитъ автору въ теченіе десяти лѣтъ со времени изданія подлинника, подъ условіемъ напечатанія перевода авторомъ въ продолженіе пяти лѣтъ со времени изданія подлинника“ (ст. 31).
По отношенію къ иностраннымъ произведеніямъ право перевода не ограничено; но проектомъ предусмотрѣна возможность заключенія конвенцій съ иностранными государствами, которыя это право ограничиваютъ (ст. 33); такимъ образомъ, изъ проекта вытекаетъ возможность и даже, можно сказать, неизбѣжность такого ограниченія въ недалекомъ будущемъ. Это нововведеніе проекта комиссія Литературнаго Общества считаетъ крайне нежелательнымъ, даже прямо вреднымъ. (Объ этомъ ниже, при постатейномъ разсмотрѣніи проекта, ст. 2).
Отмѣтивъ такимъ образомъ здѣсь важнѣйшія измѣненія, вносимыя проектомъ въ систему авторскаго права, комиссія считаетъ необходимымъ здѣсь-же отмѣтить, что въ двухъ важныхъ случаяхъ проектъ стоитъ на почвѣ дѣйствующаго закона въ то время, какъ слѣдовало-бы отъ него отойти.
1) Дѣйствующій законъ, приравнивающій авторское право къ праву собственности, признаетъ для него тотъ же самый порядокъ наслѣдованія, что и для всѣхъ остальныхъ объектовъ права собственности. Между тѣмъ комиссія Литературнаго Общества думаетъ, что по отношенію къ авторскому праву слѣдуетъ признавать право наслѣдованія либо по завѣщанію, либо въ пользу лишь близкихъ родныхъ автора: жены и родственниковъ по прямой нисходящей или восходящей линіи,—и только подобно тому, какъ это принято сѣверо-американскимъ закономъ объ авторскомъ правѣ (см. ниже, ст. 6).
2) Дѣйствующій законъ обусловливаетъ печатаніе частныхъ писемъ, нерѣдко необходимое для науки, согласіемъ какъ авторовъ, такъ и адресатовъ, или ихъ наслѣдниковъ. По мнѣнію же комиссіи Литературнаго Общества письма вообще не должны составлять предмета авторскаго права. Между тѣмъ министерскій проектъ принимаетъ цѣликомъ постановленіе дѣйствующаго закона и даже дѣлаетъ условія для напечатанія писемъ еще болѣе стѣснительными. (См. ниже, ст. 26).
Послѣ этихъ общихъ замѣчаній, Комиссія переходитъ къ подробному разбору проекта по статьямъ.
Примѣчанія
править- ↑ Первый законъ объ авторскомъ правѣ въ Россіи былъ выработанъ въ 1828 г. и назывался „о правахъ сочинителей“. Въ 1830 г. онъ былъ переработанъ и опубликованъ подъ именемъ закона „о правахъ сочинителей, переводчиковъ и издателей“. Дополненъ законами 1845 и 1848 г. о правахъ музыкальной и художественной собственности. Въ нынѣ дѣйствующемъ законѣ „о правѣ собственности на произведенія наукъ и т. д.“ всѣ ссылки подъ статьями сдѣланы на законъ 1830 года, какъ на первоисточникъ (а также на законы 1846 и 1846), хотя различіе между законами 1828 и 1830 ничтожно, и дѣйствительнымъ первоисточникомъ долженъ считаться законъ 1828 г.
- ↑ Слово „перепечатанный“ употреблено здѣсь, очевидно, вмѣсто слова „напечатанный“.
