Снега (Брюсов)/Chefs d’oeuvre, 1896 (ДО)
| ← И снова… | Снега | Три свидания → |
Изъ сборника «Chefs d’oeuvre, 1896». Опубл.: 1896. Источникъ:  В. Я. Брюсов Chefs d’oeuvre. — 2-е изд., с изменениями и дополнениями. — М.: Типография Э. Лисснера и Ю. Романа, 1896 |
Луны холодные рога
Струятъ мерцанье голубое
На неподвижные луга;
Деревья-призраки — въ покоѣ;
Молчитъ рѣка во власти льда;
На всей землѣ не спимъ мы двое.
Увы, Марія, навсегда
Погасли зори золотыя,
Любовь скатилась, какъ звѣзда.
Скажи зачѣмъ, какъ въ дни былые,
Сошлися мы? Мы въ тайнѣ сна?
Скажи, мы призраки, Марія?
Съ высотъ мерцанье льетъ луна,
По снѣгу вдаль уходятъ тѣни,
Отвѣтъ вопросамъ тишина.
Скажи, ты помнишь день осенній?
Ты трепетала, ты ждала
Съ туманнымъ взоромъ наслажденій;
И дикой страсти два крыла
Умчали насъ подъ сѣнь желаній…
Но страсть, какъ роза, умерла.
Идемъ мы въ таинствѣ мерцаній;
Съ высотъ луна роняетъ свѣтъ,
Свѣтъ голубыхъ очарованій.
Ни звука. Тишина въ отвѣтъ.
Въ душѣ мелькаетъ противъ воли
Полузабытый силуэтъ.
Ты помнишь, мы, блуждая въ полѣ,
Въ палящій лѣтній день сплели
Вѣнокъ со звѣздами магнолій.
И ложемъ былъ коверъ земли,
И лугъ казался тайнымъ садомъ,
И не любить мы не могли.
Ты помнишь? Голубымъ каскадомъ
Луна струитъ лучи свои,
И мы скользимъ въ молчаньи рядомъ.
А этотъ день, когда, струи
Весломъ безшумнымъ разсѣкая,
Я направлялъ полетъ ладьи?
Скажи, ты помнишь, дорогая?
Невозвратимый день весны,
Огни любви въ дыханьи мая?
Увлечены и смущены, —
Струна любви въ созвучномъ хорѣ —
Подъ звукъ восторженной волны
Съ тобой мы мчались прямо въ море,
И забывали берега
Въ его чарующемъ просторѣ.
Блистаютъ, искрятся снѣга,
Струятъ съ высотъ потокъ мерцаній
Луны холодные рога.
О часъ блѣднѣющихъ признаній,
Невинныхъ грезъ мелькнувшій часъ,
Святыня всѣхъ воспоминаній!
О говори! улыбкой глазъ
Верни, чему ужъ нѣтъ возврата,
Тотъ свѣтъ, который ужъ погасъ.
Онъ мной забытъ во мглѣ разврата,
Но ты, его напомнивъ мнѣ,
Зачѣмъ молчишь на стоны брата!
Зову, молю — и въ тишинѣ
Застыли звуки. Въ дрожи страстной
Смотрю: на снѣжной пеленѣ
Моя лишь тѣнь ложится ясно;
Стою одинъ, какъ въ тайнѣ сна,
Въ молчаньи ночи безучастной.
Вокругъ пуста и холодна
Лазурная равнина снѣга,
Свое мерцанье дьетъ луна,
На вышинѣ сверкаетъ Вега.