Три зелёных ветки (Гримм; Снессорева)/ДО
| ← Небесная пища | Три зеленыя вѣтки | Бѣдная мать → |
| Оригинал: нем. Die drei grünen Zweige. — Источникъ: Братья Гриммъ. Народныя сказки, собранныя братьями Гриммами. — СПб.: Изданіе И. И. Глазунова, 1871. — Т. II. — С. 408. |
Давно это было, очень давно, жилъ отшельникъ въ лѣсу подъ горою и всю жизнь свою проводилъ въ молитвѣ и добрыхъ дѣлахъ, думая только о томъ, какъ бы угодить Богу; каждый вечеръ восходилъ онъ на самую вершину крутой горы и во славу Бога приносилъ туда нѣсколько ведеръ воды: этою водою онъ утолялъ жажду многихъ животныхъ и поливалъ множество растеній, потому-что на тѣхъ высотахъ постоянно дуетъ знойный вѣтеръ и изсушаетъ землю, такъ-что дикія птицы, улетая туда отъ людей, не находятъ часто и капли воды, чтобы утолить свою жажду.
Святой пустынникъ такъ угодилъ Богу своимъ смиреніемъ и благочестіемъ, что собственными глазами удостоивался часто видѣть подлѣ себя ангела-хранителя, который считалъ его шаги и приносилъ ему пищу, необходимую для поддержанія жизни, подобно какъ во́роны приносили хлѣбъ насущный пророку Иліи въ пустынѣ.
Такимъ образомъ вѣрно и строго сохраняя правила благочестія, пустынникъ спокойно достигъ преклонныхъ лѣтъ.
Однажды, случилось престарѣлому пустыннику видѣть, что солдаты ведутъ преступника на висѣлицу. Увидѣвъ то, пустынникъ подумалъ про-себя:
«Теперь онъ получаетъ воздаяніе за свои грѣхи».
Вечеромъ пустынникъ понесъ, по обыкновенію, воду на гору; обыкновенно въ это время ангелъ сопровождалъ его: но въ тотъ вечеръ, когда старикъ въ душѣ осудилъ своего ближняго, ангелъ не явился ему. Пустынникъ ужаснулся и съ страхомъ сталъ испытывать совѣсть свою, какой грѣхъ сотворилъ онъ, что Господь такъ видимо показываетъ ему свое неблаговоленіе. Строго испытывалъ себя старецъ и никакъ не могъ припомнить, чѣмъ прогнѣвилъ онъ Господа.
И съ той поры не сталъ пустынникъ ни ѣсть, ни пить; припалъ къ землѣ, и дни и ночи проводилъ въ слезахъ и молитвѣ.
Поверженный въ глубокую скорбь, ушелъ старецъ въ лѣсъ и проливалъ тамъ горькія слезы; вдругъ слышитъ онъ пѣніе птички, которая пѣла такъ сладко и такъ весело, что ему стало еще тяжелѣе на сердцѣ.
— Какъ чисто и радостно твое пѣніе, — воскликнулъ старецъ, — внимая тебѣ, чувствуешь, что ты не прогнѣвила твоего Творца. О! когда бы ты, радостная тварь Господа моего, могла бы научить меня, какой грѣхъ сотворилъ я! Узнавъ, чѣмъ прогнѣвалъ я Творца своего, я омылъ бы слезами покаянія мое прегрѣшеніе и моя скорбная душа опять узнала бы покой и радость!
Не заставляя долго себя просить, птичка Божья дала ему такой отвѣтъ:
— Ты согрѣшилъ тѣмъ, что осудилъ въ сердцѣ своемъ несчастнаго, котораго вели на казнь. Вотъ причина, почему Господь прогнѣвался на тебя. Ему одному принадлежитъ судъ надъ всѣми: но если ты принесешь истинное покаяніе и пожелаешь загладить свой грѣхъ, то отпустится тебѣ твоя вина и получишь ты прощеніе.
Едва окончила птичка, явился снова ангелъ, котораго такъ часто видалъ прежде пустынникъ. Въ рукахъ ангела былъ сухой сукъ, который онъ подалъ старцу и сказалъ:
— Вотъ тебѣ сухой сукъ; не разставайся съ нимъ до-тѣхъ-поръ, пока на немъ произрастутъ три зеленыя вѣтви. Ночью, ложась спать, подкладывай его себѣ вмѣсто изголовья. Питайся хлѣбомъ подаянія, который выпрашивай подъ окномъ и не оставайся болѣе одной ночи въ одномъ домѣ. Вотъ наказаніе, опредѣленное тебѣ правосудіемъ Божіимъ.
