[484]Къ стр. 152.
Убывающая луна.
Шелли настоящій Ассиріянинъ въ своемъ поклоненіи Лунѣ. Онъ можетъ говорить о ней безъ конца, и всегда находитъ какой-нибудь новый образъ, какой-нибудь новый неожиданный оттѣнокъ ея красоты. Прекрасноволосая, красивая, бѣлая, блѣдная, холодная, заостряющая свой серебряный рогъ, дремлющая, озаряющая дали, тихая, яснѣйшая, внезапная, туманная, огромная, широкая, молодая кочевница запада, восходящая, нисходящая, поднимающаяся, озаряющая птицъ, которыя спятъ подъ ней какъ нарисованныя, младенческая, возвышенная, засыпающая въ глубинѣ—это только начало перечисленія оттѣнковъ, которые онъ въ ней подмѣчаетъ, это лишь малая часть его красивыхъ словъ о Лунѣ. Луна производила на него впечатлѣнье колдовства, и, соприкоснувшись съ ея лучами или съ ея неяснымъ далекимъ свѣтомъ, душа его становилась какъ струны Эоловой арфы. Интересно, что въ Библіи и у Шекспира гораздо чаще встрѣчается Солнце, нежели Луна. Интересно для насъ, русскихъ, также и то, что Пушкинъ котораго считаютъ пѣвцомъ Солнца, на самомъ дѣлѣ гораздо болѣе любитъ Луну, и гораздо чаще говоритъ о ней. Будучи несравненнымъ мастеромъ эпитетовъ, какого не было, быть можетъ, ни въ одной литературѣ, онъ находитъ всего два-три эпитета для Солнца, между тѣмъ какъ для Луны у него ихъ множество. Онъ называетъ ее: тихая, какъ лебедь величавый (Воспомин. о Царск. Селѣ), туманная (Наполеонъ на Эльбѣ), вечерняя (Мое завѣщаніе), царица ночей (Фавнъ и Пастушка), прекрасная (тамъ же), пустынная (Окно), уединенная, съ тусклымъ сіяньемъ, съ явленьемъ пасмурнымъ, съ таинственными лучами (Мѣсяцъ), двурогая (Русл. и Л., 6), вліяніемъ своимъ создающая то, что все подъ нею полно тайнъ и тишины, и вдохновеній сладострастныхъ (Бахч. Фонт.), какъ привидѣніе (Ненастный день потухъ…), вольная (Цыг.), богиня тайнъ и вздоховъ нѣжныхъ (Евг. Он., II, 10), небесная лампада (тамъ же, 22),
[485]отуманенная (тамъ же, 28), вдохновительная (тамъ же, III, 20),—наконецъ Луна у Пушкина грѣетъ русалокъ (Рус., сц. 4). Также какъ изъ Шелли, я выписалъ изъ Пушкина далеко не всѣ опредѣленія луны. Мнѣ кажется, необходимо было бы посвятить спеціальную статью этому предмету. Врядъ ли когда-нибудь раньше была отмѣчена эта интересная черта общности между Пушкинымъ и Шелли.
