5 Поражалъ безпощадно ислама враговъ
И сверкала героя сѣкира.
За своимъ господиномъ шелъ конь боевой,
Конь любимый, съ опущенной внизъ головой,—
Эль-Моранъ, жеребецъ бѣлоснѣжный; 10 Сотни разъ онъ носилъ господина въ бояхъ
Въ грозныхъ битвахъ на Эбро крутыхъ берегахъ
И отъ смерти спасалъ неизбѣжной.
Изъ воротъ тихо вышла эмира жена
И, супруга узнавъ, зарыдала она 15 Отъ судьбы рокового удара;
Обвивая любимаго мужа рукой:
«О, спасите его!»—съ безпредѣльной тоской
Восклицала въ слезахъ Гюльнагара.
Врачъ сѣдой, выступая, промолвилъ тогда: 20 «Со врагами не биться ему никогда,
Глубокѝ нанесенныя раны,
Если-жъ ты исцѣленья желаешь ему,
То совѣту послѣдуй теперь моему:
И доспѣхи, и мечъ его бранный,—
25 Все, что тѣшило взоры лихого бойца,
Убери изъ покоевъ роскошныхъ дворца.
И, забывъ о любимой забавѣ,
Пусть эмиръ ничего не увидитъ кругомъ,
Что̀ напомнить невольно могло-бъ о быломъ, 30 О величьи прошедшемъ и славѣ…
Удали, госпожа, навсегда изъ дворцовъ
Воспѣвавшихъ его благородныхъ пѣвцовъ,
Удали—чтобы ихъ пѣснопѣнья
Не звучали, какъ славы могучей призывъ, 35 Позабытыя чувства въ душѣ пробудивъ
И минувшихъ побѣдъ упоенье.
А затѣмъ господину ты въ чашу налей
Этихъ капель волшебныхъ, что̀ силой своей
Поселяютъ навѣки забвенье, 40 Все, что̀ такъ волновало и мучило насъ:
Часъ восторга и скорбный страданія часъ—
Мы въ одно позабудемъ мгновенье».
И, наливъ ему капель волшебныхъ, жена
Удалилась туда, гдѣ царитъ тишина, 45 Гдѣ цвѣтетъ неизмѣнное лѣто,
Успокоивъ больного подъ сѣнью дерёвъ,
Посреди ароматныхъ весеннихъ цвѣтовъ,
Далеко отъ людей и отъ свѣта.
Оправлялся онъ долго отъ тягостныхъ ранъ. 50 Два раза, изъ чужихъ появляяся странъ,
Приходила весна молодая,
И когда въ третій разъ появилась весна—
Старика на лугу увидала она,
Что̀ бродилъ, межъ цвѣтовъ отдыхая.
55 Это былъ—столь могучій когда-то эмиръ!
И рука, въ дни былые пугавшая міръ,—
Полевыми играла цвѣтами,
И глаза, что̀ сверкали побѣднымъ огнемъ,—
Засвѣтились подъ сада зеленымъ шатромъ, 60 Гдѣ деревья сплелися вѣтвями.
Съ нимъ была и жена. «Отвѣчай, мой супругъ,
Ты здоровъ? Миновалъ ли тяжелый недугъ?»
Вопрошала красавица нѣжно.—
«Что съ тобою, скажи?»—Я вполнѣ исцѣленъ, 65 Но чего-то ищу…—тихо вымолвилъ онъ
И поникъ головой безнадежно.
«Отчего, мой супругъ, такъ печалишься ты?»
— Я не знаю… порой, погружаясь въ мечты,
Я не въ силахъ припомнить чего-то… 70 Это чувство я въ сердцѣ лелѣялъ моемъ,
Но исчезло оно и, тоскуя по немъ,
Я страдаю теперь безъ отчета.—
Такъ сидѣлъ онъ однажды подъ сѣнью дерёвъ,
Посреди ароматныхъ цвѣтущихъ луговъ, 75 Со своей Гюльнагарою рядомъ.
Но внезапно, какъ будто стрѣлой пораженъ,
Внѣ себя и блѣднѣя припо̀днялся онъ
И вскочилъ, съ загорѣвшимся взглядомъ.
«Что за шумъ непонятный мнѣ слышится тамъ?» 80 Онъ воскликнулъ, дрожа и къ высокимъ стѣнамъ
Простирая въ волненіи руки.
Издали, словно моря шумящій приливъ,
Какъ трубы боевой громогласный призывъ—
Доносились какіе-то звуки…
85 И промчались они, по степи разносясь.
Трижды громко звучалъ призывающій гласъ,
Нарушая собою молчанье,
И воскликнулъ эмиръ: «Осѣдлайте коня,
