Да, — мы переживаемъ бурю темныхъ страстей; прошлое вскрыло предъ нами свои глубочайшія нѣдра и показываетъ намъ, до чего отвратительно искаженъ человѣкъ; вокругъ насъ мечется вьюга жадности, ненависти, мести; звѣрь, раздраженный долгимъ плѣномъ, истерзанный вековыми муками, широко открылъ мстительную пасть и, торжествуя, реветъ злопамятно, злорадно.
Но — все подлое и скверное, что есть на землѣ, сдѣлано и дѣлается нами, и все прекрасное, разумное, къ чему стремимся мы, — въ насъ живетъ.
Вчерашній рабъ сегодня видитъ своего владыку поверженнымъ во прахъ, безсильнымъ, испуганнымъ, — зрѣлище величайшей радости для раба, пока еще не познавшаго радость, болѣе достойную человѣка, — радость быть свободнымъ отъ чувства вражды къ ближнему.
Но и эта радость будетъ познана, — не стоитъ жить, если невозможно вѣрить въ братство людей, жизнь безсмысленна, если нѣтъ увѣренности въ побѣдѣ любви.
Да, да, — мы живемъ по-горло въ крови и грязи, густыя тучи отвратительной пошлости окружаютъ насъ и ослѣпляютъ многихъ; да, порою кажется, что эта пошлость отравитъ, задушитъ всѣ прекрасныя мечты, рожденныя нами въ трудахъ и мученіяхъ, всѣ факелы, которые зажгли мы на пути къ возрожденію.
Но человѣкъ, все таки, — человѣкъ и, въ концѣ концовъ, побѣждаетъ только человѣческое, въ этомъ великій смыслъ жизни всего міра, иного смысла нѣтъ въ ней.
Можетъ быть, мы погибнемъ?
Лучше сгорѣть въ огнѣ революціи, чѣмъ медленно гнить въ помойной ямѣ монархіи, какъ мы гнили до февраля.
Мы, Русь, очевидно, пришли ко времени, когда всѣ наши люди, возбужденные до глубины души, должны смыть, сбросить съ себя вѣками накопленную грязь нашего быта, убить нашу славянскую лѣнь, пересмотрѣть всѣ навыки и привычки наши, всѣ оцѣнки явленій жизни, оцѣнки идей, человѣка, мы должны возбудить въ себѣ всѣ силы и способности и, наконецъ, войти въ общечеловѣческую работу устроенія планеты нашей, — новыми смѣлыми, талантливыми работниками.
Да, наше положеніе глубоко трагично, но всего выше человѣкъ — въ трагедіи.
Да, жить — трудно, слишкомъ много всплыло на поверхность жизни мелкой злости, и нѣтъ священнаго озлобленія противъ пошлости, озлобленія, убійственнаго для нея.
Но, какъ сказалъ Синезій, епископъ Птолемаиды:
«Для философа необходимо спокойствіе души — искуснаго кормчаго воспитываютъ только бури».
Будемъ вѣрить, что тѣ, кто не погибнетъ въ хаосѣ и, бурѣ, — окрѣпнутъ и воспитаютъ въ себѣ непоколебимую силу сопротивленія древнимъ, звѣрскимъ началамъ жизни.
Сегодня — день Рожденія Христа, одного изъ двухъ величайшихъ символовъ, созданныхъ стремленіемъ человѣка къ справедливости и красотѣ.
Христосъ — безсмертная идея милосердія и человѣчности, и Прометей — врагъ боговъ, первый бунтовщикъ противъ Судьбы, — человечество не создало ничего величественнѣе этихъ двухъ воплощеній желаній своихъ.
Настанетъ день, когда въ душахъ людей символъ гордости и милосердія, кротости и безумной отваги въ достиженіи цѣли — оба символа скипятся во одно великое чувство и всѣ люди сознаютъ свою значительность, красоту своихъ стремленій и единокровную связь всѣхъ со всѣми.
Въ эти страшные для многихъ дни мятежа, крови и вражды не надо забывать, что путемъ великихъ мукъ, невыносимыхъ испытаній, мы идемъ къ возрождению человѣка, совершаемъ мірское дѣло раскрѣпощенія жизни отъ тяжкихъ, ржавыхъ цѣпей прошлаго.
Будемъ-же вѣрить сами въ себя, будемъ упрямо работать, — все въ нашей волѣ, и нѣтъ во вселенной иного законодателя, кромѣ нашей разумной воли.
Всѣмъ, кто чувствуетъ себя одиноко среди бури событій, чье сердце точатъ злыя сомнѣнія, чей духъ подавленъ тяжелой скорбью — душевный привѣтъ!
И душевный привѣтъ всѣмъ безвинно заключеннымъ въ тюрьмахъ.
