Из крайнего разнообразия юридических случаев здесь следует выделить те, которые имеют особенное значение во всех отделах права: таково время, tempus, как юридический случай.
Время играет громадную роль в изменениях среди конкретных прав.
Время, как срок, dies, устанавливаемый сторонами при сделках, уже рассмотрен выше. Но кроме того,
Известные права могут быть приобретаемы, известное действие может быть выполнено, известное объявление воли может быть сделано только в течение времени, определенного соглашением сторон, судьей или законом.
Напр., по преторскому праву, притязание на bonorum possessio может быть предъявлено только в течение 100 дней. — Срок апелляции был десятидневный, и т. д.
Право может подлежать зависимости от продолжительности известного состояния вещей в течение известного времени. Это — институт давности, общее учение о которой следующее.
Пособия: Savigny. System d. h. r. R. Bd. 4 §§ 177, 178, 195—198; Unterholzner. Ausführliche Entwickelung der gesummten Verjährungslehre 2 Aufl. v. Schirmer. 1858; Grawein. Verjährung u. gesetzliche Befristung. 1880.
Понятие и виды. — Давность есть узаконение фактического состояния отправлении или неотправления известных прав с истечением определенного законом времени.
Одного общего института давности, одинаково влияющего на конкретные права, не существует. Противное мнение было общераспространенным начиная с средних веков и вплоть до новейшего времени[1]. Можно отличать только отдельные виды давности, в основе которых лежат самые разнообразные идеи[2]. В «Общей части» курса придется высказать немного общих соображений.
Из определения давности, как узаконения фактического состояния отправления или неотправления известного права чрез истечение определенного периода времени, следует, что давность имеет своим назначением возводить в правовое состояние известное фактическое состояние и притом так, что если это фактическое состояние выражалось в осуществлении права, то давность узаконяет дальнейшее его существование; если же данное фактическое состояние выражалось в неосуществлении права, то давность погашает его. Отсюда получаются два вида давности: давность приобретательная и давность погасительная. Из институтов, относящихся к первому виду давности, будет так наз. usucapio давностное владение, т. е. приобретение собственности чрез продолжительное добросовестное владение, установленное на законном титуле[3].
В этих случаях приобретению соответствует потеря права для прежнего собственника. В других случаях приобретения права по давности, как-то сервитута, суперфиция и эмфитевзиса, — не имеется соответствующей потери, а получается только ограничение права собственности. Примером для второго вида давности может служить непользование (поn usus) сервитутом, напр., правом прохода через чужой участок земли. Если это непользование продолжается определенное для давности время, то само право прекращается; причем погашение не ведет за собою соответствующего приобретения какого-либо права. Особый характер имеет так наз. исковая давность, т. е. погашение искового права в силу непредъявления иска в продолжение определенного срока времени. Тут должник приобретает право на возражение против иска, а не самостоятельное какое-либо правомочие.
В науке, начиная с средних веков, для давности принято общее название — praescriptio[4]. Но словом praescriptio в римском его смысле можно назвать разве только один вид давности, а именно исковую погасительную давность, между тем как давность в обширном смысле есть совокупность многих институтов, которые все имеют только тот общий признак, что данное фактическое состояние узаконяется по истечении известного периода времени.
Praescripto в сущности есть лишь один из видов возражения (ехсерtio) на иск (Gajus 4 §§ 130—137). Если возражение на иск выписывалось во главе исковой формулы (praescribebatur), то оно называлось praescriptio (Gajus 4 § 132). В числе таких возражений одним из наиболее действительных было возражение об исковой погасительной давности. Поэтому название praescriptio собственно может быть отнесено только к исковой давности, а не ко всякой давности.
Однако такое несоответствующее название давности приобрело в науке твердое положение, почему и следует его считать обязательным в современном юридическом языке для обозначения давности.
