CXL.
Будь осторожна въ твоихъ жестокихъ пріемахъ; не доводи до крайности мое молчаливое терпѣніе своимъ излишнимъ презрѣніемъ; скорбь можетъ внушить мнѣ рѣчи, которыя выразятъ весь характеръ моего, взывающаго къ состраданію, мученія. Если-бы я могъ научить тебя благоразумію, то я посовѣтовалъ бы тебѣ, любовь моя, хотя и не любить меня, но говорить, что любишь; такъ угрожаемымъ больнымъ, смерть которыхъ близка, врачи сообщаютъ лишь о выздоровленіи. Вѣдь если я буду доведенъ до отчаянія, я сойду съ ума и, въ моемъ безуміи, могу дурно отзываться о тебѣ; а этотъ развратный свѣтъ такъ дуренъ, что безумное злословіе можетъ быть принято на вѣру безумными ушами. Для того, чтобы я не дошелъ до этого и ты не была бы оклеветана, не смотри по сторонамъ, хотя твое своенравное сердце и будетъ уноситься далеко.