Яркихъ молній огни, и опять я не спалъ,
Ожидая явленія феи.
5 Вновь, какъ зимняя ночь—холодна и ясна,
Вся сіяя красой неземною,
Наклоняся ко мнѣ, прошептала она:
«Отвѣчай, ты доволенъ ли мною?»
«Нѣтъ, волшебница, нѣтъ! Въ сердцѣ съ этой ночѝ
10 Ощущаю я холодъ могильный,
И завяли цвѣты, и померкли лучи!
Словно бремя, иль гнетъ непосильный,
Сердце давитъ мое ледяная кора
Съ каждымъ часомъ ужаснѣй, сильнѣе…
15 И, повѣрь мнѣ, страданій былая пора—
Вдвое легче въ сравненіи съ нею.
О, верни мнѣ опять упоенье борьбы!
Жизнь бойца, безъ надежды на счастье,
Боль жестокая ранъ и удары судьбы—
20 Все ничто предъ застоемъ безстрастья!
И подъ гнетомъ его—сердце проситъ давно,
Призываетъ страданье былое:
Лучше кровью пускай истекаетъ оно,
Чѣмъ застынетъ въ мертвящемъ покоѣ!»
25 Отвѣчала она: «Все верну я тебѣ:
Ядъ сомнѣній, терзанья, обманы,
И падешь ты, боецъ, въ непосильной борьбѣ
И раскроются старыя раны».
Ярких молний огни, и опять я не спал,
Ожидая явления феи.
5 Вновь, как зимняя ночь — холодна и ясна,
Вся сияя красой неземною,
Наклоняся ко мне, прошептала она:
«Отвечай, ты доволен ли мною?»
«Нет, волшебница, нет! В сердце с этой ночи
10 Ощущаю я холод могильный,
И завяли цветы, и померкли лучи!
Словно бремя, иль гнёт непосильный,
Сердце давит моё ледяная кора
С каждым часом ужасней, сильнее…
15 И, поверь мне, страданий былая пора —
Вдвое легче в сравнении с нею.
О, верни мне опять упоенье борьбы!
Жизнь бойца, без надежды на счастье,
Боль жестокая ран и удары судьбы —
20 Всё ничто пред застоем бесстрастья!
И под гнётом его — сердце просит давно,
Призывает страданье былое:
Лучше кровью пускай истекает оно,
Чем застынет в мертвящем покое!»
25 Отвечала она: «Всё верну я тебе:
Яд сомнений, терзанья, обманы,
И падёшь ты, боец, в непосильной борьбе
И раскроются старые раны».