По последствиям, оказываемым в сфере конкретных прав, praescriptio, как уже сказано, может быть или aequisitiva или extinctiva[5]. Но приобретению прав может соответствовать потеря их. Поэтому когда говорится о приобретательной или погасительной давности, то всегда тот или другой характер ее определяется по цели, которую имеют в виду при данном случае, ссылаясь на истечение давностного срока. Иначе говоря, тот или другой вид давности определяется не по последствиям ее для той или другой стороны, а по цели, которую желают достичь ссылкой на истечение законного срока.
Приобретательная и погасительная давность имеют один общий признак, заключающийся в том, что период времени всегда точно определен. Другими словами, всякая praescriptio, как acquisitiva, так и extinctiva, есть praescriptio definita. Но рядом с этим говорят еще о praescriptio indefinita, immemorialis, иначе vetustas[6], незапамятная давность. Прилагается она к таким явлениям, когда известное фактическое состояние продолжается так долго, что ни современное, ни непосредственно предшествующее поколение не помнят его начала[7]. В случаях такого фактического состояния, которого origo excedit memoriam[8] (cujus memoria non exstat)[9], положительное право выставляет предположение, что оно установилось вследствие когда-то существовавшего правооснования, почему и должно рассматриваться в настоящее время как правовое состояние. В римском праве подобная ссылка встречается в трех примерах[10]. Так viae vicinales, общинные дороги, проложенные на земле в частной собственности, признавались публичными дорогами, viae publicae, если они с незапамятных времен служили путями сообщения[11]. Во-вторых, все работы по стоку дождевой воды, нарушавшие соседское право, получают от vetustas право на дальнейшее беспрепятственное существование[12]. Наконец, по незапамятной давности приобретается и право водопровода (aquaeductus)[13].
Обоснование давности. Оправдать давность общей юридической логикой нельзя. Право приобретается только по определенному юридическому факту, в силу юридического же факта оно может быть потеряно. Осуществление или неосуществление права не есть правооснование, способное произвести изменение в конкретных правах. Обосновать давность можно только публичными интересами[14], интересами правового мира, столь необходимого для правильного гражданского оборота. Правовой порядок не может допустить продолжительной неуверенности в правах и поэтому требует, чтобы права своевременно проявлялись в жизни и охранялись от нарушений. Отсюда фактическое неосуществление права в продолжение долгого времени считается как бы уничтожившим его. Последнее оправдывается в достаточной мере и тем, что притязание по давнишним правам часто может поставить в затруднение противную сторону в представлении данных, по которым установление данных прав могло иметь недостатки, или вполне правильно установленные права впоследствии были погашены известным юридическим фактом[15].
Многие писатели считают еще давность наказанием за нерадение к своим правам. Но это несправедливо. Цель давности — только предоставить средство защиты от устарелых притязаний; замедление в осуществлении их не может служить поводом к наказанию с точки зрения публичного интереса (см. Grawein. Verjährung, р. 209, 210).
Таким образом, давность имеет прежде всего целью охранить настоящее против прошедшего[16]. С другой стороны, правовой порядок пользуется институтом давности и в таких случаях, когда в основу данного состояния положено было прежде известное правооснование, но доказательств тому в данное время не имеется. В таких случаях положительное право укрепляет по давности действительные права.
Итак, значение института давности заключается, во 1-х, в том, что давность укрепляет данное фактическое состояние ввиду истечения продолжительного периода времени с момента его установления и, во 2-х, в том, что давность укрепляет действительные права, по которым почему-либо не могут быть приведены в настоящее время правооснования.
Из того, что сказано о влиянии времени на изменения в сфере конкретных прав, становится необходимым рассмотреть вопрос о счете времени.
Пособия: Savigny. System d. heut. r. R. Bd. 4 §§ 177—188. Unger. Oesterr. Privatr. Bd. 2 §§ 105, 106. Hölder. Die Theorie der Zeitberechnung nach röm. Recht. 1873.
