|
[3]
СКАЗКА.
I.
Ночь настала. Вдали бушевалъ ураганъ,
Разыгрались валы на просторѣ,
Поднимался надъ моремъ зловѣщій туманъ,
А въ душѣ—застарѣлое горе.
5 Въ эту бурную ночь я забыться не могъ;
Съ пылкой злобой и съ пылкой любовью
Сердцу вспомнились дни пережитыхъ тревогъ,
И оно обливалося кровью.
Вспоминалъ я жестокій враговъ произволъ
10 И друзей-лицемѣровъ обманы,
Вспоминалъ клеветы ядовитый уколъ,
Превратившійся въ жгучія раны.
Сердце ныло… и кровь то стучала въ виски,
То огнемъ разливалась по жиламъ…
[4]
15 Обезсиленный гнетомъ тяжелой тоски,
Въ завываніи вѣтра уныломъ
Различалъ я, казалось, болѣзненный стонъ,
Дикій хохотъ, призывъ и моленья,—
И я жаждалъ, чтобъ сонъ, благодѣтельный сонъ
20 Мнѣ принесъ хоть минуту забвенья.
II.
Убаюканъ грозой, я заснулъ, и во снѣ
Я увидѣлъ: во мракѣ бѣлѣя,
Словно легкая тѣнь, приближалась во мнѣ
Лучезарно-прекрасная фея…
5 Какъ полярная ночь—холодна и свѣтла,
Въ діадемѣ изъ яркихъ снѣжинокъ,
Что̀ блистали вокругъ молодого чела,
Словно капли застывшихъ слезинокъ,
Съ ледяною улыбкой на блѣдныхъ устахъ
10 И съ холоднымъ сіяньемъ во взорѣ,
Съ выраженьемъ покоя, разлитымъ въ чертахъ,
Въ ослѣпительно бѣломъ уборѣ.
И послышался чистый, какъ горный кристаллъ,
Гармоничный, какъ пѣнье сирены,
15 Тихій голосъ ея:—«Ты забвенья искалъ
Отъ борьбы роковой, отъ измѣны?
О, повѣрь мнѣ: виною всему лишь оно—
Это сердце, что̀ билось любовью,
[5]
Трепетало, надеждъ и желаній полно,
20 Обливалось горячею кровью…
Но груди я твоей лишь коснуся рукой,
Лишь повѣю морознымъ дыханьемъ—
И застынетъ оно подъ корой ледяной,
Недоступно любви и страданьямъ.
25 И тогда—ни огонь сожигающій грозъ,
Растревожившихъ душу больную,
Ни весна, ни потоки горячіе слезъ—
Не растопятъ кору ледяную.
Въ безмятежномъ покоѣ застынетъ оно—
30 Это сердце, что̀ бьется тревожно,
Возмущаясь—иныхъ упованій полно̀—
Всѣмъ, что въ мірѣ неправо и ложно.
Я вернусь черезъ годъ, и тогда, если ты
Пожалѣешь о мукахъ былого—
35 Я тебя низведу съ неземной высоты
Снова въ бездну страданья земного!..»
И, дыханьемъ своимъ все вокругъ леденя,
Надо мной наклонилася фея,
И я чуялъ, какъ сердце въ груди у меня
40 Замираетъ и стынетъ, хладѣя…
III.
Годъ прошелъ—и опять ураганъ бушевалъ,
Сводъ небесъ бороздили, какъ змѣи,
[6]
Яркихъ молній огни, и опять я не спалъ,
Ожидая явленія феи.
5 Вновь, какъ зимняя ночь—холодна и ясна,
Вся сіяя красой неземною,
Наклоняся ко мнѣ, прошептала она:
«Отвѣчай, ты доволенъ ли мною?»
«Нѣтъ, волшебница, нѣтъ! Въ сердцѣ съ этой ночѝ
10 Ощущаю я холодъ могильный,
И завяли цвѣты, и померкли лучи!
Словно бремя, иль гнетъ непосильный,
Сердце давитъ мое ледяная кора
Съ каждымъ часомъ ужаснѣй, сильнѣе…
15 И, повѣрь мнѣ, страданій былая пора—
Вдвое легче въ сравненіи съ нею.
О, верни мнѣ опять упоенье борьбы!
Жизнь бойца, безъ надежды на счастье,
Боль жестокая ранъ и удары судьбы—
20 Все ничто предъ застоемъ безстрастья!
И подъ гнетомъ его—сердце проситъ давно,
Призываетъ страданье былое:
Лучше кровью пускай истекаетъ оно,
Чѣмъ застынетъ въ мертвящемъ покоѣ!»
25 Отвѣчала она: «Все верну я тебѣ:
Ядъ сомнѣній, терзанья, обманы,
И падешь ты, боецъ, въ непосильной борьбѣ
И раскроются старыя раны».
[7]
Тутъ склонилась она—въ сердцѣ острую сталь
30 Ощутилъ я, и замеръ, блѣднѣя…
И, сквозь легкій туманъ, я увидѣлъ, какъ въ даль
Отъ меня уносилася фея…
- 1887 г.
|
|
См. также одноимённые страницы.