Пособия: Hasse. Die Culpa des röm. Rechts. Ausg. 1838; Unger. Oesterr. Privatr. 2 §§ 100—103; Mommsen. Beiträge zur Lehre von der Culpa (в Beitrag. z. Obligat. — R. Bd. III 1855); Binding. Die Normen u. ihre Uebertretung. Bd. 2 1877 p. 269—390; Pernice. Marcus Antistius Labeo. Bd. 2 1878 p. 231—255; p. 330—428.
Понятие. Под противоправным действием (или актом, negotium injustum) в частно-гражданском смысле разумеется такое действие, которым законопротивно нарушаются права других лиц, положительным деянием или упущением, и тем порождается гражданская ответственность. — Действия противоправны или сами по себе, как самостоятельные деяния (delicta), порождающие известные обязательственные отношения между нарушителем и потерпевшим (obligatio ex delicto), — или же будут таковыми в силу особых, уже существующих правоотношений (напр., договорных) и своим последствием имеют известные изменения в этих правоотношениях или даже их прекращение.
Всякое противоправное действие предполагает два момента: объективный — самое правонарушение, и субъективный, по которому содеянное лицом вменяется ему в вину, момент вины (Schuldmoment).
По господствующему воззрению (см., напр., Unger, cit. p. 230—233), в каждом гражданском правонарушении должен заключаться признак вины. Но некоторые писатели (напр., Heyssler. Das Civilunrecht u. seine Formen. 1870, p. 10—22) ограничивают понятие гражд. правонарушения одним объективным признаком, считая вину признаком только одной из его форм, деликта. Иеринг (Das Schuldmoment im röm. Privatr. 1867, p. 5 и след.) разумеет под объективной неправдой правонарушение без вины правонарушителя; правонарушение же с признаком вины он называет субъективным неправом. Но срав. Binding. cit. Bd. 1, p. 135 и след.
Итак, признаками противоправного действия будут:
1) Действительное нарушение права. Одна попытка совершить вредящий акт не рассматривается в гражданском праве как противоправное действие[1].
Вред, причиняемый противоправным действием, состоит большею частью в уменьшении имущества (в убытке), но часто он выражается в нарушении и других достояний человека, как напр., при оскорблениях и т. п. Имущественный ущерб может выражаться самым разнообразным образом: в лишении владения, в повреждении или уничтожении чужой вещи, в неоказании следуемых услуг, и т. д. Общие выражения для потерянной выгоды: id quod interest, commodum, damnum и т. д.
2) Нарушение права должно быть законопротивным[2]. Не всякое нарушение будет таковым. Так, не считается противозаконным действием, когда лицо, не переступая границ своего правомочия, наносит ущерб другому лицу.
Nemo damnum facit, nisi qui id fecit quod facere jus non habet L. 151. D. 50, 17. — Nullus videtur dolo facere, qui suo jure utitur L. 55. D. 50, 17.
Равным образом нанесение вреда в состоянии необходимой обороны лишает действие характера противоправности[3]; точно также когда имеется на данное действие согласие потерпевшего: volenti non fit injuria[4].
3) Нарушение права должно влечь вменение его виновнику[5] (imputatio juris). Для вменения же требуется наличность воли. Поэтому не будут считаться противоправными действия, совершенные лицами, которых положительное право не признает волеспособными, как напр., детей, безумных[6]. Но лицо, и признанное. волеспособным, однако проявившее свою волю при таких обстоятельствах, которые вполне отрицают ее свободу, напр., при физическом принуждении, не совершает противоправного действия. Наконец[7], для вменения необходимо, чтобы виновник действия находился в таких обстоятельствах, при которых он мог бы избежать причинения вреда, приняв предосторожность[8].
Вина и ее степени. Все изложенные признаки противоправного действия дают представление вины (culpa) совершившего его. По указанному уже выше основанию, вину подразделяют на т. наз. culpa Aquiliana и culpa extra Aquiliana, смотря по тому, совершено ли данное противоправное действие в связи с данным правоотношением между сторонами или помимо всякого такого отношения.
Положительное право не обязывает никого совершать определенных действий для охраны чужого интереса, если только лицо не обязалось особо охранять этот интерес. При существовании такого обязательства, вина может выражаться в форме опущения, culpa in non faciendo s. in omittendo[9]. Но право запрещает, помимо всякого правоотношения между лицами, причинять друг другу ущерб положительным деянием. Вина, выраженная в последней форме, будет culpa in faciendo. Противоправные действия, направленные на причинение ущерба другому лицу, были регулированы законом Аквилия, почему culpa in faciendo называется culpa Aquiliana[10]. Culpa же in non faciendo названа по аналогии culpa extra Aquiliana[11].
Вина со стороны ее отношения к воле лица делится на 1) преднамеренную, желаемую, сознательную и 2) непреднамеренную, нежелаемую, несознательную.
Преднамеренная вина имеет место тогда, когда совершается деяние или опущение[12] с намерением, с сознанием, что этим производится правонарушение, наносится ущерб. Такая вина с субъективной стороны носит название dolus malus[13].
Под dolus в тесном смысле разумеется обман; в обширном же смысле — всякое преднамеренное и противоправное нарушение через посредство обмана или другим каким-либо путем. См. L. 1 § 2. D. 4, 3. Dolus malus в смысле противоправного деяния тождественно с fraus, под которым разумеется также внешнее нарушение прав. См. Binding cit. Bd. 2, p. 273, 274.