Деление времени. — При том многообразном влиянии, какое имеет время на изменение правоотношений, имеет особое значение установление точной и определенной меры времени. В правовой сфере время измеряется только по годам, месяцам и дням. Эти деления могут рассматриваться или как неподвижные календарные периоды, или как подвижные отделы времени, когда под ними разумеются периоды, имеющие переменчивое начало и конец, которые определяются известным юридическим фактом независимо от календарных делений. В последнем случае год и месяц определяются только числом дней.
Римляне считали год обыкновенно от 1-го февраля. Числа же месяца они определяли по трем неподвижным дням, находившимся в известных промежутках, причем числа считались от этих дней в обратном порядке. Дни эти следующие: 1) Calendae — первый день каждого месяца; 2) Nonae (девятый день, если считать от ид обратно) — обыкновенно пятый день и седьмой в марте, мае, июле и октябре; 3) Idus — обыкновенно тринадцатый и пятнадцатый в сейчас перечисленных месяцах. — Число месяца обозначалось числом дней, недостающих до следующего неподвижного дня, т. е. календ, нон, ид. Поэтому, напр., 22-ое февраля обозначалось так: dies octavus ante Calendas Martias; 3-е февраля — dies tertius ante Nonas Februarias; 10-е февраля — dies quartus ante Idus Februarias; etc.
Римский год в различные эпохи представлялся в различном виде. Так, в древнейшие времена он имел только 304 дня. Нума Помпилий установил год в 12 месяцев с 355-ю днями. Все, что недоставало в этом году до тропического (солнечного) года, вносилось через год между 23 и 24 числами февраля (по нашему счету). В это время был праздник бегства царей (regifugium) и между этими числами вносились, под названием mensis intercalaris, все недостававшие до полного солнечного года дни. Этот вставной месяц имел 27 или 28 дней[17] и в правовом отношении рассматривался, как один момент времени[18]. Наконец, по юлианскому календарю год считается в 365 дней[19], причем для уравнения его с тропическим годом вносился в определенные периоды между 23 и 24 февралем[20] один лишний день, dies intercalaris. Юридическое положение этого вставного дня выражалось так: id biduum (s. bissextus) pro uno die habetur, т. e. он рассматривался с 23-м февралем как один день[21]. Впрочем, в счете по дням dies intercalaris принимался иногда за особый день[22].
Месяц по юлианскому календарю имел различное число дней и есть основание думать, что в правовой жизни у римлян считались и дни лишние против 30, если такие представлялись[23]; так что месяц (цы) считался от календарного дня начала срока до возвращения соответствующего дня в следующем (их) месяце (ex nominatione dierum)[24].
По мнению некоторых ученых (см. Hölder cit. p. 41—44), римляне в правовой жизни всегда считали месяц в 30 дней, в подтверждение чего ссылались на L. 40, D. 12, 1; L. 11 § 6; L. 29 § 5. D. 48, 5; L. 1 § 10 D. 48, 16; L. 22 §§ 2, 2а; L. 11 С. 6. 30; Nov. 115, 2. Но все эти места положительно не указывают, чтобы римляне при счете по месяцам установили всегда одно число дней в каждом (см. Bachofen в Zeitschr. f. Civ. u. P. 18 p. 362 и след.).
День (сутки) при переменчивом счете имел 24 часа, причем различались horae diei s. lucis и horae noctis[25].
12 часов дня считались от восхода солнца до его заката, 12 часов ночи — от захода солнца до его восхода. Поэтому полночь выпадала на выполнившийся hora sexta noctis, а полдень — на выполнившийся hora sexta diei.