Бѣдный старецъ принялъ изъ рукъ ангела сухой сукъ и поспѣшно возвратился въ міръ, давно уже имъ покинутый. Съ той поры онъ питался только тѣмъ кускомъ хлѣба и пилъ только ту воду, которую сострадательныя души подавали ему, когда онъ просилъ милостыню подъ окномъ; но какъ часто людскія уши оставались глухи къ его мольбамъ, какъ рѣдко отворялись двери, чтобы пустить его на ночлегъ! Часто, очень часто приходилось ему проводить цѣлые дни безъ куска хлѣба, никто не хотѣлъ подать ему подаянія, никто не хотѣлъ пріютить его на ночь.
Такимъ образомъ случилось однажды, что бѣднаго старика цѣлый день безъ всякой шалости прогоняли отъ одного дома къ другому, и не подавали ему ни крошки хлѣба; а когда пришла ночь, никто не пустилъ его на ночлегъ. Тогда ушелъ онъ въ лѣсъ и видитъ въ самой темной чащѣ пещеру, а въ пещерѣ сидитъ, пригорюнясь, старуха.
— Христа ради, пусти меня ночку переночевать, — сталъ онъ просить старуху.
А та въ отвѣтъ:
— И рада бы я пустить тебя, старинушка, да никакъ не могу: совѣсть не позволяетъ. Видишь ли: у меня три сына, и всѣ они хищны и злы; какъ возвратятся они изъ ночныхъ своихъ прогулокъ да увидятъ тебя здѣсь, такъ ни тебѣ, ни мнѣ пощады не будетъ.
Но бѣдный пустынникъ неотступно просилъ, говоря:
— Ради самого Господа пусти меня отдохнуть; только пусти, а твои сыновья не сдѣлаютъ намъ никакого зла.
У старухи было жалостливое сердце, просьбы пустынника тронули ее: она отворила дверь и впустила его.
Бѣдный пустынникъ легъ подъ лѣстницею и, по обыкновенію, положилъ подъ голову сухой сукъ вмѣсто подушки.
Удивилась старуха, и спросила у него, зачѣмъ онъ это дѣлаетъ?
Въ отвѣтъ на то смиренный отшельникъ объяснилъ, что, въ наказаніе за свои грѣхи, онъ долженъ всегда имѣть при себѣ этотъ сукъ, а ночью класть его подъ голову вмѣсто подушки.
— Согрѣшилъ я предъ Господомъ, — сказалъ онъ съ глубокимъ сокрушеніемъ, — увидѣлъ я однажды, какъ вели преступника на висѣлицу и осудилъ его, подумавъ, что онъ получаетъ справедливое воздаяніе за свои грѣхи.
Какъ услышала его исповѣдь старуха, такъ и залилась горькими слезами.
— О, Господи! — воскликнула она, — если Ты такъ строго наказываешь за одну грѣшную мысль, то какое же наказаніе ожидаетъ моихъ несчастныхъ сыновей, когда они предстанутъ на судъ Твой?
Около полуночи возвратились разбойники въ свой вертепъ съ словами ругательства и проклятій. Когда развели они огонь, то увидѣли старика, лежавшаго подъ лѣстницею, и еще пуще разсвирѣпѣли и стали кричать на мать:
— Это что за человѣкъ? Не говорили ли мы тебѣ, чтобы ни одной живой души не смѣла ты впускать сюда?
— Да какъ же мнѣ было не впустить его? — возразила бѣдная старуха въ слезахъ, — вѣдь это великій грѣшникъ и несетъ теперь тяжкую казнь за свои грѣхи.
— Что же онъ могъ сдѣлать такого ужаснаго? — спросили братья-разбойники съ любопытствомъ.
Тутъ бросились они къ пустыннику и стали будить его.
— Эй, старина! — кричали они, — разскажи-ка намъ свои грѣхи.
Старикъ приподнялся и разсказалъ имъ, какъ онъ однимъ словомъ такъ сильно согрѣшилъ, что это навлекло на него гнѣвъ Божій и что теперь онъ несетъ наказаніе за свой грѣхъ.
Его исповѣдь такъ глубоко тронула сердце разбойниковъ, что они съ ужасомъ подумали о своей прошлой жизни, опомнились и принесли Богу искреннее покаяніе за свои грѣхи.
А смиренный старецъ, обративъ трехъ грѣшниковъ на путь истинный, легъ опять подъ лѣстницу и спокойно заснулъ.
На другой день братья стали будить его, но не могли добудиться: онъ умеръ. А на сухомъ сучкѣ, гдѣ покоилась его голова, выросли за ночь три зеленыя вѣтки. Господь отпустилъ грѣхъ своему рабу и осѣнилъ его своею благодатью.