Для наличности dolus требуется только сознание противоправности, мотив не имеет значения[14] (напр., вражда); равно не имеет значения и то, что правонарушение составляло главную цель деяния или служило средством для достижения другой какой-либо цели. Только заблуждение в противоправности деяния устраняет dolus[15].
Когда противоправное действие не находится в непосредственной связи с волею лица, когда правонарушение бывает следствием небрежности, невнимательности, — то говорится о culpa в тесном смысле слова[16]. В обширном же смысле culpa обнимает собою и dolus. Только между culpa в тесном смысле делается различие по степеням. При dolus нельзя отличать степеней, ибо в гражданском праве решимость воли не имеет значения; здесь важен только факт сознания последствий. В непреднамеренной же вине возможно различать степени виновности по двум мерам: 1) общей, абстрактной, так наз. culpa in abstracto и 2) конкретной, culpa in concreto. В первом виде вины можно различать такие два случая:
а) Когда лицо, совершившее противоправное действие, не соблюло той внимательности, diligentia, осторожности, которая характеризует каждого обыкновенного человека. Такая culpa граничит с предумышленной виной, dolus. Поэтому эта culpa считается тяжкой, грубой, иначе — culpa lata. Источники говорят, что она dolo comparatur, prope dolum esse и т. п., а виновному лицу приписывается negligentia dissoluta, crassa, lata[17].
Lata culpa est nimia negligentia, id est non intelligere quod omnes intelligunt. L. 213 § 2; L. 223 pr. D. 50, 16.
б) В противоправном действии может недоставать осторожности, свойственной обыкновенному внимательному к своим делам человеку или отцу семейства, paterfamilias. Источники говорят о homines frugi, diligentes[18], представителем которых позднее обыкновенно выставлялся[19] paterfamilias, studiosus, diligens[20] и т. п. Виновность против подобной diligentia будет уже слабее, ибо это diligentia не простого человека, а такого лица, на которого возложен долг особенной осмотрительности. Поэтому и вина в этих случаях будет легкая, culpa levis. Такая вина вменяется, между прочим, и тем лицам, которые оказались неопытными в принятом на себя деле, напр., в делах искусства, медицины и т. п.[21]. Осторожный человек не примет на себя дела ему незнакомого[22].
Итак, по абстрактной мере culpa будет или lata, или levis; первая выражается в несоблюдении осмотрительности обыкновенного человека, вторая — в несоблюдении осмотрительности отца семейства. По конкретной мере положительное право требует от лица той осторожности в делах других лиц, с какой относятся к своим собственным делам, diligentia quam suis rebus adhibere solet[23]. Culpa in concreto будет всегда culpa levis[24].
Многие прежние ученые допускали еще одну степень вины под названием culpa levissima. Правда, в одном месте (о приводимых других местах см. у Vangerow. Pand. 1, § 107) источники употребляют это выражение (L. 44 pr. D. 9, 2), но тем не менее, нельзя видеть тут особого вида culpa. Положительное право не может возлагать на лицо какой либо чрезвычайной осмотрительности и поэтому вменять в вину невыполнение ее. Теперь учение о culpa levissima покинуто всеми. См. Unger. Oesterr. Privat. 2, p. 237—240.
Помимо ответственности по вине, — в форме ли преднамеренной или не преднамеренной (culpa), — вменять чужой ущерб, причиненный фактом, лежащим вне воли лица, нельзя. Положительное право не налагает ответственности за ущерб, причиненный случаем: casus non praestantur[25]. Под случаем, casus (casus fortuitus, damnum fatale, fortuna) разумеется событие, проявление которого лежало вне воли данного лица, не было вызвано его содействием[26]. Сюда относятся, напр., явления природы (vis naturalis), вторжение неприятеля, смерть и т. д.[27].
В литературе нередко ставят резкое различие между простым случаем и так наз. vis major (L. 3 § 1 D. 4, 9; L. 13 § 1 D. 13, 7), непреодолимой силой, причем чаще всего признаком последнего выставляют неизбежность, casus qui resisti non potest (L. 18 pr. D. 13, 6. См., напр., Glück. Erläuter. Bd. 6, p. 120; Sintenis. Civilr. Bd. 2, p. 698). Другие же писатели и прежнего, и новейшего времени, не признают никакого различия vis major от всякого другого случая (напр., Mackeldey. Lehrb. d. Inst. § 341; Arndts. Pandekt. § 289). Последнее воззрение имеет за себя то, что ближайшая и более точная установка различающих признаков в учении о случаях и попытка вывести из них известные последствия должны быть признаны неудачными (см. Exner. Der Begriff der höheren Gewalt (vis major). 1883, p. 1—17 и след.). Так напр., неизбежность, как всегдашний признак для vis major, проведена всегда не может быть, ибо вполне неизбежных случаев нет. Вот почему и в новейшей литературе различие между случаями чаще и чаще покидают (Exner cit. р. 13, 14).
Иногда возможна ответственность и за casus. Так, прежде всего, когда лицо прямо обязывается отвечать за случай, напр., принимает на себя полную сохранность (custodia) чужой вещи[28]. Затем, возможна ответственность за случай, когда ущерб причинен casu fortuito в связи с известным деянием данного лица: это так наз. casus mixtus, смешанный случай. Так, если предмет, не возвращенный в срок, погибает по наступлении его от какого-либо случая, то просрочивший отвечает за этот casus в предположении, что только по причине просрочки предмет застигнут был данным случаем[29]. Тут ответственность обосновывается тем, что лицо вызвало такое положение, при котором случай мог произвести ущерб[30].