Счет времени. — В правовой жизни самой меньшей единицей времени принимался обыкновенно день; часы не брались во внимание. День, считая от полночи до полночи[26], рассматривался как одно целое; меньшие меры времени в нем не различались. Такой счет времени, когда наименьшим его периодом принимался день, называется computatio temporis civilis, гражданским счетом[27], в отличие от тех случаев, когда счет шел а momento ad momentum, computatio naturalis, естественный счет. В римском праве общим правилом принималось computatio temp. civilis[28] по тому основанию, что часто невозможно с точностью определить момент, когда совершился данный юридический факт, да кроме того, такая точность в большинстве случаев не имеет особенного значения, а наоборот, однообразие счета имеет общий интерес. Computatio naturalis допускалось только в редких случаях[29], как-то в случае заявления несовершеннолетним своих прав[30] и при вычислении апелляционного срока (240 часов)[31].
Некоторые ученые признают еще другие случаи естественного счета, но едва ли основательно (см. Vangerow. Pand. I, р. 340).
При гражданском счете следует решить два вопроса: считать ли в данный срок день установления юридического отношения, хотя бы это произошло при его конце, или начинать счет со следующего дня; а затем, считать ли осуществившимся юридическое отношение в начале последнего дня или по окончании его?[32].
На первый вопрос большинство ученых[33] отвечает так: раз имеется computatio civ., по каковому день принимается за меньшую единицу времени, то в счет непременно принимается и день данного юридического факта, с каким бы моментом этого дня (от полночи до полночи) он ни совпал.
По второму вопросу в источниках для одних случаев принимается конечным сроком начало последнего дня, для других — его полное истечение. Так, когда дело идет о приобретении права, — напр., о выполнении приобретательной давности, — то оно осуществляется в первый момент последнего дня; для потери же права требуется полное истечение последнего дня.
В источниках по поводу приобретательной давности говорится: ultimus dies coeptus pro jam completo habetur (L. 7 D. 41, 3; L. 15 pr. D. 44, 3); для погасительной же: in omnibus temporalibus actionibus, nisi novissimus dies compleatur, non finit obligationem (L. 6 D. 44, 7; L. 1 § 9 D. 38, 9).
Относительно того, какой день считать за ultimus dies, — напр., родившийся 1 января будет ли anniculus в полночь с 30 по 31 декабря или с 31 дек. на 1 января, — в науке разногласие (см. Hölder cit. §§ 2—11). Источники по различным случаям дают основание решать вопрос различно. С одной стороны, см. L. 134 D. 50, 16; L. 5 D. 28, 1; L. 1 D. 40, 1; L. 49 D. 35, 1; L. 15 pr. D. 44, 3. С другой стороны, см. L. 6, 7 D. 41, 3; L. 101 D. 50, 17; L. 30 § 1 D. 48, 5; L. 1 § 9 D. 38, 9; L. 1 § 5, 6 D. 49, 4 (см. у Vangerow. Pand. I, § 196). Нам кажется, что второе воззрение более правильно; по comput. civilis последним днем из 365 в году должно считать 31-е дек., а не 30-е дек. и не 1-ое января.
Далее, счет времени может идти по началам temporis continui и temporis utilis. Первый имеется тогда, когда все дни данного периода времени идут в счет. При втором некоторые дни в счет не принимаются[34], для чего, конечно, требуется особое, признанное правом, основание, justa causa. Из этого следует, что счет времени по началам tempus utile допускается только как изъятие. Изъятия эти перечислены в положительном праве (преторском эдикте, jus civile)[35] и имеют общим основанием известное препятствие для совершения в определенный срок определенного действия. При этом всегда требовалось, чтобы причина изъятия некоторых дней была не постоянной, а чрезвычайной и временной, как напр., отсутствие судьи на форуме по случаю dies nefasti или внезапная болезнь, absentia reipublicae causa, или не имеется на месте лица, к которому должно было относиться данное действие[36]. Если же причина, по которой не выполняется известное юридическое действие, долговременная или постоянная, то счет времени происходит по началам temporis continui и только особыми средствами потерпевшие защищались от невыгодных последствий. Так напр., если причина, по которой не подается иск, заключается в безумии или малолетстве лиц, не имеющих попечителя, или если и сам попечитель пропустит срок, то против невыгодных отсюда последствий претором предоставлялось право на т. наз. in integrum restitutio.